Они слишком шумели и очень много болтали без умолку. С каждым моментом малышка осознавала мир вокруг нее по-другому, но что-то внутри нее подсказывало, что это еще не все, что однажды она узнает его еще лучше. Что-то большое совсем рядом очень громко вдруг вскрикнуло, а потом что-то уже ближе радостно запищало.
Котенок сосредоточенно продолжал сосать молоко, набивая живот, как возможно.
Когда с этим было покончено, крошка оторвалась от соска и уютно устроилась в длинной материнской шерсти. Стоило ей начать засыпать, как вдруг ее кто-то пощекотал, а потом продолжил. Ей это понравилось, и сон как лапой сняло. Малышка подняла голову и начала ей вертеть. Ей хотелось опять найти эту странную штуку, как вдруг ее сестра неожиданно начала издавать странные звуки. Она верещала и кричала, что-то еще и так далее, но серенькой это абсолютно не понравилось. С усилием поднявшись, она рухнула на сестренку, таким простым образом прося ее замолчать.
Вот уж что-то, а никакого подобного шума крошка терпеть не хотела и решила справиться своими силами.
Вдруг на момент басовитые разговоры прекратились на слове Ветла. Кажется, теперь это ее имя. Интересно, что оно значит?
Ветла потянулась носиком вверх и понюхала воздух, как будто могла различить все запахи.

Львиносвет зажмурился и покачал головой. Ежу понятно, что нельзя таскать девочек в такой снегопад. Даже если снежинки падают красиво и ровно, а ветра почти не чувствуется, для Львиносвета это все равно снегопад, по которому он ни за что не потащит своих драгоценных дочек. Он прекрасно помнил, как нес маленького Оленька сквозь буран и вьюгу, распушившись от холода. Но это было необходимостью, сейчас же нет никакого резона выносить новорожденных котят на улицу, под снег. Вдруг они схватят простуду? Львиносвет поежился от подобных перспектив. Он помнил, как именно потеряли двух котят Грач и Зарница... Болезнь, скосившая брата с сестрой в одночасье.
Нет, нет и нет - он не позволит, чтобы у котят была хоть малейшая возможность заразиться. Возможно, к утру или даже через пару дней они окрепнут, тогда можно будет задумываться о переноске. В кои-то веки Львиносветовская мысль полностью совпала с рациональным мышлением Цапли - та тоже ни за что не выпустила бы дочек на мороз, по крайней мере, сейчас, когда те так слабы и малы.
- Надо предупредить тех, кто в приюте. Позвать кого-нибудь... Ты можешь сбегать туда, а мы с котятами пока побудем здесь.
- Предлагаешь оставить тебя одну? - приподнял бровь Львиносвет. В его глазах вспыхнуло возражение, но тут же угасло.
"Их нужно предупредить, иначе Течение будет волноваться, разошлет патрули. К тому же, одиночками  не пахнет, следовательно, сюда они нечасто заходят, а я быстро обернусь. Цапле ничего не угрожает."
И все-таки, как бы не уговаривал себя Львинсвет, его подтачивало сомнение. Виданное ли дело - оставить свою только что родившуюся подругу одну на старой мельнице в обществе четверых непоседливых новорожденных котят! Судя по взгляду Цапли, ей тоже это не нравилось. Но... Львиносвет перевел взгляд на выход, и на его морде появилась твердость.
- Только постарайся побыстрее.
- Я буду очень быстр, - пообещал он, подойдя к подруге и прижимаясь к ней лбом. - Вернусь быстрее, чем ты успеешь произнести имена всех наших дочек. Наших соплеменников ведь нужно предупредить, а то мало ли что они подумают. Вдруг нас уже по всему лесу спасательные отряды ищут? А ведь снегопад замел следы, быстро нас точно не отыщут. К тому же, я смогу принести тебе что-нибудь из трав или дичи. Я обернусь быстро, как кролик, - на прощание он ласково потрепал пушистым хвостом всех четверых котят - одним махом. Выбравшись из сарая и убедившись, что кругом нет никаких опасностей, которые могли бы наброситься на Цаплю сразу же после его ухода, он помчался к приюту.
===========) приют

=======) заброшенный приют для животных
Уже выйдя из приюта, Львиносвет сообразил, что так и не взял бурачника для Цапли. Мысленно проклянув свою забывчивость, молодой кот огромными прыжками понесся обратно и принялся искать целителя. Сам он не решался рыться в куче целебных трав. В толпе гудевших и растревоженных из-за возвращения Алозвезда котов целителя отыскать было не так-то просто, и Львиносвет впервые в жизни наплевал на вежливость и, воспользовавшись своими размерами, принялся беззастенчиво отталкивать с дороги тех, кто сам не успел убраться. Впрочем, к чести его стоит сказать - на ответные тычки и раздраженное ворчание (а то и на легкие укусы) Львиносвет внимания не обращал, разве что бормотал сквозь зубы извинения.
Но вот целитель был найден, травы взяты, и молодой кот выскочил наружу и прибавил ходу, чтобы догнать Ястребинника. Снегопад давно перестал, на небе серпом сияла луна в окружении Звездного воинства. Обратная дорога показалась Львиносвету намного легче и приятнее - возможно, из-за того, что теперье ему не пришлось продираться через слепящий глаза снежный ураган. Молодой кот поднял хвост, чтобы не  волочился по снегу, и поскакал вперед. Он быстро нагнал Ястребинника и благодарно боднул его в плечо.
"Спасибо, что сразу откликнулся."
Говорить Львиносвет не мог из-за забитой травами пасти, поэтому лишь выразительно мурлыкнул и мотнул косматой мордой, предлагая приемному брату двигаться быстрее. Впрочем, непохоже было, чтобы на мельнице что-то случилось. Тишь да гладь - сколь не напрягал Львиносвет слух, он не расслышал и намека на панику или страх в доносившемся из убежища мяуканье. Фух, все в порядке.
- А фот и я! - возвестил он, едва появившись на пороге. Отыскав взглядом Цаплю, Львиносвет рысью добрался до нее и вывалил перед кошкой бурачник. И с сияющей, гордой улыбкой посмотрел на свою "добычу" - похоже было, что молодой кот утащил чуть ли не все запасы, стоило целителю указать папаше на нужную траву. А что? У Цапли четверо котят, ей нужно много молока!
- Смотри, кого я привел, - торопливо заговорил он и указал хвостом на полосатого кота. - Эй, Ястребинник, заходи! Не бойся, они не кусаются. Не умеют. Правда, держи свои усы подальше от их лапок, - не удержался Львиносвет от улыбки. - Цапля, ты ведь помнишь Ястребинника? Он вызвался помочь перенести котят. - шепнул он на ухо подруге. - Я вырос с ним. Он для меня как брат.
Он с мурчанием потерся носом о мягкую шерстку Цапли.
- Знаешь, еще что? Ни за что не догадаешься! Алозвезд вернулся. Буквально только что! - в глазах кота плясал возбужденный, странный огонек. Он ведь никогда не знал своего деда, даже ни разу с ним не заговаривал. Так с чего такая радость? Конечно, Алозвезд был великим предводителем, он нужен племени и все такое, но Львиносвет думал не об этом.
А вдруг... нет, ну а вдруг Бирюзовая Звезда тоже вернется? Она пропала, как и Алозвезд, тела ее так и не нашли. Только выветривающиеся запахи, которые невозможно проследить. Так может быть... Львиносвет боялся думать дальше. Глупо, глупо, глупо - твердил он себе, чтобы не растравлять воспоминания. Мама пропала несколько лет назад. Алозвезд - всего несколько лун назад. Если бы она могла, она бы вернулась, это точно... Львиносвет беспокойно шевельнул потрепанным ухом. Когда-то давно Течение обещал, что однажды они отправятся на поиски трехцветной кошки. Пустые мечтания, пустые надежды... И вот теперь в племя возвращается Алозвезд на пару со Штормом - коты, считавшиеся мертвыми.
Чем хуже его мать?

Вопреки опасениям, время шло мирно и спокойно. Цапля даже успела немного подремать, продолжая обнимать новорождённых дочек пушистым хвостом, чтобы те не расползлись по всей мельнице. Разбудили кошку тяжёлые быстрые шаги снаружи, у самых стен постройки. Королева встревоженно вскинула голову, но тут же успокоилась, узнав запах Львиносвета. А в следующий миг Речной сам ворвался на мельницу, неся на шкуре запах снега и мороза, а в пасти - охапку травы. Вслед за ним появился ещё один кот, смутно знакомый, но припомнить его имя Цапля не могла. Впрочем, появление чужака молодую мать не встревожило - раз рыжий привёл его, значит, ему можно доверять.
- А фот и я! - гордо и невнятно провозгласил Речной сквозь забитую пасть - как будто Цапля могла своего возлюбленного не заметить или с кем-то перепутать.
А в следующий момент перед королевой вырос целый стожок высушенной травы. Стебли пахли знакомо - такую жевала Говорящая с Космосом, когда сама ходила беременной. Цапля даже припомнила название - буранчик, он помогает королеве выработать больше молока. Правда серая кошка сомневалась, что его надо есть в таких количествах.
- Ты разграбил запасы всех племён? - улыбнулась Ветряная, осторожно принюхиваясь к траве. - Львиносвет, спасибо, но...
- Смотри, кого я привел...
Цапля украдкой вздохнула и не стала пытаться перебить быструю речь возбуждённого друга. Пусть тараторит, если ему так требуется что-то говорить. В конце концов, у рыжего сегодня тоже был не самый лёгкий день. Пусть ему и не пришлось лично своих котят рожать.
- Здравствуй, Ястребинник, - дружелюбно кивнула кошка полосатому воителю. - Не бойся, они не такие опасные, как расписывает Львиносвет.
Цапля даже чуть подвинула хвост, давая "брату" рыжего рассмотреть своих "почти племянниц". Ветряная подозревала, что робеет полосатый вовсе не перед котятами, но не стала акцентировать на этом внимание. Вместо этого кошка осторожно подцепила пучок буранчика и принялась жевать, давая Львиносвету вывалить на неё остальные новости, которых рыжий нахватался, побывав в приюте. А новости и в самом деле оказались... новостями.
- Алозвёзд? - Цапля проглотила траву и озадаченно нахмурилась.
Предводителя Грозы кошка знала не особо хорошо. Он пропал ещё до того, как она стала воительницей, и, насколько серая помнила, считался погибшим. Откуда он вернулся? Не с того света, ведь.
- Как это получилось? - недоуменно пробормотала воительница и покачала головой. - Получается, он не погиб.
Рассуждения Цапли нарушил голос Ястребинника, попытавшегося всё-таки остановить болтовню друга. Королева вновь посмотрела на полосатого и качнула головой, отвечая за возлюбленного.
- Мы побудем здесь до утра, - твёрдо сказала она. - Не думаю, что тащить новорождённых котят по темноте и морозу - хорошая идея.
Серая уверенно кивнула, подтверждая свои слова, и взглянула на дочерей, ещё раз пересчитывая разноцветные спины - с такими непоседами всегда надо быть начеку. Удовлетворённо улыбнулась и с тихим вздохом вновь подхватила пастью ещё одну порцию буранчика.
- Львиносвет, ты не мог бы пока поймать ещё одну мышку, - попросила Цапля между делом. - Или двух.
Конечно, траву рыжий притащил немало, хватило бы и на нескольких кошек. Но ведь она не кролик - одними листьями питаться.

Львиносвет посмотрел на возвышавшийся рядом с кошкой холмик трав и был вынужден признать, что, пожалуй, он и впрямь слегка перестарался. Но ведь у Цапли много котят, значит, ей нужно много молока, чтобы хорошо прокормить такую ораву. И ей нужно хорошо питаться. Наверное, если бы подруга попросила Львиносвета словить ей на завтрак птицу, он бы первым делом подумал об орле или ястребе. Кстати, ястреб... Брат явно был смущен, и поэтому Львиносвет был несказанно рад, когда Цапля даже отодвинула немного хвост, чтобы братец мог вволю полюбоваться на котяток. Правда, слова поздравления, прозвучавшие из его уст, казались немного скованными и напряженными, словно кот в этот момент думал совсем о другом, но Львиносвет, разнежившийся в окружающем его облаке семейного счастья, ничего не заметил. С ласковым мурчанием он потерся носом о шею Цапли и погладил хвостом дочек.
Как это получилось? Получается, он не погиб.
- Я сам едва от удивления к полу не прирос, - весело отозвался Львиносвет. - Но это был Алозвезд собственной персоной! Судя по всему, после падения с того обрыва он все же выжил и очутился в городе. И все эти луны пытался добраться до дома. Знаешь... - голос его оборвался, и молодой кот устремил взгляд на собственный хвост. Слова вертелись на языке, но вслух их произносить было страшновато.
Пустые мечтания. Пора забыть об этом. Бирюзовая Звезда никогда не вернется. Но Львиносвету было легче жить, думая, что мать где-то там, живая и здоровая, и что она ищет путь домой. Она не предавала племя, не убегала от трудностей. Он боялся задавать вопрос Звездопаду, который мог видеть его мать среди предков во время получения нового имени. Возвращение Алозвезда, доказывавшее, что есть надежда на возвращение пропавших без вести, разбередило старую рану, и Львиносвету мучительно захотелось избавиться от ноши сомнений. Мать умерла и среди предков? Он это выдержит. Неопределенность хуже.
"Непременно поговорю со Звездопадом," - решил он, и в этот момент послышался голос Ястребинника. Львиносвет мотнул головой - еще слишком холодно, чтобы перетаскивать малышек, они могут простудиться. Цапля буквально озвучила его собственные мысли.
Нет, право, существовало ли еще на свете такое единство мнений и такая внутренняя связь в каких-нибудь парах? Львиносвет заурчал сильнее. Цапля попросила его словить мышку, и молодой кот, преисполненный готовности и рьяности, мигом вскочил  на лапы.
- Кстати, о чем ты хотел бы поговорить? - беспечно поинтересовался он, выискивая мышиный запах и мгновенно нападая на след. Мыши на этой мельнице такие непуганные, что едва сами не бросаются в когти. - Сейчас только, погоди... Кстати, ты можешь тоже поохотиться.
Он учуял мышиный запах и услыхал царапание крохотных коготков. Подобравшись, рыжий охотник примерился и прыгнул. Лапы его вонзились в податливое мышиное тельце, а укусом в шею Львиносвет прикончил добычу. Слизнув теплую кровь с усов, он скользнул к другой стороне мельницы, где тоже должна была быть еда.
В итоге он  принес Цапле двух мышей - сочных и жирных. В лесу такие точно не водятся.
- Вот, - пододвинул он к подруге добытую им дичь. - Кстати, дружище, я ведь тебе котят не представил. Вот это Ветла - она у нас старшая, затем Лоскутик, Солнышко и Галчонок, - он коснулся хвостом спины каждой из названных дочек, и устроился рядом с Цаплей, поглядывая на Ястребинника.

…сон и явь мешались, как запахи молока и сухой травы, щекотали нос, окружали тёплым облаком – или это чей-то пушистый мех?.. Сейчас, сопя под боком у матери, теряясь в прерывистых тихих сновидениях, она почти позабыла ощущение отчаянной беззащитности, что ворвалось в лёгкие вместе с холодным первым воздухом – ей чудилось, что пол мягко покачивается, баюкая течением невидимой (и никогда не виданной ею) реки, что кругом – снова вода и тёплый мрак, и биение чьего-то большого сердца вновь окружает её, как уютный кокон…
…она проснулась от голосов, вновь задрожавших в воздухе. Вибрировал тёплый чужой бок рядом с ней, подрагивал пол, в воздухе носились тревожные странные запахи, сочась сквозь пушистую шерсть; она беспокойно пискнула, заворочалась и принялась сосредоточенно кусать мешающийся мех. Кусать выходило плохо, - без зубов особенно не покусаешься, - мех упрямился, лез в нос и алчно поглощал запахи, до которых она так жаждала дотянуться, тщась перелезть через материнский хвост и вопя, как заполошная синица.
- Мииииу!..
Ничего не выходило, вопи не вопи. Она замерла, сердито сопя, и прислушалась; сквозь непреодолимую преграду из хвоста слышался давешний низкий голос и вился знакомый запах, перемешанный с холодным зовущим духом, что так привлёк её ещё недавно, заставив следовать за собой, но это было не всё; она изо всех сил напрягла слух и поняла-таки, что там, снаружи, звучит ещё чей-то голос, и пахнет – да, пахнет иначе, но… Но это кошачий запах!.. Значит, там кто-то ещё…
И ещё кое-что. Этот кто-то, похоже, тоже жу-утко здоровенный. Вон, вон, как пол дрожит… Ух…
Она с новой силой принялась бороться с маминым хвостом. На сей раз ей повезло больше – она обнаружила, кажется, самый его кончик, достаточно тонкий, чтобы взять его в крошечную пасть, что с отрадным воплем немедленно и сделала, в пылу борьбы позабыв о своей истинной цели,  свирепо слюня своеобразного недруга и катаясь по полу.

Отредактировано Лоскутик (09-02-2015 22:19:52)

Ястребинник мялся, будто хотел сказать что-то очень важное, но в то же время не мог. Это совсем на него непохоже, и даже Львиносвет насторожился. Цапля тем временем подчистую слопала мышей, Лоскутик всерьез заинтересовалась ее хвостом и принялась слюнявить его, активно пробуя крохотные детские зубки. Львиносвет хотел было пошутить на тему того, что, мол, Цапле следует получше следить за дочуркой, а то не ровен час - и хвост настигнет та же участь, что и его несчастный ус. Но передумал. Серьезный вид Ястребинника поубавил даже в нем желание шутить.
- Ладно, давай отойдем, - вздохнул он и, встревоженный (с чего бы это брату затевать разговор, содержание которого не предназначается для ушей Цапли?) отправился за Ястребинником. Остановились коты на пороге Приюта, и Львиносвет машинально то и дело поглядывал на свое семейство, чтобы убедиться - его помощь не требуется, дочки не расползлись в разные стороны, а Цапля вполне справляется сама.
- Я не думаю, что эта тема будет тебе приятна, Львин.
Он насторожил уши и намеренно уставился перед собой, чтобы не глядеть в глаза Ястребиннику. Вместо этого Львиносвет смотрел на посеребрянный бледным звездным светом снег, на очерченные луной силуэты темных деревьев, прислушивался к ночным шорохам и звукам, словно ему это было страсть как интересно. А в груди заныло тоскливое чувство.
Он ведь знал, что рано или поздно кто-то скажет об этом. Только вот думал, что противостоять придется Течению, Говорящей с Космосом, Звездопаду. Он был готов к шквалу обвинений, оскорблений и прочих словесных ударов. Чего он не ожидал, так это тихого, встревоженного Ястребинника, который искренне печется о судьбе его детей. От этого боевой запал Львиносвета почти испарился.
Цапля, конечно же, не перейдет в Реку. Львиносвет долгое время пытался заставить ее распробовать рыбу, но она так и не привыкла к ее вкусу. А сам Львиносвет никогда не приживется на пустошах. Он скучал по реке, по этому большому, непредсказуемому зверю, который может быть и другом, и врагом. Но для Речных он - товарищ и верный спутик.
"А если бы мне навек приказали жить вдали от реки?" - Львиносвет вцепился когтями в снег. Он никогда не стал бы настоящим Ветряным котом. Ястребинник говорил и говорил.
Разделить детей. Как такое возможно?
- Что они, куски дичи, что ли... - беззлобно огрызнулся Львиносвет и сразу замолчал. Веселое настроение, с которым он вернулся на мельницу, растаяло, как влага под лучами знойного солнца, предвещавшего долгую засуху.
- Я так их люблю... - прошептал он, зажмурившись. - А теперь они могут стать предметом раздор и ссор. И как я... как мы вообще можем расстаться с ними?
"Мне плохо."
- Я хочу быть с тобой в это трудно время, Львиносвет. Большую часть нашей жизни мы провели в соперничестве и глупых ссорах.
Львиносвет уставился на брата, чувствуя громадный прилив благодарности. Ведь это правда - они в детстве частенько спорили, ворчали и соревновались из-за всякой ерунды. Теплые слова Ястребинника, который не обвинял Львиносвета из-за связи с Ветряной кошкой, не обрушивался на их детей, но искренне хотел стать опорой для его семьи, настолько запали в душу, что рыжий кот крепко прижался боком к полосатому воителю и, чуть склонив голову, потерся носом о его щеку.
- Спасибо, - сказал он. - Ты прав. Ты прав во всем. И я должен о многом поговорить с Цаплей. Ведь мы не можем прятаться от этого разговора. Только вот не знаю, согласятся ли Куница или Игла выкормить моих детей. Ты ведь знаешь Куницу, а в последнее время она и без того часто раздражается по пустякам. - он сжал зубы, но все-таки нашел в себе силы закончить. Львиносвет вдруг вспомнил свое детство. Свою мать, которую он потерял. И мигом его бросило в дрожь, а голова стала как ватной.
Он не хотел, чтобы с его детьми произошло подобное.
- Но... как я могу отбирать мать у котят? - прошептал он. - Как я могу отобрать у них Цаплю? Может быть...
В эту минуту он не думал о племенах, о том, что предводители могут предъявить права на малышек. Не думал ни о чем, кроме четырех пищащих комочках и Цапле, которые составляли его счастье. Остальное просто не имело значения. Львиносвет ведь по опыту знал, каково это - жить без матери. И вот теперь подобная угроза нависла над его дочерьми. А он может оказаться одним из тех, по чьему согласию их разлучат.
- Я не хочу, чтобы из-за меня дочери теряли мать.
Львиносвет не предполагал, что сможет сказать такое вслух. Но жизнь без матери представлялась ему тоскливее и ущербнее жизни без отца. Если бы на него с рычаниями набросилась Сорока и потребовала бы отдать всех детей Ветру, если бы Цапля накинулась на него с шипением и потребовала бы то же самое, он, несмотря ни на что, вздыбил бы загривок и ответил резким отказом, потому что сам любил котят больше жизни и не хотел с ними расставаться. Но если бы Цапля начала говорить о том, как тяжело котятам будет без матери, напомнив про его собственное детство... Он уставился хмурым, неподвижным взглядом в пространство.

Львиносветовы усы поникли. Согласятся-то согласятся... Вот только с какими мордами? Все знают, до чего у Куницы острый язык. Она может, не выпуская когтей, поранить любого. А Львиносвет не был уверен, что на этот раз сможет пропустить ее слова мимо ушей и притвориться, что не придает им ни малейшего значения. Но Ястребинник был уверен, что они смогут вырастить котят настоящими Речными котами. Львиносвет ничего не ответил.
Для него важнее было сделать дочек счастливыми. Эта твердое, как гранит убеждение пугало молодого кота. Разве в этом нет предательства? Он, как настоящий воин, должен думать о благе племени, а не отдельных его членов. Но внезапно Львиносвет осознал, что сейчас ставит племя и Воинский Закон намного ниже четверых пищащих комков меха, карабкающихся по Цапле. Это еще больше омрачило его настроение.
"Я сам со многим могу справиться," - неожиданно подумал он. "А они? Как они-то?.."
- Тогда стоило подыскать партию из Реки, Львиносвет. - внезапно сказал Ястребинник с убийственным спокойствием. Янтарный взгляд Львиносвета сверкнул яростной, протестующей искрой, но брат еще не закончил.
Львиносвет все молчал. Просто смотрел перед собой мрачным, суровым взглядом. Черты его морды были как будто высечены из камня. А когда Ястребинник, наконец, замолчал, золотистый кот с видимым усилием повернулся к нему. Он устал, устал от этих сомнений и несчастий, что накапливаются  гигантским снежным комом и грозят сбить его насмерть.
- У меня есть брат в Грозовом, не забыл? Соболем звать, - напомнил он. - Мы братья, несмотря ни на что. И я ему вреда не причиню. А даже если нам придется встретиться в битве - что ж, я буду с ним сражаться, но как с Грозовым котом, а не с братом. И если на следующий день ему понадобится моя помощь, я буду рядом. Вот и все, и никакие границы нам не помеха!
На самом деле он не был уверен. Ведь когда-то он уверял Куницу, что никогда не поднимет лапу на друзей и близких. И ведь дочери - это не брат. И Цапля тоже другое дело. Цапля... Львиносвет поднялся.
- Наверное, мне нужно поговорить с ней, - сиплым голосом сказал он. - Это ведь наши дети, верно?
И он, бросив взгляд на брата, отправился в успокаивающее тепло мельницы, в которое не проникали суровые ветра зимы. Эх, вот бы жизнь всегда была такой же спокойной и счастливой, как его дочки, беззаботно играющие друг с другом и не видящие ничего страшнее папиного уса.
- Привет, - тихо мурлыкнул Львиносвет, останавливаясь рядом с Цаплей. Он старался выглядеть беспечным и веселым, как обычно, но его хвост волочился по пыльному полу, а во взгляде закралось что-то тревожное, неясное.
Рано или поздно этот разговор должен произойти. Львиносвет не чувствовал в себе силы ждать. Он плюхнулся рядом с Цаплей.
- Я вот думаю... - начал он, царапая по старой привычке доски. - Вернее, Ястребинник... Мы ведь не думали об этом, верно? Ни разу. И все-таки...  что потом? - последние слова он произнес совсем тихо. - Ведь нам придется разделить детей. Нет, Цапля, ты послушай, я скажу кое-что. - быстро добавил он, пресекая возможные возражения.
- Все, что я хочу - это чтобы наши дети были счастливы. Ты ведь знаешь, я привык, что у меня близкие в разных племенах. Взять хотя бы Соболя. И я... - он умолк. Сдулся, как воздушный шарик. Львиносвет храбрился и хорохорился, но истинные эмоции взяли верх. На доске под его когтями понемногу появлялись глубокие неровные борозды.
"Не о том думаешь, дуралей!" - если бы Львиносвет мог, он залепил бы себе оплеуху. Потому что его мысли совсем непохожи на мысли верного, хорошего воина. Хороший, верный воин думает в первую очередь о племени. Семья - на втором месте.

Цапля говорила о дележке, как о чем-то само собой разумеющемся, но не требующем безотлагательного обсуждения. Она не поняла его, и Львиносвет сунул нос между передними лапами. Вдохнул затхлый запах пыли вперемешку с острым ароматом собственной шерсти. Пожалуй, он был даже рад. Но что-то все равно скребло его изнутри и не давало возможности наслаждаться настоящим вместо того, чтобы без конца переживать о грядущем.
- Я не совсем это имел в виду, - пробормотал он. - К тому же, время это все равно придет, хотим мы или нет...
"А надеяться на то, что оно не придет будет предательством по отношению к нашим племенам," - закончил он про себя, выразительно глядя в глаза Цапле. Ее твердый тон говорил о том, что она не желает более разговаривать на эту тему, но на этот раз Львиносвета не так-то было легко направить в другое русло.
- И вообще-то я никогда не собирался делить дочек на моих или твоих. Они общие, наши и родные. Смотри, Лоскутик вся в твою сестру. У Солнышко моя шерстка, а Ветла такая же серьезная и вдумчивая, как ты, - продолжил он. - Просто... Просто если мы и вправду это сделаем...
Львиносвет понемногу подходил к тому, что тревожило его по настоящему и кусало в бок не хуже жгучего ледяного ветра. Конечно, у него был брат в Грозовом и все такое, но до поры до времени их племенам не приходилось сталкиваться в битве. Им обоим привалила огромная удача, как будто само Звездное племя отдало Реку в лапы Бирюзовой Звезде, дочери предводителя Грозового племени. Отец никогда не поднимет свое войско против родной дочери, а она никогда не будет пользоваться этим. По крайней мере, Бирюзовая Звезда не пользовалась. Их племена даже вместе выступили против Сумрачного племени, и ему довелось сражаться бок о бок с братом. Пусть даже тогда они были неопытными, зелеными оруженосцами.
- Я ведь вырос без матери и знаю, каково это, - сказал Львиносвет.
"Смогу ли я сделать так, чтобы они не чувствовали себя обездоленными?" - горел в его глазах невысказанный вопрос.
Почему-то с детства он считал, что прожить без отца намного легче, чем без матери. Отчасти это убеждение крепилось на том, что отца законного у Львиносвета не было, и жил он, несмотря на это, прекрасно. Был Течение. И до поры до времени Львиносвет не задумывался, насколько же его привязанность к этому коту становится похожей на искреннюю сыновью любовь. Факт остается фактом - папой он никого не называл. Никогда. А Течение на самом деле был ему и наставником, и отцом и советником. Наверное, именно поэтому рыжий кот никогда не чувствовал, что ему чего-то недостает. Но он хорошо помнил горькую тоску по матери, зачастую пробуждавшуюся в ночные часы, когда время тренировок и возни с друзьями заканчивалось, и лагерь погружался в сонную тишину. Тогда приходили ненужные воспоминания.
Сам того не желая, Ястребинник затронул эту тему. Львиносвет не мог не поделиться с Цаплей, не мог копить тревогу и беспокойство в себе. Они были как паразиты, вгрызающиеся в душу. И дело было не в том, что Львиносвет не уверен в себе, как в отце. Наоборот даже - чем больше он погружался в отцовство, тем увереннее и сильнее себя чувствовал. Просто... хватит ли его любви для того, чтобы они не слишком страдали по матери?
"Может, я перегибаю палку," - хвост Львиносвета стукнул по доскам.

Львиносвет хотел было в ответ фыркнуть, что, мол, он в детстве, в отличие от любимой дочурки, родному отцу усы не вырывал. Но передумал. Шутка становилась старой и бородатой, к тому же неуместной. А еще он не хотел прерывать Цаплю и вслушивался в ее слова с натянутой, тревожной стрункой в душе.
- Львиносвет, нам не обязательно расставаться насовсем, заставлять себя и детей вовсе не знать семьи. Мы ведь не разойдёмся за несколько переходов.
Цапля не понимала, снова не понимала. Львиносвет посмотрел на нее с растерянной, беспомощной досадой, как вдруг задумался кое о чем. Может быть, она, наоборот - слишком многое понимала. Тема, которую затронул Львиносвет, была скользкой и неверной, как вертлявая форель, только что выуженная из воды. Цапля поняла его - просто не могла не понять. Но, судя по всему, взгляды своего друга она совсем не разделяла. Он может всего лишь напрасно баламутить воду и выдумывать себе невесть что. Пора бы уже отпустить эту форель, пока она не ударила в морду хвостом.
"Цапля знает, что я не смогу так," - он перевел взгляд на дочек, чувствуя прилив небывалой нежности каждый раз, когда останавливался глазами на этих четырех пушистых комочках. Он недооценивает, страшно недооценивает свою подругу. И почему он постоянно считает, что его любовь крепче, чем у Цапли и что она совершенно не будет думать о нем, оставленным без семьи во имя каких-то непроверенных идей и выдуманного счастья... Когда-то давно он так же хотел взять на себя вину за гибель Крутобока - мол, раз Звездные коты (хотя потом они обратились в сумрачников) говорят, что он избран защитником своего племени, значит, должен защищать своих соплеменников.
Львиносвет вздохнул и вытянул лапы, расслабляя натруженные за день мышцы. В одном уж она точно права - он действительно неугомонный. Вон как набегался за день.
- Не разойдемся, - повторил он и вдруг слабо усмехнулся. - Мы ведь будем встречаться на границах, верно? Я знаю отличное местечко, где река выходит за пределы наших земель и где без проблем можно будет показать ее детям.
Он, наклонившись, потерся лохматой, заросшей "бакенбардами" щекой о шею Цаплю.
- Я просто очень хочу, чтобы они были счастливы, - сказал он. - И готов ради этого на все. Просто сегодня мне мордой ткнули..., - он умолк, вспомнив неловкость Ястребинника. Он искренне хотел помочь, и даже тон его был совсем не обвиняющим.

Отредактировано Львиносвет (15-02-2015 01:59:01)