Главная поляна племени Ветра------------------------------->
Как тяжело, как больно. Когда больно и физически, и морально, хочется просто сесть и завыть, сдаться, показать все, что ты пережил. Нельзя. Сильным, он должен быть сильным и смелым, ради своего племени и своего брата. Вот он и пытался, правда пытался. Сжав зубы, Водолап опирался на свою подругу и шел вперед, превозмогая самую сильную в жизни боль. Лапу он поджимал, не принимая даже и мысли о том, чтобы опереться на нее, настолько она болела. Хруста кости он не слышал, поэтому надеялся, что это все-таки не перелом. Но это было ужасно.
А душевная боль перекрывала боль от ран. Глины больше нет, Клыкастый при смерти, Лепесток Жасмина все еще в коме в палатке целителя. Его и так шаткий мир рушился на глазах, шел трещинами, как это делает тонкий лед на весенней луже. Водолап держался, как мог, сжимал зубы и шел дальше, скрывая свое состояние от Скоролапки и остальных, хотя мнение первой ему сейчас было важнее всего. Глупое подростковое мышление подсказывало ученику, что, если он выдаст слабость (от перебитой-то лапы), то кошка обязательно в нем разочаруется. Он же самец.
И вот они вошли в лагерь: подавленные, побежденные, уставшие. Еле передвигая оставшимися тремя лапами, разноглазый дошел до палатки целителя и тяжело опустился на землю, лежа так, чтобы не тревожить ни рану на боку, ни лапу. Он благодарно ткнулся носом куда-то в Скоролапку и шумно выдохнул, увидев своего брата. Клыкастый выглядел ужасно, куда хуже его самого. Подоспевший Львиносвет, которого не было с ними в походе, был ранен в лапу, морду и тело. “Неужели Зверь добрался сюда?”, — с ужасом подумал ученик.
— Это был огромный зверь, каких не видал ни один из котов, — мрачно рассказал он Паучку, пытаясь не обращать внимания на раздражающую Вьюгу.
Сквозь шум ливня и гомон соплеменников отчетливо послышался резкий голос, довольно нецензурно вопрошающий о произошедшем. Уж своего-то брата Водолап узнает из тысячи. Златоцвет всегда был шумным, иногда излишне суетным, но сейчас разноглазый был очень рад слышать его возгласы. Рыжий кот стал носиться между лежащими братьями и Паучком, взывая о помощи. Честно говоря, серебристый и сам переживал за сильно раненного Клыкастого, так что ускоряющие крики родственника были как нельзя кстати.
Паучок подскочил через секунду и вынес вердикт, что все будут жить. Вздох облегчения вырвался из груди Водолапа: он правда очень переживал, что у его брата травмы, несовместимые с жизнью. А добрые, но в то же время строгие слова Стали заставили разноглазого улыбнуться.
— Ай, — не смог удержаться он, когда едкий сок щавеля попал ему в самую глубокую рану. — Спасибо, Паучок.
Ученик хотел переброситься парой слов с Златоцветом. Последние события заставили его ценить свою семью еще больше. Ведь, по сути, остались только вот эти вот три подростка. Водолап был готов цепляться за хорошие отношения с братьями во что бы то ни стало. Без их поддержки просто не прожить.
Но обратиться к рыжему ученику ему не дала Острозвездая, вскочившая на большой камень на поляне, что обозначало лишь одно: собрание. Со своей подстилки кот прекрасно слышал, о чем говорит предводительница, поэтому решил не тревожить лапу и бок. Она рассказала про поход и про Зверя, напомнила всем про Совет, отчего Водолап заметно огорчился. Он ведь совсем забыл о том, что сегодня собрание на четверике, что их с Клыкастым обязательно бы позвали (как он думал). Теперь валяться ему в лагере и быть абсолютно бесполезным для племени котом. Разноглазый вздохнул и положил голову на здоровую лапу, вяло слушая слова Острозвездой.
— Сейчас же я попрошу Скоролапку выйти вперед, — произнесла она, и ученик встрепенулся.
Посвящают! Скоролапку посвящают! Разочарования на морде Водолапа как ни бывало, наоборот, теперь там сияла улыбка от уха до уха. Он смотрел, как его подруга подходит к предводительнице и принимает свое новое, воинское имя. Два разных глаза завороженно уставились в середину поляны.
— Мимолетка! — радостно подхватил он и поднялся на лапы. — Мимолетка!
Кот заковылял к толпе, намереваясь поздравить Мимолетку лично. Так как лапа у него все еще не касалась земли, давалось это ученику крайне сложно. Пока он шел, предводительница посвятила рыжего котика в целителя, дав ему имя Паутинник. Подхватив остатки сил, разноглазый заковылял еще быстрее и закричал его имя.
— Водолап, — собственное имя пригвоздило подростка. — Твое обучение закончу я.
У ученика перехватило дыхание. Сама Острозвездая будет его тренировать! Это великая честь для такого верного племени кота, как наш Водолап. Потеря Глины ударила по нему сильно, а тот факт, что с ней даже не получится проститься по-нормальному, разрывал сердце. Но назначение предводительницы в наставницы пусть и не перекрывало боль, но делало жизнь светлее.
Когда глава племени спрыгнула с камня, ее новоиспеченный ученик поспешил (как мог, конечно) к ней. Он не хотел отвлекать ее надолго, но все-таки подойти нужно было. Водолап помедлил секунду, а потом быстро приложился своим носом к носу Острозвездой. В конце концов, таков обычай, пускай он и не новоиспеченный ученик.
— Спасибо, Острозвездая, — искренне улыбнулся он. — Это большая честь для меня.
Лапа и рана на боку давали знать, поэтому он сообщил об этом наставнице и пошел назад, к пещере целителя, попутно выискивая Златоцвета глазами. Он все еще хотел перекинуться с ним парой слов, прежде, чем тот уйдет по поручению. Сначала он собирался поговорить с Мимолеткой, но та уже пропала с поляны. Ей подходило ее воинское имя.
— Я рад, что ты не ходил с нами, — серьезно произнес кот, когда нашел рыжего брата недалеко от подстилок для раненых. — Хоть кто-то из братьев останется целым.
Последнюю фразу он произнес уже с усмешкой, устраиваясь обратно на мох.
