офф: жутко извиняюсь за эту задержку, и да, пост здоровенный, так как много надо успеть сделать) надеюсь, я не нарушила порядок постов, отписываясь сейчас - если что, пост можно просто проигнорить.
Пока они шли, Оперение, по привычке широко и быстро шагая, поравнялась с Травоусом и теперь шла с ним буквально «плечом к плечу», заинтересованно повернув голову к нему голову на длинной шее. Ей была известна одна надёжная истина – если хочешь утихомирить, хотя бы на время, свои не в меру разбушевавшиеся чувства, погрузись с головой в чужие. В чужие слова, если угодно, в увлекательную беседу, в длинные бессмысленные прения или крайне содержательный спор – не важно, во что именно, главное – препоручить себя словам, самозабвенно болтая самому, а лучше – слушая другого. И Оперению, к счастью, был послан такой собеседник, который не считал ничто достойным поводом к прекращению беседы – и сейчас, когда они направлялись на свои наполовину интуитивные поиски «укрытия», он нисколько не изменил своим убеждениям.
- Землеройка говорит, что со мной происходят всякие странности, - голос кота звучал повествовательно, будто он не просто болтал, а начинал длинную сагу – уж что можно было сказать точно, так это то что его рассказ не скоро исчерпает себя сам, если уж, конечно, что-то извне не помешает. Оперение чуть сильнее развернула к коту кончики ушей классическим мимолётным жестом «я вся внимание». Он не был нарочит, но те, кому это было важно, непременно его замечали и воодушевлялись – тоже давно знакомая штука. Впрочем, её нынешний интерес вовсе не был поддельным.
Травоус тем временем вдруг не слишком круто свернул, будто та самая упомянутая стрелка компаса в его голове дрогнула, указав несколько иное направление. Оперение повернула следом и лишь тогда заметила прямо по их с Травоусом курсу странноватое тёмное сооружение, причудливость и нелепость линий которого не оставляла сомнений в его происхождении. Только Двуногие способны на такой своеобразный «полёт фантазии». А смотрится жутковато...
- Не знаю... –продолжал Травоус повествовать о странности собственной судьбы. - Как по мне, так все вполне обычно. Разве что тот барсук... – интерес в голове Оперения было вздрогнул и возрос, дразнимый необычной деталью – барсука не под каждым кустом встретишь, а то, что повстречавший его «счастливчик» теперь как ни в чём не бывало идёт рядом с тобой, отделавшись, кажется, только ссадиной на макушке, само по себе удивительно. Однако слова Травоуса, в значительной мере походившие на мысли вслух, текли, не ведая строгих рамок, и теперь как раз перешли с барсука на приближавшееся строение.
- Забавное гнездо, да? – «гнёздышко», если это можнл было так назвать, являлось обладателем в самом деле крайне своеобразных форм, и, по правде говоря, напомнило Оперению только чудищ из некоторых кошмаров. Высоченное, растопырившее в стороны не то крылья, не то плоские широкие лапы, растущие по кругу, как стебли у папоротника, оно ещё и было окрашено в такой убедительный чёрно-серый цвет, что ему нельзя было отказать в целостности образа чудовища. И что, он предполагает, что коты обосновались здесь? У Оперения возникал неприятный холодок в животе при одной мысли о том, что ей придётся, возможно, забираться внутрь. Травоус же преспокойно приблизился к жуткому сооружению Двуногих, разглядывая его с нескрываемым мирным любопытством:
- Интересно, зачем эти штуки? Двуногие вообще любят всякие стран... – он не договорил, и Оперение чутко проследила за его метнувшимся взглядом. Что-то внутри этого «чуда», какое-то движение... Она успела краем глаза заметить пусть не само движение, но хотя бы лёгкий намёк на него, след секунду назад промелькнувшего в щели тёмной стены хвоста. Оперение задумчиво сощурилась – кошки? И в самом деле? Вот в этой-то жуткой штуковине?.. О, а ведь Травоус-то, кажется, нисколько её не боится... Ёж, выходит, что это одна Оперение такая трусиха, а все остальные уже давно сидят внутри, в таком удобном укрытии. Она почувствовала себя неуютно – нежелание заходить в это странное гнездо было в ней куда сильнее некоторого стыда от собственного малодушия.
Травоус вопросительно уставился на неё, очевидно, не зная, как с этим быть. Оперение посетила мысль, что там, в этом тёмном «узилище» (ёж бы побрал её склонность к подобным дурацким словечкам!.. ), может скрывать и попросту одиночка, возможно, куда более привычный к жилищам подобного вида. И мелькнувший в щели хвост принадлежал именно ему, возможно, безраздельному обладателю этого «шикарного дворца». Оперение тихонько хмыкнула.
Травоус замер в нерешительности, видимо, решая, стоит ли совать нос в гнездо, вполне способное оказаться обиталищем какого-нибудь угрюмого нелюдимца... Или нелюдимого угрюмца? Ёж с ним, главное, что можно получить когтями по морде... Ты ведь об этом думаешь, Траволап?
Ей, сказать по правде, вовсе не улыбалось лезть сюда, но глупый беспричинный страх – не лучший советчик... А если постараться рассуждать здраво, то – попытка не пытка. Стоит проверить. Стоит хотя бы понюхать вход... Ведь у этой штуковины есть вход?!..
Видимо, они с Травоусом думали синхронно. Трёхцветный как раз решительно зашагал вокруг «дивного местечка», видимо, одолеваемый тем же самым вопросом – есть у «местечка» «парадное». Оперение чуть медленнее двинулась за ним, втягивая носом воздух. Вскоре нос защекотали знакомые запахи, ранее знаменовавшие для неё в основном границы, так что она даже замедлила шаг, привычно опасаясь пересечь черту, состоящую из закона и меток. Пахло Рекой... И ещё Грозой, правда, последний запах за время её совместного с Травоусом скитания умудрился стать для неё таким привычным, что она не сразу его почуяла, а точнее – не сразу охарактеризовала.
Травоус замер где-то впереди, и она торопливо догнала его. Так и есть, он обнаружил вход, который у «гнёздышка» всё же был.
- Браво, - тихо-тихо пробормотала она, вглядываясь в синеватую полутьму внутреннего пространства укрытия и осознавая, что запахи двух лесных племён исходили именно оттуда. Да-да, они не ошиблись, там виднелась пара тёмных кошачьих силуэтов. – Ты нашёл «наших».
- Похоже, это место тоже довольно популярно, - пробормотал кот, вызвав тем самым её короткий взгляд, в следующую же секунду устремившийся внутрь здания. Что ж, если это в самом деле лесные, причём точно те, кто не стал примыкать к Когтю, причём явно участвовавшие в последнем Совете, вряд ли у них возникнет желание драться с парочкой себе подобных. Она мельком оглядела себя и Травоуса. Что ж... С большим натягом их, конечно, ещё можно принять за патрульных злодея, но они уж постараются рассеять последние сомнения... Хм, может, похромать для эффекта?..
Она медленно, стараясь придать движениям как можно более ненапряжённый вид, пошла ко входу. Рядом с ней шёл Травоус, и в животе против воли появлялось некоторое облегчение, здорово расслаблявшее и так расхлябанную по причине кучи потрясений последних дней бдительность. Мало-помалу спокойствие ровного шага становилось настоящим. Она глубоко вдохнула пахнущий двумя племенами воздух, слыша мягкие, приглушённые стенами голоса. Свои. «Наши». Кажется, ей предстоит теперь долго их так называть...
...Как развернулся Травоус, она увидела краем зрения, и неестественная скорость его движения сразу включила в ней тревожный огонёк предчувствия опасности, заставив неосознанно вздыбить шерсть и выпустить когти, впившиеся в мягкую почву под лапами. Она заметила их позже, потому что позволила себе неподобающе расслабиться, подходя к найденному укрытию. Но долгие луны охоты на таких знакомых открытых пространствах, когда умение по едва уловимым колебаниям воздуха, земли, по незаметным изменениям запаха улавливать присутствие быстроногой добычи приравнивается к способности выживать, сделали своё дело. Она заметила их позже, но отреагировала почти одновременно с Травоусом.
Страшный собачий вой, безоттеночный звук смерти, заставивший Травоуса с криком – «СОБАКИ!!!» - метнуться в странное гнездо, взрывая лапами мягкую и податливую, отвратительно неупругую почву, хлестнул и её, но она успела даже удержать инстинкт, чтобы не врезаться на бегу в спутника и не попытаться в слепом стремлении спасти свою шкуру оттолкнуть его от порога. Она на миг остановилась, пропуская его и чувствуя всей спиной, как приближаются тяжёлые лапы, как с каждым их скачком всё сильнее сотрясается земля и как внезапно появившийся в горле страх комком горько-кислой желчи разъедает мысли и мечется, заставляя неподвижные лапы вздрагивать в порыве рвануть вперёд, позабыв о любых доводах разума. Мерзкое чувство. Отвратительнее всякой боли, хуже любого позора...
Она влетела в тёплый, пахнущий пылью и котами сумрак следом за Травоусом. Мельком окинула взглядом котов, полунеосознанно считая, подкрепляя зрение обонянием, подтверждавшим мысли – раз, два, три, четыре, пять, все воители, фу ты, пронесло... Пять – это много.
Её взгляд автоматически метнулся на стены, и их верхолазное удобство доставило ей чуть ли не наслаждение. Надо было наверх, только так сказать, чтобы все успели...
- Собаки, - раздался рядом сиплый голос Травоуса, и Оперение ощутила жгучую, почти злую нервную нежность к нему – хотя бы за то, что не стал делать глупостей и сказал всё так просто и правильно. - Трое...
- Нужно уходить отсюда. Где ваше логово?
Она не стала даже оглядываться, и так зная, что странное гнездо стало для них и спасением, и западнёй. Пяти котам не из Ветра на открытом поле ни за что не убежать от нескольких разъярённых псов, почуявших кошачий дух – а в этом можно было не сомневаться, слыша кровожадный вой, знаменовавший для собак, должно быть, нечто вроде боевого кошачьего клича. Они знают, что они есть, и им скоро станет точно известно, где они. А выбегать им навстречу растерянной толпой – худшая их глупостей.
«Нам не уйти».
- Мы не можем уходить, - сказал один из присутствовавших, крупный речной... Да, речной воин, и она метнула на него быстрый острый взгляд. Широкоплечий и сильный, на боку рана... Лисий помёт, сколько из них ещё ранено?!..
- Мы не успеем добежать. Они догонят. Нужно забраться повыше. Они не умеют карабкаться. – Предки, да им повезло. Ой, ну и молодец же ты...
- Мы можем забраться наверх, - его голос звучал вопросительно, будто они обсуждали имена для новых котят. Оперение поморщилась, завистливо жалея, что кошек не объединяет бессознательное желание спасаться так же, как псов объединяет желание убивать. Придётся устраивать Совет Трёх Племён, ёж дери!..
Она снова скользнула напряжённым взглядом по стенам, выискивая наиболее устойчивый и низкий выступ, ведущий к деревянным балкам наверху. Ага, вот оно, - какая-то пыльная колода в углу, над ней кривая доска в стене, а там пара узких выступов, подтянуться – и уже наверху, на балке... Грозовые здорово лазают по деревьям, да уж и речные, есть надежда, не свалятся...
- Больше некуда, как наверх, - произнесла она неожиданно резким голосом – без полутонов и оттенков. – Псины откопают нас отовсюду, если мы будем ниже их голов. Вот здесь можно взобраться, если начать сейчас, мы успеем выше, - она ткнула носом в колоду у стенки и кинула быстрый взгляд вверх, туда, где свод терялся в переплетении странных конструкций неизвестного предназначения, от этого, впрочем, не терявших своего удобства для лазания.
