Белошёрстку определённо забавляла эта маленькая и храбрая малышка. Только вот нахальства по отношению к старшим ей, видно, не занимать. И это в какой-то степени напоминало кошке ей саму. Она ведь тоже любит делать всё взрослым наперекор. А теперь ещё и поняла, каково приходится старшим.
- И почему же? Не объяснишь, моя умная ящерка, берегущая хвостик больше, чем шкурку? - всё та же вежливая улыбка и неприкрытая насмешка в словах. Как же быстро котята раздражаются! И так же быстро пугаются. Не успела ученица продолжить свою весьма занимательную беседу, Рыжеушка ретировалась быстрее. Ей бы впору быть ящеркой, а не кошкой, честное слово. Поймают - огрызнётся, хвост отбросит и ускользнёт. И не поймаешь ведь!..
- Огнеушка! Рыжеушка! Подите-ка сюда, мои хорошие.
Вот и новый незадачливый охотник объявился. Эту королеву ведь Огнеликой зовут? Плохо же она смотрит за своими детками. А теперь, упустив, снова погналась за дорогой дичью. Будто была оскорблена, что её обхитрили. Кошка не искала скрытых мотивов, просто сравнивала. Беспокойство матери за котят и обиженного на дичь охотника. В чём-то определённо можно было найти схожесть. Что ученица охотно и сделала всего пару мигов назад.
Котятки даже испугались сначала. "Глупенькие ящерки, хотели сбежать и думали, что им за это ничего не будет?" - мысленно усмехнувшись, Белошёрстка с наигранным умилением наблюдала за воссоединением семьи, порой переминаясь с лапы на лапу.
- Огнеликая, твои дети просто чудо!.. С ними только и играть в охотника и дичь, - облизнувшись, она улеглась на малочисленную траву, плохо скрывавшую сырую землю. Оставалось зажмуриться да и только. А там уже и привыкнешь к холодному, неприветливому крову.
Постепенно и мысли вылетели сами собой, уносясь холодеющим ветром в закоулки сознания, заставляя тем самым облегчённо вздохнуть и отдаться во власть убаюкивающего ветра. Однако отнюдь не для того, чтобы заснуть, а чтобы обрести спокойствие холодных дней, забыть про ноющие раны прошедшего, которые покроет ледяной коркой недремлющий, пронизывающий насквозь ветер.
Рассвет пришёл так же неожиданно, как пришла ночь. И оповестило о нём отнюдь не солнце и его вездесущие проказники-лучи, а крик знакомого, но не весьма любого кота.
- Что на этот раз? - тихо проворчала ученика, опуская хвост с ушей на землю. И как только она умудряется каждый раз накрыть им голову?
Стряхнув с себя остатки не успевшей освоиться в новых угодьях дрёмы, Белошёрстка поднялась на лапы, потоптавшись немного по земле ради убеждения в том, что она твёрдо стоит на земле. И, как оказалось вскоре, ей это очень пригодилось.
- Коготь собрал могучую армию и на Совете победил четыре племени! Да, вы не ослышались. Коготь принял бразды правления в свои лапы. Яркозвезд убит.
Не нужно было слушать тот вступительный трёп, жалкое подобие речи, что продвигал в умы оставшихся соплеменников Тигролап, чтобы понять случившиеся. И это "случившиеся" как громом поразило кошку, не дав толком опомниться. "Ч-четыре племени сразу?! Убил Яркозвёзда?! Да этот ком шерсти, каким бы огромным и сильным он ни был, не мог победить!" - мысли сменялись одна за другой, а приходившее постепенно осознание нещадно било по стержню внутри Белошёрстки, являвшемуся и силой воли, и самообладанием. Она знала, что эта полосатая жаба-переросток ядовита и, к тому же, что-то затевает. Не зря ведь он собирал воинов вокруг себя, неспроста он отдалил от неё отца... точно! Кажется. Снежный Коготь когда-то говорил еЙ, своей дочери, что-то такое. Ещё когда предлагал идти с ним. "Ты глупец!" - вот была первая фраза, сказанная в тот день ему, перед тем как обмен словами перешла в ссору. Тогда ученица не верила, что какой-то план пусть даже десятка котов может свергнуть предводителей, захватить племена. Теперь же... приходилось поверить. Но отчаянно не хотелось. Сомнения, словно ядовитые змеи, заползали в сердце, обвивая его, отравляя кровь. Не было сейчас той прежней колкости, не было и слов у той, что всегда могла найти их, найти причину. Кошка медленно осела на землю, не удержавшись на всех четырёх лапах. Кошка не была испугана, не испытывала ужаса, прогонять эти чувства отец. Но никогда он не говорил, как вести себя в подобной ситуации к этому Белошёрстка явно была не готова.
Шок. Вот верное слово, способное описать её состояние. Знала и понимала, но не желала верить, сомнительные надежды всё терзали выстуженное сердце, наполняя его не кровью, а ядом. отравляющим душу. Она не могла говорить, не хотела говорить, не желала думать об этом. Не слышала она и дальнейших слов предателя, сторонника ненужных кровопролитий и захватов. Он предал племя. Как Коготь предал племя, как... предал его отец, подорвав доверие дочери. "Он ведь должен был следовать Воинскому Закону... они все... должны были. Так почему? Почему, звёзды, они нарушили его?! Почему не остановили?! Почему не послали помощь, не помогли удержать пошатнувшиеся и уже разбитые устои? Почему?!" - невольно, одна за другой, потянулись мысли. Сначала те, что выражали удивление, нежелание понимать и верить, а вслед за ними и те, что приходят обычно после разочарований в тех, кого мы любили и кому доверяли. Она должна была образумить отца, но не смогла. Слишком слаба! Слишком силён её враг! Так думалось Белошёрстке, к которой с осознанием нужны поверить приходила злость. Не та слепая, что бывает от потери чего-то важного для тебя, а вполне оправданная, алая злость. В первую очередь на себя, за слабость, на Когтя, за умение убеждать и запутывать умы котов своими речами. на тех, кто ему поверил. И на отца, такого же слабого, как и она сейчас. И тогда, когда всё ещё начиналось и можно было увидеть, убедить.
- Соплеменники! - голос, громом прозвучавший для погрязшей в своей злости и мыслях ученицы, заставил поднять голову, вскинув полный отчаянной злости взгляд на говорившего. Нет, него была вина в том, что Белошёрстка так на него смотрела. Просто обстоятельства так сложились. Он должен был понять, не глупый котёнок, не безмозглая дичь.
Кошка не особо слушала и его, но с каждым выделенным сознанием предложением злость раздражалась она всё сильнее. Он, она сама, все остальные коты, окружавшие их... ей было противно видеть беспомощные, растерянные лица, внимающие тому, кто собрался первым, решил собрать, повести их во вражеское логово. Так противно, так раздражает всё то, что происходит сейчас здесь!
- Вот ты и иди, - тихо прошипела ученица, выплёвывая слова, словно змеиный яд, который ещё не успели проглотить, - мы все здесь беспомощные и глупые комки шерсти, жалкая дичь для тех, кто обхитрил нас, кого мы не смогли обнаружить при том, что он действовал, разрабатывал план прямо у нас на глаза! Разве мы после этого хвалёное племя Теней?! Мы все обдурены этим котом! - пожалуй, сейчас кстати было то, что предатель и его товарищи ушли, иначе бы бунтовщицу быстро усмирили. - Было бы неплохо, если бы новый предводитель у нас был, а мы оставались племенем Теней...
Ядовитые, на силу выплёвываемые слова закончились, истраченная на них ярость тоже. Оставалась только затухающая злость, поселившая обиду в душе и, как ни странно, давшая силу. Силу не физическую, а моральную. Которой, к сожалению, только и хватало на то, чтобы постараться успокоить себя и обдумать слова, решить, что сделать дальше. А восстановить сломанный стержень она успеет, ненависть ей поможет. Ненависть к тому, кто запланировал это всё и, что ещё хуже, претворил в реальность. Он её сломал, и с его помощью она поднимется вновь. А потом отомстит. Но это потом. Всё, что оставалось сейчас, высказать свои недовольства и, оставив всё остальное при себе, молча пойти туда, куда скажут.
- Те, кто все же верят во спасение, идемте.
- В палатке целителя остался Змеелап. Я приведу его.
Поднявшись на лапы, но всё ещё дрожа от не отпустившей ещё до конца злости, Белошёрстка угрюмо поплелась к палатке целителей, напоследок бросив обиженный взгляд на Инея.
------> Палатка целителя
Отредактировано Белошёрстка (11-07-2013 19:48:27)
