--->Старая барсучья нора--->
- Да, Голубинка. Если есть вопросы, задавай их по ходу.
Коты двигались дальше. Шаг Ночного Волка немного ускорился. В нем проснулся ажиотаж учителя.
Теперь коты приближались к небольшому лесочку. Подойдя к нему довольно близко, черно-белый кот замедлил шаг. Уши его встали торчком, глаза внимательно осмотрели все вокруг. Но кот быстро расслабился. А затем повернулся к ученице, чтобы объяснить свое поведение.
- Тут обитают лисы. Но выходят они в основном по ночам. Иди сюда, - подозвал он кошечку к дереву, на коре которого был маленький клочок рыжей шерсти, - Принюхайся. Чувствуешь этот резкий, неприятный запах? Это и есть лиса. Они больше и намного опасней барсуков. Живут поодиночке. Если когда-нибудь встретишь лису - беги! Ни в коем случае не вступай с ней в бой, он будет неравен. Но если с тобой будет несколько сильных, матерых воинов, то, может быть, что-то, да выйдет.
Кот тоже принюхался к рыжей шерсти. Кажется, этот клочок тут довольно давно. Да, так наверное и есть. В лагере давненько никто не говорил о лисах. Этих зверей тут довольно мало. Да и то высовываются редко.
- Как я уже сказал, вопросы по ходу, - повторил кот и потянулся дальше в путь.
--->куда-то--->

Граница племени Ветра и одиночек ====>

Багряный уверенно вел свою новую подругу сюда. Почему именно в это место? Он не мог точно ответить на этот вопрос. Просто, ему показалось, что этот подлесок ближе всех расположен к границам с одиночками. Значит, бежали они сюда сравнительно недолго. Несмотря на сравнительно короткий путь, Комета могла устать. Одиночка, должно быть, не привыкла к таким длительным пробежкам... Полосатый обернулся на бегу и взволнованно уставился на подругу. Но нет, светлая кошечка держалась молодцом, чего никак нельзя было сказать о ее проводнике, Багряном. Он уже успел немного вспотеть, так что в некоторых местах шерсть увлажнилась, облепляя огромные мускулы.
Любопытно, а почему он уже называет ее подругой? Опять-таки, трудно ответить на этот вопрос. Комета - одиночка, причем практически всю жизнь, не считая самого рождения. Своим телосложением она очень смахивает на одну из Ветрянных. Наверное, сказывается кровь матери Кометы, Рыжегривой, она ведь была чистокровной кошкой. И как у Туманности хватило сил выгнать ее?... Да чистокровных нужно холить и лелеять, а грязнокровок взашей гнать! Уф, слава богу, Комета сейчас не слышит его мыслей. Обиделась бы... Почему-то, ему совершенно не хотелось обижать эту одиночку. Она казалась такой хрупкой, такой... Непригодной, для тяжелой жизни. И как она выживает? Это не правильно, она не должна быть одна. "Я бы смог ее защитить," — подумал он, бросая на подругу задумчивые взгляды. Нет, что за глупости? Станет он одиночку защищать! Все они - мерзкие слабаки, не заслуживающие даже взгляда чистокровных воителей! Любопытно, а если бы Рыжегривая с Кометой остались в племени, был бы у них с Багряным шанс... подружиться? Спали бы в одном месте, вместе бы учились, потом стали бы воителями...
Вдалеке показались деревья. Это был маленький, весьма реденький, лесок. Раньше, эта территория принадлежала Грозовому племени, как рассказывала Лотос. Не понятно, почему они отдали его племени Ветра, но факт остается фактом - теперь, у них на территории ютился милый лесочек, в котором вполне можно поймать пару мышек, а иногда даже и кролика, но это уже реже. Только вот, Ветрянные коты плохо представляют себе охоту на мышей. Они не привыкли тихо ступать, у них главное - скорость! Но некоторым везет, они могут похвастаться столь оригинальным уловом.
Багряный доскакал до первым деревьев и остановился. Солнце уже давно село за горизонт, забрав в собою последние алые лучики, так что все было покрыто мраком. Ну, сравнительным мраком. "Сумерки, вот как это называется," — вспомнил котище, оглядывая деревья. Странно, когда он был котенком, деревья ему казались больше... Тогда еще его наставник, Луч, в первый раз показывал ему территории. Интересно, почему деревья уменьшились? "Просто ты вырос, глупый комок шерсти!" — Насмешливо пробурчало сознание. Багряный неожиданно тепло улыбнулся своим мыслям, а затем обернулся к Комете. Выглядела она весьма бодро, что приятно радовало.
Вот мы и пришли. — Известил котище, кивая на лесок. —Как ты уже, возможно, заметила, территория племени Ветра целиком состоит из пустошей и, в некоторых местах, каменистой почвы, — начал он, глядя на рыженькую кошечку. Любопытно, ей интересно все это, или они из вежливости слушает?... —однако, в свое время, Грозовое племя отдало нам эту землю. Скорее всего, в качестве за нашу помощь, я точно не могу сказать. — Изложил он, взмахом хвоста указывая на лесок. —Мы тут редко охотимся, так как... — "Не умеем охотиться на мышей," —...нам здесь не нравится. — Выкрутился кот, не желая сообщать о своих слабостях. Пойдем дальше, или попытаем удачу здесь?

Надо же, кто бы мог подумать. Комете и правда было интересно... Ии, во всяком случае, он замечательно скрывала свои истинные мысли. За это сложно не похвалить. Однако, он слишком горд, чтобы это делать, так что лучше не обращать внимание.
Вот, Комета занервничала. Почему же это? Чего она боится? Хотя нет, как раз, правильно боится. Она же на территории племени Ветра, черт побери. Племя Ветра - самое сильное в лесу, у нас самые сильные и благородные коты на свете! Правильно она делает, что нервничает. Но... Ему было чуточку обидно. Если ей неспокойно на их территории, значит, она сомневается в его силах. Да как так можно! Да Багряный любого порвет! Он сможет защитить кого угодно. Даже одиночку. Странно, но при мыслях об одиночках его больше не трогает ненависть или презрение. Во всяком случае, при мыслях о Комете... Так, стоп, а с какого перепугу он вообще о ней думает?! Фу, до чего же он докатился - показывает одиночкам территорию своего племени! Может, ему экскурсии начать водить? И включать в программу бесплатный обед, заодно... Вот стыд. Но, уже поздно жалеть. Хотяяя... Можно прямо сейчас напасть на Комету, благо, она, кажется, расслабилась. Багряный окинул взглядом светлую кошечку. Нет, в любое другое время, он бы напал на нее. Однако, узнав ее поближе, он уже начал сомневаться, все ли одиночки плохие... Нет, одиночки и домашние киски - презренные существа, не заслуживающие называться котами. А Комета... Это приятное исключение. Из размышлений его вывел приятный голос собеседницы, про нахождение которой он уже успел позабыть.
- Давай ты поохотишься, а я на тебя посмотрю, - непривычно мило проурчала она, глядя прямо на гиганта. Багряный удивленно моргнул. - Ты же угостишь даму чем-нибудь вкусным?
Полосатый прищурился. Это какая-то уловка? Да, определенно. Нормальная кошка не говорила бы так. Хотя... Она же не нормальная кошка, а одиночка. Что он и сказал, не подумав.
Ты не дама, ты одиночка, - довольно резко ответил он, о чем сразу же пожалел. По неизвестным причинам ему не хотелось грубить этой кошке. Именно ей. Может, стоит извиниться?... Воитель уже открыл пасть, чтобы выдавить тяжелое "Извини", как резко закрыл рот. Вот еще, станет он извиняться перед одиночкой! Не дождется.
Багряный отвернулся, чтобы Комета не видела вины на его морде, и уставился на лесочек. Поохотиться, да?... Да он в жизни не ловил мышей. Он даже не знает, как это делать. Даже на словах. Луч пытался как-то его научить, но из-за габаритов и неуклюжести Багрянолапа, ничего не вышло. Он так шумел, что все мыши разбегались и не вылезали до самой ночи. Как бы так увильнуть от охоты, чтобы Комета не смеялась, и чтоб сохранилось его достоинство...
Вот еще, буду я для тебя охотиться, - негромко пробурчал он в сторону.
Вдруг, до его ноздрей дошел запах. Умопомрачительный запах крольчатины, молодой крольчатины. Полосатый поднял нос по ветру. И совсем ведь недалеко... Совсем молодой крольчонок. Кот как представил себе нежное мясо несчастного зверька, так и тихонько заурчал от удовольствия.
Воитель пошел на запах и уже через минуту обнаружил источник аромата. Маленькая вкусняшка (хД) металась по краю лесочка, стараясь не забегать глубоко. Видимо, боялся углубляться. Что ж, молодец, среди деревьев ему не разогнаться... Багряный инстинктивно напрягся и, сделав глубокий выдох, сорвался с места. Вопреки ожиданиям, скорость он развил хорошую, даже странно. Расстояние между охотником и дичью быстро уменьшалось, вот до зверька осталось буквально несколько лисьих хвостов. Малыш заметил охотника довольно поздно и, не найдя пути к отступлению, ломанулся в лесочек. Это и стало его роковой ошибкой. Если бы ушастый развернулся, у него был бы шанс сбежать. Но сейчас... Было поздно.
Полосатый забежал к лесок и, как только крольчонок начал снижать скорость, чтобы не врезаться в дерево, прыгнул прямо на зверя. Быстролапый хозяин пустоши в миг превратился в дичь, уступив место хозяина более опытному животному. Багряный вонзил свои клыки в серую тушку и потрусил к Комете, которая осталась возле лесочка.
Когда воитель преодолел деревья, перед ним открылась его родная территория. Комета внутрь не заходила, предпочитая остаться снаружи. Интересно, видела ли она его охоту? Ему ведь редко удавалось поймать кролика, ведь он сам не обладает нужной скоростью. Однако... Сегодня ему повезло.
Молодой воитель подошел к светлой кошечке и кинул кролика к ее лапам. Выглядел Багряный мрачно, но его брат Солнцебок сразу бы понял, что полосатый так и светится от гордости.
Вот, - буркнул котище, стараясь не смотреть на Комету. Ему не хотелось признавать, но в итоге он просто выполнил ее приказ... Обидно. Все достоинство псу под хвост.

Пасмурица вела свой отряд уверенно, будто делала это каждый день. И, откровенно говоря, получала от этого огромнейшее удовольствие. Племя всегда было для нее всем, она пахала, тренировалась, охотилась, работала над духом и телом, лишь бы быть полезной племени Ветра, защищать его и помогать ему процветать. Да, ей хотелось возглавить его когда-нибудь, и тут была примесь амбиций и толика честолюбия. Однако она бы никогда не пошла на убийство или хитрость ради этого. Кошка считала, что у предводителя достаточно ума для совершения подобного выбора. Да и Звездные предки помогут.
"Но почему тогда Яркозвезд выбрал Частокола в помощники? Как не понял, что он враг? А, может, он стал предателем уже позже?" - Пасмурица вспомнила о Воздухе, который так же предал... Предал, имея в племени семью! Хорошо, что Говорящая с Космосом тайно сделала из Вихря нового глашатая. Он будет предан до кончика хвоста! В нем сомневаться как минимум смешно! Но... в голове маленькая такая, но была мысль - почему не я?
"Сейчас не об этом думать нужно. Похоже, Звездоцап мне доверяет. Я воспользуюсь этим ради своего племени..."
Ей повезло, ведь Зведоцап направил отряд под ее началом именно в родные края, к вересковым пустошам. Кто может лучше там ориентироваться, как не законные хозяева - ветреные коты? Пасмурица чувствовала, как за ней следовали Вихрь и Айсберг, надежные воители, хорошие коты. И ее новый знакомый Иней, с которым складывались… Интересные отношения.
«Ему наверняка любопытно побывать на землях племени Ветра! Спорю на собственный хвост, что он никогда не видел столько свободного пространства!»
Воительница сожалела лишь о том, что уже стемнело. После темного бора, где она охотилась с Инеем, ей хотелось погреться на солнышке. Что ж, возможно, ее отправят сюда же в утренний или вечерний патруль?
Приближаясь к низколесью, серая вспомнила ее последнюю встречу с Полуночным. Тайную встречу, о которой она никому не рассказывала. Он давно ушел, присоединился к остальным, но шанс встретить его все же был. Кошка хотела этой встречи. Все равно никто из патруля не донесет Звездоцапу. Но с другой стороны…
Помечать низкие деревья со стороны грозового племени было как-то… Непривычно, но приятно. Она будто назло делала это. Вот только злиться уже никто не будет.
Пасмурица остановилась посреди этого маленького леса. Обернулась к котам.
- Это место сбора. В первую очередь нам нужно поохотиться, границами будем заниматься по ходу дела. Вихрь, на тебе дозорная скала, Айсберг, пробегись вдоль ущелья. Иней со мной. Собираемся через три часа. Да направят вас звездные предки… - она посмотрела поочередно на Вихря, затем Айсберга, а когда они ушли - переглянулась с Инеем.
- Давай попытаем счастья здесь, потом пойдем к небесным холмам. Это - наша граница с грозовым племенем. Мы редко тут охотимся, и все же тут водится лесная дичь, - на самом деле кошка решила, что белоснежному коту немного комфортнее будет поохотиться здесь… Наверное…
Пасмурица направилась вдоль границы, медленно, напрягая слух и нюх. Ей по прежнему охота в лесу давалась сложнее... Время шло, а ничего путевого она не засекла. Терпение подходила к концу, как вдруг не пискнула маленькая мышь. Кошка тут же воспрянула духом, подкрадываясь к грызуну. Но оказалось, на грызуна претендовал еще один хищник. Тихо ухнула сова, тоже заприметив добычу, и камнем упала на нее. Мышка попыталась сбежала от крылатой смерти, и угодила прямо в лапы Пасмурицы. Сова чуть было не задела когтями спины воительницы.
"Не сегодня, дорогая... Не сегодня..."
Сова не осталась в долгу. Она громко заухала, пугая всю дичь вокруг. Пасмурица зло посмотрела на соперницу, после чего сова улетела. Вздохнув, кошка пошла обратно. Все равно тут она больше ничего не поймает. Вернувшись к месту сбора, она закапала мышку. Подождав Инея - повела его к небесным холмам.

--- Поляна у четырёх деревьев

«Бежать».
Земля тряслась от тяжёлого топота. Воздух, густо пропитанный лаем и смрадом, уже не лез в лёгкие. Приходилось не дышать уже – глотать тяжёлую вязкую субстанцию, обжигающую глотку, высохшую пасть, с трудом проникающую дальше, но всё же жизненно необходимую даже сейчас. Особенно сейчас.
Подумать только, она считала пробежку от границ Речного племени до приюта, где нашли дом изгнанники, и обратно чем-то значительным и серьёзным, важным, стоящим внимания и вложения всех сил.
Лёгкая утренняя прогулка по сравнению с тем, что надо сделать сейчас. Особенно если вспомнить, что «лёгкая прогулка» закончилась не так давно и после неё Цапле едва ли дали возможность хоть немного восстановиться.
Сердце горячим комком билось где-то в горле, тоже не облегчая дыхание. Тяжёлые, словно к ним привязали по здоровенному валуну, лапы едва удавалось поднять и переставлять, а ведь надо было делать это ещё и быстро. Достаточно быстро, чтобы собака не сумела догнать и схватить.
Но сложнее всего – именно дышать.
Второе дыхание. Кошка когда-то слышала это выражение, но не понимала его смысл до недавнего момента. Правда, помочь прорезавшееся понимание едва ли могло. Второе, а так же третье, четвёртое и любое другое дыхание давно сбились и закончились, как и первое.
Сил не было даже на желание закончить всё поскорее. Даже на то, чтобы пожелать лечь и сдохнуть. Сил не хватало даже на то, чтобы банально вспомнить, что в этом мире есть такая штука, как желания. Что вообще есть он – этот самый мир за границей нынешней гонки. Вся суть кошки была направлена на одну единственную цель. И именно это, пожалуй, до сих пор позволяло ей продолжить движение.
«Бежать».
Она не сразу поняла, что всё закончилось. Осознание с трудом пробилось сквозь густое и тупое оцепенение, позволило осмыслить: собака уже далеко, нашла себе новую дичь, а ей никуда больше бежать не надо. Да она, собственно, и не бежит уже, а висит, сотрясаемая крупной дрожью, на дереве, вцепившись всеми лапами в шершавый ствол так, что всем собакам мира не отодрать. Как только оказалась здесь – она же, подобно многим Ветряным котам, никогда не умела лазить по деревьям.
Пожалуй, об этом можно было вспомнить чуть позже. Спустившись на землю, например. А так пришлось, стиснув зубы, спускать в меру своих весьма скромных в этом вопросе способностей – неловко пятясь задом, медленно, поминутно рискуя свалиться мешком к корням.
Она всё-таки свалилась, к счастью, когда падать было уже невысокого. Спуск занял немало времени, успели пройти и дрожь, и страх, и усталое оцепенение, вызванное гонкой. Вспомнилось – надо возвращаться в лагерь, у неё ещё остались важные дела.
- Если ещё когда-нибудь кто-нибудь решит назначить меня на какое-нибудь важное задание – прибью до того, как договорит, – с тихим стоном процедила Цапля сквозь зубы, понимая – отдохнуть опять времени нет.
Видимо, день у неё сегодня такой – в нём ни на что не хватает этого проклятого времени. Зато беготни – на луну вперёд набралось. Вот и сейчас серая кошка, вместо того, чтобы толком перевести дух и отдохнуть перед битвой, потрусила в лагерь, в самых только добрых мыслях желая Звездоцапу сдохнуть в мучениях и не один раз.

--- Главная поляна

[Внимание, легкие кровькишки. Хотел тяжелые, но не умею я такое писать.]

--- Приют. На битву с Когтем.

Пахло в этом незнакомом лесу мокрой землей и прелыми листьями. Под лапами шуршали они же, устилая мятым грязным ковром весь перелесок. Шторм никогда не любил Листопад в том числе и за это - проклятое шуршание не давало ни к добыче незаметно подкрасться, ни на врага внезапно обрушиться.
Нет, он так ничего и не вспомнил, за исключением каких-то смутных обрывков. Впрочем, их серый воитель предпочитал не вспоминать - уж больно неприглядными они были. Если вся прошлая жизнь была такой же, ну ее в дупло. Хватит с него и настоящей головной боли. Полосатый кот привык к своему имени и своей новой жизни, принял как данность дружбу и вражду, даже вспомнил некоторые боевые приемы. Все было так, как и должно быть, разве нет?
Проклятый туман, в это утро покрывший весь лес, здесь был пожиже, чем в самых низинах, но легче от этого не было. Шторм вздрагивал и оборачивался на каждый шорох и каждый размытый силуэт, проступавший из этой пелены, проклиная тот час, когда вызвался на разведку. Несколько опытных котов были разосланы в стороны от Четверика, чтобы обнаружить противника, коли тот попытается обойти основные силы и напасть с тыла. Полосатый тогда решил, что здесь от него будет поболее толку, чем в той кровавой толчее, в которую скоро должна была превратиться священная поляна... Или уже превратилась. Шторм потянул носом воздух, но запаха крови не учуял. Ветер здесь дул, казалось, во все стороны, так что учуять хоть что-то было затруднительно. Не заблудиться бы... Что скажет Алозвезд, если он еще и на битву опоздает?
"Что это!?"
Легкое шуршание позади и чуть справа было почти неотличимо от обычного шороха листьев на ветру, но какая-то сила будто сжала сердце Шторма в комок, заставляя его развернуться чуть ли не прыжком. Лапа здоровенного трехцветного котяры, едва ли не в полтора раза шире Шторма в плечах, мелькнула у самого носа, чудом не зацепив. Полосатый воин отскочил и остановился, изучая новоявленного врага, зашипевшего от досады.
Как такая туша подкралась настолько тихо? И что у него на шее?
- Эй, ты! Ты из Сумрачного леса? Отвечай!
Котяра в шипастом ошейнике еще раз зашипел, в этот раз угрожающе, и прыгнул, широко расставив передние лапы со внушительными когтями. Шторм отпрыгнул в сторону, выйдя из зоны досягаемости и развернувшись так, чтобы видеть врага целым глазом.
"Значит, он из дружков Когтя. Похож на городского..."
Шторм уже видел таких громил, хоть и не настолько здоровенных. Такие коты были в любой хоть немного уважающей себя банде, а иногда сколачивали и свои. И похожи были друг на друга обычно как две капли воды.
Трехцветный прыгнул неожиданно быстро, и тяжелой лапой с выпущенными когтями сбил его с лап. Так сильно не бил даже Алозвезд, полосатый кот пришел в себя и смог видеть хотя бы одним глазом уже придавленный к земле этой здоровенной тушей. Морда трехцветного громилы с оскаленными клыками оказалась совсем близко, и только теперь Шторм разглядел свою ошибку. Он много раз видел таких котов в городе, но никогда он не видел в их глазах такой жажды крови. Полосатый кот дернулся раз, другой, но здоровяк только подбирался ближе к горлу, не смотря на все попытки Шторма его защитить головой, и драл плечи когтями. Боль с каждым новым движением все больше застилала глаза. На этом месте они с Алозвездом обычно останавливали тренировочный бой... Рваное Ухо никогда не дрался так, насмерть, с выпущенными когтями, и все глубже Шторм начал осознавать, что сейчас он умрет.
- Нет!
Страх сковал рассудок, и Шторм перестал осознавать, что делает. Рефлексы, пришедшие из каких-то неведомых глубин его поврежденной памяти, заставили тело перестать беспорядочно дергаться. Они с Алозвездом никогда не отрабатывали такой прием, но полосатый откуда-то знал - если тебя придавил к земле другой кот, надо подобраться и задними лапами со всех сил ударить его между задних лап.
Придушенный мявк, который издал трехцветный, свалившись куда-то вбок, порадовал бы Шторма, если бы он был сейчас способен радоваться. Обычно говорится, что глаза застилает какая-то кровавая пелена, но никакой пелены он не видел - просто вдохнул, потом еще раз, а потом рванулся в сторону и, едва оказавшись на лапах, подскочил к трепыхающемуся врагу и, наклонившись сбоку, как добыче, разорвал ему горло. Солено-металлический вкус крови защекотал язык. Трехцветный забился и захрипел, наверное, хотел что-то наконец-то сказать, но Шторм не дал ему такой возможности, укусив еще раз. Хлынувшая теперь уже потоком кровь окрасила белое брюхо громилы в грязно-красный, пропитав заодно и грудь самого Шторма. Теперь полосатый не ощущал вообще никаких запахов, кроме этого. Напавший на него здоровяк лежал, вытянувшись на земле, даже хвост его в последнем напряжении застыл палкой. На месте горла зияла рваная красно-черная дыра - кажется, он дергался даже тогда, когда Шторм уже рвал ему трахею и артерии, а из открытого рта с вывалившимся языком стекал тонкий красный ручеек. Окончательно и бесповоротно мертв.
Кажется, воин, впервые убивший врага собственными лапами, должен что-то чувствовать? А, Алозвезд, кажется, говорил, что ему не впервой. Это, наверное, объясняло, почему Шторм, стоя над поверженным воином Когтя, не ощущал ничего, кроме жгучей боли в подранных этим трехцветным плечах.
Со стороны слепого глаза зашуршало, и Шторм развернулся к новому врагу.
- Вы так и будете подходить по одному? Славно.
Это звучало бы дико из уст Рваного Уха, но слова сами вырвались. Наверное, полосатый воин не был даже уверен, кто он сейчас такой. Память не вернулась, но то, что произошло только что... на такое мирный бродяга, каким он знал себя, способен не был.
Впрочем, неважно. Кот, вышедший из покрытого туманом подлеска на эту небольшую поляну, заставлял замереть в ужасе и мирного бродягу, и сурового воина. Шторм словно прирос к земле, не в силах двинуть лапой.
Небольшого роста черный котик приближался лениво, вальяжно, словно домашняя киска, но такой жажды крови Шторм не ощущал в чужом взгляде никогда раньше. Ни в новой, ни, наверное, в старой жизни он никогда не сталкивался с такими врагами. Голубыми безжизненными глазами на серого воина смотрела смерть.
- К... Кх... р... ш... - черный кот раскрыл пасть и захрипел, пытаясь что-то сказать. И Шторм, разглядев его наконец полностью, не смог сдержать возгласа страха - горло этого кота было разорвано.
- Я, - Шторм сглотнул вдруг собравшуюся в пасти вязкую слюну, - Я не понимаю. Что ты хочешь сказать?
- К... р... хш, - чудовище широко раскрыло пасть, высунуло язык и облизало клыки. И прежде, чем Шторм хоть что-то сказал или сделал, черный котик с места прыгнул, в один момент преодолев разделявшее их расстояние. Шторм дернулся назад, уклоняясь от лапы, потянувшейся к его горлу, но шею все равно обожгло резкой болью - косым взглядом единственного глаза он успел разглядеть длинные собачьи клыки, неведомым образом прикрепленные к когтям этого кота.
Осознание того, что он жив и может дышать, придало Шторму сил, и полосатый воин бросился в контратаку, но его когти распороли лишь воздух. Черный котик с кажущейся легкостью увернулся - и прыгнул так же с места вперед и вверх, в одно мгновение оказавшись у Шторма на спине. Длинные собачьи клыки вонзились серому коту в спину и под лопатки, и что-то теплое потекло по бокам, пропитывая длинную шерсть на брюхе. Шторм взвыл от боли, когда это чудовище, решив, видимо, закрепить успех, вонзило клыки ему в шею. Полагаясь больше на те же самые рефлексы, чем на помутневший разум, полосатый воин кувыркнулся через себя, сбрасывая черного мертвеца со спины и тем же движением оказываясь на лапах.
Кровь из ран на спине и шее стекала по лапам, упорно не желая свертываться - наверное, черный слишком глубоко запустил свои когти. От боли Шторм с трудом дышал, но понимание, что остановиться означает умереть, гнало его вперед. Они с мертвым врагом кружили между деревьями, обмениваясь ложными выпадами, но ни один не спешил нападать. Полосатый воин уже не вспоминал ни о Рваном Ухе, ни об Алозвезде с племенем, ни даже о собственном имени, для сузившегося рассудка остались только "я" и "он". Получаться начало лучше, Шторм почти всегда уворачивался и пару раз даже ударил мертвеца в ответ, но его грудь и лапы расцветились алыми разводами, а черный, хоть и раненый, не оставлял за собой кровавых следов и не сбавлял темпа.
"Если он обойдет меня - мне конец."
Лапы уже начали неметь, а мертвец лишь усмехался красным от его крови ртом, наматывая вокруг Шторма круги. В его глазах полосатый не видел положенного хозяину положения торжества, лишь желание убить. Наверное, больше у него ничего и не было. А душу самого Шторма медленно заполнял страх.
Он уже перепробовал все известные и придуманные приемы, использовал созданную ими с Алозвездом ловушку одноглазых котов, пытался наступать, отступать и кружить между деревьев - но черный с порванным горлом каждый раз оказывался проворнее и оставлял на его теле еще одну ноющую рану. Под лапами Шторма растекалась небольшая красная лужица, дышать становилось тяжелее, а он так ничего и не придумал.
"Значит, я здесь умру?"
Шторм не хотел умирать. Не здесь, не в одиночку, когда он только-только нашел свое племя. Но черному, похоже, было все равно, кого и где забирать с собой. Он улыбался окровавленным ртом и с каждым кругом подходил все ближе к Шторму, прижавшемуся спиной к дереву.
- Кто ты такой? Кто ты такой, я спрашиваю!? Ты же не с Когтем! Что тебе надо от нас!?
Ради чего полосатый начал спрашивать - он не знал сам. Наверное, ради того, чтобы оттянуть неизбежное. Ему было не победить и теперь оставалось только выигрывать у смерти жалкие последние мгновения. Но черный вдруг остановился, и в его только что безжизненных глазах блеснула такая ненависть, что Шторм вжался в древесный ствол спиной.
- Г... Гхр... зв... Бхрм, - прохрипел он.
- Что ты хочешь сказать? Грозовое... племя? - Шторм удивился даже сквозь охвативший его страх. Как это мертвое чудовище связано с Грозовым племенем? Черный кот поднял лапу и, вытянув когти, стянул ими свою разорванную глотку.
- Гхрзовье плхм... Убить.
Последнее слово вышло у него неожиданно четко. В нем было столько ненависти, что Шторм ощутил ее буквально всей шкурой.
Черному коту явно надоело ждать и он таким же вальяжным шагом подошел почти вплотную. Шторм почувствовал сквозь запах крови запах этого кота. Пахло лежалым мясом, прелью и тем запахом смерти, который хорошо знаком каждому, кто хоть раз его чуял. Он действительно очень давно был мертв.
Шторм до боли сжал челюсти. Этот мертвец пришел сюда для того, чтобы убить его - и не только его. Все Грозовое племя, которое сейчас сражается за свое существование. Битва там, у Четверика, наверняка уже началась. Кто бы знал, что эта разведка так обернется...
"Прости, Алозвезд, не поздравлю тебя с победой. Эй, Звездное племя, слышите меня? Большего не прошу, но дайте мне хотя бы от этой падали защитить племя, раз уж ни на что другое не гожусь."
Страх куда-то уходил, оставив свое место странному спокойствию. Шторм глубоко вздохнул, поморщившись от вновь проснувшейся боли в спине, и отлип от дерева, широко расставив лапы.
- Я Шторм, из Грозового племени. Я убью тебя.
Черный кот оскалился и прыгнул. Звездное ли племя придало Шторму решимости, или какая-то другая сила, но в этот раз он не стал отскакивать и искать тактические решения. Полосатый воин оттолкнулся от дерева, на которое недавно опирался спиной, и встретил мертвеца в воздухе. Нос Шторма забился тусклой черной шерстью, он не ощущал более никаких других запахов, кроме запаха мертвого мяса и тухлой крови - а все-таки она в этом чудовище оказалась!
Два кота приземлились на бок, извиваясь и терзая друг друга когтями и зубами. Шторма ослепила боль во всем теле, собачьи клыки рвали его шкуру и мясо, царапая даже кости, но он сам не размыкал челюстей, сомкнувшихся на загривке мертвеца, а лапами терзал его бок, пытаясь добраться до брюха.
Черный разорвал хватку первым и, дернувшись и оставив в зубах у Шторма кусок своей плоти, откатился и вскочил. Шторм сплюнул и попытался подняться, но онемевшая левая лапа подломилась и полосатый воин оказался на земле. Он успел увидеть перед тем, как жуткая боль скрутила все его тело, как черный кот подскакивает ближе и замахивается лапой с окровавленными собачьими клыками, целясь ему в незащищенный живот.
Раньше Шторм такой боли никогда не испытывал. В последний момент он успел дернуться, и когти-клыки не распороли ему брюхо от груди до хвоста, но боль все равно была страшной. Каким-то невероятным усилием, часто и неровно дыша, полосатый смог сперва сесть, а потом подняться на лапы, как можно шире их расставив, чтобы не упасть. Под брюхом собиралась лужа крови, но ничего другого не было видно. Стиснув зубы, чтобы не заорать, Шторм поднял единственный глаз на черного врага и через силу ухмыльнулся.
"Нападай, падаль... Я еще жив."
Тот не заставил себя просить, и, подойдя вплотную, замахнулся лапой. Он явно не собирался утруждать себя какими-то приемами. Зачем они нужны, когда враг даже шага сделать не может? Шторм уже почти не чувствовал ни лап, ни живота.
"Еще хоть чуть-чуть..."
Один прием у него еще оставался. Когда карлик опустил лапу, пытаясь разорвать когтями вены на шее серого воина, Шторм повернул голову и сомкнул на этой лапе зубы. Из последних сил разворачиваясь и падая, подмяв под себя черное тельце, он успел разглядеть мелькнувший в голубых глазах страх, прежде чем сомкнул зубы на разодранной глотке.
Черный кот сжался в комок и дернулся изо всех сил, вторично запуская когти задних лап в брюхо полосатого воителя. Но это было уже неважно - напряжением всех оставшихся сил Шторм рванул нащупанный зубами твердый позвоночник и рухнул на бок, затуманенным взглядом наблюдая, как черная голова с оскаленной пастью и застывшими голубыми глазами откатывается на шаг дальше и останавливается.
Шторм опустился на бок, вытянув лапы и пытаясь рефлекторно свернуться в клубок. Второй удар черного все-таки достиг своей цели, подняв голову, полосатый увидел, как из его разодранного брюха тянется блестящий клубок. Вдохнуть не получалось, рот заполнился то ли слюной, то ли кровью - запаха или вкуса Шторм не различил.
"Не хочу умирать..."
Он так и не увидел возвращения четырех племен и триумфа своего друга. Звездное племя честно выполнило просьбу, дав ему сил для победы, но не более того. Хватило того, что Шторм выполнил обещание, данное давным-давно.
"Прости, Алозвезд, я не смогу даже встать. Ради нашего племени... Отправь Когтя обратно в Сумрачный лес."
Шторм пролил на своем веку много крови, и не ждал звездного сияния. Ему самое место рядом с Когтем, как убийце и беглецу, но... как же хочется еще пожить.
"Поживешь."
Полосатый воин с усилием поднял голову. От потери крови могут быть видения, он это знал, но такого не ожидал, даже моргнул сухими веками несколько раз.
"Тебе тяжело говорить, так что заткнись, будь добр, и слушай," - учитель выглядел и говорил как живой, но Шторм никак не мог понять, видение это угасающего рассудка или правда, - "С твоими предками я договорился. Они сами не сильно хотели пускать тебя к себе, боялись за свои звезды, что ли? Так что вернешься в  свое племя и продолжишь его защищать. Правда, сперва придется еще подучиться... Я тебя тренировать больше не буду, хватило с меня. Понял? Ступай."
Шторм открыл пасть и попытался выдавить из себя хоть слово, но вместо него изо рта вырвался только невнятный хрип. А потом все погасло и задернулось искрящейся черной пленкой.

[Конец текущей игры.]

Отредактировано Шторм (04-11-2015 02:46:01)

ОТ ЧЕТВЕРИКА
Грозовые по-прежнему действовали весьма сплоченно. Многие шли парочками, поддерживая друг друга плечом. Мы и в приюте были весьма обособленной группой, мои воины, к счастью, не нарожали котят-полукровок и не связаны узами с представителями других племён. В любом случае, я был бы до конца за своих. Слишком дорого я стал ценить их за вместе прожитые луны.
Слова Сороки, казалось бы, уже не должны были стать для меня шокирующими - смертей было много,  а всё же я, позабывший про Шторма, изрядно удивился тому, что он умер. Наверное, эта смерть была для меня более неожиданной, чем смерть Рыжелапа, благо мы, одиночки, умеем выпутываться из страшных бед, буквально собирая себя по кусочкам. Впрочем, отчего погиб Шторм мне рассказывать было не нужно: я всё увидел сам. И всё понял.
Запах, чего говорить, стоял премерзкий, но я не поморщился. Со вспоротым животом Шторм  точно не смог бы далеко уйти. Розоватый, залитый кровью "червь" немного протянулся по траве. Было видно, что кота пытались тащить - возможно Сорока, благо её запах чувствовался здесь.
Если изначально я хотел тащить Шторма на спине, то теперь такого желания не возникало. И естественно, мне не хотелось, чтобы по дороге из него выпало всё его внутреннее содержимое.
Неожиданно мне в голову пришла мысль: вот они, оба. Рыжелап и Шторм. Те, кто не доверял мне столько лун назад, теперь лежат перед моими лапами. Удивительное дело, не правда ли? И ведь я уже не желал их смерти.
Однако какие-то ледяные когти секундного коварства вцепились в моё сердце.
- Твой сын стал предводителем, слышишь, Янтарь?! - выкрикнул я, опьяненный своей НОВОЙ свободой, свободой предводителя племени. - Слышишь, мерзкий ублюдок? Я никогда не буду желать смерти своему соплеменнику! Я сильнее этого. Сильнее тебя, всех вас!
Не знаю, зачем мне это было нужно. Но теперь, после этой странной битвы, мне казалось, что даже призраки могут слышать меня. Янтарь надеялся вырастить меня тихим служкой для Пожара. У него не получилось. Пусть получит вдвойне - предводителем стал не его ставленник, и его старший сын-предатель в очередной раз предал... на этот раз, его самого.
Усмехнувшись себе в усы, я опустил взгляд на Шторма. Мне стало немного грустно. Я коснулся носом макушки матерого воина.
- Что бы кто ни говорил, а я буду жалеть о твоём уходе. Больше, чем об уходе Рыжелапа. У меня никогда не было такого верного врага.
Чуть усмехнувшись, я вспомнил о своем желании однажды встретиться с ним в битве. Странное желание. Мне просто было любопытно, на что способен другой одиночка.
- Знаешь, когда кто-то сопротивляется тебе и твоим начинаниям, идешь вперёд куда упорнее, чем мог бы. У тебя неплохо получалось вдохновлять меня делать больше и больше. Без несогласных, без соперников и противников, я был бы куда худшим глашатаем. Спасибо тебе на том, товарищ. Надеюсь, в следующей жизни всё будет иначе.
Я чуть усмехнулся. Ирония. Среди одиночек про следующую жизнь говорят не иначе, чем с иронией. Вся наша жизнь - как следующая. Сплющенная жестянка в мусорном баке. Прощание прощанием, а натруженные плечи просили отдыха.
- Прощай, боец, - примирительно улыбнулся я и аккуратно загреб лапой назад вылезшие внутренности. Обхватив загривок Шторма, я напряг мышцы и аккуратно потащил павшего воина . Ну, как аккуратно. Я старался. Силы подводили, но меня грела мысль, что теперь я ничуть не хуже Алозвезда, или Звездопада, или Говорящей с Космосом. Что теперь я ничуть не хуже них могу защитить своё племя.
Как бы я ни относился к Шторму, в любой битве я прикрыл бы его и подставил плечо в нужный момент. Он сделал бы для меня то же самое. Потому что когда приходит  проблема, нет "я", есть "мы". Этому не научит ни один бродяга. Должно быть, за это я так ценю своё племя.
Оно стало моей семьёй и моим домом. Оно приютило бродягу.
Думаю, Шторм понял это ещё раньше меня, и поэтому так  рьяно пытался защитить Грозу от нас с Пожаром. Что же, предатель - это не всегда враг. Но я постараюсь быть внимательным. Меня не обманет никакой второй Яросвет, и да пребудут со мной предки.
ГП ГРОЗЫ