Оцелотка бежала рядом с Куничкой и Желудем. Смысла нет! Нету! - орала пустота, - и ты это знаешь. В такой ливень надо не нос иметь, а, а ... я даже не знаю, что! Все запахи смыло! - Я в курсе! Сладкошипа отправила нас лишь для того, чтобы показать племени небезразличие к судьбе Бирюзовой Звезды, хотя лично я в это не верю... И Львинолап с Куничкой тоже... Остается надеяться на то, что я в своих подозрениях не права. Не хватало еще, чтобы Речное племя ослабло с такой предводительницей, какой Оцелотка представляла Сладкошипу. Безумие. При мыслях о будущей предводительнице пятнистую кошку охватывало отчаяние. - Но надо себя перебороть! Сладкошипа станет отличной предводительницей, разве не так?
Ветки на деревьях вокруг гнулись под тяжестью капель дождя. Капли висели или даже качались на ветках, а потом со свистом падали  в лужи. Оцелотка подняла голову к небу и тут же зажмурилась - вода попала в глаза, заставляя прослезиться. Все небо было затянуто тучами и будто оплакивало бывшую предводительницу Речного племени. Пятнистая воительница скорбно опустила голову. Она все еще была потрясена. Оцелотка чувствовала шкурой, что Желудь с Куничкой тоже взволнованы. Особенно Куничка.
-Папа! - завизжала маленькая кошечка и забыв о своих спутниках бросилась вперед. Пятнистая не понимая ничего в этом мире ошалело закрутила головой по сторонам. Что это творится? Тем временем Она увидела Течение и все прояснилось. Этот кот был отцом маленькой Кунички. Он тоже не появлялся в лагере и тем самым заставил дочь волноваться. - Я бы на ее месте уши ему выдрала! Как будто прочитав мысли Оцелотки, рыжая ученица треснула отца лапой с не выпущенными когтями по уху.
- Ты что тут делаешь?! Племя с лап сбилось разыскивая тебя! У тебя что осы в голове? - орала Куничка, -Только не говори мне, что ты ушел слушать птиц, - мрачно произнесла она. У Оцелотки чуть глаза от изумления не выпали. Какие птицы?! Совсем с ума посходили? У нас тут предводительница пропала, паводок такой, что уже в лагере вода. А он тут птиц слушает?!
- Я надеюсь, что у твоего отца была веская причина пропасть из лагеря в такое тяжелое время для всего племени! - произнесла Оцелотка, выразительно глядя на Течение. Пятнистая воительница подошла к коту и тихо шепнула: - Ты заставил ее волноваться! Она так переживала, что распугала всю дичь до самых Четырех деревьев, пока мы шли. - Но тут Воительница помрачнела. Ведь Течение не единственный кто пропал! А значит еще не все. Патруль будет мокнуть под дождем еще где-то полдня. - Ты не видел Бирюзовую Звезду? Или ее запах не чувствовал? В кошке росло отчаяние и она с надеждой смотрела на воителя. НУ? Ну скажи, что видел... - пронеслось в голове Оцелотки и она опустила голову. Хорошо хоть отца Кунички нашли! Одной проблемой меньше.... Перетаптываясь с ноги на ногу, она поняла, что стоит в луже. Как раз кстати. Сейчас простужусь перезаражаю все племя и красота будет! - подумала кошка вылезая из лужи.

-Папа! - взорвалась маленькая ученица. - Птиц надо ловить, а не слушать! Сколько тебе лун, во имя предков-воителей?
"Он никогда не изменится" - она подавила желание закатить глаза, вернее глаз, так как повязка еще не совсем свалилась с нее. Что ж поделать Куничка никогда не была романтиком как ее отец, у нее хватало воображения, но на этом ее мир в некотором смысле исчерпывался. Прямолинейная ученица, до которой никогда не могли дойти намеки, в этом смысле была полным деревом. Попробуй показать ей первый распустившийся по весне цветок и она вряд ли поймет, какой в этом смысл - цветок есть цветок, это не мышь, не рыбка, его не съешь. К сожалению будучи весьма ограниченной она могла видеть красоту только в брызгах воды на солнце, но и этого теперь не было. Дождь постепенно затихал, несколько последних капель с тяжелых набухших туч и вот ливень уже закончился.
А у Течения возникли еще вопросы, судя по его искренему изумлению, он понятия не имел ни где Бирюзовая звезда, ни что с ней случилось. Ученица пригорюнилась, хотя она и нашла отца, он был жив, здоров и снова выставил ее в наиглупейшем виде. Но если бы она нашла предводитеьницу! У нее сжался желудок, неужели все напрасно? Их поиски бесполезны? И теперь племя будет возглавлять Сладкошипа? От этой мысли ученица совсем скисла. Запахов больше не было, даже ее нос не мог ничего почуять. Где бы не была сейчас Бирюзовая звезда она не оставила за собой и следа.
-Никто ее не видел! - ученица распушила шерсть из-за чего стала похожа на недовольного ежика, причем мокрого недовольного ежика. - Сладкошипа сегодня залезла на скалу в духе: "здравствуйте, вот она я!" и сообщила что Бирюзовая звезда пропала! Где она раньше-то была?! Нет, стоило пойти дождю и смыть все запахи, как она соизволила появится! А еще она меня ударила! Да кто она вообще такая! Никто в племени не хочет чтобы она стала предводитеьницей!
Куничка выдохнула - словесный поток исчерпал себя. И тут она внезапно поняла что ляпнула лишнего, про удар и про все. Что еще отец подумает, особенно с учетом того, что она видит одним только глазом. Еще подумет, что глашатая распустила когти на его дочь. А зная характер Течения... Он всегда заботился о ней, пусть иногда и перегибал ветку. И ей вовсе не хотелось начинать конфикт между Сладкошипой и отцом. Хотя первую она вовсе не желала видеть своей предводительницей и главой своего племени. "А ведь если Звездное племя даст ей дар девяти жизней, то она становится предводительницей" - вспомнила ученица. "Ну и что!" - тут же возразила она себе. "Что мне толку до слов мертвых котов? Какой от них прок? Рассказыват свои туманные пророчества, которые и не растолкуешь, да и только! Мы-то живые! Мы сейчас ходим по земле и решаем свои судьбы!" Дерзость этой мысли ее чуть испугала, но вместе с тем она ощутила неожиданную гордость. Если племя не принает Сладкошипу ей никакие дополнительны жизни не помогут!
- Ну да, - смущенно продолжила Куничка. - А еще нам угрожает паводок и Нагретые камни на территории Грозового племени затопило.
Ей вовсе было не обязательно говорить, что значило для речных котов. Ведь Нагретые камни их исконная территория! И то, что река некогда обмелела вовсе не давало право Грозовым котам захватывать их земли! А теперь река вернула себе свое. И они тоже, они не захватывают чужие территории, а вернут себе свои. У нее язык чесался напомнить об этом отцу и всем остальным. Хотя она догадывалась, что они итак понимают, что она имеет в виду. Но захотят ли они боротся за эти темплые булыжники, на которых когда-то под солнышком могло грется все Речное племя? Ну не все же мягкотелые как Львинолап! Они хранят преданность Речному племени и только ему и должны поступать как для него лучше. А ей не хотелось чтобы мимолетное союзничество обратилось в дружбу с заходом на чужие территории. Она снова вспомнила как рыжий здоровяк хотел нестись на территорию Грозовых котов - предупредить, ученица помрачнела. У нее к отцу куча вопросов, которые не терпят отлагательств!
-Я просто подумала... - ученица отвернулась, отчего-то смутившись.
Ладно, была причина и не столь очевидная, как забота о благе племени, ей просто хотелось проверить свои силы в настоящей битве! Показать, что она не бесполезная. Вот у этого комка меха уже была первая битва, почему она-то как рыжая?!
-Пап, ты не мог бы со мной потренироватся? - закончила она неловко.
Ее отец воспитал не одного ученика. Последняя из них - Елка, стала Куничке хорошей подругой и даже кое-чему учила ее, когда она была всего-то котенком лун четырех-пяти. Отец многое знал, боевые приемы, охоту. Давненько она не тренировалась как положенно, в полную силу! Заодно можно было бы и задать волнующие ее вопросы. Например спросить правильно ли она думает насчет дружбы и разделяет ли отец ее мнение, что важнее семья или преданность, хотя конечно преданность важнее, и почему некоторые коты, вроде Львинолапа, никак не могут этого понять? И как убедить друга, что он Речной кот и на нем лежит ответственность за соплеменников в первую очередь, а не за далеких Грозовых котов?
Так для чего ей битва у Нагретых камней? Доказать свою преданность и мастерство, доказать что исконные земли Речноо племени всегда будут принадлежать им или же ей всего лишь хочется проверить Львинолапа. И понять, сможет ли рыжий здоровяк сражатся в настоящей битве, если встретит там своего брата? А что если Куничка столкнется с братом Львинолапа, то ого будет защищать ее друг, брата или все-таки ее? У ученицы неприятно сжался желудок, словно холодный ветер прошелся по мокрой шкурке и ей стало невыносимо грустно. Что если Львинолап выберет не ее? Не свое племя? Что будет тогда?

Течение, прищурившись, переводил взгляд с Оцелотки на Куничку, стараясь не обращать особого внимания на Желудя, хотя его видимое присутствие все-таки задевало его. Пока отца не было рядом, за Куничкой приглядывал этот молодой воитель. Возможно, он её успокаивал, что-то ласково ей говорил, прижимался к ней, пытаясь унять предательскую дрожь... а его дочь принимала все это, даже глазом не моргнув, не понимая, чего хочет от неё Желудь. О Великое Звездное племя, как же ужасно сознавать всё это, чувствовать пробуждающуюся внутри тебя, раздирающую изнутри на части ревность и понимать, что ты просто не мог быть рядом с дочерью тогда, когда всё это происходило! "А всё это, Течение, и правда из-за твоей глупой привычки слушать птиц", - напомнил себе серый воитель.
Куничка недовольно распушила шерсть, одновременно пытаясь защититься от пронизывающего ветра и тяжелых холодных капель, на Оцелотку уже успело свалится чуть ли не ведро воды откуда-то с дерева. Течение неодобрительно поглядел вверх и мысленно пригрозил шаловливым листьям: дескать, не делайте так больше. А между тем редеющий дождь все ещё продолжал капать с неба, а отряхивающаяся пятнистая кошка только добавила влаги, но промовшему чуть ли не насквозь воителю было все равно: он, чуть прищурившись, переводил взгляд, оглядывая всех присутствующих. В их речи, в их скривившихся мордах, в их тонах звучало неодобрение, злость, ненависть, недовольство. Конечно, посылать патруль в дождь было не самым лучшим решением, но, получается, что она тоже ушла из лагеря к Лунному Камню, чтобы узнать, что случилось с Бирюзовой Звездой и, если та и правда не вернется обратно в племя, получить дар девяти жизней и новое имя.
- Дождь заканчивается, - справедливо заметил Течение, кивая головой в сторону светлеющего неба. Действительно, и солнце потихоньку начинало вставать, и дождь прекратился, и тучи разошлись. Как обычно, дождь оставила после себя размытую, раскисшую почву; грязь прилипала к лапам, шерсть превращалась в засохшую одинаковую бурую корку.
- Ты права, Оцелотка. Дождь смыл все запахи и следы, мы не сможем сейчас найти Бирюзовую Звезду. Нам придется вернуться в лагерь. Вы все дружно почиститесь, отдохнете, поедите, выспитесь. Племени, раз уж на то пошло, сейчас нужны сильные и здоровые воители, и я не думаю, что сейчас удачное время, чтобы заболеть.
Нагретые Камни... Спорная земля. С Грозовыми котами. Как ни крути, все-таки они несправедливо достались этим любителям деревьев. Те же не умеют ни плавать, ни охотиться на рыб, а Речным котам лишняя земля не помешает, тем более, что соседям пользы она не приносит...
Течение одернул себя на этих мыслях. Посмотрел на дочь, на пятнистую воительницу, мельком прошелся по Желудю. Что ни говори, воителя вырастили, в принципе, на славу, несмотря на некоторые его, скажем так, "минусы". Затем поднял своих бедных полевок за хвосты и подошел к Куничке. Её просьба поставила серого воителя в тупик; если только не совместить Кремолапа с Куничкой... Да нет, она явно хочет потренироваться одна. Удивить Львинолапа? Наставника? Отца?
- Готова потренироваться сейчас? Отправим Оцелотку и Желудя обратно в лагерь, а сами на тренировку, - подмигнул Течение.
Присматриваясь к Куничке повнимательней, ему казалось, что что-то гложет дочь, однако он не мог понять что. Исчезновение Бирюзовой Звезды? Сладкошипа? Кстати, слишком уж странно дочь совместила свое отношение к новой предводительнице и "она меня ударила". Неужели глашатая уже распускает когти?
Повязка с глаза Кунички уже чуть ли не падала, Течение аккуратно дотронулся носом до щеки дочки. Ладно, останутся одни, он у неё все спросит, однако внутри себя Течение подавил недовольное рычание. Да как смеет Сладкошипа притрагиваться к его дочери? Нет, надо разобраться с этим до конца, надо продолжать следовать своим собственным принципам.
Нет, все-таки сначала надо вернуться в лагерь и все хорошо разузнать. А потом взять дочь и пойти тренироваться.
- Куничка, давай сделаем так: сейчас возвращаемся в лагерь, просим Смолу поменять тебе повязку на глаз. Высушиваемся, посмотрим и послушаем, что скажет Сладкошипа, а потом сразу же пойдем на тренировку. Хорошо? - он с урчанием потерся щекой о щеку дочери и повернулся к Оцелотке с Желудем.
- Пошли в лагерь, - позвал он отряд.
===>>>Главная поляна Речного племени===>>>

Отредактировано Течение (06-05-2012 15:07:28)

Оцелотка тяжело дышала. Такая погодка не для меня! Это же надо? Взять и попасть под водопад такой! - фыркнула про себя воительница. - Ну а что ты хочешь? Если уж вышла под ливень, то терпи! - заметила пустота. - Да я бы не вышла, если бы меня не отправила наша великая предводительница Сладкозвездая. Ужас, как холодно! Шерсть еще к телу прилипла... Размышляя таким образом она не заметила, что дождь кончается, однако об этом ее просветил голос Течения. Все равно это меня не остановит от того, что бы я пошла в лагерь! Воительница подняла глаза и посмотрела на Течение. От его шкуры потрескивал даже воздух от напряжения. Серый воитель смотрел куда-то и пытался скрыть чувства, бушевавшие у него в душе, но видимо ему не удавалось. Оцелотка чувствовала всей своей сущностью, что того что-то напрягает. Проследив за этим встревоженным взглядом пятнистая кошка увидела Желудя, а тот в свою очередь, как болван смотрел на Куничку с разинутым ртом. Что это за чувство, охватившее Течение?
Ревность.
Точно! Кот просто ревновал свою дочку к молодому воителю. Но ведь Куничка подруга Львинолапа? Или они просто друзья? Ладно... Хотя бы объяснимо волнение серого отца рыжей ученицы. В это время дождь и в самом деле перестал литься, что есть силы и лишь заметно и противно моросил.Затянутое тучами небо тоже не поднимало настроения. Но хуже всего была хлюпающая грязь под ногами.Кошка мысленно представила свой вид со стороны. Взлохмаченная, мокрая, дрожащая и в добавок грязная! - Чушка! - хихикнула пустота, - ты как кот из племени Теней, провалившийся в болото! В лагере вылижись, хорошо? А то не хватало еще в таком виде по лагерю расхаживать! Еще в плен захватят! - Слышь язва! Заткнись! И без тебя знаю, что выгляжу не на ах ти! Еще твоей "дружеской поддержки" мне не хватало. Пятнистая кошка посмотрела на других патрульных. Все тоже устали и замерзли. У Кунички повязка вот-вот упадет с глаза. Течение все осматривает деревья. - Птиц что ли ищет? Не наслушался? Оцелотке было искренне жаль Куничку за такого отца. Но все равно Течение хороший воитель. Никто не может упрекнуть его.И не надо.
Нам придется вернуться в лагерь. Вы все дружно почиститесь, отдохнете, поедите, выспитесь. - А мы бы и не догадались! - язвительно подумала Оцелотка. С раннего детства она ненавидела, когда ей указывали что, где и как. Но с тем, что сказал Течение не поспоришь. Все нуждались в отдыхе и в тепле с едой. Но от следующих слов серого кота она аж поперхнулась.Какие тренировки? У него голова хуже лисьего хвоста соображает! Он хочет, чтобы она простудилась из-за беготни по лужам? Или так хочет с ней потренироваться? - Ну они же родственники! Соскучились по друг-другу, а тем более Куничка давно не видела Течение! Что с них взять? Пусть идут, не против же воли он ее тащит. - заметила пустота. - Действительно. Я об этом не подумала. И все таки я беспокоюсь за ее здоровье! Тут Оцелотка уловила запах. Он был до боли знакомый. Тут сзади прошелестело. Только не это... Пихта! Эта несносная воительница. Что она здесь делает? Серая кошка сразу же начала что-то тараторить и говорить весьма не связные между собой предложения. Оцелотка аж поморщилась от досады. Неужели она от нее не отдохнет?! Только с патрулем выбралась, а тут она опять.Я не виновата! Всё это сделали предатели. Если бы не война! Если бы не собаки! Если бы... Нет, об этом я пока не могу говорить. Если бы не тот поход за матерью! - ныла Пихта. - Больная. Не ну точно. Что за бред собачий она несет?- прошипела пустота. Оцелотка распушила свою пятнистую шкуру и мрачно подумала: - Предательница у нас ты! Но вслух лишь прошипела:
- Что за бред ты несешь? Какие собаки, какая война? Что ты от меня хочешь? - провыла последнюю фразу воительница. - Я не избавлюсь от этого кошмара! Я же не смогу так жить. Только забыла про эту тайну, как тут прилетела эта бестия и все напомнила! Тут Пихта сообщила свое дальнейшее местоположение и пятнистая кошка злобно уставившись на нее, глубже впилась когтями в землю. - Это что? Намек? Если да, то я его не принимаю! Ненавидящим взглядом она проводила серую и устало опустила голову. Но тут полоснув землю когтями она резко подняла голову. Ее взгляд решительно проскользнул по Течению и чуть нежнее по ученице. Пусть как хотят! Я слишком устала, чтобы что-то делать!
- Я возвращаюсь в лагерь! Если Желудь хочет, пусть тоже идет! - Оцелотке было не до чужих чувств. Сейчас кошке хотелось обычного понимания от подруги или друга, а не тайны от приятельницы! Это было просто невыносимо, хранить такую страшную тайну, как тайну Пихты, хотя она сама проболталась при патрульных. Ну что же... Оцелотка здесь не при чем!

Отредактировано Оцелотка (04-05-2012 08:06:49)

-------> Поляна Четырех Деревьев.

Лес за поляной Четырех Деревьев укрыл Ручейка от проливного дождя. Огромные стволы возвышались над серым котиком, через роскошные кроны прорывались редкие капли. Эти капли иногда падали и на Ручейка. Сначала он зло от них отмахивался, а потом… потом, увернувшись от очередной капельки дождя, словно в каком-то непонятном, диком танце ученик побежал вперед, ловко уходя от тяжелых капель. Уныние и задумчивость отступили, и на их место пришел восторг от происходящего. Некоторые капли все-таки попадали на его растрепанную шерстку, и тогда Ручеек начинал бешено отряхиваться, отчего шерсть выглядела еще более растрепанной. А потом почему-то дождь перестал идти. Серый котик остановился. Было тихо, только редкие птицы волновали лес своими трелями. И тем не менее, он не собирался ловить дичь здесь – все-таки, этот лес принадлежал не Речному племени. Нужно поскорее добраться до нашей территории, - мудро рассудил ученик. Но кое-что удержало его от поспешного возвращения к родной березовой роще. Это что-то – лист, медленно и плавно упавший откуда-то сверху. Он был большим и зеленовато-желтым. Первый упавший лист. Преддверие грядущей осени. В больших глазах молодого Ручейка появился искренний интерес.
- Это что еще такое? – вслух спросил он, будто лист мог ему ответить. Этот листик пролетел прямо мимо мордочки серого ученика и шлепнулся на землю у его лап. С какой-то непонятно откуда взявшейся теплотой он положил на лист свою маленькую лапку. Лист еле слышно зашуршал от этого прикосновения. Тогда Ручеек чуть поддал по листу, и тот взлетел в воздух. Котик звонко захохотал и прыгнул за листиком, словно был маленьким котенком, а не подающим надежды учеником. Его лапки все вцеплялись в игрушку, но тут же отпускали. Радостно, но с хитринкой в глазах Ручеек играл, пока не наигрался вдоволь. После этого, преисполненный какого-то странного уважения и жалости к упавшему листу, котик взял его в зубы и осторожно положил под дерево. На этом он посчитал ритуал оконченным и поспешил к границам. Аккуратно перемахнул через линию и оказался на родной территории. Даже здешние запахи показались Ручейку родными и знакомыми, хоть он и бывал на границе лишь раз. Пораздумав с пару секунд, ученик отправился прямо в рощицу, следуя за березовым запахом. Шаги его уже стали совсем уверенными, подбородок высоко поднят, да и вообще в то время можно было видеть самого настоящего Ручейка, а не того запуганного котеныша с поляны Четырех Деревьев. Он вышел на полянку, и яркое солнце оказалось прямо перед ним. Обрадованный такой переменой в погоде, серый котик вприпрыжку бросился бежать через всю поляну. В высокой, иссушенной солнцем траве он повалился набок и принялся кататься, громко мурча. Таким образом Ручеек благодарил заканчивающуюся пору Зеленых Листьев за последнее солнышко. И хоть холодный ветер дул в его теплый бок, ученик не унывал – ведь под солнцем всяко теплее, чем в лесу, где кроны скрывают солнечный свет. Единственный лес, в котором солнышку удается пробиться через кроны – березовый. В нем всегда светло, не то что в сосняке. Ручеек встал и отряхнулся от налипших травинок. Ему было хорошо, да и счастлив он был уже оттого, что просто жил на этом чудесном белом свете. Серый котик прошел в березовую рощу. Его лапы осторожно ступали по мягкой, жухловатой травке, нос чуял слабый грибной аромат, а из звуков только редкое хлопанье птичьих крыльев, да их же пение. Он все шел вперед, да шел, наслаждаясь запахами леса и созревших ягод. И вдруг остановился, вспомнив о главном. Дичь! Мне нужно поймать дичь, - запоздало понял Ручеек. Но и эта мысль привела его скорее в азарт, чем в уныние. Он прикрыл глаза и принюхался. Слабый мышиный аромат почти тут же заставил его ноздри дрогнуть. Котик встрепенулся и с волнением пошел на запах. Мышка где-то тут, неподалеку, - настраивал себя он. Мне стоит только прихлопнуть её, и дело сделано. И правда, вскоре Ручеек своими глазами увидел маленькую мышку, с удовольствием поедающую спелую ягоду. На свое счастье, он подошел с подветренной стороны, хотя даже и не подумал об этом. Так что, дичь охотника не учуяла. Ручеек засмотрелся на процесс питания мыши ягодой. Её усики и мордочка были перепачканы в синевато-фиолетовом соке – мышь ела черничину. Наконец она начала умываться, размазывая сок по всему периметру своей маленькой морды. Мозгу к нее меньше горошины, - с каким-то беспечным добродушием заметил про себя серый котик. Однако же, многим мышам хватает ума, чтобы пережить зиму и кормить нас собою в голодную пору Юных Листьев. Он подкрался чуть поближе и выпрыгнул прямо перед мышью.
- Ага, попалась! – задорно возгласил юный охотник. Но мышь, видимо, так не считала. Она вздрогнула, развернулась и побежала в сторону. Ручеек удивился, но тут же взял себя в лапы и кинулся следом за дичью. Он вскоре нагнал мышку и наподдал ей лапой, отчего маленькая любительница черники улетела на метр вперед и побежала, как показалось ему, еще быстрее. Она скрылась в корнях большого дерева, и Ручеек плюхнулся на землю, пытаясь засунуть лапу в норку и достать свою добычу. У него этого не получилось. Тогда котик вздохнул и развалился на травке у этих самых злополучных корней.
- А я, может, и не хотел тебя ловить, - с легкой обидой в голосе принялся врать мышке Ручеек. Будто бы она могла услышать его. Котик смотрел ввысь и видел солнце, частично скрытое листвой, но сверкающее лучиками через крону. Он прикрыл глаза, потому что солнце слепило его. Дул прохладный ветерок, и вкупе с солнечным светом это было просто прекрасно. Молодой ученик лежал и улыбался.
- Наверное, все-таки хорошо, что ты сбежала, - вновь обратился он к сбежавшей дичи. – Зимой нам нужно будет питаться плотнее, а ты вон какая жирненькая. Видно, что наелась за сезон Зеленых Листьев ягод да семян.
Ручеек открыл глаза и перевернулся на другой бок, подставляя второй, пыльный и растрепанный бочок последнему солнышку.
- Тебя обязательно кто-нибудь поймает. А вот я хочу, чтобы моей первой дичью стало что-то более грандиозное. Маленький охотник мечтательно улыбнулся и перевернулся на спинку. По небу плыли облака. Откуда-то и куда-то.
- Интересно, а откуда все-таки прилетают облака? – спросил непонятно у кого Ручеек. А облака все плыли и плыли, медленно и плавно. Это зрелище завораживало. Серый котик снова лег на бочок и прикрыл глаза. Какая-то непонятная дрема закрыла его глаза, и он провалился в чуткий, некрепкий сон, который мог разрушить любой мимолетный звук.

Там, далеко, где все хорошее никогда не остается незамеченным, было дивное кукурузное поле. Блестели на солнце крупные и спелые, желтые зерна кукурузы. Где-то у леса пели птицы и летали бабочки. Это была подступающая осень, такая теплая и гостеприимная. Ручейку хотелось остаться там навечно...
-Ру..
Он открыл глаза и тихо зевнул. Рядом стояла Забота. Словно во сне. Ручеек не хотел думать о том, как именно она оказалось рядом. Он встал и отряхнулся от повисших на шерсти травинок. С обидой сказал:
- А я скучал, между прочим. Оглянулся на норку в корнях дуба и добавил: - И почти поймал мышь! Гордо приподнял подбородок и выпрямился. А разве я простил Заботу за то, что случилось? - запоздало подумал Ручеек. Он хотел было обозлиться снова, но понял, что не сможет. Вместо этого он запрыгнул на тот корень, что казался повыше и посмотрел в небо. Как странно, - размышлял он. Дуб в березовой роще. Один-одинешенек. Какую же храбрость надо иметь, чтобы вырасти здесь, где нет ничего родного и знакомого? Ветер шелестел кронами высоких берез.
- Осенью хорошо, - негромко сказал Ручеек, обращаясь то ли к Заботе, то ли к самому себе. - Это моя первая  осень. Теперь уж он повернулся к наставнице и посмотрел прямо ей в глаза. - Я не могу злиться на тебя, Забота. Но мне очень жаль, что все так получилось.
Ручеек вздохнул. Его шерстку трепал ветерок, весьма прохладный. Если бы солнце не грело шкуру, то он предпочел бы отойти в сторону. Ручеек никогда не видел зимы, но знал, что через три луны непременно её увидит. И уж точно не знал, что когда-нибудь выйдет из своей палатки рано утром, а вокруг все будет белым-бело. Осень навевала хмурые мысли о будущем, о его учебе и о том, что нужно поймать дичь для племени.
- Твои котята наверное уже заждались тебя, а мне нужно учиться охоте, - вновь обратился серый ученик к рыжей воительнице. Ему было трудно произносить такие слова, но что он мог поделать? Долг обязывал Ручейка стремиться приносить пользу племени. А пока что никакой пользы он не принес.

И только-только Ручеек сказал свою последнюю фразу, только решил заняться охотой, как послышался топот лап. Ученик вздрогнул и сделал шаг назад. Что же это? Что может так топотать? Неужели чудища двуногих теперь ходят не только по своим тропам?
Из кустов вылезло что-то грязно-рыжее и полезло в сторону серого котика. Он дернулся в сторону, и только потом опознал Львинолапа в этом комке грязи и рыжей шерсти. Причем грязь успела подсохнуть и застыть темно-коричневыми сосульками.
- Ого, и Забота здесь? А что вы делаете? Мы думали, что ты пропал куда-то...
- Львинолап. Это ты, - с облегчением выговорил Ручеек. - Я-то думал, что к нам через кусты ломится барсук. Он улыбнулся и подошел поближе. Осторожно снял зубами лист с его шерсти и положил перед другом. - Вот и путешественник. Лист был желто-оранжевым и небольшим. Ручеек провел по нему лапой и вздохнул. Осень была повсюду. Вдруг до него дошло, что надо бы ответить Львинолапу. Он замялся и принялся выкладывать:
- Я просто пришел сюда поохотиться. А тут и Забота подошла...
Ученик затих и виновато посмотрел на рыжего Львинолапа. Он вспомнил, как сбежал с поляны Четырех Деревьев, не найдя в себе сил смотреть на его боль и поражение. А теперь друг, такой веселый, пришел специально для того, чтобы увидеть его, Ручейка.
- Я видел твой бой с Паутинкой, - проговорил он, скосив взгляд куда-то вправо. - Мне очень жаль...
Ученик вздохнул и опустил голову. Я оставил Львинолапа одного в беде. Нет, я недостоин обучаться у Звездных воителей вместе с ним и Куничкой.
Ручеек перевел взгляд на березовые стволы. Белые, в черную полосочку. Мелкие желтые листики лежали под березами, но множество еще оставалось на ветках. Это вселяло надежду на то, что осень не до конца вошла в свои права. Ведь Ручейку так понравилось лето! Ему не хотелось дождей и холодов. Хотя, - начал размышлять он, - Если эти листья все-все опадут и их окажется много, то можно будет сгрести их в нашу палатку и спать прямо в них. Ручеек тихо улыбнулся своей шаловливой идее. Ну не мог он грустить. Не мог по определению.

- Чего это тебе жаль? Ты же бой-то видел!
Ручеек дернулся от удивления и резко повернул голову в сторону Львинолапа.
- Конечно же видел! - ответил он. - Поэтому и жаль. Видя непонимание со стороны друга, серый котик вздохнул и принялся мерить шагами землю перед Львинолапом. - Так, давай рассуждать, - произнес ученик и принялся говорить: - Сначала вы с Паутинкой сошлись друг с другом, а потом начался бой. Он остановился и внимательно посмотрел на рыжего оруженосца. Неужели ничего не понимает? Или это он после боя никак не оправится? Ручеек вздохнул. Ветер пробрался под шерсть и обжег его холодом. Котик вздрогнул и отошел чуть в сторону. - Потом, - вновь начал рассуждать он, - Паутинка начал выигрывать. Ручеек оскалился и продолжил: - Он повалил тебя в грязь и продолжал терзать.
Как наяву он представлял себе эти сцены и вновь переживал события той поры. Кажется, и проблема с Заботой отошла на второй план, осталось только это чувство раскаяния за побег и чувство вины перед Львинолапом, которого он так жестоко покинул. И Ручеек собрался с силами. Он нахмурился и сказал твердо:
- А потом я ушел, Львинолап. Ушел и бросил тебя одного сражаться с этим гадким Паутинкой. Серый котик повернулся в сторону, подставив свою морду ветру. Неужели всего несколько минут назад он хотел охотиться и приносить пользу племени? Такого желания и в помине не было! Ручеек бросил взгляд на Заботу. Она пришла сюда для того, чтобы проведать меня. А я прогоняю её обратно к котятам. Нет бы, попросить научить меня навыкам охоты! Посмотрел на Львинолапа. И он здесь ради меня. Зачем еще ему было приходить? Ручеек опустил взгляд на собственные лапы. Нет, что-то в этом не то. Не могли же они оба прийти сюда только ради того, чтобы встретиться со мной? Такого никогда не было! Он помнил свое раннее детство. Отец всегда считал меня надоедливым, а мама не слишком интересовалась мной. А теперь я окружен вниманием. За что же они так внимательны ко мне?
- Прости меня, - обратился Ручеек к Львинолапу. - Я недостоин такого друга, как ты.
Он понуро опустил голову и вздохнул.

- Да брось ты...
Было заметно, что Львинолап расстроился, но как-то не так... Ручеек пытался понять, что ему показалось странным. Он всматривался в мордочку своего загрустившего друга и думал. Что же здесь не так? Ничего не понимаю. Котик нахмурился и подошел ближе к Львинолапу.
- Не грусти, все в порядке, - со вздохом пробормотал он и уселся рядом. Шерсть рыжего оруженосца пропахла лесом, землей и пылью. Возможно, какой-нибудь чистоплюй отказался бы вот так запросто сесть рядом с грустным, испачканным Львинолапом, но Ручейку было абсолютно все равно, какой у него внешний вид. - Это все потому что лето закончилось, - сказал он. - Скоро осень пройдет, и будет зима... Ты когда-нибудь видел зиму, Львинолап?
Ручеек спрашивал это с каким-то отчаянием, с тоской и надеждой. Ведь должно пройти время тоски и холодных ветров, непременно должно наступить что-то новое! Он посмотрел на рыжего друга и вдруг понял, что именно ему показалось странным. Постойте-ка! Но ведь он не говорил мне о том, что проиграл. И я не видел этого проигрыша. Так почему я усомнился в нем?
Ручеек легко вскочил с места и снова встал перед Львинолапом. - Скажи мне, так ты проиграл бой с Паутинкой?
Его усы нервно подергивались, ему было бы больно услышать сейчас, от самого бойца, что он проиграл эту битву. Гораздо больнее, чем от того же Алозвезда, который объявлял результаты соревнований. И несмотря на былую уверенность в том, что Львинолап проиграл, сейчас в Ручейке начала зарождаться новая надежда. Надежда на то, что все только казалось плохим, а на самом деле вовсе таковым не было. Нет, быть такого не может, чтобы наш Львинолап проиграл какому-то Паутинке! И не важно, с какой силой Паутинка бил его. Я не смог верно судить этот бой. Ручеек, волнуясь и нервно повиливая хвостом, стоял перед рыжим котом, который всегда был для него победителем, и которого он желал видеть победителем.

- Это было здорово! Кругом все белое, только и ныряй в сугроб и воображай, что плывешь!
Белым бело, - думал Ручеек. Это сколько же нужно краски, чтобы выкрасить все-все в белый цвет! Он и представить себе не мог, как это - когда вокруг нет ничего зеленого, а все белое-белое. Хотя, вон сколько листьев опало! И все стало желто-зеленым. Может, зимой тоже падают листья, только белые? - предположил про себя котик. Он с легким недоумением смотрел на Львинолапа. Река замерзнет? А чем же мы будем питаться? да и как она замерзнет, если её течение столь бурное? Ничего не понимаю.
Тем не менее, Ручеек кивал другу, и даже сказал: - Мы непременно сходим на реку зимой. Надо бы мне сосредоточиться на охоте, - подумал он и посмотрел на Заботу. Она была такая же, как и на церемонии посвящения. И глаза совсем не изменились. Все по-прежнему. Надо бы подойти к ней, попросить об уроке охоты. Эта размолвка не должна была совсем отвратить её от меня. Ручеек вздохнул. Как-то там Куничка? Помнится, у нее болела лапа. Надо будет спросить, как она себя чувствует. И еще раз вздохнул. События как-то вновь вошли в повседневное русло, когда все скучно и обыденно. Самая настоящая осень.
- Я?! Проиграл?!
Ручеек навострил ушки и повернул голову к Львинолапу. Его слова удивили серого ученика. Значит... не проиграл? Действительно! Не проиграл!
И дальнейшие разъяснения победителя он почти что пропустил мимо ушей. Улыбался и кивал ему, выпускал коготки и втягивал обратно.
- Я не могу все вот так хорошо передать... Жаль, что ты не видел.
- Львинолап! Не важно, видел я, или нет! - воскликнул Ручеек. - Важно, что ты победил! Он подскочил к другу и толкнул его в бок. - Теперь ты самый сильный ученик во всем лесу! И никакие Паутинки тебе не помеха. Обрадованный котик подскочил к Заботе и сказал уже ей: - Слышала, Забота? Наш Львинолап победил! А я ведь знал, что он победит.
Как хорошо все кончилось! Я-то думал, что Паутинка победил. Но это была ошибка. Моя собственная ошибка, которой я больше никогда не допущу! Ручеек случайно бросил взгляд на мышиную норку. Интересно, какой будет моя первая добыча? - подумал он. Может быть, огромная птица, как те, который иногда пролетают над лагерем племени Ветра? Или быстроногая белка, прыгающая по веткам деревьев? Котик осмотрел прямые и ровные стволы берез. Нет, боюсь, белку мне не поймать. Но кролика я обязательно поймаю! Радостный и улыбающийся, он развернулся к рыжему ученику:
- Мне, кажется, надо немного поохотиться. Его голос звучал чуть виновато, но без прежней грусти. Это было какое-то шаловливое раскаяние в том, что он не делает того, зачем пришел сюда.