-По-моему, это ты стоишь у меня на пути, - ухмыльнулась я, но в глазах не было и тени веселья, лишь мрачная решимость довести дело до конца.
Мы оба это понимали. И вот огромный серый кот бросился в атаку, податься назад я не успела, а он оказался на редкость проворен для своего веса и размера. Для любого это могло бы стать сюрпризом, но не для меня. Я всегда знала что внешность может быть обманчива. Под медной шерстью кошки, может прятаться не слабость, а стальные мускулы, в мягких лапах - острые когти, а длинные клыки и вовсе не оставят противнику шанса. За время коротких замашек, я успела оценить своего противника, опытный, матерый, сильные лапы, плотно сбитое тело, густой мех - нелегко будет добраться до кожи, оставив длинные, кровавые полосы. Все в нем твердило о хорошем воине, с которым нелегко тягаться. Но внешность обманчива не так ли? Я знала и его личность: благородство, достоинство, честь. Если бы каждый кот жил так, нам не было бы и нужды в Воинском законе! Мой соперник сейчас, достойный соперник. И я тоже не так проста. Сколько времени я тренировалась наравне с Когтем, Чернопятом, Хвостоломом?.. Долгие луны, с переменным успехом, когда побеждая, когда терпя поражение, но не уступая ни разу, так в лапах появилась сила, в разуме понимание. Кажется кто-то сказал, что знание, оружие лучшее, чем когти и зубы. Опыт решает многое, и Течение был опытнее меня, но и я на своей шкуре изведала ни одну битву, а недостаток опыта щедро компенсировались моей яростью. Не той что застилает глаза и затмевает рассудок, нет это была ярость другого толка, жажда битвы, ее ритм, шум, пульсация, как рев боевых барабанов. И кажется все это уже было в пелене веков, когда первые кошачьи предки с тем же боевым кличем, сражались в глубине ночи. И это повторялось снова. Другое место, другое время, но суть битвы все та же. Доказать чего ты стоишь, себе, своим соплеменникам, свои врагам. И чтобы для каждого было свое место под луной, здесь и сейчас.
Острые зубы сомкнулись на загривке, но лишь запутались в густой, рыжей шерсти. Я стремительно подалась назад, оставляя в зубах противника лишь клочки своего меха, но увернутся от атаки не получилось, когти противника все равно успели скользнуть по плечу, оставляя три длинных неглубоких пореза. Что-то тепло и влажное тут же пропитало шерсть, из глотки вырвалось хриплое рычание и все мышцы напряглись. Боль ощущалась как нечто стороннее. Недостаточное чтобы остановить меня. Но атаковать я не спешила, несколько секунд вглядываясь в противника, молодые атакуют сразу, полагаясь на интуицию, вспыльчивые наглецы поступают также, я была достаточно мудра, чтобы успеть пораскинуть мозгами. Длилось это впрочем всего-то пару секунд от силы. Одновременно боковым зрением я следила за происходящим, боясь и надеясь выловить в толпе знакомую рыжую шерсть моего сына. Жизнью клянусь если с ним что-то случится, тому кто ранит его - не жить, я заживо сдеру с него шкуры и сделаю из нее себе подстилку! Но сына не было в поле зрения, и неведение в один момент было и даром, и проклятием. И сейчас моя задача состояла в другом.
Вот тут и произошло нечто, что отвлекло меня от Течения, от битвы, да от всего на свете. Хриплый, раскатистый, абсолютно неуместный здесь и сейчас смех. Резко оборвавшийся, как сломанная ветка. И будто все стихло. Я молча смотрела на распластавшееся на земле тело. Белая шерсть, черные лапы, пустые глаза, которые уже никогда ничего не увидят. Мне показалось, что битва замерла, нет на самом деле вокруг меня все еще был шум, все еще звенели в воздухе крики боли и торжества. Но я их не слышала. Я видела лишь отражение звезд в глазах белого кота. В глазах мертвеца. Кровь окрасила траву в багрянец, как и кончики моих лап, когда я невольно приблизилась к телу. Белая шерсть стала алой. А жизнь навсегда ушедшая из тела предстала передо мной раной на шее, она вытекала из нее ледяными каплями... Я знала что такое смерть, я видела ее не раз, я помнила ее запах.
-Чернопят? - тихий шепот нелепого вопроса, я уже знала, что могучий воин уже никогда не встанет на лапы, не вступит в бой.
Мои мысли озвучил другой кот, Снежный Коготь, неведомо как оказавшийся здесь. Я узнала его лишь по запаху, потому что лик его смазался от смеси горечи, боли и злости, охвативших всю мою душу. Убийца. Я смотрела на черную кошку, чей подбородок был перемазан в чужой крови. Пустота. Презрение и ненависть. Благородные воины ничего не сказать! Жалкая падаль! Так пусть же жизнь за жизнь, смерть за смерть, а кровь за кровь. Я обернулась, во мгновение став будто самим порождением Сумрачного леса. И тысячи кошачьих предков взывали к отмщению. Я видела свое отражение в его глазах, вымазанное в крови существо, с горящими темным огнем глазами. Я видела убийцу. Я не чувствовала страха. Я бросилась в атаку уже не раздумывая, не оценивая своих действий, глядя точно ему в глаза.
-И вы называете себя воинами, лисья падаль?! - сплюнула я с губ. - Брат убийцы!
Больше я не тратила слов, прогнувшись к земле, и не теряя скорости я летела вперед на крыльях своей ярости и злобы, рассчитывая врезаться Течению точно в широкую грудь, а затем вцепится зубами в его лапу, если и не сломав, то хорошенько прокусив лапу до кости. Моя внешность была обманчива. Кажется, что кошка, не самых больших габаритов, может сделать против такого великана. Но удар моих лап, всегда был точен, я знала куда бить чтобы вышибить из врага дух, заставив его растеряться на то короткое, бесценное мгновение, новой атаки. А еще я была сильнее, чем кажется, более слабая кошка, не смогла бы выполнить такой прием. А я могла, я видела себя в темных глазах серого кота. 

Да, атака была немного опрометчивой, но Течение был как в больном бреду. Ржавница была лишь помехой, которую ему надо было устранить – любой ценой. Он спешил на помощь Пестролистой, потому что сторонник Когтя – нечестный поддонок – напал на молодую беззащитную кошку, игрался с ней, точно с мышкой, и собирался вытрясти из неё дух. Искристая рядом схватилась с Воем, не послушавшись его приказа, и серый глашатай, запутавшись клыками в длинной, густой шерсти взрослой кошки, подался назад, когда та оставила у него во рту пару клочков своей шерсти.
Течение сплюнул их на землю и оценивающе прикинул соперницу.
На плече – следы от его когтей, идет кровь; невысока, по сравнению с ним, с жесткой, как он уже попробовал, длинной шерстью, по цвету напоминающей Куницу. Она так же оценивающе оглядела его, на какое-то мгновение их взгляды столкнулись в воздухе. Он увидел в них свое отражение – и понимание, знание, каков он. Течение тоже знал, какова Ржавница, тем более теперь, ставши матерью – но не знал, что она тренировалась с Когтем. А Коготь, между прочим, по слухам и был тем великим отцом, подарившим жизнь Шороху и Львишке.
- Дай лишь мне пройти, - миролюбиво попросил серый. – У тебя есть свои дети, у меня – свои, и нам с тобой надо о них заботиться. Ты же не позволишь, чтобы в этой схватке убили твоего сына? Нет. Вот и я не хочу смерти своих детей. Разойдемся, Ржавница, не будем причинять друг другу боль.
Сзади раздался чей-то смех. Глашатай резко обернулся – увидел сестру и белого с черными лапами кота, того самого, которого он недавно схватил за хвост. Он… умер. А в глазах Иглы ничего не отражалось. Чернопят с пустым взглядом, устремленным в пустоту, лежал у её черных, обагренных кровью лап, - и серое тело всплыло в воде. Шерсть безжизненно шевелится водой, раздвигается и смыкается, как у живого. Сладковатый трупный запах, земля, яма, Листопад, Лунный Камень…
Я перевел взгляд на Ржавницу, она – на меня. Смотрела – и видела Иглу. Ей доставило страшную боль смерть Чернопята, её друга, союзника, сообщника, а Течению – смерть Крутобока. «Месть – это не выход. Его уже не вернешь… вернешь…»
Ржавница, вкладывая свои чувства, понеслась на серого кота, двинула в грудь, подставленную глашатаем. Он с болью горбиться, потрясывает прокусанной лапой и – не оборачиваясь, приседая на задние лапы, напружинивая их, перепрыгивая – чуть задев лапой голову кошки – падает за ней, тяжело приземляясь на больную лапу, сразу прихрамывая на неё – кричит Игле:
- Найди молодых! Помоги им!
Не поворачиваясь, стоя наискось из-за прокушенной лапы, бьет. Как конь, задними ногами в круп Ржавнице.

- Уф, - пропыхтела Нежнолистая, опуская Пасмурницу,  чувствуя, как затекла челюсть. – Знаешь, а Куница была права, когда говорила, что воители племени Ветра весят тонну, - выдохнула кошка, тяжело дыша и чувствуя, как удары сердца пробивают грудь. – Сейчас бы отыскать что-нибудь, что могло бы привести тебя в сознание…
Целительница высунула морду из укрытия, удостоверившись, что поблизости дерущихся котов нет (видимо, нюх отшибло напрочь). Не будь тут такой спешки и напряжения, Нежнолистая бы сто раз подумала и удостоверилась в том, что опасности нет. Она планировала пробежать к кустам, сорвать что-нибудь и принести Пасмурнице, но сокрушительный удар прямо в спину подпортил все планы Нежнолистой.
- Что за… - спросила незрячая кошка, оглушённая ударом.
Придя в себя от неожиданного толчка, она почувствовала, как неизвестная тяжесть давит ей меж лопаток, заставляя поддаться ей и испустить из пасти истошный вопль боли.
На неё напали. Последняя падаль, которая посмела поднять лапу целительницу, при чём незрячую.
- Дрянь! – заверещала Нежнолистая, отчаянно завертевшись под телом, стараясь сбросить непонятную тяжесть с себя.
Она волной извивалась под котом, стараясь стряхнуть противника с себя. Кошка крепко сжала челюсти, стараясь не взорваться в громко крике боли, но тщетно – с её уст слетел громкий, пронзающий уши звук. Она отчаянно царапнула лапой землю, чувствуя, как клыки невидимого воина проходят всё глубже под кожу. Весь вес воина был направлен на незащищённую и слабую спину.
- Слезь с меня! – орала целительница, но все её попытки обращались резкими ударами  противника когтистыми лапами по бокам.

Боль сверлила загривок, уже прокушенный, кажется, но ничто так не бодрило, как удавшаяся атака. Из разодранного живота Кровавой на меня закапала её липкая кровь, мешаясь с моей, смачивая и её, и мою шерсть, превращая её в липкую, черно-бело-красную; подбородок – жаль, кости не хрустнули – взметнулся вверх, вместе с моей лапой, и улыбку счастья тотчас же закапала ещё одна струя крови, капли которой попали мне и в глаза. Я зажмурилась, попыталась тряхнуть головой, чтобы убрать эту мешающую мне жидкость с глаз, но Кровавая крепко держала мой загривок, хотя наверняка страдала от боли.
Что мне вообще о ней известно? Говорили, что она украла котят у Грозового племени. Говорили, что у неё глаза наливаются кровью, когда она пьет кровь своих врагов – а это делает она обязательно. Говорили, что она – наемная убийца, но Яркозвезд то ли побоялся такого духа отпускать из племени, чтобы та потом из мести не уничтожила его с его племенем, то ли не хотел такое орудие отпускать от себя подальше, оставил её в племени после той битвы с Грозовым и Речным племенем. Или это было не тогда? И это был Звезда Сибири, а не Яркий? Впрочем, бес один, и решение того решения сейчас сказывалось на моем загривке.
Черная кошка всем весом, перенесенным на передние лапы, надавила мне на грудь, встав ими туда, прижимая меня к земле; я судорожно приоткрыла пасть, ослеплено глотая воздух; когда Кровавой, длинные, острые, бывшие уже все в моей крови, впились в сосцы, в грудь, в мышцы между ребер; боль была ужасная, глаза ничего не видели, и воздуха становилось все меньше, меньше…
Она поставила ещё и задние лапы, и живот неприятно дрогнул, когда в него стали впиваться когти противницы. Ослепленная, лишенная доступа к воздуху, я совершила отчаянную попытку вырваться из-под черной кошки, но она была слишком тяжела и слишком прочно засела на мне, я ничего не могла с этим поделать.
Та приблизила ко мне свою морду – я поняла это по изменившейся тени в мутной красно-черной пелене. С яростью сплевывая с языка слова, я зашипела, зло скалясь, тяня морду, как лебедь, стараясь укусить её за нос, выкусить его, откусить язык, прокусить десны, вырвать глаза, хоть что-нибудь да сделать…
- Я тебе не киса, сколько раз повторять! – яростным шепотом, осипшим от нехватки воздуха, разболевшихся легких, живота и других частей тела. – Если хочешь убить меня – так убивай, а не трепи языком. Разве ты не знаешь, что многие злодеи прокалывались на том, что напоследок им хотелось потрепаться, а в это время светлая сторона собиралась с силами и делала финальный рывок? Так чего же ты ждешь? Вспори мне живот – и не придется девять раз убивать меня!
Я успела впихнуть все это в промежуток между её словами, пока она набирала новую порцию воздуха, чтобы ещё что-то сообщить мне. Это слышно было по её дыханию. Тут же во мне проснулась Сорока, та, старая Сорока, которая умела за полсекунды выдавать целый поток информации, может быть, даже совершенно не нужной. Один минус был у этой системы – у меня резко закончился воздух, пока я на издыхании заканчивала говорить, а затем легкие точно разорвало от боли, и я снова судорожно принялась глотать порции живительного кислорода.
«…Личность, которая должна обладать особым твоим доверием, которая являлась опорой племени…» Глашатай. Что она болтает о Воздухе, эта несчастная кошка? Она же убить меня собиралась! Дур-ра! Даже убить не может нормально!
Её нос коснулся моего носа. Я из последних сил огрызнулась, задев клыком её мокрый нос. Стиснула челюсти. Хотела прокусить – но клык легко соскользнул по носовой слизи, и нос врага так просто мне не дался.
- Нет, - просто прошептала я, в ярости от того, что не могла навредить этой лгунье. – Я откушу тебе твой паршивый язык, осиное гнездо. Я сама его съем, но никогда не поверю в твои речи! НЕТ! ЭТО НЕВОЗМОЖНО!!! – заорала я ей в морду, в мутной пелене с силой ударяя задними лапами в её живот и – не дотягиваясь…
- Ты лжешь, ТЫ ЛЖЕШЬ! Воздух бы ни за что не предал меня, ни за что…
Её лапа с силой прошлась по моей голове. Она невольно откатилась в сторону. Тяжесть на теле исчезла, но у меня не было сил встать и продолжать бой. Я лишь ухмыльнулась в темноту, чувствуя рядом присутствие Кровавой, подтянулась, свернулась клубочком, как котенок, и зализала себе пару ран на животе. На ум пришли непрошенные воспоминания. Воздух… он сомневался, когда я повела патруль к границе. Его не было в битве. Он поссорился с сыном. У него появилась Мальва. Он постоянно косит на меня глазом. На Совет – опоздал… Его нет рядом, всегда заместо него кто-то другой… Воздух… Воздух… «преданно слушал каждое наше слово»… белый котенок, воспитанный Лягушей… «давно забыл, кому должен быть верен»… разочарование… глашатай… Лучший кот! Белый, как снег… мы идем от Лунного Камня… «Воздух! Ты будешь моим глашатаем!»… Солнцебок, Багряный… предательство отца…
Я не могла признаться, но меня это подкосило. Воспоминания через прорванную плотину хлынули в мозг, а тот уже пристально рассматривал общее поведение моего глашатая. Как он щурил взгляд, как был неуверен, как говорил, как действовал, когда и где был, что делал, когда говорил, как говорил…
«Какая предводительница не заметит такого?» Я… Только я…
- НЕ ВЕРЮ! – восстала я с земли с диким воем, готовая продолжать сражаться, с разодранной на клочки душой, изнывая ею, изнывая телом, хотя оно страдало гораздо, гораздо меньше, чем душа.
Но рядом никого не оказалось, даже когда я потрясла головой и прогнала кровь, застоявшуюся у меня в глазницах. Кровавой не было, никаких других врагов – тоже, зато рядом, вокруг меня, все дрались, а недалеко Искристая – та, которая осыпала меня всякими гадостями, соревнуясь с другими рыбомордыми – насела на Воя.
Ученик… Что б его!
Я резко подбежала к ним, подхватила за шкирку упавшего Воя, и, несмотря на зудящий загривок, живот, грудь, отволокла его в сторонку, поставила лапу на грудь, впившись в неё когтями – неглубоко, правда, не так, как Кровавая, но достаточно, чтобы удержать его на месте – обернулась к Искристой.
- Погоди чуток, милочка, сначала предводительница разберется с нашкодившим котенком, а потом можете драть друг друга в свое удовольствие.
Я развернулась и проехалась когтистой лапой по ушам юному ученику.
- Ты что, трус, делаешь! Ты – предатель! Ты предал свое родное племя, встав на сторону Когтя! И как только мы окажемся дома, - я приблизила к нему свою морду и, зло рыча, с силой полоснула его по боку. Мне было наплевать, что это ученик моего племени. После Кровавой, после Воздуха, после Когтя... Предатели. Остались только предатели. Затем стремительно подняла его и подтолкнула к Искристой.
- Всё, вперед! Надери ему за меня бока хорошенько, Речная.
Развернувшись, слепым взглядом ища противника себе, я внезапно заметила, как какой-то буренький молодой кот, насквозь пропахший Речным племенем, бежит перебежками к Нежнолистой, охраняющей павшую Пасмурицу. План противника был ясен. Я с новой порцией боли и гнева скачками приблизилась к дерущимся, оторвала молодого ученика, впившегося в Нежнолистую, как клещ, за загривок, предварительно хорошо погонявшись за обоими, поскольку слепая целительница, пытаясь стряхнуть с себя врага, вертулась и подпрыгивала на месте большими кругами, и, встряхнув, бросила врага на землю. Грудь и живот ныли от приложенных усилий - все-таки уже второго не лучшей тяжести кота таскаю в зубах.
- Пшел отсюда, падаль! Ищи себе противника по силам! Или что, я права, и Речные коты не учат в своем племени хоть каким-нибудь правилам приличия?
Ты не ранена? А как Пасмурица? Она жива?

Мда.
Невесело. Енотик приземлился на все четыре лапы - четко, слажено, аккуратно. Беда в том, что он до сих пор не мог воспринимать этот поединок как реальность. В каком-то уголке сознания трехцветный еще надеялся, что это все очередная иллюзия, порожденная кошачьей мятой. Он даже спокойно смотрел на искривившуюся морду рыжего - право слово, ему и челюсть ломать не надо, и так колбасится, ухмыляясь - и не думал бежать. Наверное, полагал, что сейчас оскаленная рожа исчезнет, поблекнет, сраженная лучами восходящего солнца, и он вновь проснется в своем гнездышке, почувствует под боком теплую шерсть сестренки.
Могучие челюсти кота впились ему в загривок, и Енотик сдавленно мяукнул.
"Я как птица..." - запоздало подумал он, осознав, что рыжий запросто оторвал его от земли. Шмякнул обратно, и Енотику показалось, что его морду рассекли надвое. Боль в челюсти была тупой, запоздалой, но лоб горел огнем. И щека тоже.
"Он мне что... башку расколошматил?"
Нужно было бежать. И в кого он такой благородный?! Уж явно не в папашу. Хотя кто его знает, этого Титомира. Боль пронзала все тело молодого кота. Каждая рана горела огнем, трехцветная шерсть пропитывалась его же собственной кровью.
Силы были слишком неравны. Рыжий котяра учился убивать, он был намного крупнее и опытнее. А Енотик вообще не рассчитывал на такую битву. Вот он снова лежит на земле, оглушенный, словно придавленный огромным булыжником.
- Ошибся, юнец.
И все-таки он сын своих родителей. Живучего, как таракан, Титомира. Отважной и неукротимой, чуть истеричной Вереск. Енотик, злобно шипя, впивается в лапу когтями и зубами - всем, чем может достать. Удар немного смягчен. Трехцветный чувствует, как темнота подкрадывается к нему. Чувствует ее благость и спокойствие. У него выбор - стараться освободиться и продолжить бой или тихонько ретироваться.
Нетрудно догадаться, в какую сторону работают инстинкты.
Через мгновение схватка Енотика ослабевает, и он откидывается на землю. Распростертое тело кажется безжизненным. Темнота поглотила его.

Вот теперь начался настоящий бой! Мелькали разношерстные шкуры котов, доносились воинственные кличи, крики раненных, некоторые голоса обрывались... Вроде бы, обычная битва. Но нет. Битва за Справедливость, а не за жалкие клочки территорий, битва за Свет, битва за Правду! И те коты, которые не откажутся от традиций - будут сломлены! Ибо так должно быть. Вот сейчас Вой чувствовал себя в своей тарелке, как маленькая рыбка, которую после долгого присутствия на земле, после воздуха, милосердные коты (ну, или, Двуногие там...) опустили в воду.
- А, так это ты! Ветряк!! - обозвало Воюшку это существо.
Мозгов как у котенка - если бы сейчас было бы мирное время, то оруженосец сильно бы обиделся. Но сейчас - война. А на войне нету времени для глупых детских обид. Есть только бой. Ты, да противник. И больше никого. Мир как будто пустеет на время кровавой драки во имя Справедливости.
Насчет Справедливости: как же легко наивные молодые коты переходят на сторону зла, даже не понимая, что эта Темная Сторона!
Между прочем, Искристая не была так плоха в ударах и битвах,  да и воинском искусстве в целом, как изначально подумал наш обалдуенок - она уклонилась от удара замешкавшегося новоиспеченного последователя Когтя, а теперь, даже, шла в лобовую атаку. Ну как шла - если сказать точно, уже дошла, ударив Воя с бешеной силой головой в грудь. Ученик отлетел, но быстро встал на лапы, и, откашлявшись, чихнув, бросился в атаку, еще более злой, чем был.
"Я должен ее победить!" - в голове мелькала только одна мысль. Мысль о победе над соперником. Мысль о том, что какой-то оруженосец не должен подводить Когтя!
Совершенно внезапно бой Воя с Искристой был прерван. Говорящая с Космосом. Она была против Когтя.  А значит, это - враг. И надо забыть все, что было с ней связанно. Наивная кошка!
"Коготь глаголил правду! Если бы племя Ветра встало на сторону справделивости... Все было бы иначе! Коготь бы всех распотрошил! Мне бы всех сделали! Глупая, мышеголовка, эта Говоряща с Космосом!"
Предводительница поставила лапу на белую грудку, так называемого "предателя" и прошипела:
- Ты что, трус, делаешь! Ты – предатель! Ты предал свое родное племя, встав на сторону Когтя! И как только мы окажемся дома, - впрочем, что будет, как только «мы» окажемся дома, предводительница не сказала.
"Она меня убьет? А как же Зеленая? А как же Голубинка? А как же Травка...? Кстати, где она? Надеюсь, она сидит в кустах... Стоп! Голубинка - против КОГТЯ! Она мой злейший враг... Не надо о ней думать!" - подумал Ветряной. Как бонус, Говорящая с Космосом полоснула "ветряка" по боку, что вызвало маленькую струйку крови. И подтолкнула Воюша к Искристой, напоследок сказав вот это:
- Всё, вперед! Надери ему за меня бока хорошенько, Речная, - это полоснуло Воя по сердцу. По сердцу предателя, если судить его моральные качества, сердце и душу из слов других. Интересно, как котик сдержался и не полоснул ее морде, ведь сдерживать злость и не выпускать энергию сразу же после ее получения - не в его характере? Чудом сдержался, да.
"Она могла бы меня сразу убить..."
-Я не предатель... - начал Вой, но заткнулся. Не хотелось усугублять свое положение. Тогда ему думалось, что Ветряная просто возьмет и оборвет его жизнь... Она ему еще дорога! Если гибнуть, то гибнуть в бою, причем в равном бою!
..Он метался то вправо, то влево. И наконец - прыжок! И он на спине своей противницы! Какая же удача...
"Главное, чтобы меня не сбросили" - оруженосец буквально вцепился когтями в спину Речной, что, наверное, приносило ей сильную боль. На его устах застыла злобная усмешка. Потекла кровь, маленьким ручейком. Хорошая, стальная и густая, кровь смешалась с кровью Воя.
-Ну, кто из нас котенок? Кто Ветряк-то? - улыбнулся он. Опять наступает на тоже лисье дерьмо. Он - отвлекается. Самоуверенность в бою не любят... И даже карают!

-Заговор! Предатели! Как вы смеете! ...Ужасно...Я не предатель...Держись...Слезь со скалы...Ты меня слышал... - крики смешались в ужасно громкую кучу-малу после этих первых криков.
Коготь. Воин теней, поднявший восстание. Он смог воспитать отличных бойцов, способных предать за то, что они считают правильным. Оставить то, чему они клялись своей жизнью. Предатели.
Значит, они достойны изгнания или смерти. Тот, кто предал раз - еще предаст. Это как привычка, как рефлекс. Начал врать, понял, что это, в общем-то, удобно, и продолжаешь. Так же со всем. И вот, теперь половина леса дерется против второй половины. Друзья бьют друзей, родные рвут шкуры родным, соплеменники проливают кровь соплеменников, с которыми они спали этим утром в одной палатке.
Предатели давно свыклись с мыслью, что их сосед быдет либо мертв, либо будет им подчиняться. Оруженосцы думали, что воины перед ними преклонятся, что предводители опустят головы.
Как бы не так!
Да, это был первый Совет Звездопада в качестве предводителя. Он хотел бы верить, что это будет его лучший совет, когда племена его примут и одобрят. Когда он сможет грамотно разрулить ситуацию с племенем Ветра.
А в итоге, что в итоге?! Он обнимался с врагом, оказался не до конца признанным лесом, услышал множество упреков по поводу своей кандидатуры. А сейчас на Скале стоял Коготь. И он призывал воинов соединиться, стать единым племенем, готовым дать отпор любому. Когда не будет стычек, междоусобиц. Только внешние противники.
Но племена издавна созданы такими, какими они созданы. А четыре их потому, чтобы воины могли постоянно быть начеку, не оставляя без внимания ничто. Чтобы коты-воители не забыли, что они воители, а не домашние киски, бегущие от опасности. Что это о них ходят страшные легенды, они-де едят своих же котят, убивают любого заблудшего по лесу.
А сейчас Звезопад оказался преданым своим же собственным племенем. Кувшинка, Изумрудная Ночь, Львиносвет и еще некоторые.
Он ожидал этого от многих, но не от этих троих! ПОдающая надежды ученица, Взрослая воительница и самый честный воин. Львиносвет всегда доказывал, что он способен на многое, что он не просто сын Бирюзы, что он выдающийся кот Реки. И у него получилось это доказать. Теперь он предатель, и весь его авторитет в племени стерт безвозвратно.
Звездопад почувствовал, как  Из груди поднимается невероятно громкий рык.
Вот она, битва.
А звездому племени плевать.
Их, кажется, совсем не колышет факт того, что сейчас решается судьба из мира, единственного места, где о них кто-нибудь помнит. Да вообще пустяки, плевать!  С бессильной яростью Звездопад поглядел в небо. Внезапно он почувствовал настоящую ненависть, настоящую злобу и ярость. Была бы его воля, он лично вспорол бы брюхо каждому предателю. И делал бы это, пока не умер. У него девять жизней и воинская подготовка, а буквально половина отряда Когтя едва воины.
Звездопад спрыгнул со скалы на первого же попавшегося противника, который, кажется, за кем-тогнался. С громким рыком он отвесил такую оплеуху, что противник просто упал навзничь, визжа от боли и льющейся с морды крови.
Кажется, слишком много боли, злобы и обиды было в этом ударе. ПРотивник поднялся на лапы, подсек зевздопада, и красный кот упал, растянувшись по земле. Кажется, ему прокусили ухо, но Звездопад поднялся на лапы, заставляя предателя попросту съехать с его спины.
Кровь из прокушенного уха, в котором огромное множество капиляров, начила катиться каплями сначала по уху, потом часть попала в ушную раковина и оглушила на одну сторону вожака, следом полилась по морде.
Красный взвыл и бросился на противника вновь.
Шум, кровь, крики, боль, фразы и приказы. Это было невероятно...страшно. Был бы он котенком, Листопад бы попросту сбежал. Красный не осудил крапчатого оруженосца, замеченного краем глаза, который бежал с поджатым хвостом.
ПРотивник отступил, а Звездопад огляделся. Где-то здесь должен быть Течение.
Вожак во всю мощь своих легких прокричал его имя, пытаясь отыскать среди общего хаоса, но едва ли серый его услышал.
Но нет...Вот он, бежит.
-Течение, - торопливо начал красный, - Сейчас не время пререкаться. Это приказ. Сейчас ты собираешь всех, кого можешь, и отступаешь в город. Их слишком много. Я отправлюсь в лагерь. Там мы защитим оставшееся племя. Если понадобится, придем к вам. Ты слышишь меня?! Немедленно уводи всех!
ПОследние слова красный буквально провизжал. То ли от страха, то ли от того, что Течение стоял на месте.
Звездопад морнул. Неожиданно он подумал, что, возможно, видит своего друга в последний раз. Что никогда он больше не услышит его шуток, его криков и оговорок.
Звездопад уткнулся мордой в щеку серому и прошептал что-то вроде "Мы еще увидимся. Я верю. И ты верь."
Пафосная фраза, которая была сейчас просто невероятно нужна. Хотя бы для того, чтобы показать, что Звездопад настроен биться до последнего, если придется, чтобы дойти до лагеря собственного племени.
И чтобы Течение проникся той же решимостю увести половину племени в город. Они должны разделиться сейчас, эти лучшие друзья, чтобы спасти себя и множество чужих жизней. Мжет быть, сейчас и исполнится пророчество Зноя? Но нет, лучше об этом н думать. Сегодня однозначно не его последний день.
Красный вскинул морду кверху и громко зарычал, бросаясь на очередного врога и исчезая в гуще битвы, стараясь не обернуться на Течение. Пусть они останутся друг у друга в памяти живые, здоровые и преданные друг другу и племени.
Красный огляделся и бросился на другого кота. Но воинов Когтя оказалось много больше, требовалось отступать, это сейчас было просто....необходимо, чтобы сохранить оставшихся в живых.
Звездопад принялся прорываться к вызоду с поляны. Сейчас это выглядело е как побег крапчатого котенка, а как бегство к тем, кто нуждается в помощи. Те, кто решат идти с ним, пойдут. Остальных заберет Течение. Красный надеялся, что предводители остальных племен рассудят так же, как и он, и уведут племена из леса.
Для их же безопасности, - успокоил себя Звездопад.
Царапины на лопатках щипало,ухо жгло, им Лист по прежнему плохо слышал.
-> Гп реки.

- Уже не отомстишь, он удрал, - зло дыша, выталкивая из себя слова, ответила я. Бока тяжело вздымались и опадали, как у лошади от долгой скачки. Изнурительная боль билась в кровоточащих частях дела и не давала мне спокойно устроиться в любое положение – будь то стоя, сидя или лежа.
- Она самая, - нехотя откликнулась я, устраиваясь рядом с целительницей. Она обнюхала меня, я, в свою очередь, - её. Оглядела спину. Пара укусов, достаточно глубоких, на мой взгляд непрофессионала, царапины, бока тоже ходят в разные стороны, стараясь обрести желанный воздух.
- Да не за что, - я повела плечом, точно стряхивая назойливый нос с себя, и прижала голову к груди, стараясь обрести затраченные силы. Бой с Кровавой слишком рано выбил меня из колеи. Я ещё должна сражаться за благополучие своего племени, должна быть ему предана до последней капли крови, пусть они того и не стоят…
Нет, не все. Вихрь, Пасмурица, Мороз, мои котята, этот новый прекрасный Килиманджаро… Я не верю, что они могли меня предать, что могли пойти тем же путем, что и Воздух. Я им доверяю как самой себе, так что это просто невозможно. Узнала ведь бы я, если что не так. А Воздух… Все было налицо, просто мне не хватило разума сопоставить одно с другим. Хотя да, я же не знала тогда про Когтя и заговор…
Пасмурица была права. Это настоящий заговор. Чтобы свергнуть меня, Листа, Дыма, Яркого. Чтобы убрать нас куда подальше, убрать и никогда больше не видеть; чтобы захватить власть над Лесом, чтобы стать единоличными правителями земли; чтобы больше не проливать кровь после того святотатства, что устроили тут сторонники Когтя и его противники. Хотя какое тут святотатство? Я не верю в Звездных предков, мои враги тоже навряд ли. Остальные – вынуждены драться.
Оклик целительницы заставил меня горько усмехнуться. Она не видела, что сейчас творилось в моей душе. Как после атомной бомбы – все разворочено, все выгорело, всё подчистую. Тени на стене, черные тени бегущих надежды, тени мечт и гордости собой, племенем, котятами… Второй раз за эту ночь я лишилась чего-то, что до этого ставило меня на лапы – как предводителя.
Всё внутри отзывалось сжавшимся сердцем, пустотой, отчаянной, глубокой тоской; разум требовал, чтобы я сказала Нежнолистой: да, я ранена, очень сильно, ты можешь меня чуть-чуть подлатать, я могу остаться с тобой, тут, помочь тебе и дальше… Но все остальное говорило – в бой, Сорока, иди в бой. На поприще врача ты ничего не сможешь сделать, лишь больше навредишь кому бы то ни было.
- Да, немного есть ран, - хмуро улыбнулась я, услышав хорошие вести о бывшей ученице. – Отлично. Прислать тебе кого-нибудь помочь управиться с больными? А со спиной тебе, наверное, придется потерпеть – или попроси других целителей помочь тебе подлатать собственную шкуру, - я мягко ткнулась носом в её плечо. – Прости, но мне надо дальше… забота превыше всего.
Как раз в этот момент я услышала крики Звездопада. Он звал своего глашатая. Хорошо ему. Течение, этот идеалист, ни за что не отступится от своей веры, от веры своих друзей и детей. Он пойдет за ними в огонь и в воду, лишь бы оберегать их, охранять их. А что делают мои собственные воители?
«За Туманностью Звезд… За Лягушей… За Пепельной Звездой….» За любой бы пошли они – но не за мной.
Я пробралась сквозь толпу поближе к красному коту, который встретился со своим серым другом. Мне то ли хотелось поглядеть, как они встретятся, то ли удовлетворить жажду мести видом Листопада, нападающего на своего друга, со словами: «За Когтя, за мир.» Кажется, я просто мечтала, чтобы хоть кто-нибудь из них двоих предал другого.
Но вместо этого Листопад отдал приказ собирать племя и идти в город. Они попрощались, а затем красный пошел собирать тех котов своего племени, что попадались ему на пути.
- ВОЗДУХ! – во всю мощь легких завопила я и стала искать своего глашатая, пробираясь через толпу. Меня сбивали, пару раз я умудрилась сцепиться с какими-то котами, но потом мы распадались, шли в разные стороны, и, наконец, он – Воздух.
Я подскочила к нему, встав перед мордой. Во мне мучилось желание поверить ему, снова поверить, но слова Кровавой не шли из головы. «За твоей спиной… каждую ночь… с нами…»
- Если… если ты действительно хочешь хоть что-нибудь исправить, - с нажимом на последнее слово, с мучением в глазах. Слюна закипает ядовитой пеной, язык через силу двигается туда-сюда, проскальзывая между рядами зубов. Уши прижаты к затылку, постоянно, как в нервном припадке, то встают торчком, то снова ложатся. – Сейчас же иди в лагерь. Собирай Мальву, собирай котят. Моих не трогай. Скажи племени, что мы скоро вернемся. Скажи, чтобы они приготовили нам теплую, вспомогательную встречу. Разбуди Чертополоха, объясни ему, что тут происходит. Забирай с собой всех, кто пожелает уйти. Иди в город. Там встретитесь с отрядом Течения. Ждите. Я скоро подам вести. Только… пожалуйста, Воздух… не подведи меня хотя бы на этот раз. Это на общее же наше благо.
Развернувшись, я вернулась в толпу бушующих котов и схватилась ещё с каким-то соперником.