Ледяной Блик и сам не мог бы толком сказать, с чего он вцепился в лапу незнакомого кота с такой силой и рвением, словно от этого зависела его жизнь. Скорее всего, сработал какой-то бессознательный рефлекс, сходящий с ума от беспомощности раненного тела и требующий начать делать хоть что-то, чтобы выжить в творящемся вокруг кошмаре. И плевать на общее разочарование в жизни, в своих и чужих идеалах. Пусть за них дохнут другие, а ты, раз уж изволил не помереть раньше, будь любезен и дальше трепыхаться, пытаясь выкарабкаться на поверхности и найти новый смысл жизни.
А пока можешь за чужую лапку подержаться.
Трёхцветному коту, судя по всему, не слишком понравилось, что за его лапу кто-то решил подержаться клыками. Несколько рывков, и тот сумел выдрать свою конечность из пасти молодого воителя, оставляя на языке свежий вкус крови и клочки выдранной шерсти.
Ледяной Блик сплюнул и, оскалив покрасневшие зубы в немом предупреждении, едином на всех языках, спешно попытался встать. Чёрный подозревал, что коренастый воитель не будет счастлив от такого обращения со своей лапой и благодарность свою может выразить вполне ясным способом. Следовало быть готовым отразить атаку – или хотя бы постараться.
Но удара не последовало – трёхцветного отвлекла белая кошка, обрушившаяся ему на спину. Ледяной Блик моргнул. Мозги работали не слишком бодро, но всё же с некоторым скрипом согласились запустить возможно опознания.
«Подснежник».
Идея «Драпать отсюда, пока снова не заметили» на какое-то время отошла на задний план. Зашипев – больше от боли, чем от ярости – Ледяной Блик вскинулся на задние лапы, когтями передних вцепляясь в пушистый бок врага.

Драться на ветке оказалось не так удобно, как на земле. По крайней мере, опаснее. Во всяком случае, в этом была своя специфика. Здесь некуда было уклониться от удара – разве что головой вниз навстречу земле – и приходилось принимать когти врага на менее уязвимые места. Впрочем, Снегоухий вновь как-будто и не сильно рвался драться. Разок он приложил Взлёта по голове – когда тот ещё только пытался взгромоздиться на дерево – да и то как-то неуверенно. А потом в основном отступал и испуганно косился вниз.
Полосатый провёл несколько выпадов, заставляя белого попятиться ещё дальше, но, в конце концов, даже он перестал атаковать, возмущённо выпрямившись.
– Слушай, ну ты вообще, – сердито мяукнул он, глядя на противника, который им, казалось, вовсе не интересовался. – Как тебя вообще этот Звёздный Олух в своё племя согласился взять? Он же у нас весь такой стро-о-о… арг!
Высказывая претензии, Взлёт несколько упустил из виду то, что происходило на ветке. В реальность вернул тот момент, когда опора под ногами внезапно затрещала, проседая вниз, а затем резко выпрямилась, избавившись от части своего груза. Полосатого чуть подкинуло вверх, затем закачало по хаотичной орбите, в такт движениям двух сцепившихся тел. А в плечи впились острые когти, оставляя на бурой шерсти глубокие алые раны. Тяжесть другого кота, повисшего на нём, медленно стаскивала с ветки и самого Взлёта, но полосатый это едва ли замечал – он лишь инстинктивно вцепился в дерево когтями и прижался к обманчивой опоре брюхом. Взлёт вообще мало что соображал – всё застилала дикая боль.
– Отпусти! – взвизгнул воитель зло – ощущения были такие, словно с него сейчас шкуру через голову снимут. – Отпусти!
Не понимая до конца, что он делает – лишь подчиняясь инстинкту, требующему спасать свою шкуру – кот повернул голову и вцепился зубами в одну из белых лап, что причиняли ему подобные неудобства.

Раньше мои ребра болели страшно, практически от каждого вдоха и покашливания. От смеха я, должно быть, умер бы. Но у нас, в уголке для больных, было не особенно до смеха. Мне постоянно хотелось пить, от криков котят в приюте болела голова. Вскоре я, несмотря на боль, отказался от помощи Пестролистой, пожалев несчастную кошку, выматывающуюся похлеще иных наших воинов. В приюте родилось много котят, словно воины четырех племен очумели от данной им свободы и решили переплодиться все разом. Я только с облегчением отмечал, что мои грозовые товарищи не спешат пойти по той же шаткой дорожке. Ну или делают это в глубокой тайне от своего глашатая...
Отказавшись от целительской помощи, я приступил к тренировкам с Мартом. Моему оруженосцу повезло - наверное, ни с кем наставник не возился так долго, как я с ним, и никто из наших оруженосцев не пережил такого опыта, как война, изгнание и жизнь вдали от родных лесов. Но мой Март всегда держался на удивление крепко. Есть такие большелапые коты, которых ничем не собьешь с пути. Может, Март и не верит в это, но я вижу, что он именно таков. Он отлично знает, что такое - быть воителем. Куда лучше нынешних котят, оруженосцев и молодых воинов. Я верю, что этот молодой кот никогда не предаст своё племя. Наверное, наши тренировки на свежем воздухе поспособствовали заживлению моих ран. Это лучше, чем если бы я лежал в душном гнезде двуногих, среди орущих котят, на пыльной подстилке. Март хорошо понимал меня, и должно быть как-то чувствовал, когда не стоит бить меня в тренировочном бою по боку или груди. С ним мне было спокойно. Наверное, отчасти потому я шел с такой уверенность в этот бой, что рядом со мной вышагивал верный Март, изредка касаясь плечом моего плеча. И да, я гордился им как наставник. И я продолжу воспитывать его, чтобы он был готов к любой напасти.
Да, у меня вовсе не девять жизней, ребра немного болят, и мои шансы выжить в серьезной битве не столь велики, сколь могли быть, но пока рядом Март, со мной ничего не случится. Как я бросился за него на собаку, так брошусь и на воина сумрачного леса. И конечно же, победа будет за мной.
В бою мы общались не только знаками движений хвостов, но и собственными, а это - касания лапами и взгляды. Я, конечно, заработал царапину через плечо, а мое рваное ухо, кажется, дорвали окончательно. Но мы с Мартом были на высоте.
Бой так захватил нас, что когда я заметил полосатую шкуру Звездоцапа, было уже поздно. Неожиданно ледяные когти будто сжали мои ребра. Звездоцап отошел, отряхивая окровавленные лапы, а там, где стоял тиран, осталось лежать тело. Мой товарищ, Течение. Его серую шерсть я узнаю всегда.
Я открыл рот, пытаясь что-то сказать Марту, но смог только прохрипеть что-то невнятное. Развернув ученика за плечо, я на негнущихся ногах пошел к лежащему Течению, надеясь, что он просто... потерял сознание. Но как же так? Как же? Разве Течение мог проиграть? Тот самый Течение, который бодро бегал по приюту, раздавая указания и стараясь уделить внимание каждому нуждающемуся. Наш настоящий лидер. Не какой-то там предводитель, а неприметный глашатай, который взял на себя всю заботу о повстанцах. У нас с ним не было разногласий, он не переходил мне дорогу, а я ему. Но все эти луны я наблюдал за ним, видел, как он стремился к нашей победе, даже когда все остальные уже не верили в собственные силы. Он делал то, что было близко мне. Только я стремился спасти Грозу, а Течение заботился о нас всех.
Течение стал глашатаем четырех племен, и, в каком-то роде, их предводителем. Его слушали охотнее, чем иных властных котов.
Я склонился над серым глашатаем и прижал лапу к его горлу. Потом прижался головой к груди и вслушался, стараясь игнорировать шум битвы. Нет, ничего. Как я и думал. Ведь я знал... что живые коты не лежат в таком положении. Но верить в это мне не хотелось.
- Ты сделал для нас больше, чем кто-то другой, брат, - прошептал я, утыкаясь носом в окровавленную шерсть павшего бойца. Пусть Течение и не победил Звездоцапа, для меня он был героем. Я понимал его, как глашатай может понять глашатая. Понимал, каково это - каждый день продумывать план для всех соплеменников, да ещё и для трех куч чужих котов. В какой-то момент я заметил и верещащего котёнка. Я не понял - то ли, это была моя галлюцинация, то ли котёнок и впрямь ворвался в битву. Скрипнув зубами от понимания того, что кто-то недальновидный пустил малого в битву, где его могут запросто зашибить, я решил всё же не трогать котёнка. Какой-то он нервный на вид - ещё убежит в самую гущу битвы, потом лови его.
- Март, Звездоцап не победил его, - тихо сказал я, поворачиваясь к своему ученику. - Течение поможет победить нам в этой битве. Он будет с нами, пусть мы его и не увидим. Помоги мне оттащить тело на край поляны. И ты малой тоже иди.
С трудом разогнув плечи, я поднялся и подхватил глашатая, предоставив Марту возможность подойти с другого бока. Не выдержав вида малого, я всё же наклонился и резко схватил котёнка за шкирку, приподняв его. В моей голове было столько слов, которые я теперь хотел сказать Течению... которых не сказал. Наверное, только потеряв, мы понимаем, насколько ценно то, что было у нас когда-то.
Течение незримо стал нашим общим отцом. И теперь, когда Звездоцап так поступил с ним, ярость душила меня.
- Как же так, - злобно и безнадежно бормотал я себе под нос. - Грязный ублюдок... грязный предательский ублюдок...
Я посмотрел на Марта и замолчал. Мы донесли глашатая до более-менее тихого места и положили его на траву. Отчего-то Течение выглядел дряхлым и постаревшим, но я всё равно наклонился к нему, чтобы ещё раз вдохнуть запах окровавленной шерсти товарища.
- Все бы глашатаи были такими, как ты, Течение, - глухо пробормотал я, чувствуя, как дрожат плечи. - Без тебя нам будет неуютно спать в палатке... нет. Нет, Течение. Ради тебя мы не проиграем и больше не будем ночевать в гнезде двуногих. Мы вернемся домой, выиграем. Ради тебя и всего, что ты сделал.
Я повернулся к Марту и уверенно посмотрел на него.
- Ради Течения, - твердо сказал я.
Насколько я понимал, малой был одним из котят почившего глашатая. Однако чувства, которые испытывал котёнок, не были мне знакомы. У меня никогда не было отца. А тот, кто им себя называл - был жалким предателем и убийцей.
- Охраняй его, - глухо буркнул я мелкому, уже не понимая, на кого можно повесить этого приключенца и кому доверить заботу о котёнке. - И без глупостей. Найду среди сражающихся - выпорю.
Тяжело выдохнув, я коснулся плеча Марта, предлагая идти.

Отредактировано Яросвет (25-10-2015 20:37:42)

Звездопад - вожак речного племени. Вожак племени, чье существование сейчас под непосредственной угрозой. Именно сейчас, в эти минуты, решается судьба всего леса, его племени и Звездопада в частности.
Красный кот не мог позволить себе проиграть. За ним его дети, его племя, его лес. За каждым из верных Воинскому Закону котом стоял весь лес. И все они обязаны драться до тех пор, пока это возможно. Отвоевывать право на жизнь, на свободу и бесстрашное существование. Без Звездоцапа, готового уничтожать все на своем пути.
Поэтому Лист дрался, как никогда в жизни. Как никогда не дрался на тренировках со Львинолапом, с Кварцем или другими учениками. Как никогда не дрался в пограничных стычках. Как никогда не дрался в борьбе с Ветряным племенем. Казалось, теперь в нем говорило что-то другое. Теперь его вел вперед не праведный гнев, а праведная ярость. Верная, гнетущая и всепоглощающая.
Он шел вперед, вступая в схватку с любым котом, принявшим сторону Звездоцапа.
Он даже научился не различать их, потому что знал: от этого только труднее. Трудно пытаться покалечить того, кого знал на протяжении долгих лун. Некоторых он сам посвящал в оруженосцы и воины, некоторых уважал как котов других племен.
Теперь нет этих котов. Теперь они - враги.
Лист услышал крик Течения с другого конца поляны. Он узнал бы этот голос из сотен тысяч похожих. Но он был наполнен болью и стрданием. Невыносимая мука звучала в этом голосе.
Звездопад бросился вперед, даже и не думая отмахиваться от летящих в его сторону ударов. Он даже упал, но вскочил и побежал дальше, боясь опоздать хоть на секунду.
Мчался вперед, разрезая плотную толпу котов, летящих клочьев шерсти, ощеренных клыков и выпущенных когтей.
Потому что там, впереди, страдал Течение. Его боль отдавалась болью в сердце предводителя, и он бежал, влекомый этим чувством. Он не мог оставить друга и брата, пусть не кровного, но самого настоящего.
Как он мог вообще оставить его? Почему с самого начала не был рядом?! Это его вина. Его и больше ничья. Он обязан был быть рядом и не допустить этого.
Течение лежал на краю поляны. Его оттащил Яросвет и Март, но красный вожак не нашел в себе сил даже кивнуть им.
Рядом вились котята Течения, и от этого было еще больнее. Кто их вообще пустил на битву? Лист даже представить себе не мог, что сейчас ощущают эти дети.
Листопад подбежал к другу и ужаснулся. Залитая кровью морда замерла в страшном оскале. Кажется, вся шерсть брата пропиталась кровью. Звездопад почти чувствовал его боль. Уткнувшись мордой в грудь, Листопад так и не понял толком, стучит сердце глашатая или его собственная кровь в ушах?
Листопад закричал. Он помнил, как эти же слова кричал ему Течение, спокойный и хладнокровный Течение как раз в тот момент, когда сам Звездопад собрался умирать:
- Течение, очнись же ты, черт тебя дери!! Живи, мышиный помет, живи! Перестань умирать, сопротивляйся, вернись к нам! Ты тут нужен, лисье дерьмо!! Вдохни. Дыши! Двигайся! Ответь, отреагируй хоть как-то на меня! Чтоб всех этих Звездным предков, я прошу тебя жить! Ради меня, ради Вести, ради Львиносвета, Кунички и Ручейка, ради всего Речного племени! Вернись к нам, услышь меня, почти своей горькой песней память умерших! Я же знаю, что ты притворяешься, что ты не умер на самом деле! Не мог тот сон значить, что ты уйдешь от нас, НЕ МОГ! ТЕЧЕНИЕ!!
Листопад упал рядом с другом. Он уткнулся мордой в его шерсть и замер, хрипя от боли. Казалось, мир разрывается пополам, а потом на миллионы осколков, когда за ними - пустота и бессмыслица. Потому что нет смысла жить без Течения.

Он обрушился на цаповцев подобно лавине, обрушивающейся на несчастных лыжников и туристов, которым не повезло оказаться не в том месте и не в то время. Конечно, он долгое время провел вне леса и немного отвык сражаться с боевыми котами, использующими воинские приемы, но опыт-то не пропьешь и не проешь. И вот Алозвезд ломанулся в первый же строй врага, схватил когтями первого и посмотрел в его наполненные ненавистью волчьи глаза. Алозвезд и думать не мог, что у кота могут быть такие глаза - дикие и свирепые, как у волка, жаждущего крови.
Ну а жажды крови и у самого Алозвезда хоть отбавляй. Он сражался с врагами так, словно хотел, чтобы эта битва оказалась последней. Он, Алозвезд, славящийся каменными эмоциями, сейчас бушевал на поле боя, рвал чужую плоть - и настоящую, и призрачную, отвоевывая Дом для своего племени. О, как он мечтал добраться до Когтя и вырвать сердце из его груди! Но проклятый тиран неизменно оказывался на другой стороне поляны, поэтому одноглазому предводителю приходилось довольствоваться тем, что есть - мелкими сошками, прихвостнями. Даже глашатая Ржавница (а кем еще могла быть та темно-рыжая кошка, гордо вышагивающая вровень с Когтем?) куда-то подевалась.
Признаться, Алозвезд не запоминал морд тех, с кем сражаться. Для него они слились в нескончаемую череду оскаленных врагов, которых нужно вышвырнуть прочь, уничтожить, если откажутся сдаваться. Черт подери, его племя, гордая и могучая Гроза, столько лун провела в сарае, подобно какой-то изгнаннице! Котята рождались не под сенью листвы, а под чужими котам балками. Мысль об этом подливала огня в пожар гнева Алозвезда.
Его шерсть казалась красной от налипшей на нее крови - и собственной, и вражеской. Он не помнил, со сколькими сражался. Может, с тремя. А, быть может, побольше. Не имеет значение. Несмотря на долгие луны, проведенные в городе, Алозвезд оставался Алозвездом - крепким, могучим котом с вагоном опыта за спиной. И все-таки даже для него битва не проходила гладко. Признаться, он не помнил, сколько у него осталось жизней. Он потерял жизнь и в городе, осваивая сложную науку выживания на незнакомой и чужеродной воину местности, две во время падения, еще несколько во время властвования над Грозовым племенем долгие и долгие луны...
Словом, он терял их и сейчас. Алозвезд воскрешал целых два раза, и снова с отчаянным неистовством бросался в бой. А прозрачный силуэт рыжего кота, одиноко примостившегося у края поляны, становился все отчетливее. И вот Алозвезд снова захлебнулся в своей крови, и его усталое, израненное тело рухнуло посреди поляны. Но дух его был отнюдь не сломлен.
- Мне нужно скорее вернуться, - сердито сказал он двум кошкам, находясь в пространстве между поляной и Звездными угодьями. - Чего вы медлите?
Кошки переглянулись.
- Ты сражаешься с отчаянным упорством, Алозвезд, - медленно сказала среднего роста воительница по имени Незабудка. Говорят, в древние времена она была свирепой глашатаей Грозы, спасшей племя во время нашествия крыс.
- Спасибо за дельное замечание, - его хвост метался из стороны в сторону. - Ну? Я ведь знаю, что у меня в запасе еще жизнь есть. Сколько еще ждать?
Вторая кошка, серебристая с синеватым оттенком, вздохнула.
- Есть раны, которые не может полностью излечить даже Звездное племя, - медленно сказала она, глядя в расширяющиеся от ярости и неверия глаза предводителя. - Ты можешь вернуться, но ты обессилел, ты изранен.
- Стойте, что? - переспросил Алозвезд. - Это шутка? Скажите же, что это шутка! Быть того не может! Я должен быть со своим племенем, я должен вернуть его домой!
- Ты великий предводитель, Алозвезд, ты вел Грозовое племя сквозь множество испытаний, - Синяя Звезда мягко коснулась кончиком носа плеча Алозвезда, но тот отшатнулся, вздыбив шерсть. В глазах бывшей предводительницы светилась грусть.
- Отправившись назад, ты умрешь снова. Не сразу, но умрешь. Никакой целитель не поможет тебе, Алозвезд. Ты положил много врагов, ты сражался с яростью воина Львиного племени, и за эту ярость и мощь ты заплатил своей жизнью. Ты... эй, ты слушаешь?
Алозвезд не был настроен слушать проповеди. Он едва сдерживался, чтобы не рявкнуть на них. Воспитание, что б его. Но выражение его единственного глаза не спрятать.
- То есть, я оставляю свое племя на произвол судьбы, - процедил он, ненавидя все на свете. Звездное племя в особенности.
- Но есть Яросвет, - начала было Незабудка. - Он сможет...
- Яросвет! - рыкнул Алозвезд и ударил хвостом по земле. - Он, между прочим, пытался меня прибить. Откуда мне знать, что его намерения теперь чисты и что он весь из себя такой хорошенький? Не забывайте, он вырос в городе. Откуда я знаю, что лес вытравил из него городские замашки? Я не верю, что он будет хорошим предводителем. Он запросто может завести мое племя в дикие, сумрачные дебри, которые Когтю и не снились. Я должен быть рядом, должен убедиться, что он достоин этого места!
Вот так. Алозвезд действительно не верил. Может, если бы он узнал Яросвета получше, то поверил бы. Но, увы, жизнь распорядилась по-своему.
- Он сын Янтаря, - буркнул предводитель. Ну ладно, глашатаем Яросвет был неплохим, племя его вроде любило, но Лунной Звезде быть неплохой глашатаей не помешало уйти из племени, повинуясь какому-то там зову гор. Она даже не потрудилась ничего объяснить.
- Мне ведь рано еще уходить. Как же я могу оставить племя с ним... Я ничего о нем не знаю и не верю, черт возьми!
Он не заметил, как две призрачные кошки переглянулись.
- А если бы мы вернули тебя назад, чтобы ты мог приглядывать за Яросветом и своим племенем? - поинтересовалась Синяя Звезда.
Алозвезд уставился на них во все глаза. Вернее, глаз. По виду вроде бы не шутили. Предводитель озадаченно наклонил голову набок и прищурился, пытаясь угадать, что же на уме у этих старых кошек. Потому что что-то определенно было не так.
- Ну, а сами-то как думаете? - с напряжением в голосе отозвался Алозвезд, как-то подбираясь, как перед прыжком. Кошки расцвели в улыбках. Страшненьких таких улыбках.
- Звездное племя вернет тебя обратно, но в другом теле. Твоя душа останется при тебе, но жить ты будешь в новое время, в новом племени и при новом предводителе. Обрывки о прошлой жизни будут возвращаться во снах, и со временем ты сможешь вспомнить, кем был. Ты будешь и собой, Алозвездом, и в то же время к тебе прибавятся новые черты. Но твоя душа, душа предводителя и прославленного воина останется при тебе. - пока Синяя Звезда произносила этот вдохновленный монолог, вокруг Алозвезда закрутился хоровод звездных котов. Предводитель кашлянул, чувствуя недоверчивую радость, за которой следовало осознание. Чертовщина!
- Вы мальчишкой меня хотите сделать?! Мелким юнцом?! - спросил Алозвезд, сверкая глазом. Это нечестно. Совсем нечестно. Если он будет котенком, глупым малышом, то как он сможет защищать племя от Яросвета, если это потребуется?!
- Ты останешься Алозвездом, - повторила Незабудка. - Не забывай, что ты не родился могучим одноглазым котярой. - тут она позволила себе улыбку. Алозвезд был мрачнее тучи. От его взгляда цветы бы завяли. Единственный выход оказался насквозь провонявшим падалью. Вернуться котенком, глупым, маленьким, неопытным карапузом! Надо же!
- Удачи, Алозвезд. - хоровод котов сомкнулся вокруг Алозвезда, и Синяя Звезда коснулась носом его лба (для этого ей пришлось привстать).
- Стойте, секунду, я еще не все выяснил! - встрепенулся Алозвезд. Вот черти, куда они все пропадают и размываются?! - Кем я буду?
Насущный вопрос, если подумать. А вдруг они надумают подшутить и подождать, пока Яросвет не обзаведется подружкой со всеми вытекающими? Ну тогда будет доказано, что у Звездного племени отличное чувство юмора. За такой юмор и по морде дать не грех, негодовал Алозвезд. хотя, может, он перегибает палку... Посмотрим, как оно там будет.
"Сидеть сложа лапы я точно не собираюсь, по крайней мере!"
Когда его силуэт растворился, а дух отправился к Приюту, Незабудка тяжко вздохнула и повернулся к Синей Звезде.
- Думаешь, мы поступили правильно? - спросила она. - Конечно, он нужен Грозовому племени и существование здесь стало бы для него пыткой с его нынешним настроем и все такое... Звездная жизнь ведь должна быть наслаждением, наградой за верную воинскую жизнь. Но вдруг он, эм, будет постоянно попадать во всякого рода неприятности и перевернет все вверх дном?
- Не беспокойся, все мы сделали правильно, - отмахнулась Синяя Звезда. - Молодые постоянно попадают в неприятности. Здесь бы он только портил нам нервы и вытряс из нас все души. - она фыркнула собственной шутке. Затем посерьезнела. - Он слишком хочет жить. Ему еще не место среди Звезд.
- Ну да, ну да, - вздохнула снова Незабудка. - Он здорово может помочь всему племени. Как всегда. Такие как он, нужны им. Особенно в такие времена.
К тому же, действовать на нервы он будет Яросвету (чувства и эмоции, связанные с живыми, присущи духу, их никуда не денешь, и никакое стирание памяти не поможет), а не им, Звездным предкам, что тоже какой-никакой, а плюс. Но это мелочи, право же, мелочи. Победа над Звездоцапом, конечно, здорово и  все такое, но Звездное племя сильно пополнится после страшной битвы. А живым нужны воины, нужны крепкие, отважные сердца.

[конец старой игры]
[новое начало]

Отредактировано Алозвезд (26-10-2015 00:19:58)

Туман мешал видеть и притуплял все запахи, но найти столь огромный отряд котов, все же было не трудно. Всего-то требовалось идти на боевые вопли сражающихся - ветер нес их далеко прочь от поляны. Кажется прошла целая вечность с последнего Совета, а еще больше с того времени когда Советы не оборачивались войной, на этом священном месте. Куница на мгновение застыла - сражение воистину оглушало масштабами, как в этом кошмаре найти двух маленьких котят? Но торопливо ища своих детей глазами, увидела она совсем другое, то от чего шерсть встала дыбом. Полосатая шерсть, янтарные глаза, и исполинский рост - слишком хорошо знакомо, она уже знала силу этих когтей и зубов, и никуда не денешься - Звездоцап. Тиран, захвативший весь лес, лжец, обманувший и использовавший ее, и сейчас он сцепился с ее отцом! События развивались стремительно - заставляя ее беспомощно наблюдать со стороны, ее отец пошатнулся, а затем его тело грузно рухнуло под лапы этого мерзавца. И больше не шелохнулось. Кажется в эту секунду сам лес должен был рухнуть, четыре древа вырваться с корнем из земли и обрушится на поляну, потому что как?! Как может существовать их земля, их племя, без Течения. Разве она сможет без него?
-ПАПА! - все это ужасный сон - и если это плата за то чтобы вернутся домой, она не хочет платить такую цену! "Вы... не смейте! Слышите?! Не смейте! Он не умрет! Вы не заберете его!" - бессильное бешенство изливалось на головы ни в чем не повинный Звездных воинов, которые едва ли могли что-то исправить. О, Туманница, и как дальше жить? В пылу битвы или вдали от не, можно не замечать, какой кровью достанется им их дом... если они его вернут, конечно. Может статься, их всех перебьют, как крыс. Почему-то сейчас это казалось куда более вероятным, чем возвращение. Но даже если так, какой в этом смысл, если Течение больше не увидит родную реку?
Куница буквально скатилась на поляну. Тело отца уже заботливо оттащили в сторону, залитое кровью, невозможно понять жив он еще или уже умер. А вот и ее братья - они тоже все видели, она замерла, подавив желание бросится к отцу - тоже ощущая себя беспомощным котенком - Коршунка и Капелюшки там не было! Где же они?! Куница ошалело шарила глазами по поляне - как будто в этой всеобщей сваре, можно кого-то увидеть! Да их просто затопчут! Если конечно они... Куница запрещала себе об этом думать, но ее отец лежал, сраженный, в грязи меньше минуты назад. Какие шансы у двух однолуных малышей? Сцепившийся клубок из нескольких котов распался, кто-то бросился прочь спасая свою шкуру, едва не сбив ее с лап, открыв взгляду могучую фигуру Звездоцапа, даже сейчас его вид мог внушить ужас кому угодно, перекатывающиеся мускулы под шкурой, шерсть в крови, и главное то с какой легкостью он отбрасывал от себя подвернувшихся под лапу или решившихся напасть на него котов. Но ее внимание привлекло ярко-рыжее пятно, солнечный зайчик, в примятой, окровавленной траве. Коршунок! И он шел прямо на Звездоцапа! Куница ощутила как ее сердце превращается в камень.
Молясь, чтобы этот кусок лисьего помета, ничего не заметил, воительница прижавшись к земле, настолько быстро насколько это вообще было возможно бросилась наперерез сыну. Оказываться в непосредственной близости от полосатого тирана, приятного мало, но какой у нее выбор? Если окликнуть Коршунка, то он сразу же заметит, а в том, что Звездоцап ее не забыл она не секунды не сомневалась, и уж конечно не забыл то, что она предала его. Пригнувшись, и пытаясь сделать все чтобы в не не угодили, ни та, ни другая сторона, она наконец оказалась в просвете и бросилась к сыну.
-Коршунок! - он был в порядке, цел и жив, тут же рядом она увидела мене приметную Капелюшку. - Вы! Вы двое! Вы хоть понимаете что я чуть не облысела со страху?! - она торопливо вылизывала уши Коршунку, одновременно говоря. - Да я чуть с ума не сошла разыскивая вас! - запал закончился - им еще надо выбраться отсюда, торопливо коснувшись шерсти детей, и точно убедившись, что они целы, и дав время себе выдохнуть, собрать волю, заставить себя успокоится. Нужно вывести их из битвы, подальше от Звездоцапа, туда где Течение.
Ибо кто знает что могло произойти в следующую секунду? Какая новая напасть ее ожидает?

Отправиться свершать кровавую месть и пасть геройской смертью Златолап не успел. Слишком поглощённый собственными горем и гневом, он совершенно не обращал внимания не то, что происходит вокруг, пока чьи-то зубы внезапно не сомкнулись на загривке, отрывая котёнка от земли. Рыжий дёрнулся, но освободиться не смог, но малыш не угомонился на этом – он яростно дёргался и извивался, колотя лапками воздух и оглашая округу истошными воплями.
– ПУСТИПУСТИПУСТИПУСТИ!!! – Златолап бессильно царапнул воздух короткими светлыми коготками. – НЕ СМЕЙ МЕНЯ ТРОГАТЬ, ДРЯНЬ ВОНЮЧАЯ! ПОСТАВЬ! Я ТЕБЯ!.. ПУСТИПУСТИПУСТИ!..
Рыжий не видел, кто именно подхватил его и теперь уносил прочь с поля битвы. Ему не причиняли вреда, а, значит, это, скорее всего, был один из союзников отца, но для котёнка это сейчас не имело значения. Рвануть к убийце Течения ему не дали, и теперь вся ярость и боль, что пылали в душе, достались тому негодяю, что посмел без спроса подхватить малыша.
Одних воплей было мало, и Златолап, едва его и впрямь опустили на землю, немедленно бросился таранить лапы того кота, который нёс его. Это ненадолго утихомирило рыжего – пожалуй, биться по чужие лапы собственной головой было не самым разумным деянием. Впрочем, большая часть действий Златолапа, совершённых за последние несколько минут, не имели к разумности никакого отношения.
Часто моргая, рыжий плюхнулся на хвост, дожидаясь, пока перед глазами перестанут плясать искры и неровные пятна темноты. Когда последствия удара прошли, воевать уже было не с кем – чужой кот, мельком пару раз замеченный малышом в приюте, бросил последние указания и вновь влился в битву.
– Не боюсь я тебя! – запоздало распушился Златолап, сердито скалясь.
Тяжело дыша, он поднялся на лапы и завертел головой. Рядом обнаружился Клычок – надо же, рыжий даже не заметил, что тот всё время был поблизости. И Течение…
Нахал, вытащивший Златолапа из битвы, мгновенно исчез из растревоженного сознания котёнка, потеряв всякое значение. Точно так же, как и полосатый кот, битва и все прочие бессмысленные и неважные мелочи.
– Пап!
Златолап, подскочив к глашатаю Реки, вновь затеребил его, требовательно толкая в серый бок, дёргая за окровавленную шерсть. Рядом Клычок тоже пытался поднять отца, привести его в чувство, но Течение не реагировал ни на просьбы одного отпрыска, ни на требования другого. Появился один из знакомых Златолапу друзей отца, так же стараясь докричаться до серого глашатая, после затих и он. В этом молчании, разрываемом лишь хриплыми вздохами, в слезах Клычка было что-то страшное, неотступное, что рыжий котёнок никак не хотел принимать. Он упрямо замотал головой.
– Нет, нет, нет… – забормотал малыш, вновь приходя в движение, переходя от краткого ступора к бессмысленной активности в попытке выцарапать себе хоть какую-то надежду. – Ну па-а-а-ап!..
Он подскочил к морде Течения, затеребил её лапами, пытаясь задавить рвущиеся наружу всхлипы. Выпущенные от волнения мелкие коготки оставили пару едва приметных царапин.
Этого не могло случиться, этого не должно было случаться, это было невозможно…
Мир рассыпался мелкой пылью, оставляя пустоту и боль.
Златолап отступил на шаг, бессильно и беспомощно оглядываясь по сторонам, плюхнулся на пушистый зад, запрокинул голову и зашёлся в вопле, от которого все окрестные кусты не разбежались, заткнув уши лапами, лишь по причине отсутствия у них ушей и конечностей как таковых.
– НЕ ХОЧУ-У-У-У-А-А-А-А!..

Громоглас был в самом плохом своём состоянии, и, наверное, именно в этом вина пропущенного удара. Он ещё успел удивиться - а чего это Львиносвет не бежит куда-то со своей подружкой, не убегает? Потом удивляться было поздно, потому что далеко неё лёгкий, как его подружка, воитель летел прямо на него. Сам же Громоглас лишь попытался дёрнуться, тут же срываясь на громкий, полный боли вой. С одной стороны, он сам виноват - зазевался, не понял, сглупил, стормозил, зазнался...
С другой - кто ему это скажет? Сам воитель вряд ли мог чего-то вымолвить и даже связно подумать в тот момент, покачнувшись и завалившись на бок. Нос и правую нижнюю сторону лица нестерпимо жгло от боли, шерсть пропиталась кровью, но глаза были не задеты - и то хорошо.
Всё же, он был неплохим воином, а потому попытался ранить своего противника даже в таком состоянии - выпустил когти, попытался добраться до чужой шкуры, оттолкнуть; сила и у него в лапах имелась нешуточная. Правда, те же побегушки знатно его вымотали, да только и Львиносвет после боя должен быть не в лучшей форме.
***
Ярохвостка почти ничего перед собой не видела. Она-то думала, что закончит этот бой быстро, разобравшись с Львиносветом, а потом, возможно, просто бросившись убивать ещё кого-нибудь. Но нет! Этому коту надо было ей помешать, как и его дурацкая родственница много лун назад. Это бесило.
А ещё была серая кошка, слишком быстрая, слишком хорошая в боевом искусстве, чтобы быть простой помехой, и бывшая предводительница - слишком самоуверенная, что иногда перевешивает самый изощрённый ум. Наверное, именно из-за этого она напоролась на когти противницы, громко, почти на ультразвуке зашипела и шагнула в бок, уходя от доставивших боль когтей и поднимая лапу, чтобы попасть по морде: глазам или носу.

Над поляной царила смерть.
Ряды воинов – не только Тигиного племени, но и других – заметно сокращались. Звездоцап видел, как его воинов побеждают бывшие племенные коты. Оказавшись прижатыми к земле, большинство воинов Тигриного племени оказалось не способным продолжать бой.
- Поднимайтесь и сражайтесь, пока лапы не откажут! – крикнул Звездоцап, надеясь тем самым приободрить своих воинов.
А сам, тем временем, продолжал сражение. Его противником был огромный белый кот. Звезда Сибири. Старый, вернувшийся из небытия предводитель.  Оба соперника были одержимы желанием победить. Предводитель отскочил назад, припав к земле. Взгляд невесть откуда свалившегося вожака был преисполнен ненависти  к Звездоцапу, его губы искривились в безмолвном проклятии, так и не облекшись в слова. Вожак бросился первым, надеясь первым же ударом закончить поединок. Но Звезда Сибири оказался проворнее. Он перепрыгнул через Звездоцапа и оказался у него за спиной. Стальные когти полоснули бок, задевая недавно полученные раны, из-за чего боль ударила с двойной силой. Морду вожака исказила дьявольская гримаса, послышался неестественный рык. Теперь его очередь наступать. Звездоцап сознаёт, что двигается не так ловко, как в начале битвы, и самое худшее – он ничего не может с этим поделать. Тем не менее, соперник совершил глупую ошибку, надеясь очень быстро расправиться с потрёпанным предводителем. Звездоцап быстро отскочил и нанёс удар уже с другой стороны, метя в глаза. В последний момент белый воин успел среагировать, но когти вожака нещадно ударили  нос и левую щеку. Шерсть кота уже не казалось такой белоснежной.
- Ты умрёшь, предатель, - зло прошипел противник, припав к земле.
- Тебя только и учили, что лясы точить, котёночек? – усмехнулся Звездоцап, увернувшись от удара, направленного в живот.
Земля, на которой сражались воины, обагрилась кровью. Они схлестнулись, сражаясь насмерть. Оба прекрасно сознавали, что проигравшему не вернуться домой живым. Звездоцап сражался за своё племя, белый исполин – за своё. За Тени. Они бились за то, во что верили. В какой-то момент предводитель Тигров замедлил, и враг воспользовался этим шансом, оставив зияющую кровавую дыру на животе противника. Кровь хлынула из раны, но Звездоцап видел: ещё чуть-чуть, и  сам Звезда Сибири обессилено рухнет на землю, сдохнув уже по-настоящему.  Белый  цвет шерсти потерялся  под слоем слипшейся крови. Из последних сил вожак делает решающий рывок и вонзает клыки в глотку. Какое-то время противник старался выбраться, но потом он прекратил свои отчаянные попытки. Он повторял одно и то же слово, пока его дух не покинул тело:
- Умрёшь, умрёшь, умрёшь…
Звездоцап разжал челюсти, позволив телу  врага упасть,  и осмотрелся, пока стекающая со лба кровь не заслонила обзор. Он не знал, со сколькими сегодня сражался – их было слишком много, чтобы пересчитать. Кто-то убегал, кто-то продолжал бой, пока не падал под его когтями. Битва унесла с собой множество жизней, а войне всё  не было конца…  Предводитель стряхнул кровь. Его взгляд замер в одной точке. Звуки, сдавливающие голову, начали становиться громче, пока  не стали невыносимыми. Боль… он никогда не ощущал её с такой силой. Его тело горело огнём. Место, которое было источником его силы и ярости, исчерпало себя. Тем не менее, Звездоцап перешагивает через тело своего соперника, который отнял у него последние силы и оставил на его шкуре последние раны, готовый продолжить свою битву, но стоит ему сделать только шаг, как он без сил падает на землю.
«Что со мной?»
Он истекал кровью. Осознание того, что он больше не может сражаться, приходит не сразу. Он привык биться до конца, но своего собственного конца он никогда не настигал. Это было ново для него.  Сердцебиение постепенно замедлялось, веки становились всё тяжелее…
- Я.. не сдамся… - прохрипел предводитель, после чего откашлялся кровью.
- Поздно, - сказал незнакомый голос. – Ты проиграл.
Нет!
- Кто-о ты?...
Но его вопрос остался без ответа.
Неужели один из Звёздных воинов пришёл, чтобы забрать его отсюда? Не может быть. Звездоцап прекрасно знал, что после смерти путь в Звёздное племя закрыт навсегда.
Звездоцап крепче сжал челюсти, не желая так просто отпускать жизнь.
Он не оставит своё племя без предводителя. Они обязательно выиграют эту войну, отстоят этот лес. Он принадлежит им – истинным воинам.
Звездоцап пытается встать, но он перестаёт чувствовать своё тело. Темнота заволакивает его, подобно тому, как течение тянет за собой котов. Невозможно сопротивляться. Клокочущее рычание застревает где-то в глотке, так и не найдя выхода наружу. Кровь потоками хлещет из ран. Его жизнь утекает в землю, глубоко-глубоко, капля за каплей.  И голос, подталкивающий в недра небытия, настойчиво повторяет: проиграл, проиграл, проиграл. На одно мгновение всё показалось неважным и бесконечно далёким: лес, власть, боль, воины… Но он не мог это всё отпустить, всё это являлось частью его самого.
«Этот лес никогда не будет принадлежать котам-воителям».
Это была последняя мысль, прежде чем тьма унесла его разум, а жизнь покинула тело Звездоцапа.

конец игры.

Хоть Ручеек и не стал отлынивать от боя и даже подумать об этом не мог, он знал, что свою последнюю битву по-настоящему отыграл много лун тому назад, когда был ещё оруженосцем. Свою первую битву, где этот маленький речной котик впервые смог проявить свои навыки и быть на высоте.
Ручеек вырос и превратился в худющего, длиннолапого кота. Сам факт того, что он может причислить себя к речному племени, казался удивительным. На скуластой морде отпечаталось выражение бесконечной усталости, от холодной воды подушечки на лапах потрескались и немного кровоточили. Ручеек знал, что сделал всё, что мог.
Его старший сын теперь уже достаточно взрослый кот, чтобы позаботиться о себе самостоятельно, а младшие дети ни за что не останутся без попечения родни. Он, серошкурый Ручеек, сделал самое главное - охотился для них и рассказывал о том, что есть речное племя.
И теперь в его голове не было никакого сезона Листопада. Никакого серого неба, никакой непогоды. Ручеек опять был в своем безумном, радостном лете, в вечном сезоне Зеленых листьев. Он просто возвращался обратно в старую добрую битву, где дрался с настоящей предводительницей племени Ветра, которую оттащил за хвост от собственного предводителя. И всё это, казавшееся в те времена такими великими подвигами, теперь могло показаться лишь забавной шуткой. Словно бы он был котенком, а все они - взрослые, решившие сыграть с ним в игру. А может, так оно и было.
Ручеек грустно улыбался. Родители не играли с ним, а эти взрослые разрешили ему выпускать когти. Он научился этому, но в сущности, так и не научился убивать.
В этой битве он обнаружил, насколько слабее и тоще остальных выглядит. Воины Тигриного племени казались откормленными, сытыми и дородными. А Ручеек, думая о еде, только облизывался и вздыхал, вспоминая, как в далекие времена до битвы, при жизни в племени, ни в чем себе не отказывал.
Он был таким веселым, проворным котиком. Бегал к Смоле разбирать травы - просто, чтобы составить ей компанию. А ещё у него были Рокот и Листопад, которые по-своему любили его. У него был целый березовый лес с обширной полянкой, где он мог лечь в траву, подставить мордочку солнцу и лежать так сколько угодно.
Ручеек пропустил удар и шатнулся назад, прижимая лапу к разбитому носу. У него не получалось достаточно разбежаться, чтобы ловко перепрыгнуть противника, применив свой старый любимый прием. Он больше не был небесным котом из своих мечт.
Удар за ударом Ручеек понимал, что за эти луны без тренировок превратился из воина в охотника.
Хотя как же он мечтал стать самым лучшим воином в лесу. Тогда, в сезон Зеленых листьев, когда серошкурый оруженосец грустил, что слишком поздно стал учеником и его не взяли с собой на соревнования.
И до этого, шустрым котенком, когда просил старшего товарища Львинолапа научить его удару тысячи лап. Тогда они ещё дружили все втроем и спали в одной палатке. Они были хорошей компанией - Ручеек, Куничка и Львинолап. Если бы Ручеек мог вернуть это всё, если бы он только мог...
Его противник, массивный серый в полоску котище, всё наступал и наступал. А речной кот никак не мог понять, почему такой крупный кот так быстр, а он, такой худющий, так медлен. Ручеек уже почти перестал атаковать, разве что расцарапал серому коту плечо. Он отступал и отступал, и словно бы следил за собственным боем отстранено, мыслями находясь совсем в других местах.
Ручеек думал о лагере, о том, как они все вернутся домой и будут счастливы, и вместо сезона Голых деревьев внезапно наступят Зеленые листья, словно в какой-нибудь дурашливой сказке старейшин.
Серый в полоску сделал рывок вперед, Ручеек - назад, и уткнулся спиной в дерево. Дуб. Широкий ствол великого дерева. Две мощные лапы впились в его тощие плечи и прижали к коре. Ручеек устало посмотрел в желтые глаза, шмыгая разбитым окровавленным носом. Наверное, полосатый сильно приложил его по голове, потому что в собственных небесно-голубых глазах Ручейка наглая морда приспешника Звездоцапа двоилась.
Он вспомнил, как ненавидел Звездоцапа и думал о том, что убьет его. За все плохие вещи, которые тиран совершил. За то, что он убил его родителей.
За то, что лишил Оленька дома. За то, что...
Ручеек зажмурился от боли. Когти прошлись по щеке. Полосатый садюга, казалось, радовался, что загнал своего противника в такую ловушку. Он положил когтистую лапу на горло Ручейка и нажал.
Мир поплыл перед глазами речного кота, стал каким-то совсем неясным, красным, пульсирующим. Ручеек вспомнил умные, добрые глаза Течения, вспомнил вечно недовольного Рокота, который когда-то пытался спасти ему жизнь. Говорящая с Космосом, такая вольнолюбивая и дерзкая, которая встала на его сторону тогда, когда...
Ручеек глухо захрипел что-то неразборчивое и вцепился когтями в лапу прижавшего его кота. Он ослабил хватку, и серый вдохнул чуть воздуха. Перед глазами всё было красным, и на фоне красного проступала рыжим цветом шерсть его наставницы, Заботы. Ручеек глухо замычал, потянувшись к этому образу.
Он хотел обратно, в те времена, когда они вдвоем перешли границу и забрались на Нагретые камни и долго-долго говорили о том, как хорошо было бы вернуть их речному племени.
Ручеек почувствовал, как по шее вниз стекает кровь. Он ещё сильнее вцепился когтями в лапу своего противника.
- Забота! - выкрикнул Ручеек из последних сил, чувствуя, как кровавый туман заволакивает глаза, а шипящий от боли кот сжимает его горло всё сильнее, впиваясь когтями. - Забота, спаси меня! Забота!
Но Заботы уже много-много лун как не было рядом.
Конец игры.