Серый кот устало повозил раненой лапой по земле, отойдя от скалы. Реакция соплеменников, конечно, была ожидаема: глашатай и не ожидал, что за ним пойдет хотя бы половина Речного племени. Все они шептались и косо поглядывали на него, и серый кот, понурив голову, думал о Звездопаде и о том треклятом слове, что он ему дал. Он думал о том, почему повторно согласился на то, чтобы стать глашатаем, а затем – о битве, которая была этой ночью.
Серый рассвет, такой же мутный и туманный, как и душа сейчас Течения, был как раз кстати. Подставив морду слепому солнцу, глашатай прислушивался к Речному племени. Думал о том, куда они пойдут, как похоронят своих убитых, как их оплачут. Вот радость-то им! Только-только, ещё даже не оправились от смерти Крутобока и – на вам! Захват Леса и власти Когтем, новые убитые, новые раненые. Потрясения. Почему ж у них доля такая, у котов-воителей?
Течение пошатнулся в своей привычной самоуверенности и теперь слепо, как скрытое солнце, метался между двумя огнями – своим разумом и своей душой. Коты, да, теперь он слышал, говорили о плане, о том. Что есть какой-то план, но этого не знал даже Течение! Он был лишь уверен в том, что, отправляя его в город с отрядом, Звездопад уже продумал что-то, уже придумал какой-то выход, и вот, вот раскроет его секреты и все будет хорошо, все будут уверены в том, что это действительно так! Но даже глашатай, собственный глашатай Речного племени не знал ничего и отправлялся теперь, прямо скажем, - в неизвестность.
К нему подошла Игла, уткнулся носом в шерсть Ястребинник, стараясь не выказать свою слабость. Пришла Куница, стояла невдалеке и попрекала костью Львиносвета, который не подошел попрощаться с Течением. В их разговор вмешался Хладнолап, проявивший какое-то большее внимание не к брату – огорченному и подавленному – а к Кунице. И Течение, приподняв голову, как возрожденный феникс, с легкой враждебностью осматривал костистую фигуру серого брата Львиносвета.
- Я люблю вас, – Течение прижался щекой к щеке сестры, положил подбородок на голову своего сына. – Игла, пожалуйста, пока меня не будет, присмотри за Куницей и особенно – за Хладнолапом, – выдохнул на ухо сестре, считая её самой разумной и не поддающейся страстной буре чувств, в которой можно потерять голову, кандидатурой для того, чтобы проследить за котом, который проявил особое внимание к дочери Течения. Сестра слишком хорошо его знала, чтобы понять, что внутри глашатая пробудилась дикая ревность. Он просто не мог ни с кем делить свою единственную дочь, и будущий супруг его выросшей дочки внушал Течению ужасный ужас – несмотря на масло масленое.
- И приходите на реку, как можно дальше заходите по её течению. Я постараюсь с вами встречаться как можно чаще.
И внезапно – единственная кошка, согласившаяся пока идти с ним!
Течение, несмотря ни на что, затрепетал и вытянулся весь, пригревая на своей груди Предвестницу Зари, чуть ли не ударившуюся в слезы. Он с невообразимой нежностью погладил её по спине хвостом, молча пытаясь успокоить, и лишь признательно потерся щекой о её голову, выдохнув её на ухо: «Спасибо»
В нем – он пока и сам этого не подозревал – проснулись чувства, умершие с пропажей Сладкошипы. Неловкие ухаживания молодой кошки на протяжении последнего полугода, её скомканность и растерянность в его присутствии – Течение все это знал, но ещё не знал, способен ли он – старый серый кот, глашатая и отец одного – «четверых» - детей, - на новую любовь, на то, чтобы подарить её ещё одному прекрасному созданию в этом мире. И этот миг – миг, когда Предвестница прижалась к нему, - разбудил в нем не отеческую, а самую настоящую супружескую нежность, которую супруг, уходя на фронт, дарит своей любимой.
Вот крикнула Забота. Глашатай отвлекся и посмотрел прояснившимся взглядом на эту замечательную кошку. Склонил голову, уважая принятое ею решение.
Серый кот повернулся к королеве Крапивнице, выслушал слова черно-белой кошки. Он знал эти слова. Его душа сама диктовала их ему. Он должен был остаться с ними и защищать своё племя.
Но он выбрал долг.
Течение поклонился и Крапивнице, принимая её решение остаться.
Взорвалась Ночная Прохлада. Течение почему-то пропустил мимо ушей её слова, выискивая взглядом котов, которые бы пошли за ним. Так же, как Предвестница Зари. И сердце подсказывало ему, и встречные взгляды говорили – мы останемся, Течение, прости. Но мы останемся тут.
Искристая отказалась. Останется с матерью.
А он бросает свою родную дочь.
К слову о дочери. Он знал, что та остается. Куница не подошла попрощаться с ним. Отошла в сторону и уставилась в небо. Серый кот сделал было шаг к дочери, а затем остановился. Задумался. Она не подходит, так может, не хочет видеть отца, считает его предателем?
Течение сцепил зубы и, резко двигаясь, подошел к дочери. Поцеловал её в макушку, пройдясь языком по ушам. Молча, ничего не говоря, отошел и посмотрел на Пеплогривку. Взглядом спросил: »А ты куда? С кем?»
Течение подошел к Львиносвету. Он слышал его слова. И сын уже встал, собираясь уйти вперед, первым. В глаза не глядел. Но Течение все равно присел рядом, прежде, чем золотистые лапы напряглись и поставили тело в вертикальное положение. Коротко вздохнул. Он знал, что золотистый сын не пойдет с ним, останется здесь исправлять совершенные им ошибки. И потому прощание это казалось каким-то неправильным, неумелым, некрасивым. Течение всего лишь выдохнул напоследок своему сыну, зная, как важны эти слова, и зная, что они идут от всего его чистого сердца:
- Я верю в тебя.
Не «я все ещё верю в тебя», не « я все равно верю в тебя», а просто – навсегда. Пусть, пусть Львиносвет вышел к Когтю, пусть. Пусть Куница сделала то же самое. Они молоды, им простительны ошибки. Тем более если они сами их осознают. Они могут ещё все поменять, они могут повернуть колеса истории на другой путь. Это их задача, это по их возможностям.
***
После Течение помог вырыть могилы и попрощаться с верными соплеменниками, павшими в этой ужасающей битве. Он сам не заметил, как быстро ослепшее солнце перебралось к полдню и настало время прощания. Но серый глашатай уже со всеми попрощался и знал, кто пойдет с ним, а кто останется тут. И теперь он молча собрал вокруг себя тем котов, что собирались продолжить путь с ним, кивнул на прощание остальным соплеменником, молча желая им удачи, и, снова оглядев всю свою невеликую кучку, вышел из лагеря. Промочив лапы в реке в последний – ему было неловко даже думать об этом – раз, Течение с котам отправилась вдоль реки куда-нибудь прочь.
>>>> Заброшенная усадьба
