- Что значит – почему? Как вы могли уйти без него, он же ваш брат! – озадаченно воскликнул Течение, тревожно оглядывая золотистого сына. Но тут вперед шагнул Ручеек – грязный, изможденный, тощий и слишком серый даже для его обычного внешнего вида. Он окликнул его по имени, и в момент, когда их взгляды скрестились, между этими двумя котами пробежала точно какая-то искра, какой-то безмолвный разговор. А затем Течение наклонил кончики ушей. Внимательно прислушиваясь к тому, что говорит молодой кот.
Голос его звучал несколько хрипло и неуверенно, точно он уже давно не практиковался в этом виде деятельности.
«Лучшей кошкой? Да никак у малыша осы в голове завелись, она ж его тогда чуть не убила, Рокот его с того света вытаскивал,» - глашатай озадаченно пошевелил усами, чувствуя, что чего-то, какой-то детали недостает для составления полной картины мира. Ручеек, который так лестно отзывает о Говорящей с Космосом; черно-белая кошка, которая передает через Речных – своих злейших врагов – послания – повстанцам! Ястребинника нет, Львиносвет и Шторм как-то странно глядят на него, Куничка – та вообще как-то пришибленно молчит… Что же произошло такого в этом треклятом Тигрином племени, что они все так изменились?
А – интересно – как выглядит их содружество со стороны?
- Это просто отлично! – горячо воскликнул Течение, услышав про союз и готовящееся восстание. «Ура, скоро мы будем дома!» Он оглянулся на двери, точно передавая мысленное послание уставшей молодой матери: помнишь, я обещал? Помнишь, когда мы уходили, говорил, что у Звездопада что-то на уме? Вот теперь они. Доказательства, вот, сорвались с уст Ручейка! И даже кошка, которая убила нашего с тобой общего друга… образумилась – в какой-то степени – и выступает на стороне противников.
Течению вдруг вспомнилось, как он с Листопадом копал могилу Крутобоку, как они рассуждали о прошедшей битве. Он тогда видел живот Сороки, она явно выкармливала котят… Сколько лун с тех пор прошло? Поэтому ли она изменила свое решение – из-за детей? Поэтому смирилась с правдой Речных котов, что они ничего не оставляли на той стороне границе – не охотились и не ели?
Сбоку в нему приблизился Львиносвет, и Течение дружелюбно улыбнулся сыну, переключая свое внимание теперь на реальность и на собственную семью. В конце концов, какое ему дело до Говорящей с Космосом и её отпрысков?
- Течение, мы не останемся. В смысле... Мы со Штормом точно нет.
Серый кот в непонятках передернул ушами и склонился поближе к говорящему. Львиносвет, на секунду прервавшись, продолжил, и Течение, нахмурившись, молча слушал его объяснения. Не останутся… как так – не останутся? Зачем же тогда ещё они забрели так далеко?
- Коготь… что?! – поперхнулся Течение. Тяжелое и что-то липкое захватило его душу и отвратительно чавкало, пожирая его былую радость и умиротворенность. Снова прорезался голос когтя-со-спины, и глашатай вдруг почувствовал себя невероятно старым котом, который хочет только лечь и протянуть лапы.
«Нельзя. На тебе ответственность за их жизни. Посмотри на своих соплеменников – и соберись, тряпка безмозглая. Ты должен их вести вперед, уверенный в себе, как и всегда. Ты должен давать им надежду, свет, направление – ты должен быть их проводников, как был, когда уводил их из леса. Вспомни просьбу Листопада. Вспомни о своем друге. Вспомни – и пойми, что в случае ухода от дел – ты подведешь его. Хочешь ты подвести своего красного сожителя, своего приятеля, с которым вместе уже столько долгих лун? Хочешь оставить все так, как есть сейчас, или желаешь все вернуть назад, а, Течение? Вспомни о Предвестнице Зари: ты говорил ей, что вы вернетесь. Ты говорил это Пеплогривке, обещал Речным котам. Ты не имеешь права подвести их, понял?»
Серая шерсть встала дыбом, и Течение с отвращением впился когтями в землю под лапами, мрачно помахивая хвостом.
«Итак, Коготь нарушил Воинский Закон. Восстание неизбежно. Только вот… будет ли победа на нашей стороне, если мы сражаемся с котами, которые не ведают не то что жалости, а общих правил боя – может, они и им не подчиняются? Как же вы сможете выстоять против врага, не уважающего законы, нормы, - а, Течение? Ну давай, думай. Придется переступить через себя. Не убьешь ты – убьют тебя. Привыкай. Выживай. Решай.»
Желтые глаза узко щелкнули в сторону Львиносвета.
«Он сам сделал свой выбор.»
Послышался голос Шторма, который пробирался сквозь толпу ошеломленных котов. Все были взбудоражены словами бывшего соплеменника, и теперь на все голоса обсуждали сложившуюся ситуацию.
- Град! Осмотри Ручейка, накорми его и спать уложи, - легкая улыбка тронула губы глашатая, а затем он обернулся к мощному Грозовому воителю. Снова прищурился, точно взвешивая его слова.
Но ответ он знал давно. Уже очень давно. Просто ждал весточки. Хотел ещё переговорить с Листопадом. Сказать ему, что у него дети…
Теперь им всем придется вдвойне усиленно трудиться. Выкармливать двух матерей, пятерых котят, выхаживать Ручейка, присматривать за старейшинами… и готовиться к битве. К битве за свой Дом.
- Можешь не сомневаться, - выронил Течение. – Хорошо. Я могу предложить вам перекусить белкой, обсудить мелкие детали – как мы будем кооперироваться – и вам пора отправляться в путь. Вы, я слышал, живете на территории Грозового племени, отсюда будет далече. А… Львиносвет? Ты точно здесь не останешься? А ты, Куница?

--< пшеничные поля --<< сарай
Куница продолжала идти, ежась от порывов ледяного ветра - холодно, мысли невольно возвращались к уютному гнездышку из мха в сплетении камышей. Проклятье, она ведь даже не успела поспать в настоящей воинской палатке, не этого самозваного Тигриного племени, а ее родного - Речного. Но мысль о том, что она скоро увидит отца не позволяла упасть духом. Еще чуть-чуть, шаг за шагом, широкий бок Львиносвета кое-как закрывал ее от ветра. Перед глазами возникла постройка двуногих, затерявшаяся в снегу будто мираж, заброшенная, мертвая. Печальное место. Еще пара шагов и она смогла учуять котов, множество разных котов, запах их племен истончился, словно туман, и куда боле отчетливый аромат скорее позволил бы ей принять обитателей этого жуткого места за бродяг. Но разве что-то могло помешать ей узнать соплеменников? Они все были здесь! Куница забыв о холоде начала оглядываться, показалось ей или она и вправду увидела Волчегривую - похожу на едва заметную тень? Кажется буквально вчера она в мыслях посмеивалась над ее высокопарной клятвой служить воинскому долгу. Здесь были и совершенно незнакомые коты, чьих имен она не помнила, но смутный, едва ощутимый запах позволял узнать бывших соседей. Странно... Это ведь они живут под игом Единого племени, среди чужаков, но выходит состояние добровольных изгнанников по сути ничем не отличается, разве что причины были иные и не было Когтя. Интересно какого им? Также неуютно среди незнакомцев? Спать в гнезде двуногих, бок о бок с соседями, от которых прежде не ждал особого дружелюбия. Так уж их учили и в конце концов это вживалось в их кровь и кости, жило пока жили и они сами.
Внутри было заметно теплее, студеный ветер не мог проникнуть сквозь каменные стены. Радость накрыла ее с головой - наконец-то тепло. Она с наслаждением ощутила как онемевшие от холода конечности начали постепенно отогреваться. "Отец!" - мелькнуло у не в голове стоило завидеть знакомый серый силуэт. Да это был он, почти не изменился, разве что несколько исхудал даже по мерках Речных котов, а что странного? Река и ее изобилие далеки от изгнанников, даже еще более далеко чем от добровольных пленников Тигриного племени. Она осторожно взглянула на отца, он не сердится? Она ужасно скучала и до смерти боялась что с ним что-то случится, невзирая на логику твердящую что Течение опытный кот, глашатай их племени. И ей было одиноко, столько всего хотелось рассказать и никого не было рядом подходящего на эту роль. Вот и сейчас тоже, она была пришиблена недавним появлением Ручейка и его словами. Хотя стоит ли рассказывать отцу об этом? Он итак занят, у него куча своих проблем с целым племенем, найти еду в совсем чужих землях, подпольная борьба с Когтем... Ее личные проблемы должны подождать и вообще... пора бы учится самой решать свои проблемы. К счастью слово взял Львиносвет и ей не пришлось ничего объяснять, освобожденный от ноши в лице маленького котенка, приятель довольно четко изложил ситуацию, слегка растерявшись при упоминании братца. То ли Течение чего-то не понял, то ли... хотя вероятно первое, так или иначе у них не было времени искать Ястребинника, да даже если бы они и нашли его то что? Идти всем вместе? Отличная идея! Лучше сразу всем племенем, а еще лучше сразу проорать Звездоцапу в ухо - "смотри против тебя заговор, ты жаба полосатая!"
-Да с ним все в порядке пап, - произнесла она, одновременно с этим тщетно стараясь подавить раздражение на Ручейка. Нет он что серьезно? Забыл как эта кошка сперва обвиняла их в воровстве, а потом чуть его самого не убила? Как его выхаживали после этого? И как она волновалась за него? Да и сейчас волнуется, чтобы не думала и не говорила. Несмотря на всю эту ситуацию чужая предводительница по прежнему не вызывала в ней никаких теплых чувств, хотя она и сумела перестать злится на все племя Ветра - они-то уж точно не виноваты в том, что взбрело в дурную голову всего одной кошки. - Что с ним станется? У нас не было времени его искать, а даже если бы и было, представь с каким упоением об этом рассказывали бы Когтю? - как приятно назвать полосатого тирана тем именем которым ему и должно обходится не боясь чужих ушей. - Нам-то чтобы добраться сюда потребовалось соблюдать кучу предосторожностей.
Она вздохнула, а теперь и возвращаться, хотя они только пришли. снова расставаться с родными. Хотя, Шторм ведь сказал что война неизбежна? Они скоро увидятся. "Я не струшу, в этот раз я ни за что не струшу" - мысленно пообещала она. Все-таки это страшнее чем любая тренировка. Страшнее чем обычные битвы. Когтю плевать на воинских закон, любой из его соратников прикончит ее стоит ему только приказать. Она ощутила как шерсть на загривке идет ходуном от этой мысли. Зато не надо выбирать сторону, итак ясно кто твои враги. Не так как на кровавом Совете, когда все племена смешались и различить кто враг, а кто друг было невозможно. Тогда она просто знала, что не может бросить Львиносвета одного. Может у нее и была масса скверных качеств таких как резкость, грубость и вспыльчивость, но она всегда и при любых обстоятельствах была предана своим друзьям. Ради них она была готова перевернуть и реки, и горы. И ради Ручейка тоже, хотя теперь она совершенно не могла сказать кто он ей, друг или уже нет? Будет ли довольствоваться он только дружбой. Возможно он бы мог, но не тот чужак в которого он превратился. Какой-то глупый страх, страх мыши загнанной в кошачьи когти. Проблема в том, что она сама не могла понять чего хочет. Было бы проще если бы Ручеек остался, если бы у него не было сына, если бы он был тем же беззаботным "младшим братишкой", каким она его всегда знала.
-Мы не можем пап, - она тоскливо опустила взгляд в пол. - Если мы останемся, то поставим под удар остальных. Представь, что Коготь и его банда сделают со Штормом и всеми кто в лагере, если он вернется один? Да они перетряхнут его сверху донизу, а потом пошлют отряды на наши поиски. А если найдут тех кто здесь... - она не закончила, но невысказанное "они вас убьют" продолжало незримо витать в воздухе. -Все будет хорошо, - она приблизилась и прижалась макушкой к подбородку отца, радостно взглянув на него, великое Звездного племя, как же хорошо знать, что с ним все в порядке! - Но, я бы не отказалась перекусить, - она смущенно улыбнулась и отошла.
Пожалуй. Перекусить, согреться... и может, поговорить с отцом, ей это было действительно необходимо.

Отредактировано Куница (25-01-2014 12:20:59)

Львиносвет коротко мотнул головой.
- Нет. -  быстро ответил он, глядя Течению прямо в глаза. - Не останусь.
Вести о действиях Когтя потрясли всех. Раздались возмущенные возгласы, воздух мгновенно наполнился гневом. Львиносвет, не мигая, смотрел на Шторма и Течения. Нутром он чувствовал - слова о восстании не были пустым звуком. Грядет война. И в этой войне воителям понадобятся все силы просто для того, чтобы выжить. Он знает, какую примет сторону. Вспомнились уроки Ржавницы, ее беспощадные желтые глаза. Львиносвет криво ухмыльнулся - что ж, будем применять ее же приемы на ее же соратниках.
- Львиносвет.
Травоус толкнул его лапой в плечо, и золотистый с легким удивлением глянул на Грозового кота. Но тут заговорила Куница.
- Я... погоди секунду, - Львиносвет резко вскинул голову и пристально посмотрел на подругу. Ее слова не принесли ему желанного облегчения - да, она сказала, что вернется, но это не означает, что она сделала выбор по своей воле. Она говорила только о том, как тяжело будет замести следы и объяснить Когтю отсутствие члена отряда. Она ведь хочет остаться. С Ручейком, с отцом... Львиносвет опустил лохматую голову, напряженно стиснул зубы.
Часть его хотела взвыть от восторга и радости - Куница возвращается, он не остается один! Раздался голос Ручейка, уже начавшего придумывать план, как оставить подругу здесь, не подставляя Шторма и Львиносвета. Золотистый кот слабо улыбнулся.
- Не уверен, что он поверит, будто бы Куница не смогла справиться с тобой, - вздохнул он. - Не обижайся, просто ты выглядишь очень... усталым.
Это здесь глаза у Ручейка горят живым светом, а там, в лагере, казалось, что к ним пришел мертвец. Кот с потухшим взглядом, усталый, промерзший насквозь, держащийся на лапах чудом.
- Можно сделать вид, что это было нападение лисы. Но тогда нам нужны царапины... - Львиносвет умолк, размышляя. Поднялся на лапы, приблизился к Кунице. Несколько секунд он молча смотрел ей в глаза, а затем тепло улыбнулся.
- Все в порядке, - ласково и нежно проурчал он, дотрагиваясь щекой до ее щеки. - Мы найдем решение. Ты никого не подставишь, слышишь?
Он лизнул ее в лоб. Казалось, так совсем не выросла. Он возвышался над ней лохматым котярой.
- Ты нужна ему куда больше, чем мне или кому-либо в этом проклятом лагере Тигриного племени, - шепнул он ей на ухо, имея в виду то ли Ручейка, то ли Течение. А, быть может, обоих. - К тому же, ты знаешь территории теперь, ты можешь рассказать обо всем повстанцам. У нас на это точно нет времени. К тому же...
Он умолк, раздумывая над еще одной причиной, по которой Кунице следовало бы остаться здесь.
- В общем... мы справимся. - он подмигнул ей. - Обещаю.
В его голосе было столько уверенности, столько решительности, какой он сам не испытывал. Львиносвет напоследок дружески толкнул ее головой и отправился к Травоусу. Кажется, он что-то хотел?..
"Я очень хочу, чтобы ты пошла со мной", - с тоской подумал Львиносвет. Теперь, когда он не глядел в глаза Течению или Кунице, оставаться при своих убеждениях было сложнее. Ему ведь больше не нужно никого убеждать, кроме как самого себя. Но Куница не должна принимать решение, жалея его или думая, что просто-напросто подведет отряд. Такие решения ТАК не принимаются. Ей лучше остаться с любящим отцом, с Ручейком... А он должен быть внутри этого хаоса, внутри Тигриного племени. Шаг Львиносвета стал тверже.
- Прости, - мяукнул он, усевшись возле Травоуса. - Так о чем ты спрашивал? О Землеройке? С ней все в порядке, можешь успокоиться. Целительниц Коготь ценит высоко. Вообще он пока что тихий. Вернее, был тихим до сегодняшнего момента. - он тряхнул головой. - Но все живы-здоровы. А... почему ты интересуешься именно Землеройкой? - внезапно заинтересовался Львиносвет. Любопытство его никогда не угаснет - а вдруг здесь что-то... эдакое? Запретная любовь?
- И расскажи, как вы здесь. И как давно Пеплогривка окотилась? А кто отец, не знаешь? - он вовремя умолк, поняв, что такой водопад вопросов может только запутать Травоуса.

Отредактировано Львиносвет (25-01-2014 17:09:48)

Из-за спины выбрался Травоус и отозвал в сторонку Львиносвета. Ручеек тоже куда-то девался из поля зрения, зато прорезался голос Куницы. Она вообще удивительно мало говорила для себя в эту встречу. И теперь, понуро потупившись, что-то бормотала про "подставу всех и вся".
"Вот она, твоя гордость, Течение. Ты сам так её воспитал? Как же ты теперь переступишь через себя, свои идеалы и законы, и попросишь дочь, сына остаться тут, несмотря на их приверженность делу - может быть, даже новому племени... Ты ведь помнишь тот момент, тот - на Совете? Когда Львиносвет вышел к Скале. Когда туда же подошла и Куница. Помнишь ли ты, Течение, был ли ты тогда предан, обесчестен? Что ты думал?"
Перед серый котом мелькнула рыжая шерсть Ржавницы, которая, остановившись перед ним, низко зарычала и не позволила пройти вперед.
- Она убила Чернопята!
Его сестра... Игла осталась в Тигрином племени, зато сюда ушел брат. Но Течению все равно было больно, когда черная кошка, прижавшись к нему боком на прощанье, ушла следом за Листопадом к Когтю. И его племянница - дочь Иглы... Он бы тоже остался там - с семьей, с другом. Но друг, по закону Звездному, велел исполнить его приказ - увести остатки Речного племени с опасных ныне земель. И вот - он тут. Рядом с дочерью, рядом с сыном, которые сомневаются, оставаться здесь или нет. Предавать или нет?
Куница прижалась к его подбородку макушкой, и Течение, урча, лизнул дочь в ухо. Что бы между ними не происходило, она всегда будет его бесценным сокровищем. Которое он поклялся оберегать, даже если его жемчужина уже давно стряхнула младенческие перышки и расправила крылья, пытаясь самостоятельно летать.
- Да, конечно, прошу, - глашатай махнул хвостом. В его поле зрения попали Травоус и Львиносвет. "Я никогда в тебе не сомневался." И сбоку раздался голос Ручейка, предлагавший превратить Куницу в хладный труп, чтобы она не возвращалась по нужде.
Серый кот дернул ухом и склонился в сторону Шторма, который рассказывал о ситуации в рядах Тигриных повстанцев. Услышав известие о королеве Сороке, глаза глашатая изумленно округлились и мысленно он задал себе вопрос, когда она только успевает заниматься революцией, племенем и какими-то котами, чтобы ждать новое потомство. Но озвучивать свои мысли не стал - вряд ли Шторм посвящен в интимную жизнь черно-белой кошки.
- Хорошо. Будем надеяться, чтобы за это время не прибавилось котят в наших общих рядах, - "не дай Звездное племя, конечно!"
Вежливо кивнув друг другу, коты разошлись в разные стороны, и Течение подошел к дочери. Прижался лбом к её лбу и нежно, точно боясь дотронуться, провел хвостом по её спине. Он не мог передать словами, как больна была разлука с ней - его родной кровью.
- Ты можешь остаться с нами, Куница. Шторм - мудрый и прекрасный боец, потерять такого Когтю будет не выгодно, даже если тот не на его стороне. Голова у него хорошо работает, он сможет прикрыть твое отсутствие, - Течение закусил губу, поняв, что отговаривает свою дочь от возвращения в лес. - Но выбор только за тобой. Просто знай, что здесь тебе всегда найдется местечко, - он подтолкнул молоденькую кошку носом, предлагая ей отправиться к Шторму, который окликнул Куницу.
Кажется, они собираются уходить. Ну что ж... Накормили. Ручейка оставили. Теперь осталось лишь решить, будут ли жить с ними Львиносвет и Куница - и все. Прощание. На две-три луны. И тренировки. Подготовка к войне. Что-то их ждет в будущем...

В кои-то веки говорили все окружающие, в то время, как Травоус терпеливо молчал. Разве что буркнул пару слов себе под нос, не особо претендуя на донесение их до чужих ушей. А окружающие всё говорили. И говорили. И потом опять говорили. Грозовой уже не прислушивался к чужим словам. Уши отлавливали их из окружающего мира и тихонько складывали в отдельный участок мозга - кот после подумает над этим и постарается разобраться, о чём же было сказано столько слов.
Дождавшись, пока Львиносвет вновь обратит на него внимание, трёхцветный махнул хвостом, предлагая отойти чуть в сторону.
- Значит, всё в порядке? - Травоус облегчённо улыбнулся, услышав наконец ответ на свой вопрос. - Это хорошо. Почему?.. Да ничего особенного... просто мы встретились с ней в тот день, ну, после бури. Она мне помогла. У меня была сильная ссадина на лбу, стукнулся по время той драки на Совете. Правда, она уже тогда показалась мне достаточно напуганной, - трёхцветный чуть нахмурился, но практически сразу его морда разгладилась. - У нас тут... всё более-менее хорошо. Уже. Мы привыкаем. А Пеплогривка родила буквально только что, - на пушистой физиономии появилась новая улыбка. - Сегодня. Представляешь, мы чуть не ушли на прогулку. Хорошо, хоть, вернуться успели. Теперь у нас целых четверо... - взгляд уткнулся в серого котёнка, принесённого в сарай Львиносветом. - Уже пятеро котят. Слушай, а почему...
Голос Шторма резко ворвался в разговор, обрывая его. Травоус поморщился - старший воин не славился дипломатичностью, но мог бы и чуть усмирять себя. Зачем, скажите на милость, отрывать кота от приятельского общения, чтобы поинтересоваться, не желает ли он остаться здесь подольше для этого самого приятельского общения.
"И мне кажется, это уже обсуждалось."
Сам Травоус не видел в столь бурно обсуждаемой проблеме проблемы. Кто останется - тот останется. Всем найдётся место и, уж точно, занятие.

Кошка внимательно следила за работой воина, как будто боялась, что он сделает что-то не так. Голубые глаза пробегались по трупу ещё некогда живой и резвой рыбины. Предыдущие слова воина та методично проигнорировала, справедливо подумав, что в чем-то этот обалдуй прав.
«И правда…столько раз грозилась, а до сих пор не выполнила. И что у меня за характер? Вечно делаю ему поблажки. Радует одно, он - единственное исключение из правил. Один единственный, кому я позволю себя так вести, отделываясь лишь ворчливыми угрозами. Но ему не обязательно об этом знать…никогда».
Вздохнув, самка посмотрела вниз: перед ней уже лежал свежий кусок дичи. К глотке поступила слюна.
«Давно же я не ела. Всё лучше, чем выковыривать мясо из дряхлых пташек или пережёвывать жёсткое мясо полёвки. Да…такое суровое время из всех сделает жестковатую добычу».
-Не уколись, там могут быть кости.
- Спасибо за заботу, - хмыкнув, речная вонзилась острыми клыками с нежный кусок.
«Как же мило иногда он бурчит. Почаще делай так, может, сжалюсь над тобой».
Далее послышался весьма нелестный ответ от Стрижа, где тот ясно дал понять, что будет, если так не прекрати  выплёскивать тонну гнева на бедный мир.
«Тс, видно, устал кто-то. Обычно он так со мной не говорит».
Раздражённо дернув хвостом, она ещё раз огляделась: появились новые запахи, да и котов прибавилось. Далее послышался диалог.
«Ситуация, честно скажу, не особо приятная. Может, я слишком перегибаю палку, но в нашу огромную ораву, в эту стужу прибавятся ещё некоторые. Но, судя по всему, остальные рады этому коту. Вроде, где-то я его видела, но точно вспомнить не могу, даже имя.»
-За спиной Звездоцапа уже родился большой союз, который искренне ненавидит его и тот режим, который он установил.
Произнес молодой котишка, который прибыл вместе с «золотым» воином.
«Что и требовалось доказать. Но теперь это законно подтверждено. У нас появилась надежда вернуть всё, что было нам так дорого и чего просто так не искоренить из сознания. Добрая весть».
- Эй, - уже мягче сказала та, поглядывая на своего собеседника; судя по всему, тот уже очень устал и мечтал вздремнуть пару-тройку часов, - слышишь? История скоро дойдёт до самой горячей точки.
Чуть позже выяснилось, что кот, которого звали Львиносвет не останется. Как и Куница.
«Ладно, один рот».
- Жди затишья перед бурей…точнее, досматривай её окончание. Помнишь наш разговор? Оказывается, в моих словах была капля истины.
Светлая уже совсем позабыла о рыбе, что лежала внизу, об усталости. Не сказать, что она страдала фанатичными приступами патриотизма, но новость, что эта гнусная история может вскоре найти свой конец, грела холодное сердце.
«Думаю, стоит спросить у Течения. Мы можем понадобиться».
- Можешь отдохнуть Стриж. А я хочу спросить, может, мне дадут ещё поручение. А то лапы замёрзли так сидеть.

Львиносвет с интересом всматривался в черты морды Травоуса, пытаясь уловить хоть малейший проблеск волнения. Вопросец-то про Землеройку щекотливый! Но пестрым котом, похоже, двигала исключительная дружеская симпатия.   Золотистый улыбнулся, но тут же изумленно раскрыл пасть, когда Травоус упомянул, что Землеройка его лечила.
- Когтя бы это не обрадовало... - пробормотал он. - Я не скажу, ты не думай, просто...
Травоус либо заходил на земли племени, либо они встретились где-то на границах. Львиносвет закусил губу, думая о том, что теперь за подобное Коготь шкуру бы спустил с целительницы и повесил бы у себя в палатке.
- Будь осторожнее, ладно? Не подбирайся часто к границам, - повторил он с неподдельной тревогой уже звучавшие слова. Львиносвет беспокоился всерьез за повстанцев. Что, если они не будут внимать советам и все же продолжат наведоваться на земли племени? До сих пор большинство котов, если встречался по пути запах бывших соплеменников, старательно его не замечали, но, кто знает, может, после этого закона Когтевы дружки будут специально вынюхивать изгнанников. Внезапно Львиновету пришла в голову еще одна мысль, от которой его бросило в дрожь - так просто ведь законы не устанавливаются. Видать, Коготь что-то заподозрил.
Львиносвет коротко мотнул косматой головой, сосредотачиваясь на словах Травоуса. Имя Пеплогривки заставило его мигом насторожить уши и мягко заурчать. Он снова глянул на спящую серую кошку, гадая, кто же отец малышей. Травоус так и не ответил, но, может, он просто не знал?
"Эти котята могли бы родиться в детской Речного племени," - подумал Львиносвет, вновь ощутив прилив гнева на Когтя. Внезапно Шторм окликнул его, бесцеремонно вклиниваясь в беседу, и золотистый едва удержался от кислой мины. Травоус же что-то спросить хотел!
- Прости, - шепнул он приятелю и, поднявшись на лапы, направился к полосатому котяре. Усы его подрагивали от раздражения и легкого любопытства. Что еще ему надо? Он уселся перед Штормом, обвив хвостом лапы и вопросительно уставившись на его морду.
Слова полосатого воина были... неожиданными. Львиносвет растерялся не на шутку - о чем он не мог подумать в жизни, так это о том, что уговаривать их остаться будет Шторм. Он оглянулся, скользнул взглядам по старым приятелям, соплеменникам, вновь почувствовав легкий укол неуверенности. Переступил с лапы на лапу.
Здесь было безопасно - рядом с Течением Львиносвету и в клетке, набитой собаками, показалось бы безопасно - здесь были друзья, знакомые. Впервые предстоящая битва предстала перед Львиносветом во всей красе, кровавой и беспощадной. Он ведь и впрямь может не увидиться больше с отцом, с Пеплогривкой. Не узнать толком этих котят, что пищат сейчас подле ее бока. И ради чего? Он опустил голову. Рядом так же молчала Куница. Вероятно, и ее Штормовский вопрос ударил наотмашь.
Это было бы так просто...
"Но ведь там Соболек с Хладнолапом. Там - река. И Ледолап. Как я могу его бросить?. И Цапля пообещала научить меня, как охотиться на пустошах!"
Черт знает, почему он вспомнил Ветряную кошку. Иногда столько всего вспоминается... Львиносвет сморгнул, пытаясь представить, как будет жить здесь. И с каждой секундой понимал - он так не может. Наверное, он и сам толком не понимал, почему не может. Очень хотелось, чтобы Течение, как и прежде, решал все вопросы, подбадривал его, давал умные советы. Но это слишком малодушная причина для того, чтобы взять и остаться. Тогда Львиносвету лучше бы зваться Львинолапом. Он с самого начала знал, что уйдет обратно, с того самого момента, как Течение, ошибившись, решил, что они пришли навсегда. Повторяющийся один и тот же вопрос всео лишь немного сбил с толку. Но даже спустя короткое  раздумье Львиносветовская решимость осталась тверда.
- А, может быть, тебе самому остаться? - внезапно спросил он, нарушая молчание. - Спланируешь план набега здесь, а те, кто остался в лесу - там. М?
Львиносвет не ждал ответа.
- Слушай, я возвращаюсь не из-за тебя, - он встал, серьезно глядя на Шторма. - Кстати, ты же сам говорил - нужно спешить. Так и пойдем. Я точно есть не буду - они могут учуять. Куница... - рыжая подруга все еще молчала. Львиносвет пристально на нее посмотрел и негромко сказал:
- Мы выдвигаемся, Куница. Ты можешь догнать нас позже, если захочешь. - и, наклонившись к уху подруги, он шепнул:
- Я же вижу, ты сомневаешься. Оставайся. В случае чего, мы еще пойдем на охоту - надо же как-то объяснить отсутствие. Если захочешь - догонишь, - он коснулся носом ее щеки, с грустью понимая, что, скорее всего, она не будет их нагонять. Перевел взгляд на Шторма.
Ну что, пошли?
Выпрямился, оглядел приют еще раз.
- Мы пошли, - объявил он. Столкнулся взглядом с Течением и, дрогнув, подошел к нему.
- Удачи, - шепнул он бывшему глашатаю. Замолчал, прижимаясь головой к его шкуре, вдыхая знакомый с детства запах. Маска мнимой отчужденности на какое-то мгновение поблекла. Львиносвет, словно почуяв это, скорее выпрямился. Течение не должен ничего заподозрить, а то будет волноваться, если поймет, что у рыжего куча проблем и треволнений, которыми он очень хочет поделиться, хочет, чтобы кто-то помог разгрести. А серому коту нужно волноваться о ком угодно, но только не о Львиносвете. Не хватало еще быть причиной его забот, когда у него все  племя на плечах!
- Пока. До встречи, - повторил Львиносвет и, попрощавшись с каждым котом приюта, выскочил наружу, в полумрак.
- Скоро вернемся в лес, и все будет по-прежнему! - крикнул он напоследок и первым, не дожидаясь Шторма, устремился в темноту.
======) пшеничные поля

Как-то не сказать, что котенок уже мог отслеживать невероятной величины события, происходившие с его тушкой, покорно переходящей из лап в лапы, из мороза в тепло. Он уже привык и стал относится к путешествиям по пастям с равнодушным спокойствием, терпеливо поджидая времени, когда его лапы самолично соприкоснутся с полом. Если в чем-то и можно было найти следы протеста, так только в его нежелании вылезать в очередной раз на мороз, однако юный Оленек быстро смирился с перспективной нового друга - Зеленого Кашля. Монотонный переход ничем не отличался по части тяжести, благо только, что на этот раз, по меркам воителей, был коротким (хотя по меркам котенка так и оставался огроменным).
Однако удивительным теперь для юнца была огромная толпища котов! Едва ли его окалило теплом и он открыл глаза, как он, счастливый, тут же начал всматриваться в окружающих его усатых-полосатых. Аж дыхание сперло - привычное, привлекательно звучавшее в чужих устах "Доброй охоты" застряло в глуби ребер. Львиносвет положил котенка на свой пушистый хвост, тут же приумерив пыл исследователя - к золотистому, добряку-здоровяку, малыш успел проникнуться приятным чувством, и довольно заурчал, не желая покидать своего верного носильщика. Отец был рядом, и повода для беспокойства даже в таком шумном обществе не было; вели себя все довольно тихо и дружелюбно, пробуждая только и внимание Оленька. Не было ни одной рассерженной морды, ни одной морды в смятении, словно бы они совершили путешествие не через один лес, а через половину мира. Вокруг царила совсем иная атмосфера, ежели в лагере, даже воздух на вкус, казалось, другой.
К нему наклонился большущий серый котище, уставившись точно нос-в-нос и принюхиваясь. От него самого пахло очень странно - чуткий нос нашел в запахах отца, Течения, Куницы и Львиносвета нечто общее, уже порядком ослабшее, выветрившееся от холодного ветра. Совершенно по-иному пахли Сорока, первая нашедшая их отряд, Цапля, кормившая котенка и Шторм, направляющий. А личный квартет нес в себе память о свежей рыбе, о бурном течении реки, о серебристой чешуе трески... Этот запах, пронизавший четверик котов - запах одной семьи, запах одного дома, - нашел отражение и в мелком, тут же принявшем серого здоровяка за своего, без страха глядевшего в желтые добрые глаза. Большой взял малютку за шкирку и положил к кошке, лежавшей поодаль, от которой шел свеженареченный "аромат дома"... И все вышли во двор, оставив малютку Оленька наедине с ней и её котятами, совсем малютками, что юнцу было неловко к ним подходить ближе. Он стоял немного поодаль, ожидая, видно, реакции Пеплогривки.

Разговоры подошли к концу. Травоус даже несколько растерялся, настолько резко это было. Ручеёк и Куница остались среди изгнанников, а Львиносвет и Шторм уже двигались к дверям, их путь вёл обратно в лагерь, находящийся под управлением Когтя.
- Доброй дороги! - крикнул им вослед трёхцветный, спохватившись, что провожать друзей одним только тоскливым взглядом - невежливо. - Передавай привет Землеройке!
Последняя фраза предназначалась скорее Львиносвету - едва ли такой кот, как Шторм, станет заморачиваться подобными глупостями. Правда, Травоус не был уверен, что речной услышал его. Но когда подобное останавливало грозового?
Тихо вздохнув, он огляделся, останавливаясь взглядом на каждом из гостей... нет, теперь уже новых жителей приюта. Разговоры закончились. Теперь пора думать о делах и выживании всех смешавшихся в гнезде двуногих племён. Оленёк, как и котята Пелогривки, как и Каплик, нуждается в заботе взрослых - даже пожалуй, побольше последнего, серый малыш выглядит совсем уж заморенным... даже в сравнении с изгнанниками, никто из которых не мог похвастаться нагулянным жиром. Ручеёк... нет, он, конечно, взрослый наверняка умеет охотиться и постоять за себя, но видок у него такой, словно его самого еще откормить следует. Из всех прибывших разве что Куница выглядит здоровой и сильной. Вот только слегка пришибленной новыми обстоятельствами жизни.
- Добро пожаловать, ага, - устало пробормотал Травоус и повернулся к Течению. - Завтра утром я схожу ещё раз на охоту. Вьюнок объяснил мне, как охотиться на полях, так что постараюсь что-нибудь выловить, - по идее, он не должен был говорить так с глашатаем и одним из... руководителей нынешнего сборища котов - ровно и утвердительно, не спрашивая, но просто сообщая о своём решении и грядущих действиях. - Потом могу заняться с кем-нибудь тренировкой. Шторм сказал, это может скоро понадобиться.
Взгляд зелёных глаз помрачнел. Шторм так же сказал, зачем это может понадобиться, и эта причина Травоуса не радовала. Он не боялся грядущей схватки, но не приходил в восторг от мысли, что котам придётся вновь сцепиться друг с другом, и не просто в какой-то пограничной стычке, где достаточно вышвырнуть противника за черту и дать ему пару оплеух, чтобы впредь неповадно было, но в настоящей битве, подразумевающей много крови, боли и смерти.
- И почему без этого никак не обойтись? - досадливо пробормотал он. - И так погибло немало хороших котов, а тому безумцу нужно всё больше и больше смертей... ему бы следовало назвать своё племя Кровавым.
Возможно, последние слова были лишними. Возможно, они прозвучали слишком громко для простого задумчивого бормотания. Травоус повёл широкими плечами, словно пытаясь смахнуть с них навалившуюся тяжесть, виновато улыбнулся Течению и поспешно ретировался в тень. Сейчас его занесло немного не туда, это надо признать. Но, видимо, не выветрился ещё из пушистой головы тот внезапно проснувшийся старший, которому надо было разговаривать со Штормом и следить за странной одиночкой, одновременно помня о троих котах находящихся совсем рядом и о тех, кто остался в приюте.
- Мама! А кто это были? И кто этот котенок? Можно мне с ним поигрррать? Он на меня похож!
Ну, до недавнего момента не выветрился. Но звонкий голосок, раздавшийся неподалёку, мигом разбудил в душе совсем иного кота. Травоус мамой не был, но не имел ничего против беседы с котёнком. По крайней мере на его счёт можно твёрдо быть уверенным в отсутствии хитрых планов и грозных взглядов в будущее, не внушающих ничего, кроме расстройства.
- Это коты, которые остались жить в лесу, - мурлыкнул он, усаживаясь неподалёку от Волчегривой и её сына. - Рыжий здоровяк - Львиносвет, он из Речного племени. Второй - Шторм, он воин Грозы. А сейчас они возвращаются обратно в лес, потому что должны жить в племени Когтя и наблюдать за ним, чтобы... э... а ты ведь знаешь, что такое племена и... вообще?
Травоус только сейчас сообразил, что понятия не имеет, насколько котёнок посвящён в суть происходящего. Растолковал ли ему хоть кто-нибудь о жизни в лесу и о том, почему коты сейчас вынуждены уютиться в постройках двуногих, бросив свои лагеря. А если нет - как вообще полагается рассказывать малышам о таких вещах?

Торопыжка проснулась, замурчала и зарылась носиком в мягкую шерстку матери. Затем, нимало не смущаясь, вцепилась в нее пока что маленькими, слабыми коготками. Рядом слышалось сопение обоих братцев - Торопыжка умудрилась втиснуться между ними и, нужно признаться, нисколько не пожалела. Здесь было тепло и уютно, а главное, безопасно. Рядом с двумя братьями и мамой всегда безопасно. Она прижалась покрепче к матери, сладко причмокнула, готовясь снова углубиться в сон, как вдруг раздались шаги. Торопыжка пискнула и подняла голову. Любопытство вмиг пересилило сон. Распушив огненную шерстку, она с волнением принюхивалась к незнакомому котенку, которого положили к Пеплогривке. Поначалу кошечка зашипела - она не хотела ни с кем делить свое местечко! Котенок отошел подальше, и Торопыжка решила, что это она его прогнала.
Гордо мяукнув, она попыталась встать на лапки, но тут же плюхнулась на пол. Снова пискнула, на этот раз куда громче и пронзительнее. Она нисколько не боялась разбудить братьев, мало того, даже была не против их разбудить. А что? Втроем кутить веселее! Внезапно Торопыжка замерла, затем беспокойно закрутила головой. Запахов было много, очень много. И до сегодняшнего момента она вполне ими удовлетворялась. Но теперь, когда сон полностью спал с ее шкурки, она вдруг почувствовала, что может еще кое-что. Это подсказывали инстинкты. Торопыжка не принимала решения, она просто сделала то, что обычно делает любой кот, проснувшись.
Она открыла глаза.
Сразу же увидела словно сквозь мутную пленку широкую морду серого кота, большого, как гора. Торопыжка попятилась, врезалась пятой точкой в маму, взволнованно пискнула. Новый  мир расстилался перед ней - мир, сотканный из образов и красок. Торопыжка яростно заморгала, стремясь видеть четче, яснее. Она подняла голову и замерла, уставясь на дощатый потолок сарая, с множеством перекладин. Вот бы там полазить! - мелькнула мысль в голове малышки. Она уже чувствовала упоение собой и своем открытием. Видеть - это потрясающе!
Торопыжка торопливо оглядывала котов, пытаясь вспомнить, у кого какой запах. Ага! Того серого она помнила. И рыжего, и рыже-белого... Только вот она не знала их имен.  Она наткнулась взглядом и на кучерявого котенка. Смотрела долго, пристально, въедливо. Он показался ей чумазым каким-то. Зачуханным. Странно, а по запаху он казался намного опаснее. Чужак. Но он не был похож на страшного кота, который пришел, чтобы отобрать место Торопыжки у мамы! Но тут раздался ее голос. Торопыжка задрала голову и вслушалась в мамину речь.
- Мамяу, - произнесла она вдруг. И, удивившись страшно, привстала на задние лапки и тут же облокотилась о материнскую лапу. Да. Вот так стоять хорошо! Она поморгала, посмотрев на Оленька. И почему-то смешно дернула головой, словно приглашая его. Милостиво так. Ладно уж, топай сюда, не съедим!
Кстати, рядом был еще один котенок. Его Торопыжка помнила очень хорошо. Вернее, его нос. Кошечка смешно наморщила свой носишко и склонила голову набок.
- Мяурм, мяма, - затараторила она, пытаясь прочувствовать вкус слова. Оно было очень важное, она знала!  Взгляд ее наткнулся на Травоуса. Да-да, рыже-белый. И Торопыжка вдруг почувствовала непреодолимое желание с ним познакомиться поближе. Она уже напрочь забыла про маму и про свое важное слово. Выкатившись из объятий родных, она попыталась подбежать к коту. Ну да... попыталась. Ползком, не сумев толком встать на лапки. Попутно ее внимание привлек Течение, затем Стриж с Лебединым Крылом. Тааак, а чего это они вдвоем, вдалеке от всех? Мордочка Торопыжки озарилась широченной улыбкой - она была полностью готова к новым открытиям и новым свершениям. И все равно, что она нетвердо стоит на лапах и качается, будто пьяная и не может сделать толком шага. Главное желание!