Пропасть<<<
Путь показывал сам Дымчатый. Мне было сложно ориентироваться, когда я оказывался в лесу. Один на один с этой дикой природой. Такой родной, но не совсем знакомой. Наконец, я был еще юн и ни разу не обходил нашу территорию полностью. А уж тем более, найти Лунный Камень от Пропасти для меня было чем-то сумасбродным.
Сперва наш небольшой отряд смело бежал, иногда прерывая бег на трусцу и пытаясь отдышаться. А затем и вовсе перестали бежать и пошли. Шагом можно добраться и до гор, было бы желание. Попытки начать разговор не увенчивались успехом, я попросту тратил время. Уже совсем темно. Настолько, что я видел лишь луну и серую шерсть моих соплеменников. Неужель у меня настолько не развито зрение?
Дома Двуногих. Смотря на них, я испытывал откровенное отвращение и..страх. Теперь, когда я провел несколько лун, там..за окном, мне стало по-настоящему страшно оказаться там вновь. Я не хотел вновь вспоминать былое.
А в душе все время стоял вопрос - где сейчас Алозвезд? И выжил ли он.. Если Звезды дадут этому..Дымчатому жизни, то надеяться мне было не на что. Да я, признаться,уже и перестал верить в то, что можно было выжить, улетев с такой высоты. И какой из меня преданный друг, сын, оруженосец?
Попытавшись вглядеться в глаза Ежонка и Дымчатого, я хотел увидеть, о чем они сейчас думают. Но из-за темноты, я просто бездумно отвлекался на эти глупости. Очутившись у Материнского Истока, мы сделали небольшой перерыв в этом, как мне казалось, бесконечном путешествии за мучающим нас ответом.
Наконец..скалы. Первый заход у скал был таким же, каким мы только начинали путь. Я смело вскочил на первый валун и пошел по наклонной. Вроде, все не так уж и сложно. Но сначала чуть не сорвался Дымчатый, а затем и я сам. Ухмылка сползла с моего лица, как только я понял, что мы были на высоте. Не на такой привычной нам земле.
Вот и сам лаз к Лунному Камню. Эх, и почему туда можно входить лишь избранным лицам? Я бы не прочь увидеть его вживую.. Но что это? Свежий запах Речных котишек. У них тоже проблемы? И, как только это подумал я, мою мысль озвучил глашатай.
- Кажется, здесь было Речное племя…
Кивком головы я показал, что солидарен с его словами. Да и вообще, сейчас надо было поддержать этот бездарный комок. Именно в нем хранится моя последняя надежда на ответ тайны об Алозвезде.
В общем, пока я пустился в рассуждения, Дымчатый успел скрыться в лазу и я остался наедине с другом. Даже если и он был за то, чтобы Дымчатый стал нашим предводителем, я продолжал тепло смотреть на него. Мнения у всех различны, что ж мне теперь слушать только свое?
- Хээй, что грустим? Может нам с тобой пока поохотиться? А то мой живот урчит, как свора голодный псов!
- С рррадостью!
Да, это то, чего не хватало мне. Теплого мяса в пустом желудке. Мы были настолько ненормальны, что решили поохотиться в этих каменных джунглях, но усталость прошла и я хотел насытиться. Учуяв полевку, я пошел по ее запаху,осторожно подгиная задние лапы и еле-еле удерживая живот над камнями, пытался подойти как можно незаметнее. Не уследив, что я иду рядом с обрывом, задняя лапа не ощутила под собой твердую опору и я сразу же выпустил когти.
Проклятые камни! Здесь полевки мигом услышат все, что сделаю я. Она скрылась..И я просто вернулся к лазу с понурой головой. Зато Ежонок был с добычей.  та же полевка. Видимо, больше здесь ничего и нельзя было поймать. Друг предложил мне такую вкусную на вид полевку. Хотя, по правде говоря, сейчас я бы съел и самую заморышную мышку. Невольно улыбнувшись, я слегка кивнул, соглашаясь. Ведь ты сможешь поймать себе еще? Да..смерть близкого кота отобрала у меня всю мою аккуратность на этот день. Плевать, голод был невыносим!
В один укус я ощутил эту еще теплую кровь..Ну,вы уже поняли, что от мышки остался только хвост?
Где же Дымчатый? Он должен поторопиться с ответом..

<<<<<< Заброшенный приют для животных

Небо темной, практически черное, скрытое тучами. На половине пути понимаю: мне надо к Лунному Камню. Мне надо прояснить, что только что со мной было. Но так – до сих пор остаюсь в каком-то пустотелом и мертвом окружении, бессмысленно высчитывая шаги. Сто сорок пять, сто сорок шесть, сто двадцать…
Курс – подкорректировать, темп – увеличить, голову – поднять. Перестать пялиться вникуда. Кажется, вся дичь в ужасе ретировалась от меня, лишь почуяв за множество метром. И правда, как будто мертвец, заколдованный и восставший из могилы, я шагаю и шагаю, продолжая этот счет. Двести традцать, двести традцать два, двести тридцать три…
Картина мира проясняется, когда темный силуэт горы впечетлевается на сетчатке. Вспоминаю янтарный глаз, на который раньше смотрела с такой любовью и нежностью, а сейчас испытываю к нему противоречивые чувства. Точно этот глаз чем-то глубоко меня задел и предал. Даже не знаю, чем именно.
Но больше всего задел тот белый в красной обертке мех. Дивный подарок на восстание. Кажется, Звездоцап стоял над ним, смотрел, держа в зубах его тонкую детскую шейку, а затем – рывок – и выпустил его. И помчался дальше. Дальше, ко второй, третьей, четвертой.
Молчание ничем не прерывается. Даже собаки – и те молчат. Ночная живность, которая еще только просыпается и приводит себя в порядок, остается на своих местах, не устрашая котов грозными хищническими ухами, а дневные зверьки спешно ползут в норки, чуя приближение вечера и возможной гибели. Смешные зверьки. Им положено давать для нас пропитание – для нас, хищников. А они не хотят этого делать.
Но ведь и кто бы знал, что некоторые из нас захотят питаться нами же?..
Скала оказывается ближе, чем ожидалось. Такой крутой откос, что я останавливаюсь, наконец прекращая шаг, но не счет. Три кролика, восемь кроликов, пять тысяч кроликов…
Если бы мне задали вопрос «Как я нашла это место?» или «Сколько прошла?», я бы не смогла ответить. Я бы просто стояла, как стою сейчас, и молчала. Улыбка давно сползла с уст, превратившись в смертельную сосредоточенность, и восковые глаза мертво пробежали на два шага вперед меня, заставляя переступить через себя и сделать первый шаг наверх.
Наверх.
Тело точно отрывается от земли. Темп – сбавить, взгляд – поднять. Смотрю перед собой, ничего не замечая, пока не приближаюсь какими-то серпантинами к черному зеву пещеры. Взгляд назад – чтобы что-то проверить – и я сажусь перед пещерой, чего-то выжидая. Что именно – не знаю. Просто жду, потому что помню: надо.
Но разум долго не выдерживает. Ему нужна пища, нужна динамика, и, понукая лапы твердой палкой, он заставляет меня сунуть нос в эту темноту. Там темнее и холоднее, чем снаружи, поэтому сразу отпрыгиваю назад и точно оживаю. Меня берет оторопь: как я оказалась здесь? Затем – дрожь. Затем – боль. Затем – ощущение онемевших лап, драного горла, порванного сердца. Затем – врываюсь в темноту пещеры.
И бегу.
Бегу.
Эти темные коридоры – они должны быть знакомыми, наполнены духами умерших предков, их голосами. Но я не слышу ничего, кроме отчаянного перестука бегущих лап. Я врезаюсь в стены, не полагаясь на усы; я бьюсь всем телом и резкие повороты, падаю, встаю и снова бегу; я не слышу никого и ничего, и это меня даже не тревожит: шепотки были бы хуже. Не хочу слышать их легкие пожелания доброго пути или наставительные мягкие советы предков: «Не бойся, мы о нем позаботимся». Меня даже не пугает, что меня не встречает должный свет от Лунного Камня – так, легкие блики от запыленной древности, который уже так давно не пользовались, что и стыдно сказать.
И он лежит – большой, холодный, забытый. Когда я вылетаю в пещеру, я даже не останавливаюсь: запрыгиваю сверху, обнимаю, прижимаю камень к груди, цепляюсь за него лапами, вцепляюсь зубами, ощущая помертвевшую боль от жуткого холода этого могильника, и закрываю глаза. Закрываю так сильно, чтобы хоть что-нибудь увидеть.
- Ну же, - шепчу вслух, не оказываясь в желанном сне. Еще тесней к камню, еще крепче веки. – Ну же! – в нетерпении вскрикиваю, открываю глаза и задираю голову, разглядывая отверстие над головой. – НУ ЖЕ!!!

Отредактировано Говорящая с Космосом (20-11-2014 22:33:29)

Наверное, это был своеобразный болевой шок. Боль, которую должна испытывать мать, потерявшая котенка, в тысячи раз глубже – я, кажется, знала это, когда родила Чернушку, - но сейчас не осталось ничего. Даже так: сначала была простая пустота, насколько простая, насколько может таковой быть ничто, а потом – беспорядочный поток эмоций, захлестнувший с головой и увлекший к далеким берегам, которые снова отодвинули в сторону боль потери. И этот лихорадочный бег по темным переходам, эта яростная страсть, с которой я впивалась в камень, эти безудержные гневные и отчаянные восклицания – все это удерживало меня точно в стороне от реальных событий, заставляя глядеть на смерть сына как горе, переживание совершенно чужой мне кошки. Не той, которой живу я, а какой-то совершенно другой, случайно попавшейся мне под лапу.
… Я резко опустила голову, так резко, что слабые отсветы от Лунного камня забликовали и превратились в вечно движущиеся маленькие спиральки. Прежде, чем я преодолела головокружение, раздраженно зашипела на незваного гостя:
- Что тебе тут понадобилось? Иди к своей семье, Звездопад, а меня оставь наедине с моей, - отвернулась от него, прикрыла глаза и медленно, потихоньку стала осознавать ноющую боль в зубах, которые когда-то с отчаянием и яростью скрежетали о камень. Легонько напомнили о себе ушибленные бока и слегка порезанные плечи – самым тончайшим из намеков на запах крови.
Их здесь нет, я их не чувствую, - послышалось сбоку, и пришлось снова повернуть голову и уставиться на кота, гипнотизирующего меня взглядом из полумрака.
Я замерла. Это был явно кто-то мне незнакомый. Голос непривычный, и то, что он оказался в святилище и говорит мне о своих чувствах… Во-первых, это странно. Во-вторых, непривычно. А в-третьих…
- Можно? – выталкиваю из себя вопрос, спрыгивая с «постамента», и, не дожидаясь разрешения, осторожно тыкаю лапой его лапу. С такой предосторожностью, точно могу обжечься. И поэтому не сразу понимаю, горячо или нет. Пробую еще раз, столь же кратким прикосновением, и – снова, на этот раз подольше, на несколько миллисекунд, чтобы ощущение и восприятие стабилизировались и перестали воображаемое выдавать за действительное.
- О, - крайне глубокомысленная мысль вырывается из моей пасти, и я застываю, с изумлением глядя в слишком светлые для темноты глаза. – Ты… кто ты? – еще один важный и глубокомысленный вопрос.
Волны дальних берегов выбрасывают черно-белую шкуру на песчаную отмель, а сами убегают назад, в океан, и оставляют шкуру лежать здесь до следующего прилива.

Разглядываю плечи и лапу - единственное, на что пока наткнулся взгляд. Где-то рядом сверкают глазами глубокий голос, выдающий слово за словом, мягко складываются их в краткое описание чужой жизни. Лишь после его имени я еле слышно усмехаюсь и шепчу практически лишь для того, чтобы теперь хоть кто-то разделял мои мысли - а то вдруг это опять будут не мои.
- Видно, одна и та же небесная канцелярия выдавала нам имена. Уверен, что ты с гор?
... Ух ты. С гор.
Я поднимаю голову - уже менее резко, с плавной варкой в голове всех слов, что он мне выдал. Еще один глубокомысленный дымный круг срывается с губ - громко и точно с осознанием происходящего в полной мере. Потом ложкой подцепляю следующее слово из котла - "шаман". "Духи". Что-то о моих предках. Я полностью уверена, что не во сне? Не может же чужой кот столько слов знать. В смысле, столько о моих предках.
Стараясь сделать это незаметно, наступаю лапой себе на лапу и выпускаю когти.
- Черт! - не произвольно выдаю сама себя и пристыженно разглядываю пол, который еле заметен в практически сумрачной пещере. Все-таки я не во сне... Или, наоборот, в слишком реалистичном сне.
- Ты же не местный, - решаюсь наконец держать ответ и посмотреть ему в глаза. Надеюсь, по мне не видно, что не все в порядке. - Как наши предки могут с тобой связаться? Как ты их вообще можешь чувствовать? И что такое шаман? Целитель горный, да? - стараюсь уточнить и прояснить сразу все моменты. - И откуда ты столько знаешь про моих предков? С чего решил, что они не хотят говорить со мной?
Воинственно пушусь, точно встала на защиту тех, кто меня уже давно предал. Однако секунда-другая - и усы обвисают. Как же он прав! Они, верно, и не собирались мне отвечать, даже у столь священного места, где связь с ними, ну, считай, наипрямейшая.
- Но Лунный камень для этого нам и дан, - я удивленно шевелю усами. Как он мне мог говорить про предков, если сам не знает, зачем я сюда пришла?
- Мы обращаемся к предкам, чтобы связаться с ними. Раскрываем свои сны - а они нам дают совет. Как я по-другому могу с ними разговаривать, если они сходят с неба только здесь? Или это я туда возношусь... Не знаю. Для меня это секрет. Да и не сказать, что у нас с ними прям такие очень теплые отношения, - морщусь и гляжу на тусклый камень, который остается просто камнем.

Честно говоря, я внезапно ощутила себя на месте тех котов, с кем обычно долго и пространно изъяснялась. Где-то уже в самом начале, на объяснении местонахождения его личных гор, ум поплыл за разум, огорченно помахав лапкой мне напоследок и оставив саму разбираться с этим удивительным местожительством Танцующего с Духами. Надо же, вот это имечко. Ну ничего, еще привыкну, со своим же срослась как-то.
Пока про себя соображаю, осознавая первую часть монолога незнакомца, он затихает, и я мучительно пытаюсь выкарабкаться из супа слов. Чтобы боле не плескаться в нем с безнадежностью утопающего, я, вопреки поговорке, просительно тяну лапу в сторону моего мнимого-возможного-реального спасителя и в свою очередь осыпаю его следующим шквалом слов.
- То есть твои горы - другие горы? Неужели они настолько велики и бесконечны? О предки, конечно же, так и есть, но просто в голове не умещается столько пространства. А Килиманджаро мне и не говорил даже о таком вашем дивном богатстве, - в голос закрадываются нотки обиды и печали, серый кот с горчично длинными ушами точно наяву появляется рядом с Танцующий и смотрит на меня своими удивительными сине-зелеными глазами. Вздохнув, разглядываю единственный пока что экземпляр горного рода, хотя в таком сумраке толком это и не сделать, только если мысленно дорисовывать чертя и приписывать того, чего на самом деле нет и не будет. Поэтому лишь отмечаю, что он выше меня, практически такой же большой, как и Озноб, да и глаза - неземные кусочки льда, светящиеся в темноте, - светлее на несколько тонов Жаровских. На этом сходство пока заканчивается.
- О, а тебя тоже никак не сокращают? - я улыбаюсь мимолетно, вспомнил первую встречу с Киларо. Как он сказал Пасмурице, что сокращений его имени нет. - Придумаем, не беспокойся. Но, знаешь, ты не прав. Наши целители для того и становятся ими, чтобы помогать своим соплеменникам. Мы всю жизнь остаемся в племени, приносим клятву верности, следуем Воинскому закону. Мы чтим предков и не покидаем родные места. Конечно, бывают и исключения... Да, я знаю, что есть одиночки, бродяги и... И изгнанники, - тут мой голос предательски сорвался на низкий рык. Не думала, что когда-нибудь это слово будет относиться и ко мне. - Но прежде я и слыхом не слыхивала о шаманах, которые говорят с духами. Не подумай ничего дурного, я тебе верю и все такое, но это странно. Это сложно сразу понять. Да и, признаться, я не самый лучший слушатель, который может вообще попасться на пути кота, и я уже, кажется, потеряла нить разговора... Да не суть. Я сейчас не могу понять вот чего: как ты тут оказался, если ты с каких-то дальних гор? Почему именно у Лунного Камня, почему ты встретился со мной? Неужели опять судьба преподнести мне подарок? Тогда я просто чертовский везунчик, это же надо, второй удивительный подарок, пахнущий неизвестностью и горами...
Я постепенно затухаю, погружаешь в очередную мыслительную думу. И то верно. Это судьба могла сыграть со мной очередную рулетку и, видно, я снова выиграла, поплатившись лишь чем-то за этот выигрыш.
... Волны отлива старательно прячутся от черно-белой кошки, которая в прострации бредет по берегу, по мокрому песку и задумчиво разглядывает синий океан, голубые волны, зеленое дно. Далекий берег не виден, но кошка знает, что он там есть. И что-то она оставила на том берегу прежде, чем оказаться на этом пустынном пляже...
- Существа? Говорливые? Страсти какие, кто ж тебе попался-то? Или ты с духами так говорил? - я округляю глаза, уже окончательно потеряв нить разговора и путаясь в трех березах - в данном случае, от одного существительного до другого один глагол без запятой. И кого из них казнить, кого миловать? Царю неясно.
Но дальше все пошло легче. Я вдруг полностью потянулась к странному пришельцу, подарку судьбы, потому что он начал говорить понятные вещи. Настолько понятные, что они без всяких преград и мелких ситечек вливались в мои уши потоком расплавленного вереска - душистого, успокоительного, мягкого, знакомого до боли в зубах. Слова, которые произносит Танцующий с Духами, были мне полностью знакомы, лишь поставлены в правильный порядок, расположены по-армейски и расчесаны шерстинка к шерстинке. Это было все то, что я знала, глубоко внутри знала, но не могла объяснить никому, сложить это в ты правильную речь, что сейчас мелодией лучшей лилась из шамана. В этот момент я почувствовала себя по-настоящему счастливой.
- Да, - срывается с губ. Мне даже и думать не надо, чтобы ответить. Его слова нашли плодородную почву, и от этого становится вдвойне приятнее - что он мне все объяснил и что я ему так внимала, как внимала последний раз, наверное, только наставнику в далеком детстве.
- Они никогда не приходят к нам на помощь, всегда говорят загадками, всегда остаются в стороне, они не разделяют с нами горечи, лишь победы, приписывая их своему могуществу... Они точно кормятся нами и нашими триумфами, упиваются нашими слезами. Они мертвые коты, которые заимели власть над нами из-за наших же дум, они бессильны и не всевластны, как думают многие, они всего лишь мертвые коты, не боле. Даже предатели из Сумрачного Леса, пусть и умерли, спустились на землю и помогли этой треклятой падали прогнать нас из Леса, подавить нашу боевую мощь! А эти звездные мешки с пылью сидели на небесах и в ус не дули! Моего сына убили! А никто из них не подумал и когтем пошевелить, чтобы встать на его защиту! Никто! - взорвалась я, выплескивая весь гнев наружу. Может быть, я пока не понимала всего, что говорил мне Шаман, но хотя бы в одном я сейчас была с ним на одной волне: моих предков нет.

Я разгоряченно распушилась и, прижав уши к затылку, со злостью пилила взглядом Лунный Камень. То, что раньше внушало трепет и невольное уважение - просто даже в качестве реликвии наших покровителей, "волшебных-и-могущественных" - сейчас казалось бутафорией, фальшивкой. И то, как Танцующий с Духами легко на него запрыгнул (а ведь, казалось, никак не связан был с Лунным камнем и нашей верой! И в чем тут причинно-следственная связь - слишком долго понимать) и простучал его, орудуя своим когтем... Это не было кощунством. Это выглядело как обычное действие кота, привыкшего выводить на чистую воду фальшивомонетчиков; это было каким-то движением шаманов, которые вводили своих слушателей в транс с целью вывести их душу из тела и встретиться с духами. Или что-то такое. Но в любом случае - это воспринималось как нечто нормальное и вполне обыденное, точно все - не только целители и предводители, а вообще все, - приходили сюда вот так каждый день и простукивали камень, проверяя его подлинность.
- Такие есть в горах? Всего лишь вещь? - озадаченным эхом откликнулась я на его слова и, примагниченная бабочка, подошла поближе, положила, преодолевая все равно чуть ли не врожденный священный трепет, лапу на камень, чувствуя его холод и... бестелесность. Подумать только, и с этой вещью я вела диалоги? Которые были внутри моей головы? Значит, поэтому сегодня я читала мысли? На самом деле все это мне показалось?
... Значит, мой сын жив. Все в порядке. Просто я сама себя довела, искусала, накрутила - и получила головную боль. Душевную травму. Вот он, вред мыслей и вред поста, на котором я стою.
Когда Танцующий с Духами упомянул о горных животных, которых я слабо могла себе представить (ирбис?.. что за зверь такой? горный козел?.. а это ещё кто?), мне вдруг отчетливо вспомнился тот конь, что однажды выбежал в грозу и столкнулся со мной. Вспомнили и те чувства, что он пробудил во мне, и как, вернувшись в лес, вывел жеребенка, ласково покусывая его. Ох, наверное, все-таки тогда была кобыла. Но не суть. Я вдруг поняла, насколько искушен и осведомлен в духах этот кот. Поняла, что он не врет. Просто не может врать. Кто ещё может знать о животных, которые внезапно появляются из ниоткуда и точно благословляют на отношения с иноземцем?..
- Вывести? - я вышла из транса, поняв, что обращаются ко мне. Убрав лапу с камня, я обернулась к Танцующему и оглядела его. Видно, он не горел желанием больше оставаться здесь, где все было ненастоящим и не имело значения. Что ж, значит, нам пора.
- Конечно. Идем.
Выходя из пещеры, я вдруг почувствовала, как кто-то взвыл. Вздрогнула и обернулась. Пещера хранила молчание, да и ощущение других котов не было в этом месте. Как и сказал шаман.

Снова темные коридоры, повороты, закутки. Я иду осторожно, полагаясь на свои чувства, поворачиваю правильно, не прикасаюсь к стенам, не чувствую и не слышу ничего, кроме дыхания кота, идущего позади меня. Кажется, его слова прогнали отсюда остатки предков, которые еще могли существовать. И, идя, я обдумываю его слова про духов. Которые общаются с нами буквально наравне, используя ветер, пламя, воду, живых существ. Неужели весь мир, который меня окружает, населен духами, которых мы не слышали, которых мы не видели, которых мы не замечали? Неужели сказки, которые иногда мурлыкала Раковинка нам в детстве, были реальными? Что раньше коты поклонялись духам природы? Неужели Матерь Земля услышала меня тогда, когда я молила защитить её нас, детей её истинных? Неужели я все-таки была права?
На выходе нас встречает свежий морозный воздух. Я замираю на секунду, полной грудью вдыхая воздух - новый воздух свободы от навязанной воли. Может, ещё не полной свободы, но уже начинаемой мной осознаваться. Затем отхожу в сторону, давая дорогу коту, и, всей своей сущностью желая продолжить разговор, тут же осыпаю его новым веером вопросов:
- А где ты ещё был? Кого видел? А Лунный Камень - неужели это "жертва" наших убеждений? Неужели это просто камень? Но почему тогда он наполняется лунным светом? Почему он освещает пещеру? Больше никакие камни так не делают. Кстати, ты далеко остановился? Я могу проводить тебя, - ненавязчиво навязываюсь ему в спутницы, даже не представляя, могу ли я проводить его или нет. Местность-то знакомая только из-за тропки к священной реликвии, а так - черные пятна на карте.

Удивительно, как некоторые личности умеют располагать к себе и заинтересовывать собеседника. Я могла с полной уверенностью сказать, что развесила уши и готова была теперь к любой лапше, чтобы мне её накрутили на уши, но это было такое приятное и блаженное чувство доверия к существу, которое только что не просто порушило твой мир - нет, просто помогло поменять местами не стыкующиеся детали. Мало того, сейчас, оказавшись на просторах и в более-менее лучшем освещении, я снова отметила про себя, какой он рослый, и отметила, что у него интересный оттенок шерсти - такой посеребренный рыжий. Может быть, чем-то этот цвет при солнечном свете будет перекликаться с моим одним красным знакомым?
Я с уважением взглянула на его шрамы, оставленные жутким зверем (это же надо, в высоту как два кота!), и решила оставить себе на заметку, что мне нужна более подробная история про горы. Если я когда-нибудь правда окажусь там - может быть, даже одна, - надо же знать, чего там ожидать.
- Море... - вырвалось у меня. Новые истории и образы хлынули в сознание, а я влюбленным взглядом вперилась в рассказчика, удивляясь, как он так находит интересные и нужные слова. Внимание, которое могло рассеяться уже давно, наоборот, лишь больше концентрировалось на этом коте.
- Как много всего ты видел! Я бы хотела побывать в тех местах, о которых ты рассказываешь, собственными глазами увидеть море, собственными ушами услышать ветер в горах, собственными лапами спуститься в подземные пещеры. Ты не представляешь, сколько давно я живу одними лишь рассказами, представлениями и собственными грезами!
Его взгляд был направлен в сторону гор - и мне отчетливо виделся рядом с ним силуэт Килиманджаро. Как он с тоской и любовью глядел на туманные пики, которые постоянно, неустанно напоминают нам о себе, которые так хорошо просматриваемы с любой точки нашей пустоши и дальше, все ближе и ближе к Лунному Камню, к городскому поселению Двуногих, к самим горам.
Насколько далеко идти туда? А вдруг Танцующий с Духами живет у гор? Позволит ли мне он отправиться с ним туда? Смогу я увидеть хотя бы наши горы, не говоря уже о его далеких горах?
Танцующий с Духами принялся рассказывать мне о свойствах камня и почему Лунный Камень следует отнести к разряду обычных. Меня зацепила только одна фраза из всех - прозрачность. Он прозрачен. Как он может быть прозрачен? Мне всегда представлялось, что он темный, черный, как любой камень в нашем Лесу. У реки я встречала широкое разнообразие камней, в формах и цветах; среди них даже были бледно-желтые или мутно-светлые, но никаких прозрачных... И тут раз - и эта огромная глыба, которая очутилась, по легенде, с неба здесь, - прозрачная. И поэтому светит, собирая свет с небес, будь то лунный или солнечный. Да, он прав, мы не ходили сюда днем, но...
Я обязательно приду сюда днем.
Потому что всегда мы приходили к вечеру и даже если раньше - выжидали ночи, когда луна поднимется на небосклон.
Я улыбнулась ему в ответ, открыла рот, готовая продолжить дальше нашу не то лекцию, не то дискуссию, когда мне напомнили о том, что я не представилась.
И тут я смутилась.
Это же надо, уболтала кота, вызнала его имя, а сама забыла представиться, кто я. И потому откланялась со всеми должными фразами.
- Прости. Меня зовут Говорящая с Космосом, я предводительница племени Ветра.
... Сумрачный Лес? Изгнанники? Когда я успела так много ему сообщить?
Я поморщилась и взмахнула хвостом, точно отгоняя от себя неприятную тему, но делать было нечего: теперь моя очередь отвечать на вопросы.
- Сумрачный Лес - это темная часть наших небес, куда попадают все изгнанники, предатели, убийцы и прочие личности, действующие в противовес Воинскому Закону, предкам и общественному мнению, - на всякий случай просветила я его. - А Коготь, который захватил власть, прибегнул к их помощи. Предки, естественно, и рта не раскрыли, когтем не двинули, сидели на своих небесах да вздыхали: "Ой да ах, наших детей убивают, что же нам делать". Они всегда так делают. И говорят загадками. И говорят, что могут только говорить, но не помогать, - я снова распушилась; определенно, тема осквернения предков была моей любимой темой для выпускания желчи. - Меня не было на восстании, надо было заботиться о котятах. Но... в общем, Сумрачный Лес каким-то образом появился на земле и помог Когтю прогнать нас. Поэтому теперь мы не только не просто живем в едином племени, мы живем вдали от своей родной земли. Это... просто невероятно. Шесть лун нет Советов, нет пограничных стычек, нет приличных охот и патрулей, нет родных стен, нет ощущения друга-ветра..

Я умолкла, чувствуя, что собственная мысль подошла к концу. И злость, отчаяние, ярость - весь спектр чувств, который бушевал во мне при встрече с поверженным Звездопадом - утих. Не знаю почему, но я погрузилась в молчаливую и сонную дрему, поставив расплывчатую точку в нашем разговоре и, моргая, глядела на Танцующего с Духами. В ответ на его слова я молча кивнула и, повернув голову в бок, также бессловесно разглядывала тропку, которая приводила стольких котов на эту вершину и стольких котов обманывала.
Даже не верится, что внутри этого места лежит прозрачный камень, поглощающий солнечный свет. Наверное, и правда очень трудно выкорчевать из самого существа какие-либо взгляды, которых он придерживался всю - или большую часть - жизни. Даже если это существо само старательно раскапывала себе яму уже достаточно продолжительный отрезок времени, чтобы затем оказаться внутри её, в неприступных стенах, и оттуда отчаянно взвывать к котам, оставшимся наверху.
Слова, казавшиеся удивительно волшебными и правильными, перебились утверждением насчет прозрачности Лунного Камня. И я, затащившая в свою яму существо, которое само желало там оказаться рядом со мной, сейчас с легким недоверием поглядывала на него. Ореол божественного сияния светился уже меньше, но был все таким же золотым.
Я отвлеклась от своих рассуждений, которые почему-то упорно циклились на Лунном Камне, и поглядела туда, куда указывал рыжий кот. В его голосе звучали восторг и искренняя радость. Я тут же подтянулась, вытянула шею и глядела на красивые разноцветные огни, которые причудливо изгибались вдалеке, и правда как будто танцуя на небесах. Его духи... А могут ли они стать и моими духами?
- Это очень красиво, - признала я, но в его словах явно чувствовался привкус горечи: по ушедшим горам, по духам, которые когда-то были настолько близко, что касались вершин. - Будем надеяться. Но зачем тебе ночевать в сугробе или дупле? Если мы достигнем того здания Двуногих, ты можешь переночевать с нами, уж подстилку предоставим, я думаю.
Впрочем, с этими словами я уже поманила кота за собой и отправилась вниз по тропе, уходя от Лунного Камня.

>>>>>> Окрестности города

Отредактировано Говорящая с Космосом (13-12-2014 20:36:48)

=> ФЕРМА

Подъем вверх по скалам дался мне трудновато,  но когда мы оказались на поляне перед пещерой, это окупило свои трудности. Приятное ощущение. Наконец-то, после всех этих часов ходьбы, оказаться перед своей целью. Пещера зияла черным провалом, создавая довольно мрачное впечатление.
Помню, придя туда впервые, я испугался, что заблужусь. Темные путанные тоннели, и только хвост впереди идущего как маяк. Кошачья святыня была мрачноватым местом. И мы дошли до неё именно к полночи. Тогда, когда нужно. Можно даже не ждать.
- Предлагать охотиться в этой тьме я не буду, - усмехнулся я, помня, что травы путников уже  должны были потерять эффект, а Ельничек - почувствовать голод. - Ты как, посидишь здесь, или пойдёшь со мной?
"Как тебе перспектива пошастать по темной пещере ночью?"
Впрочем, правом Ельничек было как остаться отдохнуть перед пещерой, так и пойти со мной, посмотреть на Лунный Камень. Поэтому я решил предоставить выбор ей.
Удивительно, всё же. Она прошла весь этот путь со мной, не жалуясь и не падая. Тем более, после кровопролитной битвы. Вот что значит сила духа. Это, наверное, в крови у всех грозовых, которых я знал.
Ни проигрыши,  ни жизнь в приюте - ничто не лишило их этого. А уж я-то успел насмотреться на разных личностей в процессе этой истории. Грозового духа не было ни в ком, кроме грозовых.
А Ельничек... ну, что Ельничек? Не думаю, что она будет яро поддерживать мои планы, особенно наиболее резкие. И тем не менее, она рядом. Как и всё моё племя. Они со мной, поддерживают и ждут меня, готовы подставить плечо. Именно этого мне не хватало в бытность одиночкой.
Я чуть улыбнулся Ельничек, признавая, что мне приятно её внимание и желание помочь.
- В любом случае, спасибо, что ты рядом, - сказал я, улыбаясь от усталости кривовато и вымученно. Шерсть Ельничек было бы не очень хорошо видно во тьме, если бы не снег и выступающий из-за облаков кусочек луны, мягко освещающий шерстинки. Однако удивительно, как спокойно она теперь смотрится, хоть я и вижу встрепанную шерсть и общую усталость от произошедших событий.

Огнёвке удалось догнать Грача и Счастливчика в хвойном лесу, после чего Сумрачные коты все вместе направились к Лунному Камню.
Весь путь молодой целитель молчал, погруженный в свои мысли, которые, учитывая сложившиеся обстоятельства, должны были его тревожить, однако Огнёвка был спокоен как удав, и не чувствовал никакого волнения, страха, словно отправляется на эту церемонию не в первый раз. Он не сомневался в том, что станет целителем, хотя бы потому, что у Звездного племени не было никакой альтернативы. Огнёвка был единственным и последним учеником Черемухи, только он мог помочь племени в такие тяжелые времена, и самое главное - он был готов к этому. Не менее льстило коту и то, что должность целителя считалась очень престижной, ведь в какой-то степени целитель был равен предводителю, ему было известно гораздо больше, чем мог знать даже самый мудрый вожак. Другое дело, что обычно целители оставались равнодушны к власти и способам воздействия на массы.
Уже совсем стемнело, черное небо было усыпано звездами, холодный ветер трепал шерсть. Огнёвка недовольно дернул ухом. Он уже порядочно устал идти до Лунного камня. "И все-таки я не собираюсь таскаться сюда каждую луну" - вспомнив о своих будущих обязанностях кот поморщился. Мысль о том, что ему придется постоянно общаться с другими целителями, а уж тем более рассказывать им свои сны, тайны, дела племени. Это заставило Огнёвку вновь задуматься об ученике, которого можно будет отправлять сюда, а самому спокойно дремать в своей уютной теплой палатке.
Вскоре перед котами предстала поляна, на которой находился Лунный Камень. Огнёвка сбавил шаг, пропустив вперед Грача и Счастливчика.
Коты подошли к Лунному Камню, и, как полагается, устроились возле него. Огнёвка вновь посмотрел на черного кота, даже не представляя, какая церемония ему сейчас предстоит. "Проснемся мы уже с другим именем и статусом" - пронеслась мысль в голове целителя.
- Удачи, - негромко произнес целитель и отошел в сторону, оказавшись по другую сторону камня. Целитель подошел поближе, коснулся носом холодной каменной глыбы и положил тяжелую голову на лапы, погружаясь в крепкий сон.

Огнёвка открыл глаза и оказался на небольшой поляне посреди леса. Сон, как оказалось, пришел мгновенно, и вот, молодой целитель уже находится в угодьях Звездного племени. Вот только никого из предков он здесь пока что не видел.
Кот осмотрелся по сторонам. Здесь было очень тепло и безветренно, что вызывало у целителя зависть. "А мы вот мерзнем" - это казалось Огнёвке несправедливым, однако времени на выяснение особенностей местного проживания не было.
Вскоре послышался шелест. Перед Огнёвкой оказались двое котов. Один - огромный, с горящими янтарными глазами, второй - поменьше. Они держались друг друга и о чем-то тихо переговаривались. Целитель сощурил глаза, стараясь узнать, что же за личности пришли встретить его, но они были слишком далеко.
Следом за этой парой поляна наполнилась и другими котами, Огнёвке стало несколько не по себе. Куча мертвецов собрались здесь, чтобы посмотреть на его церемонию, неужели так и должно быть? Все это казалось рыжему целителю необычным и даже странным.
Между тем, пара приблизилась вплотную к коту, и тот едва ли не подпрыгнул на месте, узнав этих "незнакомцев". Это были Яркозвёзд и Черемуха, предводитель и целительница, брат и сестра, жестоко убитые на Кровавом Совете.
- Вот уж не подумал бы, - несколько восхищенно пробасил Огнёвка, уставившись на своих бывших соплеменников. Он был несказанно рад видеть их, как Яркозвезда, так и свою наставницу, которая дала ему все знания, и которую он очень ценил и уважал, хоть и считал несколько... доброй и легкомысленной. Она совсем не была похожа на своего брата - ни внешне, ни характером, и даже сейчас, глядя на них, стоявших так близко друг к другу, Огнёвка не видел ни единого сходства.
Черемуха улыбнулась, Яркозвёзд выглядел несколько хмурым. "Ну и что, так и будем молчать?" - Огнёвка дернул ухом. Голос подал бывший предводитель племени Теней.
- Ну здравствуй, - пауза, - Не передумал становиться целителем? - морда Яркозвёзда исказилась в свойственной ему ухмылке, Огнёвка сощурил глаза, улыбаясь в ответ. Он немного не понимал, почему предводитель находится на его церемонии, а не у Грача. "Может, они решили начать с меня, а потом всей толпой отправятся в сон Грача?" - рыжий махнул хвостом, допуская такой вариант.
- А у меня есть выбор? - ехидно усмехнулся Огнёвка, чем, кажется, вызвал недовольство своей наставницы. Черемуха приняла серьезный, несколько не свойственный ей облик.
- У нас не так много времени, пора начинать церемонию, - произнесла она, взглянув сначала на Яркозвёзда, а потом на своего ученика. Огнёвка приосанился, готовый с достоинством принять свой новый статус и имя. Звездные предки подошли ближе, окружив Огнёвку со всех сторон, место рядом с ним заняла бывшая целительница Сумрачного племени. Вскоре Черемуха заговорила:
- Наши племена пережили страшные, кровопролитные времена. Коты, которых мы считали своими родными, друзьями, предали нас, и мы надолго утратили доверие даже к самым близким. Огнёвка, ты доказал, что готов верой и правдой служить своему племени даже в самые трудные минуты, ты обрел доверие и уважение не только своих соплеменников, но и воинов всех четырех племен. Звездные предки, взгляните на этого ученика! Огнёвка избрал себе нелегкий путь, и он доказал, что имеет достаточно опыта и мудрости, чтобы стать настоящим целителем, - Огнёвка почувствовал легкое волнение, приближалась самая ответственная минута в его жизни.
- Отныне и навсегда тебя будут звать Пламенным. Пламенный, теперь ты целитель племени Теней! Носи же с честью свое новое имя и статус, - глаза Черемухи потеплели, поляна утопала в криках "Пламенный!", и кот даже несколько растерялся. "Так быстро" - подумал он, не веря своим ушам.
Черемуха подошла поближе.
- Спасибо тебе, - тихо проговорил рыжий кот, - Я не подведу.
Черемуха пошевелила усами, она, казалось, была погружена в свои собственные мысли.
- Тебе дано то, что недоступно для многих целителей, - совершенно серьезно произнесла наставница, - Этот дар может возвысить тебя, а может и погубить. Надеюсь, у тебя хватит мудрости... - Пламенный усмехнулся, начиная понимать, о чем говорит Черемуха. "Значит, мне не показалось, и я действительно могу проникать в чужие сны?" - эта новость обрадовала рыжего кота даже больше чем то, что он официально занял пост целителя.
- Твоя обязанность - помогать своему племени, - вновь одернула кота целительница, - Причем добросовестно. Я не рекомендую тебе копаться в чужих снах и мыслях, тебя это касаться не должно, - Пламенный покорно кивнул, уже прекрасно понимая, что просто так он от своей способности не откажется. Черемуха тоже была неглупа, и она не напрасно боялась за своего подопечного.
- А теперь пора возвращаться. Удачи, Пламенный, - кошка коснулась спины своего ученика кончиком хвоста.

Пламенный открыл глаза. Грач и Счастливчик еще спали.