офф:
принимайте еще одного повстанца =Р

Снег всё продолжал сыпать белыми хлопьями на холодную оледенелую землю, вооружая ее большими пушистыми сугробами, создававшими, пусть и небольшое, но хоть какое-то препятствие на пути уставшего путника, особенно если они вырастали прямо над твоей головой. Лапы у меня уже замерзли, да и, признаться честно, я весь замерз, но зато возвращался домой в более-менее приподнятом настроении от дневной прогулки. Домой. И это место я теперь называю своим домом, пристанищем? Я остановился перед небольшим гнездом Двуногих, который тебе и вправду служил для меня, да и для всех нас, повстанцев, своего рода приютом. Там было достаточно тепло и уютно - наверное, не зря старшие выбрали именно это место. К слову, никто не жаловался. Ну, разве что кроме пары беременных кошек...
Я протиснулся в небольшую щель, и тут же теплый воздух ударил мне по лицу. Уголки губ дрогнули в улыбке. Пройдя вперед, я огляделся по сторонам, тут же заметив Течение и Предвестницу, направляющихся к выходу. Интересно, куда они собрались? Впрочем, я не стал ничего спрашивать, лишь кивнул и отошел в сторону, чтобы не заслонять собой проход. Когда они исчезли, стало просторнее. На глаза попались Пеплогривка и остальная группа оставшихся. Я приветливо махнул им хвостом, особенно обрадованный, увидев серую кошку.
- Добрый.., - я обернулся взглянуть в окно и только после этого закончил - вечер.
Беременная кошка улеглась на пол, где-то подальше в углу сидела Волчегривая - еще одна будущая мамаша. Я подошел ближе, остановившись возле Пеплогривки и вслушиваясь в ее разговор с Травоусом.
- А можно мне тоже пойти? - я поднял взор на кошку, слегка улыбаясь. Мне не хотелось сидеть в этом приюте, тем более одному, - Могу вас развлекать! А там, глядишь, опыта наберусь, свои знания вашим котятам передам... Только одно условие: не надо на мне тренироваться ухаживать за малышом, как это было в прошлый раз!
Я аж передернулся, вспоминая, как было в прошлый раз. Беременные кошки - страшное дело. От них лучше держаться подальше. Но я есть я. Меня жизнь ничему не учит, поэтому я осознанно снова лез в их сети.
И все же торчать здесь действительно не хотелось, а перспектива прогуляться в компании весьма радовала. Да и по нам ли это, воителям, отсиживаться под навесом, который построили Двуногие? Ну, может, королевам и ничего, а вот я чувствовал, как задыхаюсь в этой тюрьме. За стенами этого помещения было все равно привычнее, роднее. Я, в общем-то, и проводил большее время на улице, к тому же, дичи здесь для нас хватало, охота обычно была удачная.
Я посмотрел на кошку, наклонив голову набок. Интересно, а когда ей уже пора рожать? Живот вон какой, а предвестий никаких нет.

Липкое, жидкое… Вокруг него было что-то. Необъяснимое что-то, что держало его и мешало двигаться. Иногда он вслепую принимался пихаться, когда рядом кто-то его зажимал, но чаще всего он мирно спал и парил в этом пространстве. Здесь было тепло, уютно, знакомо и мягко, особенно здесь было бы прекрасно, если б другие не толкались.
Внезапно все сдвинулось. Это мама снова куда-то пошла, с ней уже случалось такое. Они опять кучей навалились друг на друга, и малыш, проснувшись, требовательно забил лапой по внутренне поверхности живота, требуя прекратить тряску. Мама услышала его: она остановилась, а затем вдруг стало как-то… свободно. Воздух тут, что ли, появился и разбавил жидкость. Но малыш упорно полез к этому воздуху, стремясь быть первым и быстрей схватить желанный приз. Невдалеке слышались голоса, один из которых он очень хорошо различал. Он-то и носил их под сердцем, он-то с ними и был все время, разговаривал и переносил.
Малыш удовлетворенно пробирался вперед, считая, что его зовут. Он даже готов был помурлыкать, чтобы сказать маме, что идет, - только, к сожалению, не мог. Какая-то упругая сила вдруг стала помогать котенка пробираться к выходу: она его настоятельно выпихивала наружу, точно была не рада его присутствию здесь.
И вдруг р-раз – и крякнулся куда-то малыш.
От испуга он замер на месте, а затем его кто-то схватил и поволок в сторону. У котенка не осталось желания бороться против неизвестного противника, а тот вдруг сделал нечто, отчего малыш почувствовал себя в холоде и где-то не рядом с мамой. Не было привычного тепла, не было чьих-то боков, которые толкали его. Котенок был совсем один.
Сильный язык прошелся по его мордашке, и последняя слизь, затрудняющая дыхание, была убрана. Малыш набрал полные легкие воздуха и пронзительно заверещал, маленькой лапкой избивая невидимого противника. Котенок точно боялся открыть глаза и оглядеться, оставалось лишь уповать, что враг не желает причинять зла.
Тот же язык принялся ритмично проходиться по боку малыша, и он почувствовал, как внутри него что-то часто и быстро забилось. Возвращалось тепло – но не такое, как было где-то там. Это было сдобрено ветром и чужим дыханием, ритмом и заботой. Котенок даже слышал, как рядом кто-то делает точно так же – пока и оттуда не раздался писк.
Ой.
«Я родился!»
Мысль была точно не его, но она стрелой пронзила маленькую головку. С новыми силами принялся котенок за своего противника, но тот вдруг сам отпустил его и подтолкнул куда-то. Возмущенный таким обращением с ним – будущим королем всех земель – малыш, пища, пополз вперед, пока не уткнулся в теплый материнский живот, от которого приятно пахло молоком. Малыш стремительно впился в сосок и стал вытягивать, прикладывая силы, из мамы еду. Казалось, он ел совсем недавно, но борьба с новым миром отняла у него первые силы.
А ведь все ещё предстоит исследовать!
- Глухаренок.
Это был мамин голос и мамин нос прикоснулся к его макушке. Глухаренок оторвался от еды и, причмокнув, поглядел закрытыми глазками на маму, ориентируясь на голос.
Глухаренок.
Это его, его личное имя.
Так теперь можно и на полных парах мчаться к приключениям!
И малыш, пихнув напоследок маму в живот, стал уползать в противоположную от него сторону. Мама тихо урчала, и малыш решил, что она одобряет его исследовательский интерес.

Начало

Конечно, внутри было тепло и уютно. Защищенность, так сказать. Но все жирной чертой перекрыло такое неудобство, как ТЕСНОТА. И если раньше она кое-как мирилась с этой теснотой, то теперь решила пойти на приступ. Если, конечно, она могла бы думать, то решила бы именно это - пойти на приступ и выбраться, наконец, из этого тесного нечто! Кругом ее со всех сторон сжимали другие комки, и малышке это совершенно не нравилось. Она чувствовала их движения и пинки. Что за чертовщина! Пинаться и пихаться - ее работа. В какой-то момент это стало невыносимым, и она решила (конечно, в том случае, если бы могла что-то решать), что время настало. И она неистово принялась пинать и пихаться, бить все кругом маленькими лапками. Мелочь - а упорная и энергичная! Если бы она могла кричать, то пищала бы изо всех сил. Можно было не сомневаться, что львиную долю самых упрямых и долгих пинков изнутри Пеплогривка получила именно от своей неугомонной дочери.
Но иногда сбывшиеся желания пугают.
Когда потянуло вниз, вдруг стало очень-очень страшно. Сердечко ухнуло в пятки, а из ротика котенка вырвался испуганно-протестующий вопль. Она шмякнулась боком о что-то твердое, холодное, совершенно непохожее на ее прежнее убежище. И сразу же кто-то подхватил ее, освободил от пленки, стягивающей движения (а она-то, глупая, испугалась, что в этом другом мире не сможет двигаться быстро!) и принялся быстро и грубовато вылизывать против шерсти. Шершавый язык так и ходил по мокрой шкурке. Естественно, такое обращение рыжей не понравилось, и она завопила. От души. Крик напоминал ей, кто она и что она. А инстинкты подсказывали, что этот кот или кошка - вовсе не то, что ей нужно. Несмотря на все протесты, ее снова кто-то взял и пододвинул к Пушистому и Теплому боку.
Рыжая похныкала еще немного и, подумав, поползла в сторону, хотя сосущее чувство голода велело оставаться на месте. Но на этот раз жажда деятельности победила. К счастью, Пеплогривка оказалась бдительной мамой.
Эй, торопыжка!
Она пискнула и озадаченно ткнулась в что-то Другое Пушистое и Большое. Оно было мягким и теплым. Ага! И голос приятный. Правда, вряд ли он исходил именно от Другого Пушистого и Большого. Он сразу понравился котенку.
Так тебя и будут звать. Торопыжка.
Торопыжка. Рыжая подняла голову и замолчала. Торопыжка.
"Мое имя!"
Возле живота мамы уже вовсю шли бои за вакантное местечко. Торопыжка была самой мелкой из котят. Ее братья оказались огромным, рядом с ними она была что воробей рядом с вороном. Но это ее не остановило. Глухаренок уже причмокивал у материнского соска, рядом с ним примостился Бурелап. Торопыжка, недолго думая, вскарабкалась на братцев. Раз они здесь молоко сосут, значит, здесь оно лучше! Но детальный осмотр не подтвердил предположения. Рядом были другие соски, такие же. Торопыжка быстро скатилась на землю и, вцепившись в источник пищи, принялась громко сосать. Временами она облизывала мордашку, и часть молочных капель скатывались ей на рыженькую грудку. Вскоре Торопыжка вся измазалась в молоке, но вид ее выражал глубочайшее блаженство.

- Думаю, прогулка тебе не помешает. Будете вместе с Травоусом нас развлекать.
Я кивнул, обрадованный ее решением, и переглянулся с Травоусом, с которым нам еще предстояло придумывать программы для наших скучающих мамочек. Этот кот мне нравится, с ним можно было приятно пообщаться, правда, до тех пор, пока его не уносило в другую степь. Иногда казалось, что он может заговорить до смерти. Проверять это, конечно, не хотелось.
Мы вышли на улицу, и я с новым благоговением вдохнул в себя чистый свежий воздух. Наконец мы могли все вместе прогуляться, а не сидеть в душном помещении, хоть там и казалось... впрочем, не важно. В любом случае, здесь было лучше. Но не успели мы далеко уйти от Приюта, как Пеплогривка вдруг резко остановилась, тяжело дыша. Я тоже встал и с тревогой посмотрел на нее. На мгновение всё затихло.
- Пеплогривка? С тоб...
Но она перебила, не дав договорить. Внутри у меня словно всё перевернулось. Как? Рожаешь? Уже? Черт возьми, приспичило же тебя проситься на прогулку в такой неподходящий момент.
Серая кошка внезапно пошатнулась, но Травоус тут же подставил ей плечо, и они направились обратно. Я некоторое время все еще продолжал стоять на месте, но потом, точно сбросив с себя оковы оцепенения, дернул кончиком хвоста и подошел к Пеплогривке с другой стороны, придерживая, чтобы вдруг не упала. Так мы дошли до гнезда Двуногих, теперь служившего нашим пристанищем, благо, успели, и кошка не родила по дороге. Она легла на пол, сжимая зубы и морщась от боли. Как жаль, что я ничем не мог ей помочь. Пожалуй, помощь даже нужна была мне.
Но, видимо, благосклонно еще Звездное Племя, пославшее нам недавно Града, бывшего некогда целителем речного племени. Он быстро взял ситуацию в свои лапы, за что все были невероятно ему благодарны. Пока он пытался успокоить Пеплогривку, я ходил в сторонке, нервно подергивая хвостом. Усидеть на месте в такой момент было сложно. Даже Травоус, который обычно болтал без умолку, сейчас молчал. "Кажется, мы нашли действенное средство, чтобы охладить его пыл.". Я сухо фыркнул и снова устремил взгляд на пепельную кошку, как раз в тот момент, когда на свет появился черный комочек - ее первенец. Глаза у меня слегка расширились. Никогда прежде не видел роды. И, надеюсь, никогда больше не увижу.
Град быстро порвал какую-то тонкую пленку, окружавшую малыша, после чего подтолкнул его мне с приказом "Вылизывай!". Я не сразу сообразил, что он под этим подразумевает и что вообще означает слово "вылизывай", но все же быстро пришел в себя и, наклонившись над маленьким тельцем, быстро, но чрезвычайно аккуратно принялся вылизывать его, чувствуя неприятную слизь на языке. Котенок вырывался, но каждый раз я останавливал его лапой, пододвигая к себе. А потом он запищал, резко, да так, что у меня аж уши заложило, ибо в этот момент я как раз умывал его мордочку.
- Чудовища Двуногих тише рычат, ей Звездному Племени! - с улыбкой отметил я, подняв голову.
К тому времени возле Пеплогривки лежало еще два котенка. Я покачал головой, от чего-то внезапно преисполненный счастьем, и снова опустил взгляд на черного котенка. Эй, где он? Я помотал головой и с облегчением заметил, что малыш копошится у небольшого камушка, видимо, решив пойти напролом. Было бы, конечно, интересно понаблюдать за его действиями, но не сейчас. Ему нужно в тепло. Я повернулся и, захватив его за шкирку, поднял и положил у живота молодой мамочки, которая тут же нарекла сына Глухаренком.
- Хорошее имя, ему подходит, - все с той же улыбкой сказал я, гордый тем, что моего котенка назвали первым.
Но малыш почему-то не пожелал долго отсиживаться у матери и пополз в противоположном от нее направлении. Обойдя котов, я подошел к нему, отталкивая лапой все случайные препятствия на его пути. Похоже, сам он был чрезвычайно доволен собой. Но пока он был мал. Слишком мало, чтобы обследовать территорию. Я лег на пол, осторожно пододвинув его в кольцо своих лап, и принялся вылизывать малыша на еще один раз, беспокоясь, что тот может простыть, и тихо урчал, надеясь, что так ему будет спокойнее.
Остальные котята тоже родились здоровыми и весьма активными, во всяком случае, рыжая кошечка полностью оправдывала мои предположения. Краем глаза я наблюдал за тем, как она уползает от матери, а та тихо смеется. Я опустил глаза на Глухаренка, улыбнулся и положил голову на пол. Что же теперь ждет этих троих? Останутся они здесь навсегда или однажды им суждено увидеть былую мощь четырех племен? Если так, то это было бы замечательно. В любом случае, они вырастут сильными воителями, достойными своей матери и своей крови.

Отредактировано Объятый Пламенем (07-01-2014 17:25:03)

Течение ответил ей отказом, отчего она растерялась и расстроилась. Течение, конечно, волновался за неё, но, если она проведёт ещё хоть день в этом гнёздышке, у неё точно отвалятся лапы. К счастью, совсем застрять в приюте кошке не грозило - Течение разрешил ей обойти окрестности вместе с Капликом, Пестролистой и Пеплогривкой.
Заметив подходящую к ней Пеплогривку, Волчегривая уважительно кивнула старшей воительнице. Когда-то между ними была неприязнь, но с тех пор утекло много воды, и Волчи стала искренне уважать и любить эту кошку. Сейчас Пеплогривка ждала котят, и Волчегривая чувствовала себя ещё более обязанной - ведь совсем недавно она сама была на её месте. Кошка покосилась на живот Пеплогривки, а после - на свой. Трудно поверить, что когда-то её живот тоже напоминал огромный меховой шарик. Наверняка, там не один котёнок, а, может, даже больше двух. Её собственный малыш, Каплик, уже проснулся и сладко потягивался. Приятное тепло разлилось по душе Волчегривой, когда она взглянула на Каплика. Сын не заменял ей Белогрудого, но, всё же, в нём была частичка любимого Волчегривой кота.
- Доброе утро. Как Каплик? - послышался голос Травоуса. Кот нравился ей - не обращая внимания на племенные различия, он был готов помочь всем и вся. Если же другие коты старались держаться в кругу своих соплеменников, то Травоус, казалось, был одновременно членом всех четырёх племён.
- Отлично, он здоров, активен, и скоро будет ростом с собственную мать, - улыбнулась Волчегривая, тепло взглянув на сына.
- Что он имел в виду, а? Я должен пойти с вами? Ага. Куда пойдём?
- Да, мы будем рады твоей компании. Честно говоря, я ни разу не выходила из приюта. Может ты покажешь какие-нибудь красивые места в округе?
- А можно мне тоже пойти? Могу вас развлекать! А там, глядишь, опыта наберусь, свои знания вашим котятам передам... Только одно условие: не надо на мне тренироваться ухаживать за малышом, как это было в прошлый раз!
Волчегривая удивлённо посмотрела на Объятого Пламенем. Да, он и вправду был похож на горящего кота. Волчегривая подумала про Огнезвёзда, о котором ей рассказывали старейшины, когда она ещё была ученицей. По преданиям, шерсть у предводителя была словно пылающий костёр. И всё-таки: о чём он говорит? Пеплогривка что-то сделала ему? Мысленно кошка улыбнулась. Она и сама порой забывала обо всём, заботясь о  Каплике, а после чувствовала себя курицей-наседкой.
- Мы можем сходить на пшеничные поля. - Это не слишком далеко и там должно быть сейчас замечательно. Много снега, почти как на лугах. Я никогда раньше не видел столько снега, в лесу его поменьше. Или его хуже заметно. А тут - сплошная белая поверхность перед тобой. И всё блестит, словно рябь на воде в солнечный день.
- Звучит заманчиво, - весело проурчала Волчегривая, обвивая хвостом Каплика. Так пойдём же!
- Я.. Я рожаю,
О нет! Нельзя прямо тут, подожди ещё немного!
Они уже отошли на некоторое расстояние, когда Пеплогривка внезапно вскрикнула. Она пошатнулась и завалилась на плечо Травоуса. Волчегривая встала у другого бока Пеплогривки, поддерживая рожающую кошку с другой стороны. Вместе они кое-как добрели до приюта.
Волчегривая содрогнулась, наблюдая за мучениями Пеплогривки, но не имея возможности ей помочь. Она не целительница, и никогда не обладала нужными знаниями. Неужели я выглядела так же, когда рожала? Пеплогривка издавала стоны, от которых кровь стыла в жилах, и речная воительница прижалась боком к её боку, словно пытаясь забрать себе боль, терзающую соплеменницу. Когда она родила, именно Пеплогривка поддерживала её, именно она смотрела за котятами, пока Волчегривая не пришла в себя. Теперь сама Волчи должна помочь воительнице пережить эту ужасну боль и родить здоровых котят.
- Всё будет хорошо, Пеплогривка. Потерпи немного - и твои дети будут радовать тебя.
Наконец-то всё закончилась, и роженица облегчённо вздохнула. Волчегривая улыбнулась ей и легонько подтолкнула носом к Пеплогривке одного из уползающих котят. Всего их было трое - два мальчика, чёрный и серый, и рыжая девочка.
- Ты молодец, Пеплогривка. И ты выбрала отличные имена своим детям, - она стала любоваться на копошавшихся, пока ещё слепых, котят, думая о том, что Каплик теперь не один. Теперь ему будет с кем поиграть, а у этих малышей появится новый друг.
- Кстати, кажется, прогулка отменяется, - весело проурчала Волчегривая, желая развеселить утомлённую Пеплогривку. - Когда Течение вернулся, он будет рад видеть твоих котят.
Волчегривая не знала, кто отец Пеплогривкиных детей, но все вокруг говорили, что это Течение. Пеплогривка не отрицала эти слухи, но и не говорила, что это правда. Когда-нибудь она узнает правду, но сейчас лучше дать Пеплогривке отдохнуть и отогнать любопытных.
- Давайте все уйдём и дадим нашей Пеплогривке отдохуть!

Отредактировано Волчегривая (08-01-2014 20:10:52)

Теплый ветер дул в лицо, зеленая трава ласкала лапы, а в ушах звучал шум бурлящей реки.. Где-то на ветках сидел и пел свою песню свиристель, землеройки копошились в земле, а солнце кидало свои лучи на водную гладь, разбрасывая яркие отражения.
Меломур сидела на берегу, пытаясь поймать лосося, который беспечно плыл по течению к устью. "Не долго тебе осталось!" - ухмыльнулась молодая кошка, запрокидывая лапу. "Хлоп!" - послышались всплески воды. Внезапно перед глазами сгустился туман, а кошку как будто кто-то потащил за загривок прочь от воды. "Хлоп!" - треснула сгнившая доска, которая и выволокла кошку из столь дивного сна. "Эх.. А ведь было так хорошо. Там, дома..." Бывшая воительница лениво поднялась с пола и направилась к центру комнаты. Под лапами трещали старые доски, которые будто вот-вот готовы были провалиться, а из-под двери со звенящим шумом повеял холод. "Брр.. Ну и местечко" - проскользнуло в ее мыслях. "Давненько тут не было Двуногих. Но тем-то и лучше."
Тут была какая-то суета, вечный шум, каждый разговаривал с кем-то, кто-то куда-то собирался.
- Так что насчет охоты? - спросил кто-то. Меломур с интересом навострила уши. - Помните? - продолжил тот же голос. Подойдя поближе, Мело узнала речного кота. "Хмм.. Охота.." - подумала Меломур, разминая лапы. "Может я буду полезной на ней? Да и пора бы размяться.." Кошка подошла к яркому рыжему коту, которого раньше почему-то не замечала, и вопросительно посмотрела на него.
- Могу я пойти с вами? - послышалось из уст молодой воительницы.

Отредактировано Меломур (09-01-2014 14:20:39)

Детёныши и впрямь были маленькие. Даже рядом с Капликом, немедленно заинтересовавшимся происходящим. А уж в сравнении с широкоплечим трёхцветым воином... хотя о каком сравнении между едва родившимися котятами и молодым воином может быть речь?Травоус ещё некоторое время полюбовался на рыженькую малышку. Затем взгляд перескочил на её братца, оторвавшегося от маминого живота и поползшего познавать новый мир. Неумение стоять на лапках и отсутствие зрения малыша, похоже, нисколько не смущали.
- Ишь ты! - Травоус весело фыркнул, наблюдая за детёнышем.
Тот привлёк не только его внимание. Объятый Пламенем уже поймал котёнка - кажется, это его Пеплогривка нарекла Глухарёнком - в "ловушку" из лап. Малыш немедленно принялся изучать препятствие, а затем, издав весьма громкий для такого маленького тела вопль, вцепился пастью в рыжую шерсть.
Травоус, подошедший к соплеменнику и с искренним любопытством наблюдавший за Глухарёнком, весело зафыркал.
- Активный, - заметил он, довольно улыбаясь, словно это его котёнок так спешил изучать окружающее пространство. - Надо будет теперь внимательно за лапами следить.
О да, особенно ему. Грацией Травоус никогда не отличался, лёгким весом, несмотря на относительно невысокий рост - тоже. Так что придётся быть внимательным и смотреть в оба. Не хватало ещё на кого-нибудь из маленьких исследователей наступить ненароком.
- Надеюсь, больше беременных здесь нет? Второй раз уже... - раздался внезапно чей-то слабый голос.
Удивлённо моргнув, Травоус завертел головой - этот голос показался ему незнакомым. Взгляд остановился на выбирающемся из-за чужих спин на подкашивающихся лапах Вьюнке. Всё правильно, они же с новичком ещё толком поговорить не успели, не удивительно, что тот не опознаётся с первого раза.
- Беременных? - трёхцветный задумчиво дёрнул ушами в стороны, перебирая в памяти обитателей приюта, с большинством из которых поперезнакомился в первые же дни. - Вроде нет... - Во всяком случае, в памяти Травоуса таковых не было. Хотя он хвостом за каждым котом не ходил, мало ли кто с кем ещё мог... познакомиться. - Хотя я не знаю, я за всеми не...
Вьюнка, похоже, ответ кота не успокоил и дослушивать он не собирался. Быстро перейдя из предобморочного состояния в состояние активности, чёрный предложил пойти на охоту. В пушистую голову грозового закралась смутная мысль, что если бы не было этого предлога, новичок помчался бы травы из-под сугробов выкапывать.
- Град, а тебе травы не нужны?
Травоус вздрогнул. Мысль как раз перетекла в раздумья о том, что если не понадобятся травы, то с чёрного станет помчаться на рыбалку. Или в озере топиться - как уж повезёт. До тех пор, пока и эти идеи не обрели озвучивания со стороны Вьюнка, трёхцветный вскочил на лапы.
- Правильно, давайте сходим на охоту! Вон сколько ртов прибавилось, - пока жизнерадостные слова вылетали изо рта, пушистый хвост качнулся в сторону котят. - Да и остальным надо что-то есть. Ещё пара кроликов нам бы сейчас не помешала. Или мышки... много мышек! Пойдёмте... - Травоус, уже устремившийся к выходу, притормозил, задумавшись. - А пойдёмте на поля. Не знаю водятся ли там кролики, но что-то должно быть. И идти недалеко. Сможем принести добычу ещё тёплой.
Последние слова доносились уже с улицы. Бело-рыже-чёрный хвост исчез на дверью, окончательно отмечая тот факт, что грозовой уже покинул приют, не изволив поинтересоваться мнением иных желающих поохотиться.

--- Пшеничные поля.

Каждый день приносит с собой множество событий. Какие-то мы не замечаем - шелест травы, хруст снега под лапами, дуновение ветра, негромкий привычный звук, топот крошечных лапок и отзвуки голосов в таком родном и привычном лагере. Какие-то, наоборот, становятся целыми событиями: посвящение оруженосца в воители, выбор нового глашатая, появление потенциального врага, рождение котят. Лишь после того, как воцарение Звездоцапа вынудило Града покинуть территории своего теперь уже исчезнувшего формально племени, кот начал замечать за собой то, что он всё чаще прислушивается и приглядывается именно к незначительным деталям, стремясь впитать в себя каждую мелочь, чтобы, если вновь придётся этого лишиться, дорогое навсегда осталось в памяти.
Вот и теперь он, глядя на пеплогривкиных котят и тихо радуясь тому, что все они родились здоровыми и сильными и имеют очень большие шансы спокойно перенести эту зиму и вырасти в отличных воителей, он наблюдал и за всеми остальными, и за всем остальным: вот тихо говорят о чём-то старейшины, причём голос одной из них странно хриплый, вот внимательный грозовой воин, Травоус, кажется, разглядывает новорожденных малышей, и Объятый Пламенем, ярко-рыжий кот, так напоминающий Огнезвёзда, великого предка, и так быстро соориентировавшийся во время родов, составляет ему компанию. На улице неистовствует снегопад, а здесь, в приюте, тепло и даже уютно. Мягкий гул голосов, сквозь которые пробиваются обращения к самому целителю:
- Град, правильно я говорю?
Град повернул массивную голову к небольшому чёрному коту, Вьюнку. Тот был взволнован, и, похоже, просто не знал, куда себя деть. Целитель усмехнулся - такое ощущение, что он волнуется сейчас больше, чем сама роженица.
- Верно, свежая еда ей точно не помешает, - кивнул кот. - Кстати, о свежатине. Там, у входа, я бросил пойманную сороку. Думаю, она ещё не замёрзла.
Сказал он это в пустоту, пребывая в задумчивости. а потому, конечно, на ответ не рассчитывал. Впрочем, он был ему и не нужен - поднявшись, Град сходил за добычей, и, вежливо опустив птицу перед Пеплогривкой, вернулся на своё место. К нему тут же снова обратился Вьюнок.
- Сейчас всё равно ничего путного не отыщешь, - мягко пояснил целитель. - У меня пока есть некоторые запасы, думаю, пока их хватит. Впрочем, если хочешь быть полезным, можешь пойти на охоту. или подождать, пока я придумаю для тебя какое-нибудь занятие, - тёмные губы Града растянулись в улыбке, жёлто-зелёные глаза сверкнули.
Внезапно все оживились: пришёл Течение. Град проводил взглядом подошедшего к Пеплогривке глашатая. Целитель прекрасно знал, что говорят об этих двоих, но слухам не верил, потому что видел, что, да, они близки, но не на столько.
Поздравив подругу с рождением малышей, серый кот устало опустился рядом. Целитель немедленно обратил внимание на то, что шерсть друга мокрая, прилипшая к телу, и неодобрительно хмыкнул.
- Жду, - проговорил он. - Но они молчат, и я не знаю, что ждёт их, - он кивнул на котят, а потом обвёл взглядом всех присутсвующих. - И нас тоже.
- Ты в очередной раз влип, - выслушав объяснения Течения по поводу его состояния, констатировал Град. - Сколько ты пробыл в воде? Дышишь легко? - он помолчал, а потом продолжил. - Что же, для начала как следует вылижись - так, чтобы тело согрелось. Найди место потеплее и как следует прогрейся, впрочем, можешь, наоборот, побегать или по деревьям полазать - тут я тебе предоставляю выбор. А потом приходи, я дам тебе листьев лаванды. Они предотвратят простуду. Кости не ломит, надеюсь? - да, куда же без подколов, особенно если учесть, что друг старше тебя на 40 лун.

Малыш завошкался, втягивая запахи всего его окружающего, хотя, наверное, учуял только мой. Я перестал его вылизывать, подняв голову и теперь лишь внимательно наблюдая. Он сделал несколько малых, совсем незначительных ползков вперед, ибо преградой ему послужила моя лапа, немного сбившая котенка с толку, но тот, видимо, и не думал отступать - понюхал, ощупал, а потом еще и решил попробовать на зубок. Да уж. Воинственный малый будет.
- Активный.
Я усмехнулся, не поднимая головы. Трехцветный кот с улыбкой смотрел на Глухаренка, потом выпрямился и направился в другую сторону. У двери что-то мелькнуло, принеся в приют новый запах. Я оторвался от малыша, чтобы увидеть, кто нас посетил, и тут же узнал в сером коте Течение, кивнув ему, когда тот проходил мимо. Мне даже показалось, что он и не заметил котенка в моих лапах. Ну ладно, не суть. Успеет насидеться, а пока пусть поговорит с молодой мамой. Не буду встревать.
На этом и порешив, я отвлекся от них, теперь уже обратив внимание на разговор Вьюнка и Травоуса об охоте. Предложение, конечно, было хорошее, весьма уместное в данной ситуации, а потому, когда темный котик посмотрел на меня, как бы спрашивая, иду ли я с ними, я легонько кивнул и дернул ушами, выражая тем свое согласие. Охота, так скажем, мне всегда нравилась. Особенно тогда, когда я возвращался не с пустой пастью.
Глухаренок пискнул, снова привлекая к себе. Я улыбнулся и провел языком по мохнатой макушке. Черненький мне нравился, как-то он выделялся из группы остальных котят. Во всяком случае, для меня.
Я уже перестал обращать внимание на все разговоры, что кипели вокруг, пока чей-то голос не заставил меня это сделать. Мне была знакома его хозяйка. Несколько секунд я все еще не подавал никаких признаков того, что услышал ее, но потом моргнул и поднял голову на кошку. Меломур.
- Да, конечно, - поспешно ответил я, боясь показаться невежливым за свое молчание, - Свободные лапы никогда не помешают. Погоди, я отнесу котенка на место.
С этими словами я поднялся на лапы, нагнулся, аккуратно подхватив Глухаренка, и отнес его к Пеплогривке, там бережно уложил возле материнского живота и вернулся к компании охотников. Травоус тут же предложил место, где можно наловить вдоволь дичи. Я с ним согласился. Пшеничные поля - прекрасное место, даже во время таких морозов. Обернувшись на Меломур, я кивнул ей, приглашая на выход, а потом уж выбрался за ней.
>>> поля

Отредактировано Объятый Пламенем (10-01-2014 20:11:00)