<——— Березняк
Лапы часто ударялись о твердую землю в стремительном движении разведотряда. Скорость у нас — а отряд составляли только самки, — была велика, истинно демонстрируя превосходную ориентацию на собственных землях. Честно сказать, я давно не бегала, а вместе с тем, что скорость — один из важнейших атрибутов моей воинской мощи, эта пробежка была как нельзя кстати. Глава отряда периодически останавливалась, насколько это позволяла достаточно большая дистанция между разведчиками, взглядом выискивая яркую шерсть хромающей соплеменницы. Собственно, на периферии сознания меня немного раздражал набор отряда своей заметностью — моя снежно-белая шерсть, как и рыжее пламя Огнегривой и теплое пшено Лисолапой ощутимо мелькали в просветах между деревьями. Будь это поход не в лагерь, нас бы давно заметили.
Впрочем, то было не основным. Гораздо хуже было до сих пор ощущать на своей коже взгляд попавшего под горячую лапу котика и слышать звон его сочащихся искренним страхом слов, что ядом струились по трещинкам окаменевшего сердца, раскалывая его своей беспощадной концентрацией. Было мерзко, скользко и неуютно — в первую очередь от себя. Словно собственная шкура вмиг стала мала, прогнила и прохудилась, заставляя ежиться от омерзения и желания скорее ее сбросить.
Рыжая изредка посматривала на меня, но молчала. Замечала я это главным образом потому, что в такие моменты ее горький страх доносился до моих ноздрей и щекотал их своей остротой. Смешно, если честно. Все мы одного возраста, вместе росли и обучались, но никогда до сегодняшнего дня я не ощущала боязливого отношения к моей персоне. Вероятно, половина свидетелей драки сейчас вообще сбита с толку. Это заставляет угрюмо усмехнуться. Осуждение в чужих глазах совершенно не ранит, а каким-то приторным холодком удовлетворения отзывается в легких.
Я так и не слизала кровь целительницы с когтей. Ее лицемерная забота, нежелание в скованных движениях и опаска в глазах — выводит из себя. Словно бы она ожидала такого конца, словно специально его добивалась, ведь нельзя бояться безвольного трупа, нельзя напрягаться от волнения рядом с мебелью, подбирать осторожные слова в разговоре с пустотой. Заставляет задуматься о мотивах, почувствовать глухую злость, молоточком ударившую по ушам.
Когда меня окружили предводительница и глашатая, мне хотелось рассмеяться в голос, а затем послать гонцов к предводителю и глашатаю. Смешно, смешно, смешно, СМЕШНО! Болезненным толчком заставить распластаться пред скалой и рассказать, напомнить, что еще недавно они сидели здесь, далеко не в первых рядах, слушая речь своих лидеров. Совсем недавно они были ничем и никем, безликой серой массой без особых заслуг и влияния. Их звания совсем не подтвержены делом, а их сердца и души все так же серы и безлики, они не горят огнем надежд и перемен, пламенем защиты и общности, но холодным ничего не значащим пеплом лишь застилают глаза котам племени. Смотрите и чувствуйте эту холодную землю под лапами, эту громаду камня пред глазами, и помните, ведь ваше место только здесь.
...Под лапами земля стала ощутимо влажной. Лисолапая впереди замедлилась, а затем и вовсе остановилась, пробуя размокшую почву лапой. Вода действительно ушла, при этом разрушив поселение, за исключением обиталища лидера. Работы предвиделось уйма, глава разведотряда молча оценивала эту картину скорее для галочки, ведь масштаб разрушения можно было осознать сразу же. Я вышла вперед, останаваясь чуть в стороне по левую лапу от нее. Принюхалась. В это время Лис обернулась к нам и высказала свое мнение по поводу состояния окружения — снова для галочки, как мне кажется. Необходимые формальности.
Я ощущала, как впервые рутинные обязанности стали отвлекать меня. Мысли о насущном плотной дымкой отгородили мрак огненной боли и ярости, оставив лишь спасительное "здесь" и "сейчас". Главным было обеспечить минимальный комфорт для тех, кто будет не в состоянии участвовать восстановлении лагеря, перед тем как уведомлять о возможности возвращения. Котят придется загнать к предводителю, для старейшин придется пристроить временное убежище в минимально размокшей зоне. Однако я чувствовала на собственных лопатках сверлящий взгляд кого-то из сопартийцев, что сейчас двинулся ко мне.
Лисолапая.
— Ты поражаешь меня, — сходу тихо заявила она, едва я успела обернуться. Я выгнула бровь, но в ее глазах был отличающийся, иной интерес, не разбавленный неприязнью, — Самим Звездным Предкам неизвестно, что у тебя на душе. Ты удивительна.
Хмыкнув, я повела плечом и воззрилась на соплеменницу с полнейшим спокойствием в глазах. Ее слова явно были сказаны от всего сердца — характер кошки и неуловимо изменившийся после них взгляд не подразумевали искусной лжи.
— Полагаю, удивительной я стала только сейчас, — без сарказма, простой факт, — и я надеюсь, ты понимаешь, что я не рассыплюсь в благодарностях столь смутному комплименту. — Выдержала легкую паузу, мягко прикрыв глаза. Несмотря на завладевшее мною равнодушие, на чуть остывший костер чувств, для нормальной речи все еще приходилось подыскивать слова, — Вряд ли о моих мыслях могут знать те, кого не существует.
И тут же прошла мимо, размеренным шагом, скользнув равнодушным взглядом по смущенно отошедшей рыжей спутнице. Стоило осмотреть детскую поближе. Лисолапая не стала разводить сопли и быстро перегрызла несколько камышей, притащила их к уже несуществующей палатке и твердо приказала выступить гонцом.
— Замечательная идея, — сухо отозвалась я, не имея абсолютно никакого желания контактировать с новой верхушкой. Но лишь бесстрастно кивнула и развернулась, бросив напоследок, — Я вернусь обратно уже с племенем.
Чтобы не забрызгать собеседницу неприятно мокрым песком, прошла несколько метров шагом, и лишь затем бросилась бежать в обратную сторону. Мелькнувшую было мысль передать весть через посредника тут же отбросила. Мелочно и по-детски. Не дождутся.
———> Березняк
Отредактировано Предвестница Зари (14-02-2017 22:21:23)
