Котенок пил молоко (оно было очень вкусным), одновременно толкая слабенькими лапками братьев и сестер, которые хотели есть ни чуть не меньше, чем он. Однако котенка это не волновало - главное, чтобы он наелся. Какая разница, что нужно другим? Разве не он тут самый главный? Еще тогда уже начали проявляться первые черты характера юного котенка.
Молоко было таким вкусным и аппетитным, что оторваться было просто невозможно, и малыш перестал есть лишь тогда, когда его маленький животик уже был полон. Победно боднув маму головкой в живот, котенок сладко засопел. Нет, он не спал, он просто отдыхал, ему было так тепло, что сон всеми силами старался забрать его в свое царство..
Откуда-то издали доносились голоса, с самого первого момента показавшиеся Коршунку приятными и родными. Кто-то произнес чье-то имя. Прозвучало другое - Коршунок. Котенок приподнял голову, он даже сообразил, что он - либо Малек, либо Коршунок, либо Громик. Коршунок - это имя ему сразу чем-то понравилось, поэтому котенок пискнул от некой радости, внезапно накрывшей его с головой. Он и есть тот самый Коршунок! Это имя не могло принадлежать никому - оно его и точка.
Вскоре котенок уснул, погрузившись в страну снов и сладких грез. Теперь он имеет имя, его собственное имя! Это казалось чем-то диковинным, однако все же приятным.
Проснулся Коршунок от внезапного толчка. Глаза распахнулись, и он обнаружил, что видит. О, это было так необычно и воистину прекрасно! Сначала в глаза ударил свет, к которому котенок не привык, но постепенно зрение стало отличным, а яркий свет уже не казался столь ярким, не резал глаза. Оглядевшись, Коршунок тут же нашел причину своего пробуждения - большая кошка внезапно поднялась и отправилась в другое место. Оглядев свои лапки и еще раз кинув взгляд на кошку (он точно знал, что именно рядом с ней лежал пару минут назад - от кошки исходил родной и знакомый запах) , котенок отметил  они чем-то похожи. Их шерсть была одного и того же цвета. Котенка это очень-очень обрадовало, он поднялся на лапки и неуклюже зашагал в сторону своей матери, которая улеглась неподалеку и сладко засопела.
Мир, окружающий Коршунка, был огромен и удивителен. Оказалось, что мама - не единственная большая кошка тут, в этом странном для котенка мире. Котов было великое множество, были и такие же малыши, как и сам Коршунок. Подумав, что они - те самые котята, которые жили с ним вместе еще до рождения, котенок обрадовался тому, что один из них всех похож на мать, очень похож.
Путь от места сна до матери казался очень долгим для такого крохи, как Коршунок, однако он был преодолим. Добравшись до матери, котенок кое-как вскарабкался ей на спину и прополз по направлению к голове. Кошка не реагировала, тогда котенок громко запищал, причем прямо в ухо матери, ожидая, что она проснется.
- Маам, - пропищал котенок. Это слово давалось ему с легкостью, выговаривать его было нетрудно, поэтому Коршунку нравилось произносить его вновь и вновь. - Мама, п'оснись!
С довольным видом Коршунок уставился на мать, ожидая ее реакции. Почему-то ему казалось, что она похвалит его и обрадуется, хотя кошки явно не радуются, когда их кто-то внезапно будит. Коршунок этого не знал. Он бы уже высказал тысячу предположений о награждении за то, что он разбудил свою мать, если бы только знал такие слова, как "молодец" и "умница".

Отредактировано Коршунок (10-01-2015 18:52:14)

Ручейку стоило больших усилий продрать глаза, а сразу, как встал, он сбегал на охоту, стараясь не разбудить Куницу с котятами. По привычке к озеру, чтобы поймать вкусного, сочного карпа. Он с трудом двигал лапами в воде, разминаясь перед реальным погружением под воду. Всё тело болело, прошлые дни были особенно тяжелы в плане работы. Карпа Ручеек поймал, и вполне себе неплохого. Конечно, можно было попробовать найти леща, но в последнее время они ему просто не попадались на глаза. А лещ был бы очень даже солидной добычей. Ручеек иногда ругал мысленно свои длинные, тонкие лапы и худые плечи - охотиться на птиц у него получалось куда лучше, чем рыбачить. Он мог совсем не поймать рыбы за охоту или ловить через раз. А иногда удача сопутствовала ему, как этим утром, и Ручеек ловил неплохую добычу. Он неплохо развил охотничий навык, заботясь об Оленьке. И кстати, карпа он хотел отдать именно ему.
Ручеек зашел в приют и огляделся. Он надеялся на то, что большой, кудрявый ком серого меха выскочит откуда-нибудь из темноты и приветственно кинется на него. А Ручеек бы замурчал и поздоровался со своим замечательным сыном, и они вместе съели бы карпа.
Нет. Никто не выбежал.
У Ручейка из зубов карп выпал.
В последнее время Оленек будто бы избегал его. Наверное, всё из-за Куницы и новых котят, как считал сам Ручеек. Он прекрасно понимал, что Куница давала кудрявому поводы для неприязни, но и не стал бы мирить его со своей любимой без какого-либо желания со стороны Оленька. С другой стороны, были чудесные котята - братья и сестры Оленька, которые ни в чем не виновны и наверняка полюбят старшего братца всей душой.
Ручеек не знал, как можно не полюбить этого кудрявого кота. Может, он и рассматривал Оленька с чисто отцовской позиции, но не находил в нём каких-то явных отрицательных черт. Оленек был индивидуален, он мог ошибаться, подобно другим. Но Ручеек никогда не ругал его за ошибки или провинности. Он старался объяснить сыну, как сделать лучше, не пытаясь всерьез навязать своё мнение, а лишь подсказывая решение проблемы.
Ему хотелось бы знать, что сын любит его и ценит его участие, ибо Альбатрос, отец самого Ручейка, вовсе не принимал участия в воспитании сына, а мать редко интересовалась младшим сыном - слабоват был Ручеек для того, чтобы видеть в нём хорошего воителя. Тем не менее, он любил своих родителей, и их убийство стало для него огромным потрясением, по воле которого речной кот и сбежал в город.
Ну а после этого побега появился Оленек.
Ручеек грустно смотрел в темноту приюта, а карп лежал перед ним. Ему было бы трудно осознать, что Оленек уже достаточно взрослый, чтобы самостоятельно поймать себе карпа, да и в целом общество отца ему надоедает, да пора бы уже заменить его обществом сверстников.
Серый кот прикусил губу и опустил взгляд. Он заметил, что закопошились котята около Куницы. Спохватившись, Ручеек подобрал карпа, кинул его возле Куницы и оттащил от рыжей кошки одного за другим Коршунка и Малька. Он заметил Речушку и Капельку, но упустил из виду Громика. Лихорадочно оглянувшись, Ручеек заметил сына прямо за своей спиной и, придерживая лапой Коршунка с Мальком, прислушался к голоску темно-серого. Вопрос привел Ручейка в недоумение.
- Ты чего, папка я твой, - шепнул он, свободной лапой подгребая Громика к себе и отодвигая котячье стадо подальше от спящей матери. Не хватало им ещё лишить Куницу заслуженного отдыха.
- Тш-ш-ш, не шумите, - тихо сказал он собранным в кучку котятам. - Дайте маме немного поспать. Она устала.
Ручеек вдруг подумал, что котята могли обращаться к Кунице по делу, а не просто от скуки.
- Вы это, если что нужно, не молчите, - быстро проговорил он, стараясь поддерживать целостность кучки и не отпускать котят, дабы они не разбежались в разные стороны.
Они были очень красивые, как всякие речные котята. Пухленькие комочки шерсти. Ручеек всё равно искал в них свои черты и думал о том, станет ли кто-то из них похож на него самого? Чтобы был в речном племени ещё один прыгучий, легкий кот. Или кошка. Они могли бы вместе ловить птиц и прыгать по Нагретым камням.
"Нагретые камни".
Ручеек так давно не был дома.

- Клычок! Откуда ты столько слов понабрался? - Течение еле заметно дернул кончиком хвоста и покосился на Предвестницу. Ему не сильно нравилось, что сын растет не то чтобы слишком буйным - скорей, подозрительно проявляющим утроенное любопытство ко всякого рода насилию. И загрязнять речь Клычка он не позволит вдвойне от этого.
- Ну, обычно воители состязаются с горностаями за добычу. Я не думаю, что он претендовал на оленя, скорее на, - Течение скользнул взглядом по Златолапу, который просто весь горел желанием рассказать о «добром горностае, который его до дому довел», - более мелкую дичь. Львиносвет ничего не поймал на прогулке? – уточнил он у сына, а сам отметил про себя, что надо будет поговорить с золотистым про этого горностая. Что еще за новые сказки появились у молодежи – горностаи, провожающие до дома… Или опять в этом лесу поселились животные, выучившие кошачий и ластящиеся к нашему семейству за чем-либо?
- Коты могут по-разному шипеть друг на друга. Это предупреждение, угроза, но не сигнал к нападению, Клычок. А братья не дерутся. Так только, в шутку.
Позади раздался еще голос. Течение обернулся и улыбнулся, увидев за спиной малыша Громика, который с удивлением на него смотрел.
- Ты уже встал! Доброе утро, Громик, - но дед так и не успел пообщаться с внуком, которого забрал вездесущий Ручеек. Котята от спящей Куницы расползались в разные стороны, как лучи несколько слюнявого добра, и молодой отец смело принял на себя этот удар, бросившись сгребать обратно в общую кучу малышню.
- Ну вот, - довольно проурчал серый, обращаясь к детям, - совсем скоро вы сможете поиграть с племянниками. Смотрите, какие они уже резвые. Вы точно такие же у меня были, - он добродушно лизнул сыновей в макушку и поглядел на Ястребинника, все еще не ушедшего к целителю.
- Ястребинник! Это не шутки! Твое здоровье должно быть крепким и сильным, а знаешь, сколько всего может принести одна лишь единственная рана? О, последствия могут быть ужасными, даже – порой – катастрофическими. Но мы этого не допустим, верно? Сейчас. Эй, Черто… - закричал Течение, но кремовый целитель как раз выскользнул за дверь. Серый кот недовольно дернул хвостом.
- О-о, нет-нет-нет, это совсем не то же самое. Тети – это ваши родственники. Это наши с мамой сестры. Тебя, Златолап, назвали в честь сестры Предвестницы Зари Золотой Мёд. Мама лучше меня расскажет о ней, они ведь были близки. А еще была тетя Мимолетка, тоже мамина сестра. С моей стороны Игла. Еще есть брат Камень, он приходится вам дядей. Дети Куницы и Ручейка – племянники. Их у вас пятеро. Представляете, как будет выдерживать вас Речное племя, когда вы все еще и на лапах будете крепко держаться? Лихая компания, очередная лихая компания, - он мечтательно улыбнулся и дернул ухом в сторону Ястребинника.
- Игла?.. – неверяще переспросил он. Неужели в следующий раз, когда они встретятся, они совершат взаимный «обмен» детьми? – Но… погоди… откуда ты это знаешь?
Течение приблизился к Ястребиннику и, наклонившись, пробормотал ему в ухо.
- Нам действительно следует обменяться новостями. Но я не могу покинуть своих малышей. Они итак слишком редко меня видят. Мне же пришлось возглавить изгнанников.

- Это прекрасно, Вихрь, просто прекрасно. Ты кот с головой, слава звездам, а поэтому, я считаю, что лучшего глашатого она и выбрать не могла.
- Я рад слышать, что ты веришь в то, что у меня есть голова, - слегка усмехнулся он. По правде говоря, Вихрь почему-то был горд сообщить новость о своем назначении именно Лягуше. Другим он говорил об этом по необходимости, даже иногда нехотя, будто выполняя неприятные обязанности. Но перед Лягушей он даже встопорщил усы, выпятил грудь и расправил плечи, желая казаться больше и сильнее, чем он есть на самом деле - мол, вот он я какой!
А вот Лягуша казалась подавленной чем-то. Будто внутри нее билось что-то, рвалось наружу, а она это "что-то" отказывалась выпускать. Или боялась. А еще говорила с запинкой. Все это Вихрь, чье внимание было целиком поглощено Лягушей, а все, что происходило кругом, сливалось в общий, ничего не значащий гомон, угадывал ее переменчивые эмоции почти безошибочно.
Ему хотелось идти вперед, забыв о прошлом, но в то же время он чувствовал, что не праве требовать того же от Лягуши. Вихрь вздохнул и подобрался еще ближе к ней - и через его тело словно пропустили электрический ток, а шерсть на спине взлохмаченным гребнем встала дыбом. Он вздогнул, мотнул мордой и утнулся взглядом в покрытую трещинами доску. Рано, еще слишком рано. Он думал, что готов переступить через себя, готов произнести нужные и правильные слова. Но ошибался, ошибался сотни раз до этого, думая, что Сороку можно вразумить словами, что она вообще слышит его, своего глашатая.
Кстати, где она сейчас? Вихрь не мог вспомнить, когда точно черно-белая предводительница покинула приют. А вдруг у нее хватило ума пробраться в лес, чтобы встретиться с Ознобом?.. Ветер звенел в ушах, отзывался эхом в растревоженном сознании кота, как вдруг раздался тихий, запинающийся отчего-то голос.
- Д-да, пожалуй, останемся тут, тут сквозняком прохладный ветер.
Он пожал плечами - это было плавное движение, прокатившееся от шеи до кончика хвоста. Честно говоря, Вихрь не был бы против небольшой прогулки, потому что толпа котят, наводнившая приют, немного выводила из равновесия. С другой стороны, снаружи все валил снег, а ветер и здесь здорово холодил шкуру. Поэтому он молча кивнул и уставился в темноту. Лягуше удалось полностью изгнать из его головы мысли о Сороке. Теперь Вихрь голову ломал над тем, что бы такое сказать белоснежной воительнице, чувства к которой нежданно-негаданно свалились на голову тяжеленным булыжником. Или... окатили его освежающим душем, пахнущим весенним вереском? Вихрь вдруг заурчал и осторожно потерся головой о густую и плотную шерсть Лягуши.
- У тебя всегда была такая роскошная шуба, - проговорил он. - Иногда рядом с тобой я ощущал себя маленьким.
Он вновь потерся лбом о ее плечо, на этот раз несколько настойчивее. А во взгляде отчетливо бился один-единственный невысказанный вопрос, который, наверное, боялись задавать друг другу они оба.
- Я хочу снова пойти с тобой на пустоши, - вдруг вырвалось у него. - Просто хочу... пойти с тобой. Куда-нибудь.
Он замолчал, испугавшись своего откровения и своей смелости, непонятно откуда взявшейся. Где-то вдалеке проухал филин, и Вихрю этот крик показался насмешкой. Эдаким эффектным завершением наиглупейшей фразы в истории кошачьего воительства.

Снежная и сама не заметила, как задремала после ухода Травоуса. Она сильно утомилась и проспала достаточно долгое время. Открыла глаза спустя некоторое время, при этом сразу же обнаружив, что не только она утомилась. Куница тоже отдыхала, ее сон был настолько крепким, что нарушить его не удалось даже двум неугомонным котенком. Один из них что-то пищал на ухо, другой тоже звал маму. Оба ждали ее пробуждения, о не дождались, ведь Ручеек оттащил их в сторону, что-то объясняя.
Снежная улыбнулась, наблюдая за этим. Настроение у нее было довольно хорошее, она выспалась. Сон бы каким-то приятным, но она никак не могла вспомнить, что именно ей снилось. Впрочем, это было не столь важно.  Гораздо сильнее белоснежную кошку удивило то, что она совсем не была голодна, напротив - в животе будто уже была еда. Такое ощущение обычно после сытного обеда.
Шерсть Снежной была пыльной, при этом еще и свалялась в некоторых местах, образовав некрасивые клочья. Речная кошка принялась вылизываться. Работа была не очень-то легкой. Очистить шерсть было не столь трудно, однако со спутавшейся шерстью она провозилась гораздо дольше.
Приведя себя в порядок, кошка огляделась вокруг, тут же заметив, что к ней приближается какая-то трехцветная кошка, в темных глазах которой светилось только дружелюбие. Она была меньше Речной воительницы и явно младше. Уловив запах вереска, который было трудно различить среди привязавшихся к трехцветной  кошке запахов чужих племен, Снежная ухмыльнулась. В последнее время она что-то часто знакомится с другими изгнанниками, родным племенем которых являлось не Речное. Сначала Травоус из Грозового племени, теперь эта трехцветная поджарая кошка, от которой тянет вереском.
Мелодичным и приятным на слух голосом кошка поздоровалась. На этом слова закончились. Было видно, что кошка ждет ответа Снежной. Недоверчиво оглядев воительницу, Снежная мысленно начала себя ругать.
"Ну же, Снежная, где твое дружелюбие?"
Улыбнувшись, Снежная обратилась к молодой воительнице, при этом улыбнувшись:
- Вечер добрый, - произнесла кошка, кинув взгляд в сторону выхода из приюта. На улице начинало темнеть, снег продолжал падать с неба, только теперь не плавно опускался на землю, а сыпал, будто намеревался укрыть приют от посторонних взглядов полностью. Там, снаружи было холодно, а тут - тепло и уютно. - Имя мое Снежная. А тебя как зовут? Ты ведь хочешь познакомиться, правильно я поняла?
Речная кошка, улыбнувшись, еще раз оглядела кошку с ног до головы, затем обвила лапы хвостом и стала дожидаться ответа. Она уже решила - скрытничать не будет. Пора возвращаться к прежней жизни. Она должна жить и радоваться, что Звездное племя дало ей эту жизнь. И ее характер не должен поменяться. Как была дружелюбной, так и останется. И проявит она свою дружелюбность сейчас, к этой кошке, рожденной в племени Ветра. Может быть Снежная окажется ей полезной. Тогда можно будет смело сказать - Снежная осталась той самой Речной воительницей, какой была много лун назад. Дружелюбной и приветливой.

===========) приют
Удивительно, как в некоторых котах в критических ситуациях просыпаются дремлющие доселе таланты. Львиносвет никогда не подумал бы, что способен бежать так резво. Под его лапами снег белыми брызгами разлетался в разные стороны, ветер бил в морду, так что приходилось часто-часто моргать, чтобы не потерять направление и не угодить вместо приюта в какой-нибудь подлесок. К счастью, Приют был неплохо виден еще с мельницы, а теперь вырисовывался перед Львиносветом все отчетливее. Оказывается, он совсем недалеко! Львиносвет вспомнил о Цапле и еще прибавил ходу - мощные лапы так и мелькали в воздухе. Если поначалу ему было холодно, то теперь, разгорячившись на бегу, молодой кот отчаянно желал окунуться с головой в ледяную воду, чтобы немного остудиться.
Он рыжим вихрем пронесся через поле, пробежал мимо озера и реку, чья заледеневшая и занесенная снегом поверхность была почти ничем не отличима от лугов, и вскоре стоял уже на пороге Приюта. Тяжело дыша, он буквально ввалился внутрь. Перед глазами от бешеного бега скакали разноцветные кружочки и ниточки. Львиносвет замотал головой, силясь отогнать назойливых мушек. Течение, где Течение? А вон он - стоит рядом с Ястребинником, а подле его лап крутятся Клычок со Златолапом. При виде приемного брата морда Львиносвета озарилась - именно он-то ему и нужен! Ястребинник наверняка не откажется помочь перетащить малышей.
- Привет, Течение, Ястреб, - он дышал так тяжело, что у ему не хватало воздуха (и желания) полностью произнести имя полосатого кота. Кое-как выровняв дыхание и сфокусировав взгляд на воителях, он продолжил.
- Цапля родила, она сейчас на мельнице, - отрывисто сказал Львиносвет. И, не удержавшись, прибавил с гордостью. - У нас четверо дочек!
В его тоне появился странный вызов, янтарным огнем отразившийся в глазах. Будто он говорил - только посмейте сказать что-то плохое про них!
- Их еще рано перетаскивать сюда, так что мы решили, что им нужно побыть на мельнице какое-то время, пока они не окрепнут, - так же коротко закончил Львиносвет. И замер в напряженной, неясной пока что тревоге.

- Сколько хочу, столько и сплю, - буркнул Клычок, недовольно сверкая глазенками. Он бы, например, точно разбудил бы Златолапа крепким пинком в зад. И не посмотрел бы, сколько там братец спал или сколько не спал. Златолап для него был единственным товарищем, с которым можно пойти на всякого рода приключения, в то время как Водопадик оставался нюней и размазней. Клычок насупленно фыркнул и уже начал примериваться для "дружеского" братского тычка, как над самым ухом раздался недовольный отцовский бас.
- Клычок! Откуда ты столько слов понабрался?
Нет, это уже издевательство! Сегодня все на него набросились, аки стая голодных псов! Выражение глаз Течение было ох каким неприятным. И поучительным.
- Что я сделал-то? - надулся серо-палевый, не забыв, впрочем, приглушить голос. Отец, конечно, был мягким и пушистым добрячком, но в те редкие минуты, когда он злился, Клычок невольно терял боевой запал и не осмеливался в открытую спорить и огрызаться. Отец все-таки...
- А ты о'ёшь всё время. Нам те'ерь тоже драс-ся по'тоянно?
Настроение Клычка, и без того не шибко радужное, с угрожающим упорством поползло вниз. Орет он все время! Кто бы говорил! Он сумрачно глянул на братца и, распушив младенческую шерстку, замолотил хвостиком по дощатому полу Приюта.
- А ты захапал себе все плиключения, - Клычок прижал ушки к затылку. - А так я тебя в два счета на лопатки уложу! И вообще, это ты голосишь так, что уши вянут!
Увы, Златолапа поспешил поддержать отец. Клычок с кислой миной выслушал очередную порцию нравоучений, пялясь в пол, чтобы никто не увидел обиженного выражения его детской мордашки. Братья не дерутся - как же! Да он готов прямо сейчас опровергнуть это глупое суждение и заехать по самодовольной Златолаповской роже! Любому другому он бы, наверное, заехал - чтобы немного растрясти мрачный настрой. Но Златолап был не какой-то там левый кот, поэтому Клычок заткнулся и продолжал с насупленным видом сидеть в сторонке. Но его хватило ненадолго, потому что во взросло-котеночье общество втесалась мелочь из Куницынго помета. Клычок невольно скосил взгляд в сторону младшего котенка. Остальных тем временем сгребал Ручеек, и Клычок, который бегал на относительной свободе (пусть и на коротком поводке), не удержался от злорадного хмыканья. Все-таки приятно сознавать, что ты не самый младший котенок в Приюте. А то Златолап старше, Водопадик вообще не в счет, хотя он и мелкий. А Клычок - серединка. Ни рыба ни мясо. Рожденный вторым - не третьим даже, не последним. Бррр!
Течение тем временем принялся объяснять про теть. Объяснял хорошо и интересно, Клычок даже решил выйти из состояния хмурости и недовольства, чтобы послушать.
- А меня в честь чего назвали? - тут же поинтересовался Клычок, подняв пухлую детскую мордашку к отцу. Но Течение уже зашептал что-то на ухо Ястребиннику. Ну что же это такое! Подошел какой-то серый котенок, принялся здороваться, но сейчас было не до него.
- Здолово, - бросил Клычок в ответ. - Эй, ну пааап...
И поднялся было на задние лапки, чтобы передними опереться на мощные лапы отца и непременно привлечь его внимания. План был хорош, чертовски хорош, только вот...
Только вот произошла неприятная неожиданность.
Кто-то сзади толкнул Клычка в бок так, что котенок плюхнулся с позорно-детским мявом на бочок. Ах ты Златолап, зараза!
- ЗЛАААТ! - заорал Клычок в полной уверенности, что это брат пакостит, но увидел рядом совсем не знакомую рыжую морду. Эт еще кто?
Ты это, прости. Я случайно, честно-честно! - затараторила рыжая виновница, но котенок ее не слушал. Она что, вообще не видит, куда прет?! Клычок вскочил со всем проворством, на которое только может быть способен полуторамесячный котенок и, не медля, заехал Колючке лапой по уху - как раз в тот момент, когда она разглагольствовала на тему "душевных организаций". Для этого пришлось подпрыгнуть, да и удар наверняка получился не слишком сильным, но разозленному котенку для мести хватило и этого.
- Смотли, куда плешь! - фыркнул он. Между прочим, он так сильно приложился носом об пол, что ушибленное место до сих пор болело. А Колючка эта виноватой и не выглядит! Возможно, в другое время Клычок ограничился бы простым шипением и тычком, но сейчас он был крайне раздражен и раздосадован. Злат ушел на прогулку без него - раз. Отец читал лекции - два. Колючка выставила его дураком, не способным удержаться на собственных лапах - три. Право же, так и хочется на ком-то сорваться! И вообще, чего это она ведет себя так, словно она тут самая главная? И чего хихикала, когда глядела на котят? Ржать над семьей Клычка имеет право только Клычок!
Впрочем, дав сдачи, Клычок почувствовал себя куда лучше. Он даже пригладил шерстку на загривке и глянул на Мышонка совсем не воинственно. Даже в какой-то мере с интересом.

Отредактировано Клычок (23-01-2015 23:12:25)

- Вот ско'ко хо... хотишь, сто'ко и спи, - огрызнулся Златолап, ерепенясь скорее оттого, что действительно чувствовал правоту Клычка и вину за то, что тот пропустил интересную прогулку.
Но признаваться в этом перед задиристым братом не хотелось. Очень не хотелось. Вот рыжий и взъерошил сердито шёрстку, пристально таращась на серого задаваку. И вообще - это ещё посмотреть стоит, кто кого на лопатки уложит. Пусть Клычок и кидается на каждого мимопроходящего, но Златолап уже выглядит покрупнее и крепче обоих братьев, сколько бы зубастый не выпячивался.
- А братья не дерутся. Так только, в шутку.
Златолап мигом осел и прижал уши к затылку. Как и Клычок, рыжий принял скрытый упрёк отца на свой счёт. А слова родителей для котёнка были важнее и твёрже, чем откровения Звёздного племени, о котором рыжему пока что только слышать приходилось.
- Хоро'о, - пробурчал малыш и быстро вскинул взгляд отца, со всей доступной котёнку грацией и непосредственностью уводя неловкую для него тему разговора в сторону. - А Льви'освет ниче'о не п'ймал. Но он пыта'ся, долго. Наве'ное, - в представлениях о времени Златолап пока ещё путался. - А у меня не бы'о ника'ой дичи, чтобы сост... со'тя... дра'ся с го'ностаем!
Рыжий перевёл дух после очередной тирады и покосился в сторону внезапно затесавшегося в их компанию совсем крохотного малыша. Покосился, надо признать, несколько ревниво - тут и так целая толпа желающих поговорить с Течением, с чего вдруг новых конкурентов принесло? Впрочем, котёнка тут же утащили, и голубой взгляд Златолапа несколько потеплел и из напряжённого стал заинтересованным. Значит, это и есть те самые загадочные "племянники". Дети Куницы, его сестры. И Клычка.
Взгляд рыжего перекочевал к недовольному братцу. Златолап смущённо моргнул, подёргал ушами, потёр лапой мордочку и придвинулся к серому. Быстро осмотрев окрестности и убедившись, что до него вроде бы никому нет дела, рыжий порывисто подался к уху брата.
- Из'ини, - тихо прошептал Златолап. - Я д'угой раз по'тараюсь будить.
Ещё раз виновато передёрнув мордочкой, рыжий отодвинулся и со спокойной совестью - с его точки зрения ведь дело улажено - стал слушать объясняющего про тёть отца. Выходит, что кроме их троицы, мамы с папой, Куницы, Львиносвета и Ястребинника, есть ещё целая прорва родственников. И где их только носит? Ведь ни с кем из них Златолап вроде бы до сих пор не встречался.
- А где они? - тут же задал пришедший на ум вопрос котёнок. - Ну, Игла, Камень... Золотой Мёд... и о'тальные, - к концу рассказа рыжий уже начал путаться в именах и родственных связях, хотя одно, кажется, вывел верно. - Получае'ся, мы с Клычком и Во'опадиком... эти... дяди?.. Ну, для детей К'ницы. 'дорово! - Златолап довольно пошевелил ушами и улыбнулся.
Дядя, судя по рассказу отца, выходило выше, чем "брат" и, тем более, "племянник".
- ЗЛАААТ!
Ну что ещё? Он же извинился уже!
Златолап недовольно повернулся к брату, с твёрдым намерением на сей раз поругаться с ним как следует, если у того нет достойной причины для таких воплей. Но достойная причина, как ни странно, у Клычка обнаружилась. Мигом воинственно взъерошившись, рыжий подскочил к сбитому с лап серому, впившись недовольным взглядом в какую-то рослую растрёпанную девчонку. Она что, решила напасть на его брата?
Впрочем, девчонка уже бодро трещала что-то своё, мало обращая внимание на недовольство котят. Что, у старших это метод знакомства? Хотя другой, серо-полосатый, подошедший чуть раньше болтливой задаваки, вроде вёл себя вполне вежливо, и сейчас стоял позади Колючки - это имя рыжий с трудом выхватил из болтовни девчонки - с мученически-стоическим видом.
Девчонка же внезапно покосилась на Златолапа и хихикнула. Котёнок, уже малость пригладив вздыбленную шёрстку, вновь возмущённо распушился. Эта... эта... эта говорила о нём с братом так, словно его тут не было, даже ещё и смеялась!
- Эй! - Клычок за свою обиду уже отомстил, а теперь и рыжий сердито дёрнул задаваку за хвост. - Я ТУТ 'ТОЮ!
Когда Златолап хотел до кого-то донести свою мысль, на него трудно было не обратить внимание, особенно находясь непосредственно возле орущего с громкостью здорового взрослого воителя котёнка.

Отредактировано Златолап (25-01-2015 15:17:16)

Звездопад проводил взглядом уходящего Травоуса и Чертополоха. Он мог бы пойти с ними, но не стал.
В тот момент, когда около родившей Куницы стало свободнее дышать, Звездопад даже сделал попытку подойти к ней и поздравить, но не смог. Он только кивнул Ручейку с каким-то одобрением и даже гордостью, но не мог поручиться, что отец новорожденных видел этот почти отеческий жест.
Ненадолго нахмурившись, Листопад вновь прокручивал в голое информацию ушедшего Травоуса. Он мог бы расспросить Снежную, но не стал. Огляделся по сторонам и замер в какой-то прострации.
Если Алозвезд жив, то, может быть, и Сладкозвездная жива? И тогда Звездные предки ошиблись, дав ему девять жизней? Что, если Зной ошибся? Ведь если Алозвезд жив...Делает ли это жизни Звездного Дыма недействительными? И где он вообще, этот Звездный Дым?
С такими мыслями Лист помотал головой и на время вновь отложил их. Внимание его привлекла черно-белая шкура оруженосца, который стоял рядом с Птицей. Это потом, спустя секунды, до Листа дошло, что это Говорящая с Космосом, но потом так же пришла мысль о том, что боевой кошке совсем необязательно знать, с кем он ее спутал.
Звездопад подошел к матери и ее дочери и понял, что вроде как вполне удачно вписывается в диалог.
-Говорящая с Космосом, - поздоровался красный здоровяк. Посмотрел на кошку, лежащую в гнездышке, - Птица.

В морду Туманницы уперся сердитый взгляд Куницы. Пожалуй, если бы внучка умела испепелять глазами, то от сварливой Звездной воительницы осталась бы кучка обгорелых звездочек. Туманница хмыкнула и сощурилась - похоже, с возрастом Куница стала выпускать коготки так же часто, как и она сама в молодости. И это было весьма непривычно. Так и хотелось отвесить зазнавшейся кошке по загривку мощной лапой, будто непослушному ребенку, но Туманница сдержалась. Она здесь не для этого. Куница просто не видит дальше собственного носа, так почему же оплеуха должна помочь ей прозреть?
- Ты что тоже не понимаешь?
Да, да, конечно, никто тебя не понимает. Туманница склонила голову набок и как будто с интересом принялась слушать. И, чем больше она слушала, тем сильнее ей овладевала странная смесь жалости, понимания и гнева. Куница рассерженно шипела, словно выплескивая все, что в ней накопилось за прошедшие луны. И, признаться, пережить ей пришлось немало. Рожать котят потруднее, чем размахивать когтями в битве. Коты могут таскать королевам дичь, могут биться на передовой, но они и понятия не имею, что испытывает кошка, дающая новую жизнь. А Ручеек? Примчался неизвестно откуда с котенком на загривке от непонятно кого! В этом Туманница вполне разделяла гнев Куницы. Внучка запуталась в жизни, как в зарослях колючих кустов. Малейшее движение побуждает шипы сильнее вонзиться в плоть. Эх, Куница, Куница...
Но вот внучка сказала то, от чего шерсть на загривке ее непривычно терпеливой бабушки встала дыбом.
- И вообще давать когтей ему следовало раньше, сейчас уже все - дичь убита и съедена. А все почему-то ждут от нас счастливую семью. Если он так хотел котят пусть сам бы рожал.
- Думай, что говоришь! - с неподдельной яростью зарычала Туманница. Впервые за время разговора она выглядела по-настоящему рассерженной. - Котята-то в чем виноваты? В том, что их мать по уму от мышки малой не отличается? Кто заставлял тебя быть с Ручейком? Или он силой повалил тебя на землю  и схватил за загривок?! Нет, милая моя, то решение ты приняла сама. И тебе жить с его последствиями. -  Туманница хлестнула себя хвостом по бокам. Нет, ну надо же выдумать! Туманница гневно мерила глазами внучку, как вдруг что-то в ее облике заставило сварливую воительницу понизить голос. Может быть, это все оттого, что поникшая и обиженная Куница была так похожа на тот маленький комочек рыжей шерсти с задорными глазами, прыгающий по палатке старейшин и доставляющий взрослым уйму хлопот... Туманница шагнула вперед и загововорила чуть помягче:
- Тебе нелегко. Это можно понять. И - оглянись вокруг - все это понимают. Несмотря ни на что, Ручеек все еще с тобой. Странно, не так ли? Учитывая твой несносный характер. Твой отец в тебе души не чае, у тебя есть верные друзья, брат, готовый порвать за тебя глотку. А теперь у тебя появились еще и котята. Между тем твой отец несет огромную ответственность за своих соплеменников, которых занесло на край света. Можешь мне поверить, ничейные земли для лесного кота - край света. - глаза Туманницы странно блеснули, и кошка быстро моргнула.
- Все вернется на круги своя, - твердо сказала она. - Но сейчас речь о тебе. Перед котами, которые тебя окружают, куча проблем. Твои проблемы по сравнению с проблемами, скажем, Звездопада - песчинки в реке. Ты не одна такая, ясно? Что же касается Ручейка - ты забыла, как сама совершала ошибки? Племя отвернулось от тебя, когда выяснилось, ты, моя дорогая, гуляла по тропам Сумрачного леса? - взгляд Туманницы посуровел. - Нет. Вот и ты должна понять, что ошибки - неотъемлемая часть жизни. И нужно учиться сочувствию и пониманию. Иначе ты рискуешь потерять все, что имеешь.
Кунице окружающие слишком много прощали, слишком много спускали. Вот она и вбила себе в голову, что на ее нарядной шкурке ни одного пятнышка. Эх, Куница, Куница... Туманница качнула головой. Она любила свою внучку - и именно из-за этого была готова сказать что-нибудь резкое и ткнуть носом в ошибки Куницы сильнее, если простой разговор не поможет. Она обязана помочь непутевой кошке. Просто обязана.
Туманница искренне надеялась, что ее посыл дойдет до Куницы. И она хотя бы поймет, что ей пытаются втолковать.