Морда Мурены говорила сама за себя. Львиносвет не мог надивиться храбрости своего Камышонка, бесстрашно шагающего к оскаленной кошке. Конечно же, он не верил, что соплеменница всерьез поранит малыша, но.... Осторожность не повредит. Злые слова вонзились в уши осами, и рыжий, подметив обиду Камышонка, нахмурился.
- Это всего лишь котенок, Мурена, - миролюбиво проурчал Львиносвет, пытаясь успокоить старшую воительницу и одновременно заграбастать малыша обратно себе под брюхо. - Он просто хочет познакомиться со своей новой соплеменницей, - а вот тут голос Львиносвета стал тверже. Он как бы намекал - Острозвездая приняла малыша в племя, и теперь он полноправный соплеменник Мурены, и ей бы хорошо не обижать его так. Взгляд воительницы переменился - теперь она разглядывала котенка с сухим любопытством, кстати, так и не удосужившись объяснить, почему прилетела в лагерь чуть ли не на крыльях с важными вестями для Острозвездой. Может, новости не такие важные, раз она подуспокоилась?
Не очень-то приятно сознавать, что некоторые не считают нужным посвятить тебя, полноправного воителя в то, что происходит. Львиносвет знал Мурену достаточно долго, чтобы уяснить и ее не прощающую натуру, и твердокаменную жесткость.
Ну что ж, нельзя ожидать, что все в племени воспримут произошедшее за времена Тигриного племени с одобрением. Но это неважно - больно, но неважно. Покуда дочерей она не трогает, ничто это - ни когти, ни взгляды, ни презрение - не имеет значение. Перетерпит боль. Острозвездая и Сталь ему верят.
Мурена все продолжала разглядывать Камышонка, как будто он был ее обедом. Львиносвет вежливо кашлянул, но все, чего он добился - это того, что воительница бесцеремонно отпихнула его от малыша и велела сидеть в сторонке. А вот это уже втройне интересно и тревожаще!
Что она за допрос устроила? Что происходит?
- Мурена! - естественно, сидеть в сторонке Львиносвет не собирался. Да и какой из него опекун, если бы он послушался?!
- Объясни уже, что происходит, - он шагнул к котенку, чтобы мягко оттеснить от него Мурену - вид воительницы был не шибко дружелюбный, и он предпочел бы, чтобы мнение о соплеменниках у Камышонка было более положительным. Меж тем пушистый хвост ходил из стороны в сторону - о да, не ровен час, ему врежут когтями.
Но он не успел насесть на Мурену и отпихнуть ее в сторону - пусть даже ценой новых шрамов - потому что Камышонок заговорил. Неловко, помогая себе жестами, но заговорил! На морде Львиносвета расцвела улыбка.
- Отлично! Просто отлично! Ты говоришь почти правильно! Слышала, он даже мое имя сказал! - сообщил он, забыв об осторожности, Мурене. Неважно, счастьем просто нужно поделиться! Малыш так хорошо обучается!
И рассказ его наконец-то проливает свет на некоторые события.
- Понятно, значит, ты все-таки потерялся. Но твоя мама - она кошка? - если кошка, то нужно искать. Но если не кошка, то.... не пойдут же племенные на поиски рыси или манула. Камышонок почти не умел говорить, вел себя не как кот, так что предположение, что воспитывали его не коты, вполне может оказаться верным. Львиносвет в нем уже был почти уверен.
Камышонок подтвердил его слова.
- Его мать явно бросила его давно. Настоящая мать. Возможно, рысь подобрала или те, совсем дикие коты, на следы которых мы иногда натыкаемся, - подытожил Львиносвет, протягивая лапу и, отодвигая от Мурены ее жертву, уже твердо и красноречиво встал между ними. - А теперь скажи, в чем ты его подозреваешь? Кто что сделал?

<------- убежище целителей
Острозвездая испытала облегчение, покинув целительскую. Даже несмотря на то, что там при смерти лежала её близкая подруга. Предводительнице было некогда терзаться муками совести. Лепесток Жасмина сама согласилась помочь соседям. Острозвездая никогда не отправила бы её насильно. Это жизнь. И дерьмо в ней случается регулярно. Бурая успела к этому привыкнуть. К тому же её ещё не оставляла вера в лучшее. Кто его знает? Может, в этот раз звезды будут к ним милосердны?
Удушливый запах болезни осел на её бурой шкуре, и кошке хотелось как можно скорее от него избавиться. Умыться перед сном точно будет не лишним. Но сначала - котенок.
Кошка быстро нашла взглядом внушительную фигуру Львиносвета и направилась к нему. Однако рядом оказался ещё один не менее внушительный силуэт - Мурена. У Острозвездой сработало что-то вроде мгновенного инстинкта: она сразу начала высматривать малыша. Найдя его рядом с золотым воином, предводительница невольно выдохнула. Не для кого не было секретом отношение черно-белой кошки ко всем, кто не принадлежал родному племени. Особенно, если этот кто-то был полукровкой, одиночкой или, упасите предки, цаповцем. И если с последним пунктом Острозвездая была полностью солидарна, то к первым двум относилась с большей лояльностью. В конце концов, после правления Когтя половина леса стала полукровками. Так уж сложилась их жизнь, и ничего тут не поделаешь.
Подойдя к колоритной компании, ей захотелось сразу поинтересоваться, как найденыш осваивается в новом доме, однако чувство долга и неустанной заботы о племени как и всегда взяли верх.
- Как прошел патруль, Мурена?

Ну разумеется, какого еще ответа ждать от нее? Видно, он, полноправный воитель племени, защитник и охотник, недостоин важной информации, касающейся территорий. Янтарные глаза на секунду потемнел - наверное, будь на месте Львиносвета кот менее терпеливый и чуть более легче воспламеняющийся гневом, не миновать драки. Мурена сделала все, чтобы поддеть его - открыто игнорировала и полезла допрашивать котенка, показала, что не считает его достойным доверия (или просто достойным).
Интересно, как с ней уживалась мать? Хотя, впрочем, судя по всему, никак не уживалась. Львиносвет выдержал ее взгляд.
- В таком случае, я подожду Острозвездую здесь, - ровным голосом ответил он и перевел взгляд на Камышонка. Мурена тоже не сочла нужным продолжать разговор и повернулась спиной - можно было бы вздохнуть с облегчением и вернуться к приемному котенку, но Львиносвет, бросив на суровую спину соплеменницы взгляд, с явной борьбой в душе стукнул хвостом по земле. Ей надо бы сообщить о произошедшем с Лепестком Жасмина, да только Мурене и так хочется что-то растерзать. Что она могла найти на территориях? Следы барсуков, лис? Может, какой-то одиночка забрел? Да еще Камышонок-то тут причем? Если бы она проглотила свою гордость и вспомнила, что Тигриное племя победили общими усилиями, что истоки его отношений с Цаплей не в том, что он тайком бегал на границу к чужой кошке, а в том, что они прожили в одной палатке восемь лун, вместе горевали, вместе сражались, поддерживая друг друга, а его мать ушла из Грозового племени несколько лун от роду и больше не возвращалась...  Ладно.
Меньше всего нужно, чтобы к одной проблеме пристала беда другая, побольше и пострашнее. Не сейчас. Пусть этим займется Острозвездая, ее Мурена послушает. Камышонок с интересом разглядывал соплеменников, по-видимому, ничуть не смущенный неудавшимся опытом с Муреной. Эх, и нужно же ему было встретить первой именно ее!
Острозвездую он встретил так, как встречает голодающий дарителя с куском мяса и сразу пододвинулся поближе, чтобы не упустить ни словечка. Дело оказалось паршивым - от запасов мяты зависела зачастую жизнь, и лишить ценных запасов могли только отъявленные бандиты. Необходимо найти новые, забраться в сады Двуногих - да что угодно! Что хуже - враги сидели совсем близко. Они же только что там были с Паучком и ничего ровным счетом не почувствовали! От Камышонка пахло - просто не так, как от обычного котенка. А если мяту кто-то быстро вытоптал и украл, то они начисто сбили с себя запах. Они были совсем рядом, может быть, даже наблюдали за Речными.
Он сощурился и ответил холодным взглядом на молчаливое обвинение Мурены.
- Под свидетелем она считает Камышонка, - медленно сказал Львиносвет, когда Мурена умолкла. - Но у Камышонка есть запах, просто не совсем кошачий. Он с котами явно давно не жил. Когда я его нашел, он замерзал и оголодал - правда, несмотря на голод, от щуки он плевался - так что он в этом не замешан, - золотистый не удержался от еще одного брошенного взгляда в сторону соплеменницы.
- Ты видела, каким я его принес. Как бы то ни было, надо спросить у Паучка, сколько мяты удалось нарвать и, по-моему, в гнездах Двуногих она есть - можно попробовать сунуться туда. И.... как она? - Львиносвет понизил голос. По виду Острозвездой он никак не мог догадаться, что произошло в палатке целителя - он чуял только приставший к ее шкуре запах трав и болезни.

Звезды улыбались Мурене через титаническое терпение Львиносвета и поражающее воображение спокойствие Хвои. Кошка на мгновение даже пригладила вставшую дыбом шерсть. Мелодия уравновешенного голоса предводительницы превратилась в четкий приказ. Теперь Мурена знала, как ей поступить, хоть безликость неведомого врага ее до сих пор нервировала. Ничего страшного, как только первый лучик Солнца мелькнет на небосклоне, она найдет Речку, вероятно, возьмет еще парочку толковых воителей и отправиться на поиски. Мурена готова была исползать на брюхе хоть весь лес, заглянуть под каждый камешек, исследовать каждую веточку, а если понадобиться, то найти четкие отпечатки лап и за шиворот притаскивать каждого кота в пределах полета орла и сравнивать со следами подозреваемого. Ей не было жаль на это времени и сил, напротив, работа помогла бы ей отвлечься, убедив себя в собственной полезности. Беспомощность страшна. Порой ее лик может быть чудовищнее смерти.
- На рассвете я соберу патруль, - Мурена не сковала довольное урчание от возможности отыскать причину свалившейся на племя напасти, - мне бы не помешала пара-тройка матерых воителей. Я согласую со Сталью состав патруля, не хотелось бы чтобы этот инцидент нанес вред не только нашим запасам мяты, но и сбил расписание охотничьих вылазок, - взор Мурены невольно метнулся на реденькую кучу с добычей, - эм… а сколько вообще воителей завтра отправляется на охоту? Мы с Речкой можем отправиться вдвоем.
Опасно. Прошептал разум, ведь они могли спокойно отыскать мерзавцев и, если их обнаружат, то драки не миновать. Преступники пойдут на все, чтобы патрульные унесли тайну Мятной поляны с собой в могилу, но и племя нельзя оставлять голодным, а еще… Мурена краем уха слышала о каком-то завтрашнем походе… Неужели котята со старейшинами останутся в лагере совсем одни? Такого допустить было нельзя. Совсем нельзя. Когда раскаленная ртуть гнева уступила место привычной собранности, кошка внезапно для себя стала ощущать последствия своего затянувшегося патрулирования в комплекте с пробежкой через кусты. Грязь под острыми когтями липкая и холодная. Мерзкая. Хлюпает, забивается все глубже. Она стерла кожу на лапах в кровь за те несколько часов, что упрямо игнорировала сигналы организма, преодолевая метр за метром осыпи острой гальки. Не так-то просто заботиться о подобных мелочах, когда твориться такой беспредел.
- Ур-р-р! – жалобно взмолился желудок, как только беседа зашла о вкусовых предпочтениях котят.
Мурена недовольно фыркнула, пытаясь сохранить лицо при плохой игре. Сначала нужно накормить котят, королев и стариков и желательно бы добыть кусочек для Речке, она и так тощая... Лишний рот по имени Камышонок, тем временем, привередничал. Неслыханная наглость!
И пока черно-белая кошка пыталась справиться с голодом, Лвиносвет задал странный вопрос. А что могло случиться с Лепестком Жасмина? Она, что задерживается в Грозовом племени?
Ответ Хвои ее ошарашил.
Черно-белая воительница нервно дернула головой в одну, затем в другую сторону, медленно поднимая приглаженную шерсть на загривке. Кровь внутри вен начинает закипать. Как такое могло произойти, они лишились целительницы? В такое время? Ситуация походила на злобную издевку, устроенную больным на всю голову садистом-психопатом. Кошка вскипела с полоборота. Она жадно втянула воздух через ноздри, которые хищно раздулись. Мурена теперь напоминала не голодную акулу, а быка на родео, которому показали красную тряпку — смерть соплеменницы.
В ушах неотчетливо зарокотало, по вискам разлилось тепло, а перед глазами встала на миг темная пелена. Мурена почувствовала остро, как ей душно на поляне, душно от горестного тона Лвиносвета и Острозвездой — и просто в собственном теле. Странное ощущение, не предвещающее ровным счетом ничего хорошего. Воительнице не хватало воздуха. Она задыхается в потоке неконтролируемой ярости, что проходит сквозь ее уставшее от потрясений тело. Ее кожа пылает. Голову будто пронзают сотни игл, а она продолжает утопать в этой вязкой жиже, продолжает гнить изнутри, потакая своему низменному естеству.
- Что, простите? – прохрипела кошка, делая шаг назад.
Ярость выламывает кости. Она почти слышит их хруст. Слышит, как трещат сухожилия. Она зла. Она в гневе. Внезапно ей захотелось разнести лагерь ко всем чертям. Хочется воткнуть кинжалы когтей в живую плоть по самый корень. Ей хочется искупаться в обжигающей крови. Неважно кем окажется жертва, Мурена внезапно стала весьма неразборчивой. Ярость требовала выхода, реализации. Когти хищно сверкнули в тусклом свете. Удар, наделенный сокрушающей силой, пришелся на заледенелую землю. Кошку трясет изнутри. Ломает. Выворачивает. Она почти моментально давится собственной жижей агрессии, отравившей ее кровь. Нервно дергает головой и снова наносит ряд безжалостных ударов по беззащитной земле. Однако, это был один из лучших вариантов, иначе могло случиться что-то плохое. В такие моменты Мурена плохо себя контролировала. Да вы издеваетесь? Это просто не честно! Несправедливо!
- Мы отправляемся сейчас же, - прохрипела взбешенная воительница, хлеща себя по бокам хвостом, - пора разобраться хотя бы с одной бедой.
Ей было жизненно необходимо выпустить пар, вернуться в лес. И если она найдет тех, кого ищет они познают все грани истинного-глубокого горя. Коты это не болезнь их можно коснуться, можно выследить, можно заставить страдать. Нет, быстротой смерти они не заслужили, я заставлю их искренне сожалеть о ом, что матери привели их в этот мир.

Осознание беспомощности сильнейших иглами проникло под полосатую от шрамов шкуру Мурены. Соплеменники еще не успели среагировать на ее внезапную вспышку невменяемой агрессии, что дало взбешенной кошке полное право принять их молчание за одобрение. Уязвленная гордость надрывно выла подстреленным зверем, глуша предсмертные крики милосердия.
Славно.
Суженные от кипящей ярости зрачки метнулись по поляне в поисках напарницы. Да-да, именно так. Отныне Речка была повышена в должности от метательницы подстилок до полноценной воительницы. Как минимум в глазах своей наставницы. Серая шерсть почти мгновенно показалась в поле зрения, юная кошка прытко отмеряла прыжками расстояние от палатки целителей… точнее уже целителя. Черно-белая вздрогнула, как от удара, задев свежую рану потери, а тем временем Речка уже стояла рядом по стойке смирно, в ее глазах мелькали миллионы незаданных вопросов. Не каждый день можно было наблюдать избиение поляны в исполнении Мурены. Дабы не задерживается в лагере, где столько раздражителей на которых можно с такой легкостью спустить пар, воительница поспешила ввести младшую в курс дела.
- Мы сейчас же отправляемся на поиски нарушителей, вторгшихся на земли Речного племени, - Мурена почти выплевывала каждое слово, отрывистое дыхание никак не позволяло ей выдержать деловой тон, которым она обычно делилась информацией, - численность группы неизвестна, как и их намерения.
Такой информации ученице должно было хватить на первое время, по дороге воительница рассказала бы ей остальное. Им предстоит поистине опасная миссия. Мурена знала, что она сильна. Не считала или надеялась, а именно знала, иначе бы она не была одной из лучших воительниц леса. Чудовищная сила вкупе с опытом и выносливостью, на своём пути кошка не повстречал того, кто мог бы адекватно противостоять ее ярости; кто смог бы заставить ее отступить, ведь она сражаться до последнего вздоха. Чувство всепоглощающего долга словно анестетик обезвреживало всякие инстинкты самосохранения. Именно поэтому Мурена не страшилась, шла в бой с высоко поднятой головой, раззадоривая новую жертву и не задумываясь скаля клыки. Другое дело Речка. Маловероятно, что желторотая ученица сейчас готова бодро помчаться на тяжелую, затяжную и возможно суицидальную миссию. Как же здорово, что ей никто не даст права выбора! Едкая ухмылка тенью мелькнула на морде наставницы года.
- Острозвездая, не знаю на сколько затянуться поиски, возможно нас не будет долгое время, - А если мы быстро их найдем и наш успех обернётся для нас трагедией, что тогда? – через три дня, если поиски все еще не принесут успеха, я пришлю Речку, если нет…
Повисла тяжелая пауза, Мурена не знала стоит ли озвучивать очевидное для всех умозаключение.
- Значит мы обе мертвы, и поисковой отряд может сильно не спешить, - прагматично, жутко, зато правдиво и без лишнего оптимизма заключила воительница, - я прилажу максимум усилий для того, чтобы этого не случилось, однако, исключать такой вариант нельзя. Поиски начнем с болот, - желтые глаза непроизвольно мазнули взором по морде Лвиносвета, - так же мы поищем пропавшего котенка.
Изумление в глазах рыжего соплеменника почти насмешило суровую воительницу. Но все объяснялось вполне просто. Галчонок была бастардом, пятном на репутации племени, лишним ртом, дурным семенем, плодом преступной страсти, но… она была Речной полукровкой. Мурена могла сколь угодно плеваться в неугодных котов ядом, превращая их существование в племени в филиал ада на земле, но когда дело касалось жизни ненавистных соплеменников, то кошка невольно начинала проявлять патриотизм. Или это простое собственничество? Мол никто не смеет обижать этих крысят, кроме нее? Вот уж где загадка природы.
Так или иначе, цели были определены. Возражений не поступило, следовательно, настало время вырыть поганцев из-под земли. Осталось лишь приободрить ошеломлённую Речку. Мурена наклонилась, чуть согнув передние лапы, бугры мышц вздулись под гладкой шкурой, словно сплетения тел стальных анаконд.
- Поздравляю с первой серьезной миссией, - поспешно зашептала Мурена, ревностно пряча свои согретые гордостью слова от посторонних ушей, - только пообещай мне безукоризненно выполнить три моих приказа. Во-первых, не отходи от меня на большое расстояние, во-вторых, не стесняйся сообщать мне даже о лишней сломанной веточке, и наконец, даже не думай ввязываться в драку, - взгляд Мурены стал максимально серьезен, - рано или поздно мы отыщем преступников и тогда ты должна будешь запомнить все, что успеешь: запах, рост, голоса, имена, повадки, а затем беги. Твоя задача будет как можно скорее сообщить предводительнице о том, кто это такие, а я тем временем, - перемелю их кости в муку и скормлю крысам, - продолжу наблюдение.
Лапы сами собой понесли воительницу к выходу, жаль только что не удалось перекусить, что же пусть отдадут ее порцию найденышу. Уж больно он тощий.
-------> Гибельные болота (граница с одиночками)

Отредактировано Мурена (11-06-2018 11:51:24)

Вертеть головой по сторонам становилось очень скучно и неинтересно. Камышонок решил, что Мурена не хочет с ним дальше общаться, потому что та довольно красноречиво отвернулась. Отец же рьяно защищал самого котёнка от нападок. Вконец запутавшись, найдёныш потряс головой и уселся ровно там, где стоял. Подошедшая главная кошка вернулась, параллельно раздав кучу указаний. Камышонок посмотрел на неё с интересом и почти вызовом: что мне теперь делать?
А затем явно и ярко зевнул, раскрыв свою алую маленькую пасть и обнажив острые клычки. Кажется, этот день его утомил. Но вот только где лечь для сна — задача неразрешимая. С мамой-манулом он спал в неглубокой норе, зарывшись в её мех. Тут он пока не видел ничего подобного, да и мамы-то у него не было, только папа. Можно ли с ним так лечь? Можно ли тут вообще где-то спать?
Не зная законов племени, Камышонок не хотел проявлять инициативы в их изучении исключительно из-за усталости. Возможно, будь он менее запутан поведением старших котов, для вопросов бы остались и силы, и слова, и мысли, но не сегодня.
Котёнок поднял голову, глядя на своего обеспокоенного отца. Что-то случилось? Может ли он как-то помочь? Или... не надо? Что вообще происходит?
Запутавшись окончательно, котёнок распушился и сел, ожидая каких-то указаний. Возможно, ему сейчас всё медленно и подробно объяснят? Пока что за речью взрослых он не успевал.

Реакция Мурены на её приказ была вполне предсказуемой - четкий ответ, логичные действия и прекрасные расчеты. Острозвездую все полностью устраивало, и она была готова переложить очередную головную боль хоть на кого-то, кому также не все равно. Однако стоило ей только сказать про кому целительницы, как Мурена начала чуть ли не землю когтями рыть от злости и, как догадывалась предводительница, чувства бессилия. Такую кошку было крайне сложно остановить или укротить. Даже несмотря на то, что Острозвездая дала четкий приказ выступать завтра утром, Мурена рвалась в бой - разобраться с проблемой. И, как предволапагала бурая, разобраться убийствами и кровью. Не успела предводительница сформулировать отказ, как черно-белая уже убежала в ночь, прихватывая за собой и неопытную Речку.
Стоп. Им нельзя идти туда одним. Это может очень плохо кончиться!
В ушах тут же раздались протестующие голоса Стали и Львиносвета. Им тоже не нравилась вся эта затея. И Острозвездая сейчас должна была проявить свои холеные благоразумие и собранность.
- Речка, погоди! С вами отправятся еще Плавник и Выдра, - кошка подозвала двух воителей, которые как раз готовились ко сну недалеко от центра поляны. Что ж, придется им повременить с отдыхом. На этот вечер уж точно. - Вы пойдете с Речкой и Муреной на болота искать нарушителей границ. Мурена вам все расскажет подробней уже на месте. И да, передайте ей, чтобы не затягивала поиски. Вернетесь все вместе не позже завтрашнего утра. Теперь можете идти.
Острозвездая кивнула воинам и подозвала Речку к себе, махнув кончиком хвоста. Наклонившись к серой ученице и заглянув ей в глаза, бурая серьезно сказала:
- Слушай Мурену, но не переусердствуй, поняла? Не рискуй своей жизнью в угоду наставнице. Это моя прямая воля. Хорошо?
Отпустив наскоро собранный отряд, Острозвездая еще какое-то время посмотрела им вслед, моля предков, чтобы с ними ничего не случилось, и все вернулись в лагерь с целыми конечностями. И желательно с новостями о безумцах, что решили поохотиться на их территории. 
Выдохнув облачко пара, кошка снова повернулась с своим друзьям. Те выглядели не менее тревожными, чем она себя чувствовала. Выдавив подобие улыбки, Острозвездая постаралась немного сгладить ситуацию:
- Все будет хорошо. Не завидую я этим ворам, если они встретятся с нашей Муреной. А нам с вами давно пора спать. Правда, Камышонок? - кошка перевела взгляд на зевавшего около лап Львиносвета котенка, который, казалось, уже вполне устроился на новом месте. - Давайте-ка все по палаткам. Львиносвет, у тебя вон ребенок уже засыпает. Иди с ним в ясли. Сталь, ты тоже отдохни. Завтра у нас сложный день.
Действительно, сложный. Ей предстоял поход на Ветер. Кто знает, чем он закончится? Острозвездая даже не предполагала. Она просто хотела справедливости для Белки, для своего племени и для племени Ветра тоже. Они имеют право знать, что их возглавил лгун.
А ведь сначала он показался мне таким хорошим котом.
-----> пещера предводителя

Если Острозвездая действительно согласится на это, то Львиносвет лично пойдет вслед за Муреной и за шкирятник притащит Речку обратно, даже если это будет стоить ему выдранных клочков шкуры. Ручеек не для того умирал, чтобы его дочь бездумно разбрасывалась своей жизнью в угоду наставнице! Нет, Мурена опытная воительница и все такое, она вырастила Сталь, но события последних месяцев сделали ее еще более суровой и жесткой, а следовательно - к своим ученикам она тоже относится сурово и жестко, явно с легкостью швыряя их в лапы опасности. С Речкой такого не будет.
Когда Острозвездая кивнула и согласилась отправить воителей в помощью, Львиносвет облегченно выдохнул и расслабил напрягшиеся было мускулы. Плавник и Выдра помчались к Мурене, явно не обрадованные предложенной миссией - что ж, им Львиносвет мог только посочувствовать, никому не приятно сообщать такой особе, что предводительница решила иначе, чем она. Но авторитет Острозвездой для Мурены непререкаем, так что он надеялся, что черно-белая придет в себя. Жизнь слишком драгоценная, чтобы ею разбрасываться - гибель Белки в той ненужной схватке это показала.
- Ладно, Камышонок, пойдем-ка спать, - обратился он к своему котенку, почувствовав усталым сам и поняв, что малыш тоже явно уже засыпает на ходу. Столько всего пережить - новое место, встреча с Муреной - и все в один день. Львиносвет, наловчившийся таскать котят благодаря собственным, сразу взял малыша за нужные складки на шкуре и приподнял. Ух, Камышонок и впрямь тяжеленький, что отлично - сильный, крупный. Послав Острозвездой благодарный взгляд, золотистый направился к яслям - эту ночь он планировал провести с Камышонком, чтобы малыш не слишком пугался незнакомого места. Конечно, можно было оставить его Ветле, она бы о нем позаботилась, но Камышонок явно пока больше всего доверял ему.
==========) ясли

============) гиблые болота
Весь обратный путь он не разговаривал - экономил силы. А чтобы Речные не начали встревоженно его кусать и побуждать проснуться, Вьюнок старался пошире открывать глаза и пялиться вперед, про себя проговаривая названия деревьев и кустарников, мимо которых его несли. Думал он и о рыбном запахе котов, таком знакомом, к которому примешивались другие запахи, уже принадлежащие четко отдельному сородичу. Когда-то он хорошо знал их все. А интересно, чья дочка эта серенькая? Она смотрела на него с таким ледяным осуждением - верная воительница растет. А Плавник с Выдрой, им он был рад куда больше, чем Мурене с серенькой кошечкой, ведь они своей молчаливой поддержкой помогали оставаться в сознании не меньше, чем эти мысли о лесе, кошачьих запахов и родителях ученицы. Когда они отошли от болот и ступили под сень березовых деревьев, ему стало заметно лучше. Бьющий в нос аромат тины, по крайней мере, исчез. Или остался?.. Вот тут, на его собственной шкуре.

Он не знал, как скоро они добрались до лагеря, но невольно радостно дернул черным, помятым ухом, когда уловил терпкие запахи большого количества котов. Услышал и плавный, ровный плеск реки у песчаных берегов, где некогда играл с Заботой. Неужели он и впрямь после стольких лун вновь вернулся в лагерь? В последний раз он здесь был, когда племя вернулось домой. Тогда он просто заходил узнать, все ли в порядке, не нужна ли помощь, а теперь вот его, раненого, несут в палатку целителя. Пожалуй, это самое большое преимущество воинской жизни - всегда есть, на кого опереться. Если только ты по статусу крови, например, не изгой. Такое тоже может быть, увы, и эта мысль вернула его к мыслям о его сыновьях. Как они тут живут? Воителями точно давно стали, когда он приходил в последний раз, они уже выросли до старших оруженосцев.

Такие нехитрые мысли помогали ему смотреть вперед и не проваливаться в черную дыру. Отряд вошел на главную поляну племени, где его и опустили на землю. Вьюнок поморщился, кое-как устраиваясь так, чтобы не тревожить лишний раз раны. Мурена отправила соплеменников за целителем, а сама осталась тут. Кстати.... кстати, как же зовут целителя? Он никак не мог припомнить. Интересно, а где та серенькая кошечка? Кто ее родители? Солнце ласково прогревало шкуру, успокаивая нервы, близость сородичей тоже позволяла расслабиться. Вьюнок с трудом потянулся к своему разодранному боку и животу, чтобы хотя бы немного промыть раны и мех от инфекции. Первая же попытка умывания привела к острой боли, от которой черный зашипел и хлопнул хвостом по земле. Но не будет ведь целитель накладывать мазь на грязные раны! Их необходимо вычистить.

- Мурена, - прохрипел он, чтобы хоть чуть-чуть завязать разговор. Так легче ждать и переносить боль. - А... скажи-ка. А кто родители то...той серенькой и как ее зовут?

Небольшой отдых способствовал тому, что разговоры давались Вьюноку чуточку проще. Спрашивать о сыновьях он не решился.

Отредактировано Вьюнок (29-06-2018 12:35:04)

----> Убежище целителей.
Просто диким зверем выскочив из своего укрытия, котик невероятно ловко и быстро оказался возле раненого кота. Мгновенно оценив его раны, Паучок понял, что выбрал травы правильно, но почему же рыжик слегка оцепенел, увидев самца? Выдра... совершенно не упоминала, что это один из речных. Из речных же?
— Вь...Вьюнок?! — негромко ошарашено спросил лекарь, принимаясь за вылизывание раны на боку. Она пахла кровью, грязью, но ещё не болезнью, и задачей Паучка было этого не допустить. Язык рыжего бережно и аккуратно удалял грязь с краёв ран. На мгновение оторвавшись, ученик скомандовал Выдре тщательно вымыть корень лопуха, и стоило тот пулей вернуться, как клыки рыжего уже разрывали плоды, превращая их в кашицу. Горькую, щипкую, но столь важную! Осторожно укладывая её на рану на боку, Паучок не забывал и о щавеле — и чуть позже края раны оказались в прямом смысле прокапаны соком этих листьев. Не откладывая, лекарь занялся раной и на животе, отчищая её не менее тщательно. Лопух — кашица — на рану — щавель — на рану. Мелкие царапины на морде и ушах тоже оказались в щавелином соку, и единственное, что стоило добавить малышу, так это "Не дёргайся".
А затем Паучок пошёл рвать и метать. В переносном смысле слова, конечно.
— МУРЕНА! - вновь рявкнул он, но, казалось, весь лагерь услышал этот полный гнева срывающийся голос, — Ты старшая в своей семье, и я скажу это при всех именно тебе! — он понизил голос, потому что не мог не срываться на хрипы и кашель, — Я запрещаю кому-либо, ТЕМ БОЛЕЕ ВЬЮГЕ, приближаться к Лепестку Жасмина без моего на то разрешения! Возможно, из-за твоей сестры сейчас сляжет всё племя! Я...я...я... Я запрещаю вообще кому-либо прикасаться к ней!
Отдышавшись, он постарался понять, почему же так бьётся сердце, что же ему делать, чтобы оно не билось в груди так сильно и больно.
— Я не знаю, чем больна Лепесток Жасмина, но это может быть что-то похуже Кашлей! Она сама рассказывала мне о болезни, убивающей быстрее, чем Луна немного меняет свою форму. И оно передаётся через прикосновения! И ни вода, ни травы не помогают! Всем... Всем ясно? НИ ЗА ЧТО! НЕ! ПОДХОДИТЬ!
Ученику было сейчас откровенно говоря наплевать, что он приказывает племени. Что он, десятимесячный, по сути, сопляк, орёт на Мурену, от одного строго взгляда которой у некоторых членов племени пропадала проблема с желудком.  Что он только что выделил кошку, к которой, очевидно, относится не так, как к другим.
Сколько племенных и сколько своих, лекарских, заповедей он нарушил? Не должны ли Предки наказать его прямо здесь, попросту уничтожив? Если и так, он не будет жалеть, но никогда в своей пока небольшой жизни он не допустит, чтобы кто-то, кроме него или иных лекарей (что вряд ли на территории племени) пытался как-то что-то делать с вверенными ему жизнями. Если ты знаешь травы — используй их, но на себе, и не лезь.
В Паучке дрожала струнка отчаяния, и все его крики и истерика были вызваны в том числе и яростной боязнью оказаться ненужным.
Он пока не понимал, всё ещё не понимал, что остался единственным, и, к сожалению, полноправным целителем племени.