Хвостолом проследил за взглядом воительницы - она вновь косилась на выход из лагеря, волновалась за Снеголапа.
"Я надеюсь, Снеголап не расстроит Бросок Кобры," - подумал кот и зевнул. Он не любил неблагодарности, а Снеголап, несомненно, должен быть благодарен Броску.
Скоро взойдет солнце, но из-за туч, нависших у котов словно над головами, его было не видно. Повалил снег - маленький, но пушистый. Хвостолом, то идее, мог пойти спать, ведь он оставался охранять лагерь, а тут - котята Вспышки и сам отец, так что пустой поляна точно не будет. Но Хвостолом как-то уже пригрелся и совсем не хотелось уходить, - так бы и сидел тут вечность, наблюдая за счастьем других.
- Ну, оно и понятно, ты ведь воитель. Я бы больше удивилась, если бы ты, как кошка, питал сильную тягу к подобному ремеслу. - дружелюбно сказала Кобра, посмотрев на Хвостолома. Воитель улыбнулся. Да уж, он не кошка - это точно, но ведь и не все кошки мечтают о котятах, взять ту же Кровавую, например. А большинство котов относятся к котятам спокойно, даже любят с ними возиться, чего не скажешь о Хвостоломе.
- Хотя-я-я, вот я бы не отказалась побыть в шкуре воительницы. - тихо сказала Кобра, а Хвостолом, просто не знал, что ответить - пожалеть? так ей жалость его подавно не нужна, а говорить красивые слова Хвостолом отродясь не умел. Воитель даже представить не мог, чтобы было, если бы такое случилось с ним. Благо кошка сама перевела тему разговора.
- Но вот ты это только сейчас так говоришь, все равно когда-нибудь встретишь какую-нибудь очаровательную кошечку и...и мы тебя потеряем, да-а. - шутливо сказала королева, а Хвостолом рассмеялся. Вот уж чего-чего - так этого не случится. Во-первых, какой кошке нужен порой жестокий, алчный, хотя воитель и пытался это скрыть, кот? думается, что никому. Во-вторых, он не любил котят, как уже было сказано, а завести подругу, означает завести котят, рано или поздно. В-третьих, сам Хвостолом не был идеалом красоты - плоская морда усеяна шрамами, уши разорваны чуть ли не в клочья, особенно правое, и сломанный на конце хвост, от которого и пошло имя воителя. Кому уж такой нужен? сомнительно что-то.
- Да уж скорей небо упадет нам на головы, - ответил он, с улыбкой.

---------->Сумрачный лес ---> Детская.
Тысяча дохлых призраков! Он не дал мне ничего! Как будто бы я маленький, ничтожный котенок...
Почему? Почему он говорит, что гордится мной, заговаривает зубы всякой чепухой, но никогда не доходит до дела? А еще отец называется. Ржавница дала мне куда больше. Чего только стоят её истории о других племенах. Она научила меня гордости и чести, мужеству, храбрости. А где был Коготь? В патрулях, на охотах, на тренировках!
Шорох скрипнул зубами. Он слез с подстилки. Львенок тут же примостился матери под бочок. И когда он только успел здесь оказаться? - раздраженно подумал полосатый котик. Вокруг было множество спящих кошек и котят. Точно! Сейчас же уже ночь! Только начало светать...
В дальнем уголке палатки лежал кто-то чужой. Шорох с легким презрением осмотрел новую королеву и её котят. Он был консерватором по натуре и не любил перемен. А новые пискливые котята были не просто новой переменой, а весьма неприятной переменой. Сам Шорох не хотел заводить детей. Возможно, это передалось ему от матери. Эти королевы и так безостановочно плодят потомство, зачем же мне становиться отцом? Чтобы с таким же глупым видом приходить в Детскую и сюсюкаться с котятами? Нет уж, увольте.
Оглядев безмятежно спящих соплеменников, полосатый котик пошел к выходу, осторожно переступая через их хвосты и лапы. Его подушечки мягко, тихо касались поверхности. Каково же было удивление Шороха, когда вместо обычного сереющего неба он увидел... снег. Мягкими, небольшими хлопьями он сыпал вниз, прямо на землю, и на Шороха тоже. Котик отскочил обратно в Детскую, чуть не наступив кому-то на хвост, но вовремя отдернув лапу.
Кажется, это и есть тот самый снег, о котором мне так много говорили. И прохладно так...
Он осмелился и подошел ближе. Еще ближе. Снежинки осторожно падали на землю и таяли. Лапа непроизвольно дернулась, желая поймать белую муху. Шорох задумчиво смотрел на зрелище падающего снега. Где-то в его душе пульсировала странная, непривычная радость и волнение. Глупость какая-то. Необычное чувство. Хочется бегать и ловить эти снежинки. Но... я же уже взрослый. Я не могу позволить себе это. Полосатый котик тяжело вздохнул и опустил голову. Снег падал на его шкуру и почти не таял. Как же это тяжело - держать себя на высоте. А может - ну это все к черту? Плевать, что я должен матери, отцу, племени. Буду балбесом, гоняющимся за снежными мухами, веселящимся и играющим со своими друзьями. Шорох поднял голову и понял, что должен перетерпеть это желание. Да, мне тяжело. Но ведь иначе не бывает! Как я могу быть беззаботным, когда вокруг столько дел?
Он осторожно направился вдоль поляны. Заглянул в палатку целителей и не разглядел никого во мраке. Оттуда приятно пахло смесью каких-то трав. Направился было к палатке воинов, но остановился и замер. Около палатки лежало чье-то безжизненное тело, покрывающееся снежком. Шорох удивленно смотрел на него и начинал понимать, что это такое - смерть. Все мы когда-нибудь уйдем так, в снежную ночь... и никто не вспомнит, никто не заметит. Глупая смерть, грустная. Внезапно бок мертвого кота чуть приподнялся и опустился обратно. Полосатый котик дернулся от неожиданности. Темные силы! Что же это такое? Он присмотрелся и понял, что черный кот спит, а не помер. Принюхался. Да это же Грач. Чего это он разлегся около палатки? Выгнали его оттуда, что ли?
Вдруг Шорох вспомнил, что краем уха слышал вчера, как ссорились Грач со своей дочерью - Иволгой. Какая-то непонятная жалость проявилась в сердце полосатого котика. Мало ли что с ним приключилось... Иволга вряд ли будет рада, если он помрет.
Шороху не понравилось чувство жалости, но он не смог справиться с собой. Надо бы все-таки разбудить его. А то чего доброго, и вправду околеет.
Подойдя ближе, Шорох ткнулся носом в морду Грача, стараясь задеть чувствительные усы.
- Просыпайся, - тихо сказал он, словно боялся разбудить остальных Сумрачных котов. - Холодно. Да и снег пошел...

Грач то ли зафыркал, то ли засопел. Шорох внимательно смотрел, как тяжело вздымаются бока, покрытые клочковатой шерстью, немного растрепанной со сна. Что-то давно мы с ним не общались. Да, собственно, почти и не общались. Может, пару раз сказали друг другу "Доброе утро". А так... интересно, он поблагодарит меня за то, что я спас его от смерти на холоде?
- Что еще?!
Шорох съежился в комочек от удивления. Опешил. Его удивленные глаза вовсю смотрели на недовольную, злую морду Грача. Уж точно не такого приема ожидал случайный "спаситель".
- Дел других нету?
Полосатый котик вздыбил шерсть и неприязненно оглядел Грача. Его глаза горели двумя огоньками, зрачки расширились. Что?!! Да как он смеет! Тысяча дохлых призраков, этот мышеголовый еще пожалеет о своих словах! И это чертов взгляд. Он такой же, как у Снеголапа! За что они так со мной? Что я им сделал? Я же хотел как лучше! А эти слепоглазые барсуки не видят мою доброту, плюют на нее! Все, больше никакой доброты! Вокруг одни бесчувственные идиоты!
Шорох настолько увяз в своих мыслях, что перестал следить за Грачом, а вперил взгляд в одну точку и сидел молча. Вот, учила меня мама, что никому доверять нельзя. А я, как последний дурак, взял и доверился. Ну и ладно, ну и подох бы он в этом снегу. А я что? Я ничего. Я просто мимо проходил, ничего не видел.
Он нахохлился и хмуро посмотрел на землю, устланную слабой снежной пленочкой. Стоит поставить на нее лапу, как обнажится черная земля и жухлая трава.
- Чего не спишь?
Опять послышался голос этого противного Грача. И тут Шорох взорвался.
- Вот я сейчас возьму и пойду спать! Вообще уже жалею, что стал тебя будить. Ну и замерз бы ты тут в этом холоде, мне теперь плевать! Все, я ухожу! А ты сиди тут один, пень пнем! И мерзни.
Полосатый котик демонстративно развернулся и уселся снова, спиной к Грачу. Его тело чуть подрагивало от злости и волнения. Пусть видит, что я не просто котенок, когда хочу, тогда и иду спать. Вот посижу здесь немножко и пойду. К Ржавнице. Разбужу её, и она мне что-нибудь расскажет. А что, если я сам расскажу ей о том, как на меня наорал Грач? Как ненавистно на меня смотрел Снеголап?
Его бока задрожали. Она скажет мне, что я слабак. И не утешит. Она выгонит меня из палатки, чтобы я знал, каково это - быть слабым. Она... она никогда не будет утешать меня.
Грусть, которую Шорох копил в себе, сдавила грудь. Каждому существу нужен тот, кто поймет, кто утешит. Полосатый котик, хоть и строил из себя взрослого и самостоятельного, в утешениях нуждался не меньше, а то и больше остальных. Как же плохо быть мной! У других котят есть королевы, которые сюсюкаются с ними. А у меня... никого. Совсем никого. Я родился... воином? Изгоем? Совсем неправильным котенком...
Снег падал на шерстку Шороха, на его мордочку, становился каким-то неприятным и колючим.

Интересно, Ржавница когда-то считала нас с Львенком и Занозой не просто будущими воителями, которых надо воспитывать, а... своими котятами? Иногда мне кажется, что мы нужны им с Когтем только для того, чтобы стать воинами своего племени, великими воинами. Чтобы нами гордились посторонние коты и говорили: "-Смотрите! Да это же дети Когтя и Ржавницы! Они должны быть благодарны родителям за то, что те вырастили их такими замечательными воинами".
Иногда я завидую Уголяшке. Она волнуется за своих родителей, ищет их по всему лагерю и в итоге находит. Даже если находит в палатке целителей. Ей не твердят постоянно, что она должна стать великой воительницей, что она - дочь великих воинов. Фу, ну и противное же это слово - "великий".
Шорох зажмурился, потому что снег бил в глаза. Не видя родного лагеря, было легче думать и сдерживать горечь, которая подкралась так незаметно, так неожиданно, так не вовремя...
- Ты чего?
Лапа воина коснулась его плеча. Испугался? Что я пойду и нажалуюсь маме? Он не мог поверить в то, что Грач хотел утешить маленького, надоедливого котенка, который к тому же и разбудил его. Нет. Я не могу поверить ему. Я не хочу доверять ему. Никому не хочу. А вдруг опять? Он вспомнил громкий, слишком громкий для спящего лагеря, голос черного кота. Я не боюсь, но... мне не хочется опять слышать этот сердитый голос. Цель не оправдывает средств. Но я же не боюсь! Нет! В моем сердце нет места страху!
Шорох развернулся и оказался напротив Грача. В его глазах не было боли. В его глазах не было ничего. Слишком хорошо полосатый котик научился скрывать свои чувства.
- Ничего, - буркнул он. - Если хочешь, можешь идти по своим делам - будить остальных воинов, отправляться в рассветный патруль, ну и все такое. Ну, что вы там еще, воители, делаете. А я пойду спать. И больше не стану приставать к тебе.
Все кончено. Грач - ты останешься чужим для меня. Хотя, память наверняка неоднократно будет ранить меня твоим образом - комком черной шерсти, лежащим на снегу и заметаемым снегом. Но я сильнее своей памяти. Я сильнее всех. И я иду спать.
По сути, ведь Шорох оставался маленьким котенком. И его желание стать взрослым и самостоятельным вовсе не делало его таковым. На одной силе воли держалась его уверенность.
Все. Нужно отвернуться. Встать и уйти. В теплую Детскую, к Ржавнице и Львенку, к остальным королевам и их котятам.
Полосатый котик легко поднял свое тело с земли и отвернулся от Грача. Но что же такое? Ноги несли его вовсе не к Детской, а в противоположную сторону - к выходу из лагеря. Шорох понял, что идет именно туда, куда нужно. Он оглянулся направо. Пусть Грач думает, что я решил сходить в отхожее место перед тем, как возвращаться в Детскую. Наверняка, он уже ушел в свою палатку. Да и вообще, стоит ли мне теперь занимать мысли всякой ерундой?
Ветер стал сильнее, и полет снега стал быстрее. Шороху показалось, что это вовсе не снег, а маленькие звезды летят с неба и осыпаются ворохом. Он посмотрел на выход из лагеря. Через лаз был виден кусочек темного, соснового леса. Один-одинешенек, полосатый котик стоял перед этим выходом и чувствовал, как в его морду бьет ветер. И снег. Снежный страж. Один на один со снегом и собственной грустью. Сторожит лагерь от незваных гостей и врагов, зверей и вражеских лазутчиков. Никто не пройдет, пока здесь стою я, - думал Шорох, чувствуя, как мерзнут подушечки лап. Но снежный страж стоял, словно статуя, более стойко, чем любой оловянный солдатик и не мог двинуться с места. Не мог, пока первые воины не откроют глаза и не выйдут из своих палаток. Шорох чувствовал, чувствовал, что тут ему самое место - на посту ночного дозорного. А потом мама придет и заберет его. И расскажет сказку. О других племенах, о львах и тиграх и о весне, далекой и прекрасной. Мама будет доброй и ласковой, ни разу не огрызнется и не будет рычать на врагов, о которых рассказывает. Шорох закрыл глаза. Сказка всегда оборачивается ложью.

Начало игры.

- Я всегда буду с тобой, помни меня и не забывай. Держи все самое сокровенное внутри себя и никогда никому не доверяй. Тебя могут использовать и придать. А теперь, иди. Иди и встреться с тем, что тебя ждет...
Все вокруг медленно стало окутываться туманом, а фигура так до боли знакомая стала медленно размываться. Вена принялась падать в какую-то черную дыру и за пару секунд до земли открыла глаза. Это был всего лишь сон. Сон, который ей сниться изо дня в день и почти всегда повторяется. Это стало своеобразным кошмаром в жизни кошки. Ей снился брат, и всегда говорил умные вещи, давал советы. Они давно с ним не виделись и это вполне логично, что она про него думает. - Какой ужас. Как же я устала от всего этого. Никогда бы не подумала, что сны могут вот так вот на меня действовать. Вена медленно потянулась и посмотрела по сторонам. Сейчас она была на главной поляне. Как она тут оказалась, было загадкой даже для самой кошки. Вот что-то привело ее сюда и все. А потом, она уснула. Уснула и увидела родную кровь. Хотя, брат в ее сне всегда был слегка расплывчатым, словно она была под каким-то лекарством и почти не видела его, но голос... Голос был так до боли знаком, что ненароком начинаешь верить во все, что он говорит. Пускай и таким способом. Это все наталкивало Вена на то, что брат ее мог умереть и теперь, связывался с ней через сон. От этого у кошки пробежались мурашки по спине и она тут же откинула эту мысль. Ей не хотелось терять родных. Снова осмотревшись, кошка увидела двух котов, стоящих не так уж и далеко от нее. Они о чем-то разгорячено говорили. Снова потянувшись, Вена решила, что подойдет к ним, а потом, если удастся момент, они им расскажет этот сон. Хотя, брат говорил, что нужно все держать в себе. Все свои тайны. Поднявшись на лапы, кошка направилась к сородичам. Подойдя совсем близко, она произнесла:
- Доброго вам дня. - она слегка улыбнулась, чтобы казаться более милой. Хотя, ей это все было не надо. Она была такой, какой есть. - Я слышала краем уха, вы куда-то собираетесь? А можно ли мне с вами?
Вена не хотела казаться навязчивой, но и оставаться она одна тоже сейчас не хотела. Ей было тяжело. Душевно. И ей нужна была помощь и поддержка. Пускай, если она и будет выражаться в данной прогулке.

Время шло, но я не успевал его замечать, погруженный в собственные мысли и заботы о племени.
Вот, совсем недавно я стал отцом трех котят, которые сейчас находились в детской и я очень ждал свободной минуты, чтобы заскочить к ним, ведь они уже открыли глазки, насколько мне было известно. Несколько недель прошло и они стали уже гораздо больше и тверже стояли на лапах. "Придет время и перед племенем Теней предстанут трое отличных и сильных воителей, которые всегда будут защищать свое племя до последней капли крови, которая покажется на их шерсти!" - я очень хотел этого, хотел, чтобы мои дети стали достойными детьми сына племени Теней. Чистокровны, как никто иной, да и характер у них, наверняка будет таким же, как и у меня. Особенно меня радовал тот факт, что мои сыновья очень похожи на своего папашу. Каждый раз видя их, я вспоминал собственное детство, а как только мой взгляд останавливался на Золотишко, я невольно улыбался и представлял, что когда-то был точно таким же маленьким и беспомощным. Вот только мой отец не был предводителем и я не знал, что такое быть сыном самого уважаемого кота в племени и в лесу. Но так или иначе, мой отец был очень хорошим и своенравным котом, даже несмотря на то, что я постепенно забывал о нем.

Ноябрь подходил к концу, что не нравилось мне. Я с грустью провожал осень, вот только встречать зиму вовсе не хотелось. Опять будет холодно, мало дичи и много ссор с соседями, чего мне совершенно не хотелось. "Надеюсь, все будет спокойно, особенно с Речным племенем. Уж больно они не нравятся нам, а мы - им. Мне не хотелось бы сейчас войны, но, не будь зимы, я бы с радостью объявил войну и отстоял свою честь и честь своего племени" - подумал я, посмотрев в ту сторону, где находился лагерь Речных котов. От одного их вида и запаха у меня все внутри переворачивалось, а из пасти доносилось шипение, чем я показывал свое недовольство. Надо же было возненавидеть их так сильно! Будучи всего лишь старшим воином племени, я и не мог подумать, что через несколько лун буду рад вонзить свои клыки в глотки этих котиков. Но после того, как они напали на спящий лагерь племени Теней, мое нормальное отношение к ним резко изменилось, и, можно сказать даже опустилось до нуля.

На мой нос упала ажурная снежинка и я вздрогнул от неожиданного холода, однако век снежинки слишком короткий, поэтому она растаяла в считанные секунды. Чувствуя, как снег потихоньку падает на мою золотистую шерсть, я решил начать то, ради чего и оказался на главной поляне племени. "Дети Вереск и Титомира уже совсем взрослые. Пора бы им стать учениками, тем более они уже давным-давно заслужили это звание. Что же, не стоит тянуть с этим и посвятим их сегодня же!" - я принял решение, встал с холодной земли и с ловкостью запрыгнул на свой камень, где обычно проводил собрание племени. Немного поразмыслив насчет наставников для этих котят, я начал созывать котов племени Теней, чтобы те взглянули на эту торжественную церемонию.
- Пусть все коты племени Теней соберутся на собрание племени! - зычно прокричал я и вскоре со всех сторон начали собираться коты и кошки, старейшины с любопытством выглядывали из своей палатки, вот только вылезать им вовсе не хотелось - холодно же! Я взглянул в сторону яслей, быть может, Вспышка и котята тоже захотят посмотреть на эту церемонию? Однако никто и не выглянул из-за зарослей ежевики, но обращать внимания на это я не стал, поскольку большинство котов уже собралось здесь и тянуть мне не хотелось.
Как только стихли обсуждения, я начал говорить:
- Зима уже приходит в наши края. С каждым днем становится все холодней, а воины вряд ли смогут в одиночку справиться с кучей обязанностей. Тем более в яслях у нас пополнение, и там может быть тесно... - я улыбнулся и нашел в толпе Уголяшку и Енотика. Некоторые из воителей уже начинали понимать, в чем дело: я видел это по их улыбкам и глазам. - Да, вы правильно догадались. Уголяшка и Енотик, сделайте несколько шагов вперед! - я дождался, пока котята выйдут и предстанут перед всем племенем. - Наверняка вам уже надоело сидеть в яслях днями напролет, не так ли? Поэтому сегодня вы станете учениками. Енотик, отныне твоим наставником станет Тигрогрив. Я уверен, что он сможет обучить тебя всему, что знает сам. Твое имя останется прежним. Уголяшка! Я даю тебе новое имя - Весенняя и твоим наставником станет Хвостолом. Усердно тренируйтесь и слушайтесь своих наставников, ведь они опытны и смогут воспитать из вас отличных и преданных племени Теней котов. На этом все. - я спрыгнул с камня и подошел к новоиспеченным ученикам и наставникам, но не сказал ни слова.

Хвостолому наскучил этот нелепый спор с Броском на тему будет ли у Хвостолома кошка, или же он так и останется старым и никому не нужным параноиком. Сам кот склонялся ко второму, кошка же упрямо твердила о первом. Полосатый воитель пропустил мимо ушей ее последние реплики и встрепенулся, когда она спросила о новостях "из-за океана".
- Я не был на прошлом совете, но, насколько знаю, крупных стычек не случалось. Племенам сейчас не нужна война - им бы дичи накопить, - ответил он, смахнув с кончика носа снежинку. Хвостолом по природе своей не был особо любопытным котом, его никогда не интересовало, что думают и делают сейчас другие, никогда ни о чем не спрашивал из чистого интереса, разве что поддержать разговор. Да и делами других племен не интересовался, все, что не касается его племени, было неинтересным. Однако Кобре это действительно важно, от ее шкуры волнами исходило волнение и напряжение. Королева волновалась за всех тех, кто ей дорог, за знакомых и друзей из разных племен, за Снеголапа и Кровавую, в конце концов. Ей было важно знать, для спокойствия, что все хорошо и им ничто не грозит.
"Я уже и не знаю, какого это - волноваться не за свою шкуру. Хотя, что это я? Никогда и не знал."
И уж точно Хвостолом не станет говорить ей о Когте. К чему ей это? Еще больше посадит себе нервы, а в худшем случае - расскажет тому, кому знать нежелательно. Всему свое время, скоро узнает.
Хвостолом - хладнокровный, может быть, что и жестокий, но он уж точно не псих, и поэтому трогать королев, котят и старейшин он ни в коем случае не станет. Они, приверженцы Когтя, боролись за свои интересы с теми, кто готов им противостоять, встать у них на пути. Если они начнут убивать больных, старых и просто тех, кто не может сражаться, кто же они такие будут? Сборище уродов, которым просто захотелось крови, и все. Сейчас главное - набрать сторонников, а не напугать и оттолкнуть их. Коготь это тоже понимает. Уже сейчас они начали тренировать молодое поколение - на смену им самим. Они сами умрут - идея будет жить. Идея не имеет тела, чувств, эмоций, расскажи одному - она зажжет всех, и в этом ее сила. Никто не запомнит Когтя, - слова его сотрутся из памяти уже через поколение, а образ его утратится, однако идея - она не умрет, нет, она будет жить в умах тех, кто готов за ней пойти.
Бросок Кобры не успела ответить, или же Хвостолом ее просто не услышал, - Ярозвезд объявил собрание племени.
"и что же такого важного случилось? Может он и расскажет о новостях "из-за океана"? Или случилось что-то серьезное."
Хвостолом поднялся на лапы и помог подняться Броску, подставив плечо королеве. Воитель подошел ближе к камню, хотя поляна была почти что пуста - никому не хотелось вылезать из теплой палатки на мороз. Да уж, сегодня действительно похолодало.
Ярозвезд почти озвучил его мысли. Действительно, племени сейчас не помешала бы пара-тройка лап. Хвостолом улыбнулся, он понимал, к чему клонит предводитель. Для каждого котенка это - особенный момент в его жизни. Хвостолом помнил свое посвещение. Его позвали ближе камню, на котором предводитель обычно и объявлял собрание, сердце стучало о ребра, как бешеное, готовой вот-вот выпрыгнуть из груди. В ушах стучала кровь, совсем как перед ответственной битвой или охотой. Да, Хвостолом прекрасно помнил тот день. Может он, конечно, слишком тогда волновался, ведь ничего особенного в этом нет, но у него прямо лапы чесались поскорее начать тренировки и отомстить детям ее приемной матери. Отомстил, но позже, - один из них упал с обрыва. Случайно, конечно.
Как оказалось, посвящали Уголяшку и Енотика. Последнему достался в наставники Тигрогрив, а Уголяшке, то бы мог подумать, сам Хвостолом. Кот подошел к новоиспеченной ученице, Весенней. Он, должно быть, действительно наставник не ахти какой, котята шарахаются от него, как от огня, - поломанный хвост, разорванные уши и испещренная шрамами морда, - явно не мечта любого котенка. Конечно, Весенняя видит его не в первый раз. И не мудрено, она таскается за ним, как хвостик, всегда и везде. Видимо, Ярозвезд подумал, что они хорошо уживутся вместе, - ха! Однако Хвостолом это только для вида бурчит - на самом деле он считает, что у малышки есть талант и способности, чего в других не видит.
- Мм.. Для начала можно посмотреть территорию, - без предисловий начал он, обратившись к ученице.