Как ни печально, но первой и единственной мышкой охотничья удача Цапли в камышах закончилась. Серая кошка приметила ещё одну лохматую шкурку, но зверёк тоже заметил охотницу и в момент прыжка скользнул вперёд и исчез из виду. Цапля успела озадаченно моргнуть, а затем белые носочки лап ухнули под воду во время приземления. Или вернее будет сказать приводнения?
Зло шипя, кошка поспешно выскочила на берег и плюхнулась на пушистый хвост, торопливо вылизывая лапки, чтобы согнать с них воду. Пушистая светлая шерсть неопрятно слиплась, холод, казалось, успел пробрать до самых костей.
"И они ещё удивляются, как это мы спим под открытым небом. Странно, как это у них ещё лапы не по-отваливались от такой рыбалки."
Продолжать охоту в камышах резко расхотелось. Всё ещё продолжая периодически встряхивать то одной, то другой лапой, Цапля вернулась к припрятанной мышке, а затем двинулась к остальному патрулю.
Речные обнаружились на том самом месте, где она их оставила. Единственными изменениями окружающего пейзажа были широкая темная проплешина в белом льду, возле которой устроился Ледолап, и две рыбины, у которых сидели Львиносвет и Ледоглаз. Все трое, даже чёрный ученик, выглядели по меньшей мере напряжёнными. А уж беспокойство золотистого вовсе можно было заметить невооружённым глазом.
Быстро сложив два и два, Цапля сообразила, что здесь происходит что-то большее, чем простая рыбалка. Бросив свою мышь на землю, она уселась неподалёку от воителя, тоже наблюдая за будущим. Тот взмахнул лапой, ударил по реке, разбивая поверхность, и зачерпнул лишь тёмную воду. Серая кошка поёжилась, глядя на это. А будущий тем временем поплёлся к наставнику. Вместо него у проплешины сел Ледоглаз.
Эта смена ролей воскресила в памяти очень похожее событие, бывшее довольно давно, но произведшее довольно сильное впечатление.
"Состязание! Эти двое рыбачат на спор."
Что ж, неплохая идея. Всё лучше, чем рвать друг другу уши, да и племени польза. Котам, которые выловленную рыбу будут есть, явно без разницы, выловили её в простой рыбалке или в состязании двух учеников. Только почему так обеспокоен Львиносвет?
Всплеск воды отвлёк от раздумий. Цапля подняла взгляд. Ледоглаз уже топал обратно, таща в пасти бьющуюся рыбину. С головы и лап ученика стекала вода.
"Он... нырнул?"
Серая кошка вновь передёрнула плечами. Тут гадаешь, как эти речные вообще лапы осмеливаются совать в ледяную воду, а они туда ещё и головой лезут, оказывается. Голубоглазый небрежно плюхнул свою добычу к остальной рыбе и уселся на место, вылизываясь. А к реке вновь двинулся Ледолап. Цапля проводила его задумчивым взглядом и толкнула хвостом Львиносвета.
- Они долго ещё так будут? - шепнула она, но золотистый похоже, ни прикосновения, ни слов не уловил.
Ответ, впрочем, пришёл довольно быстро. Похоже, этот подход у оруженосцев был последним. Глядя, как возвращается с пустыми лапами его соперник, Ледоглаз повернулся к воителю. Львиносвет очнулся наконец и заговорил, выделяя по слову похвалы каждому. Цапля взглядом пересчитала рыб. Три на двух рыбаков. Значить, ничьей точно не было. Одна Ледоглаза, ещё две... Ну, судя по речи золотистого, одна точно Ледолапа. А третья - тоже Ледоглаза. Иначе бы не выглядел ученик таким довольным. Учитывая, как старательно он прячет обычно свои чувства, в душе Ледоглаз должен радостно скакать и ходить на ушах.
Львиносвет тем временем окончил поздравительные речи и повернулся к Цапле.
- Сейчас идем на пустоши, хорошо? Там нас кролики заждались! - выпалил он, вскакивая на лапы.
Кошка моргнула, спешно усваивая быструю фразу речного, в очередной раз взглянула на рыбу.
- Эй, великан! - торопливо окликнула она золотистого, но тот уже уверенно мчался вперёд. Цапля демонстративно закатила глаза. - Ну вот и что с ним будешь делать? Ладно, берём каждый по рыбине и догоняем нашего спешащего вожака, - скомандовала она мальчишкам и, подхватив с земли свою мышь и чужого окуня, бросилась за Львиносветом.

---- вересковые пустоши, острые скалы

Ледолап продолжал во всю улыбаться, искренне радуясь возникшей ситуации. Пока была ничья. Он не отставал от старшего ученика, почти воина, речного кота.
"Ха-ха и еще раз Ха! Да происхождение вообще не играет роли! И никогда не играло! Глупые предрассудки! Мы не пещерные коты, мы достаточно умны, чтоб уметь делать все! Кто этого не понял - поймет. Сегодня. Когда я вернусь в лагерь победителем..."
Ледоглаз тем временем сделал выпад. Ледолап ожидал увидеть рыбу... Ну или лягушку, или любую другую живность. Но в воздухе очутились одни лишь брызги да снежинки. Черный сверкнул глазами, еле сдержав расплывающуюся улыбку. Есть! Первый промах!
"Если я сейчас выловлю рыбу, я буду на два шага ближе к победе!" - рассчитал он, медленно поднявшись и лениво ступая к воде. На соперника он не смотрел. Решил, что сделает это, когда поймает еще одну рыбку.
Расслабившись, черный вразвалочку уселся у воды, демонстрируя полное спокойствие и владение ситуацией. Его беспечность сыграла с ним злую шутку. Ледолап поспешил, и когти скользнули мимо чешуйчатой спины. Котик зло оскалился.
"Проклятие! Наверное, приняли меня за Ледоглаза... Это от него вы должны убегать, тупицы, а ко мне плыть..."
Взяв себя в лапы, и напомнив, что у них будет еще одна попытка, он поднялся на лапы и вернулся на место с грустной миной. Но в душе Ледолап не спешил вешать хвост - еще не вечер! Он справится, и тогда подметать снег хвостом будет его голубоглазый соперник...
Ледоглаз так и излучал спокойствие... Но оно было каким-то холодным. Наверное, на его фоне Ледолап выглядел излишне самоуверенным. У старшего ученика это спокойствие было почти что осязаемым. Оно заставило усики на мордочке зеленоглазого подрагивать. Ледоглаз поймал рыбу - быстро, четко, как настоящий охотник, знающий, что он делает. Ледолап невольно проникся уважением... опять... Все-таки Ледоглаз ему нравился. И желание победить... Тут наверное была еще и зависть, ибо Ледолап хотел быть немного похожим на соседа по палатке. Где-то в глубине души он признавался себе в этом. А так - нет...
"Если я сейчас не выловлю рыбу - я проиграю... Я проиграю... Плевать, что мне придется извинятся перед глупым куцехвостым, который в палатке учеников и не жил, а луну просиживал в целительской... Меня перестанут воспринимать всерьез... Я долго не смогу смыть этот позор... Я..."
Ледолапа вывело из оцепенения взгляды котов. Помотав головой, он поспешно поднялся и подошел к реке. Слишком неуклюже, чуть не подскользнулся. На таких-то подушечках! Это было бы как минимум глупо. Ледолап все никак не мог справится с волнением. Он сел на бок, а не прямо. Было не удобно, но менять положение кот не стал - еще решал, что он умоститься не может. Придется так.
"Еще немного, и я буду дрожать. Нет! Я должен взять себя в лапы! Сейчас. Я. Выловлю. Эту."
Стрелой лапа направилась в воду. Когти подцепили рыбу за хвост, вытолкнули ее из воды. Но она дернулась, ударила кота хвостом по лапе, обдала брызгами и нырнула обратно в темные воды.
"Рыбу..."
Ледолап не сразу понял, что проиграл. Он думал об этом, но мысли больше походили на фантазии, на что-то отдаленное от реальности. А оказалось правдой. Он проиграл... Со счетом 2:1. Почти ничья...
Понурив голову и подметая хвостом снег, котик нехотя вернулся к котам. Исподлобья посмотрел на Ледоглаза, но тот даже не взглянул на проигравшего. Он так и лучился радостью от победы. Таким довольным Ледолап его еще никогда не видел. Львиносвет же был растерял. Черный прижал уши.
"Ну конечно, он растерян... Он наверное так хотел, чтоб я победил, а я... А я... неудачник..."
- Твой вердикт?
Ледолап вздрогнул, будто ожидал услышать от голубоглазого насмешку или издевку. Но тот по прежнему не обращал на младшего внимания. Это выводило еще больше из себя. Лучше бы обозвал криволапом...
- Это было здорово!
Котик закатил глаза и посмотрел в сторону. Куда уж лучше!
- Словно вновь очутился на ученических соревнованиях! Ты хороший охотник, Ледоглаз, но это неудивительно, ты же скоро воителем станешь.
Ледолап раздраженно ударил хвостом по бокам. Конечно он молодец! Он ведь почти воин! Браво ему! Бррр...
- Ты хорошо подцепил ее. Хорошо еще, что позвоночник не сломал. Я ж тебя знаю!
Будущий усмехнулся, скосил задорный взгляд на Львиносвета. Хихикнув, Ледолап выпрямился. Да, он проиграл. Но проиграл красиво. Было бы хуже, если бы вообще ничего не поймал. А так... Жить можно.
- В следующий раз я тебя не подведу, - шепнул он наставнику, потеревшись о бок воителя. Слова были горячие, как лучи полуденного солнца. Ледолап собирался исполнить обещание любой ценой.
Наставник, вновь наполнившись хорошим настроением, помчался вперед, к пустошам. Да так резво, что троица не успела и рта раскрыть.
- Ну вот и что с ним будешь делать? Ладно, берём каждый по рыбине и догоняем нашего спешащего вожака,
Ледолап задорно рассмеялся словам Цапли. Он явно не чувствовал себя проигрывшым. Спасибо верному Львиносвету и опять ставшим серьезным Ледоглазу, который не вел себя как победитель. Будто бы ничего и не произошло.
- Ты просто его не знаешь. Но он классный. Лучший.
Подобрав своего толстолобика, Ледолап помчался за долголапой воительницей и черным учеником, вслед золотистому великану.

/Острые скалы, Вересковые Пустоши/

<--- пустоши
Котята восприняли новость об охоте по-разному: Клычку захотелось боевых приемов, а Златолап вообще отреагировал без особого энтузиазма.
- Бою вас будет учить наставник, когда вы достаточно для этого подрастете. Клычок, запомни, что настоящий бой может быть невероятно опасным и болезненным, - слова вышли более резкими, чем она планировала их произнести. Но что-то в просьбе Клычка болью отозвалось в ее сознании. И, словно в подтверждение своих слов, кошка оглядела себя. Уж чего-чего, а безобразных шрамов и ран на теле воительницы было предостаточно. Она вообще удивлялась, как это еще они ее не боятся и ни о чем не спрашивают.  И боли она перенесла гораздо больше, чем думала вообще сумеет вынести. Причиной были не только раны на теле, полученные в бою, но и душевные, куда более безобразные и глубокие, уходящие в самое сердце. 
- Охота - это основа жизни любого кота в племени. Драться и махать когтями могут многие, а вот прокормить свою семью особенно в голодные сезоны, увы, далеко не все, - каким-то неживым голосом заключила кошка и отвернулась от котят, чтобы они не видели ее остекленевших глаз.
И что она делает не так? Почему ей всегда было так тяжело найти общий язык с котятами? Может, потому что она сама в детстве вела себя совершенно иначе, родившись, как ей говорили, с самым серьезным выражением мордочки, которое когда либо видела ее мать. Приемная мать, - машинально поправила себя кошка, заступая на территорию родного племени. Ну наконец-то, добрались! До охотничьих угодий оставалось совсем ничего, но Хвоя все равно немного сбавила темп. До этого она как-то не подумала, что котята тоже устали и у них, скорее всего, ужасно болят лапы. Впрочем, сама она чувствовала себя не лучше. Воительница лишь надеялась, что с закрывающимися на ходу глазами и с раскалывающейся головой она поймает что-то больше собственного хвоста.
- Почти пришли. Мы уже на территории Речного племени, -  сказала Хвоя, снова обернувшись на своей небольшой отряд, уже немного придя в себя. А идти действительно оставалось буквально несколько минут. Вид родных краев придавал ей сил. Казалось, что дневное солнце, которое уже вошло в зенит и приятно слепило глаза, подбадривает их, указывая путь домой. А морозный ветер, пробивающийся даже сквозь густой мех воительницы, лишь помогал не заснуть по дороге, отвлекал от ноющей острой боли по всему телу. И вот они подошли к Великой реке, поверхность которой уже покрылась коркой сверкающего на свету льда. При виде главной кормилицы племени у Хвои, как бывало еще с самого ученичества, перехватило дыхание. Кошка непроизвольно прибавила шагу. На усталой, изможденной морде появилось выражение детского восторга и счастья, которое, благо, видеть никто не мог. Она никогда не устанет любоваться рекой. Но сейчас на это совсем не было времени. Поэтому кошка свернула чуть вправо, где виднелись побуревшие от холода заросли камыша - главные источники пищи для племени в сезон Голых Деревьев.
- Это - камышовые заросли, - воительница кивком показала котятам и оруженосцу в их сторону - когда мы подойдем к ним, то разговаривать будет уже нельзя: любой шум может спугнуть дичь, которой сейчас и без того мало. Поэтому вам надо будет спрятаться и сидеть тихо-тихо, пока я постараюсь кого-нибудь поймать. Смотрите на меня внимательно, запоминайте каждое движение. Следите за ветром. Постарайтесь встать так, чтобы он дул в противоположную от вас сторону. Я дам вам знак, когда надо будет начинать, - Хвоя сделала небольшую паузу и пристально посмотрела поочередно в глаза каждого из братьев - Не вздумайте заходить на лед. Даже близко к нему не подходите! Провалитесь, и я не смогу вам ничем помочь. Скоролапка, тебе, я надеюсь, такие вещи объяснять не надо.
Закончив с наставлениями, воительница зашла в заросли, пытаясь ступать как можно более аккуратно и тихо. Она хотела отыскать то место, где еще вчера поймала полевок. Искать пришлось недолго. Небольшой пятачок земли, уже полностью покрытый снегом и закрытый высокими камышами сверху, так и манил. Что ж, если ей здесь уже везло, значит, стоит попытать удачу и в этот раз. Хвоя подкралась к заветному месту еще ближе и принялась слушать. Ничего кроме ветра и чуть слышного сопения котят она пока не расслышала, но сдаваться не собиралась. Прошла минута, две. Кошка не шелохнулась, хотя все тело крутило от боли и усталости. Но вот Хвоя услышала какой-то знакомый звук под снегом совсем недалеко от нее. Тело непроизвольно напряглось. Кошка продолжала слушать. Возня раздалась снова. Медленно, по возможности бесшумно, охотница двинулась к источнику шума. С каждым новым шагом она все отчетливей слышала зверька. Она знала, кто копошиться в своей норке. Осталось только достать. Игнорируя боль от ран на плече и боку, Хвоя наметанным долгими тренировками движением сунула правую лапу под снег, предварительно выпустив острые когти. Есть! Это была нора, из которой как раз выбиралась добыча. На когтях было что-то теплое. Достав лапу, кошка быстро прижала добычу к земле и перекусила горло. Это была водяная крыса. Уже мертвая, хорошо упитанная водяная крыса, которая зимой жила в неглубоких норках под снегом, где хранила свои запасы. Хвоя присыпала свою добычу снегом и подошла к притаившемуся отряду. На усах и когтях воительницы все еще была кровь. Хвоя кивнула котятам, предлагая им следующим попытать удачу. Кажется, она уже слышала возню полевки ближе к берегу.

Отредактировано Хвоя (20-03-2016 13:29:45)

--- Вересковые пустоши

Вот уж что-что, а без лекции о пользе и превосходстве охотничьих навыков над воинским искусством Златолап сейчас прекрасно обошёлся бы. Но – не судьба. Рыжий тяжко вздохнул и закатил глаза, вынужденный слушать чужие рассуждения. И даже не поймёшь, на кого из-за этого больше злиться: Хвою, которой, собственно, и принадлежало исполнение, или Клычка, благодаря воинственному нраву которого лекция, как таковая, и состоялась.
– Да-да, мы всё поняли. Охота – это круто, – проворчал Златолап, когда речь воительницы подошла к концу. – Если на нас кто-то нападёт – будем отбиваться белками. Или рыбой. Или на что мы там охотимся.
С точки зрения рыжего, умение охотиться и умение драться были вполне равнозначными и весьма важными. И, надо признать, непростыми. Он сам пробовал несколько раз поймать какую-нибудь дичь, которую ему порой удавалось приметить во время вылазок, но успехов в этом котёнок не добился. Что же касается драк… Да, действительно, легко размахивать когтями и пытаться заехать лапой по чужой морде. Ему приходилось драться. С Колючкой, с Клычком… Но после того, как Златолап поглядел на настоящую битву, свои «боевые» навыки он начал оценивать весьма невысоко.
А местность тем временем сменилась.
– Почти пришли. Мы уже на территории Речного племени.
Рыжий вскинул голову и с интересом обвёл взглядом окружающий пейзаж. Ему было действительно интересно, каковы они – земли Речного племени, на которых семейству Течения теперь придётся жить.
Пейзаж впечатлял. Особенно, когда вынырнула из белизны снегов тёмная полоса воды, лениво ползущей под сковывающим её льдом.
Дрожа от возбуждения, Златолап подался вперёд, жадно разглядывая то, о чём он так много слышал от отца и иных соплеменников – Великую реку. Он подошёл бы ближе, чтобы не только увидеть, но потрогать лапой, лизнуть, как часто это делают котята, ощутить собственным телом, что это – действительно реальность, а дымка рассказов и сказок. Но…
Рыжий досадливо взрыкнул – насколько позволял детский пока голосок – и недовольно посмотрел на кошку. Вот в этом главная беда прогулок со старшими. Сюда не ходи, туда не ходи, это не тронь, того не делай… А, главное, раздосадовало то, как воительница говорила с ними, а какие слова были обращены к Скоролапке.
Златолап вздыбил золотистую шерсть на спине и сердито зашипел.
– МЫ ИДИОТЫ, ЧТО ЛИ?! – зло рявкнул он, не сдержавшись всё-таки. – Почему ей не надо объяснять, а нам ты растолковываешь каждый чёртов шаг?! Она здесь точно такой же первый раз, как и мы! Взрос-с-слые!
Фыркнув и вздёрнув хвост, рыжий резко отвернулся. Ответ ему был не нужен – он высказал своё недовольство, выплеснул эмоции, зреющие под его шкурой уже не первый день, и теперь начал более-менее успокаиваться. Хотя лёд, как и его братец, всё-таки потрогал, не удержавшись. Впрочем, в другое время и в другое время Златолап вполне мог отправиться на середину реки – хотя бы просто из чувства противоречия.
– Вроде кто-то из старейшин нам рассказывал, что иногда коты ходят по льду, – припомнил рыжий, склоняясь надо льдом и едва ли не прижимаясь к нему носом – и прижался бы, если бы не было так холодно – чтобы разглядеть происходящее под ним. – Даже взрослые. Ой! Рыба! Живая.
Там, под гладкой холодной поверхностью, вильнув чешуйчатым хвостом, действительно проплыла рыбина. Не слишком крупная по меркам взрослых котов, но Златолапа она впечатлила, ибо была размером едва ли не больше его.
– Здорово…
Рыжий внимательнее всмотрелся в глубину, надеясь увидеть ещё что-нибудь интересное. Но пришлось отрываться от занимательных наблюдений и вспоминать, что их сюда, вроде как, не любоваться на подводную жизнь привели.
Особым энтузиазмом Златолап по-прежнему не горел. Потому, наверное, большого толка из его охоты не вышло.
Котёнок отошёл от брата на несколько шагов, рассудив, что вблизи он друг другу только мешаться будут. Припомнил советы Хвои, сумел найти шебуршащуюся в камышах мышку… Но что толку, если ни подкрадываться, ни толком бросаться на добычу Златолап не умел. В итоге грызун благополучно ускользнул из лап охотника, а рыжий, сердито дёргая хвостом и со вновь испортившимся настроением, отвернулся, не горя больше желанием повторять неудачный опыт. И ладно бы свидетелей у этого не было – Клычок не в счёт, так нет же, рядом внимательно наблюдают за ним Хвоя и Скоролапка – по крайней мере, первая точно.
– Дур-рацкая мышь, – проворчал детёныш, отходя от места своей неудачной охоты.

Хвоя слизнула с морды кровь. Рот непроизвольно наполнился слюной, а желудок издал очередной звук погибающего барсука, сжавшись в узел. Когда она ела и спала в последний раз? День назад? Два? До лагеря оставалось совсем ничего, уж там-то она наконец-то что-то съест. Мысли о мышке и теплой подстилке помогали ей не пропахать носом сугроб и сосредоточить внимание на чем-то кроме грез о набивании собственного желудка.
Хвоя внимательно следила за попытками котят поймать хоть кого-то. Старания Златолапа не увенчались успехом: мышь благополучно удрала. Собственно, здесь не было ничего удивительного. Она особо и не надеялась, что кто-то из них вернется с добычей. Было большой редкостью, когда котятам с первого раза удавалось кого-то поймать. Однако посмотреть на этих бравых искателей приключений в деле ей очень хотелось. Пусть знают, что награду получает лишь тот, кто усердно трудится и просто так мышь в лапы не прыгнет. Особенно Хвоя надеялась, что этот урок усвоит Клычок, который, по всей видимости, надеялся, что это будет просто и не считал охоту чем-то достойным внимания.
Что же о Златолапе, то... Хвоя подождала, пока он подойдет поближе, чтобы самой не перепугать последнюю дичь в зарослях.
- Следи за своими словами, Златолап! Ты разговариваешь со взрослой воительницей! Я не прошу тебя меня уважать, но слушаться ты обязан. Я отвечаю за тебя и твоего брата перед Течением, ясно? - голос Хвои не был очень громким или злым, но она говорила четко выделяя каждое слово, строго и осуждающе. Глаза кошки, и без того странного цвета, полыхали недобрым огнем, а шерсть на загривке угрожающе зашевелилась. - Ели что-то случится с вами, то отвечать перед вашим отцом, матерью и Звездопадом буду я. Скоролапка старше, и она ученица. А у вас хватило ума пойти не за своим племенем и оказаться в чужом лагере! Поэтому да, я буду растолковывать вам каждый шаг, как бы тебе это не нравилось! - закончив с воспитательным процессом, кошка проследила за рыжей ученицей, которая, пролетев на брюхе да еще и без добычи, чуть в нее не влетела. Это немного разрядило обстановку и остудило пыл Хвои. Вид у дочери предводителя был ну до того забавный, что воительница еле удержалась от смешка. Хоть Скоролапка тоже не отличалась спокойным нравом и усидчивостью, но Хвое было с ней намного проще, чем с котятами. По крайней мере она мне не грубит. И ведет себя вполне пристойно.
- Наверное, охота не мое... - воительница ободряюще посмотрела на ученицу и уже абсолютно спокойным голосом сказала:
- Нам предстоит много работы. Но я верю, что у тебя все обязательно получится, - воительница встала со своего места и пошла к зарослям, чтобы забрать убитую водяную крысу. Запах от добычи шел невероятно соблазнительный. У Хвои даже закружилась голова. Один крохотный кусочек... Если бы она могла только откусить! Сначала племя, - как-то без былого энтузиазма одернула она себя, возвращаясь к своему отряду.
- Здесь мы закончили. А теперь нам пора домой, - воительница подобрала крысу и направилась в сторону лагеря. Лапы жгло огнем от долгой ходьбы, а глаза стали слезиться от яркого солнца, но она шла с чувством выполненного долга. Котята нашлись. Они живы и здоровы. Она исправила собственную ошибку и теперь была готова снова посмотреть в глаза своему предводителю.
Мы почти пришли. Почти пришли...
-----> лагерь реки

Отредактировано Хвоя (24-03-2016 18:16:31)

– Ты вообще даже не попытался, – вяло огрызнулся рыжий на замечание брата, мрачно топая обратно к Хвое.
День определённо не задался. И бурая воительница ни слова ни сказала о промахе Златолапа. Как-будто ей всё равно. Зато решила припомнить и ответить на его недавний срыв, заново будя только начавшие укладываться эмоции.
Не стоило разговаривать сейчас со Златолапом в таком тоне. Чуть позже, успокоившись и подумав, он, возможно, сам бы признал – хотя бы самому себе – что погорячился и был не прав, срываясь на Хвое и Скоролапке. Впрочем, на реплику ученицы котёнок почти не обратил внимания, сосредоточившись на воительнице. Сейчас в душе бурлили гнев и бессилие, копящиеся с прошлого дня, когда рыжий увидел, как упал под острыми когтями полосатого кота родной и любимый отец – самое дороге и почитаемое им существо. Будь у него возможность нормально выспаться и поесть, а не бродить по пустоши, отнесись сейчас кто-нибудь к нему с теплом и пониманием, которого рыжему не хватало всю свою короткую жизнь – и он бы, пожалуй, вёл себя иначе.
Но всего этого не было.
И Златолапа неудержимо несло вперёд. Плевал он на последствия, приказы, распоряжения и чужую ответственность. И если кто-то рассчитывал, что он испугается, проникнется и угомонится - то зря. Подобный эффект на него могла произвести разве что отповедь Течения.
И уж вдвойне не следовало поминать сейчас серого глашатая.
– Папа сейчас почти мёртв, – выплюнул он злые, страшные слова, которые не решался признать все предыдущие часы. – А Предвестнице Зари на нас наплевать. И твоему Звездопаду тоже. Как и всему племени. И другим племенам. Мы даже не знали, кто из всей этой банды в приюте относится к нашему хвалёному Речному племени. Но все гордо ускакали вперёд – ах, победа, ура, мы возвращаемся домой! И что, про нас хоть кто-то вспомнил? А теперь – ответственность! – Златолап оскалился, ясно показывая всё своё отношение к этому слову.
Оскал, правда, получился слегка кривой, потому что рыжий, не удержавшись, всхлипнул и был вынужден торопливо опустить голову, мотая ею из стороны в сторону и лапой стряхивая с морды непрошено выступившую на глазах влагу.
Вот ещё. Не будет он реветь перед этой взрослой воительницей.
Мрачный взгляд исподлобья встретил выскочившую из зарослей Скоролапку, так неуместно энергичную и бодрую.
– Ага, – отозвался Златолап на ехидный шёпот Клычка. – Тоже взрос-с-слая и отвес-с-ственная. Ну, пошли, раз пора.
Он ещё раз всхлипнул носом, стараясь сделать это потише, и потопал следом за Хвоёй. В новый дом.
Хотелось бы надеяться, что там ожидает что-то хорошее. Вот только надеяться у Златолапа получалось всё хуже.

--- гп реки

Отредактировано Златолап (28-03-2016 18:03:50)

=============) главная поляна

Львиносвет с Камышонком ушли из лагеря до появления котов племени Теней. Острозвездая сидела там во всем боевом великолепии, в окружении воинов, готовых броситься на Ветер и растерзать тех, кто, по ее мнению, виновен в смерти Белки. И развязать новую войну. Звездный Мрак за своих будет биться до конца, если он назначил Аспид глашатой, значит, он в ней уверен. Львиносвет по пути лишь коротко пояснял Камышонку, что вот это вот "настоящий камыш, крепкий и большой" или "а вот это наша река", а от пространных объяснений воздерживался. Сложно веселиться, когда твое племя идет войной туда, где живут твои спутница с дочерьми.

Он не спутывал понятия долга и семьи и был готов при надобности напасть на любого воина Ветра и знал, что Цапля, являясь самой кошкой чести, воспитает так же и их дочерей, так что, сражаясь с Речным котом, они будут биться по Закону, не нанося нечестных приемов, не пытаясь убить. Но все-таки... все-таки!.. Настолько тяжело переживать бой, где твоя плоть и кровь нападает на твоих товарищей? Тяжело, наверное. Но одна мысль успокаивала Львиносвета в эти минуты, мысль, которую он высказал Цапле и дочерям при расставании.

"Наша семья - это не Ветер или Река. Если настанет когда-нибудь пора биться, то будут биться племена, а не семья. Мы сражаемся по Закону и никогда не убьем своего противника, и наша семья существует вне каждого из них. Мы будем драться за них, но это не значит, что мы должны переносить отношение племен на отношение друг к другу, понимаете? И я знаю, что, даже если нам когда-нибудь предстоит встретиться в бою, драться мы будем честно, без уловок и ужимок. Пусть наши племена хоть возненавидят друг друга, я буду любить вас, потому что для меня вы, прежде всего, не какие-то там коты Ветра, а мои дочери и моя супруга."

Но все равно тяжело. Одно дело, когда война как-то оправдана, как-то... справедлива. Но Львиносвет упустил то, что порой войны разгораются из-за малейшей искорки, и что предводители отправляют котов в бой сразу же, снедаемые яростью и жаждой возмездия. А если он и дальше будет просить Острозвездую подумать еще, то на него немедленно посыпятся обвинения. И будут справедливы. Хватит с него того, что Острозвездая не послала лично его в отряд.

- Камышонок! - позвал громко Львиносвет - звуки собственного голоса помогли немного отвлечься. - Мы, Речное племя, знамениты тем, что ловим рыбу. Правда, здесь, в зарослях, есть и водяные крысы. Чуешь их? Такой мясно-рыбный запашок. Они здесь есть, но охотиться на них сейчас я не хочу. Иди-ка сюда.

Он пощекотал малыша хвостом по спине и подвел к более открытому участку и указал на реку. В этом месте вода была чуть глубже, и через пару шагов ты уже оказывался по локоть. Отличное место для ловли.

- Сядь тут, - шепнул Львиносвет, заговорщески подмигивая. - Сейчас я кое-то сделаю.

В это время года рыбы в реке было мерено-немерено. Точным движением рыжий взмахнул лапой и выдернул из воды за жабры небольшую форельку. Сверкая серебристой чешуей, рыбка забилась на берегу и вскоре затихла, Львиносвет же, гордо улыбаясь, пододвинул добычу сыну.

- Здорово, а? Можешь обнюхать. И попробовать, я еще наловлю, а то в племени еды не так уж много.

-------> ГП Реки
Мурена остановилась лишь когда ее лапы коснулись обжигающе холодных вод Реки, ее кристальные воды ласково окутали могучие лапы, смывая с них болотную грязь и засохшую кровь, заботливо прибирая пряди черно-белого меха, впутывая в шерсть крошечные песчинки, а затем вновь унося эти маленькие частички куда-то вдаль...
- Мерзкий полукровка! Да как он посмел заговорить со мной в таком тоне, кусок стухшего мяса, я до сих про чую его смрад…. – прошипела кошка обращаясь к своему собственному отражению.
Черно-белая кошка, смотрящая на нее из подернутой рябью поверхности воды, вселяла ужас. Огромная, покрытая жуткими шрамами и грязью, но больше чем угрюмое выражение морды пугали ее потухшие, злобно прищуренные глаза… уголки губ Мурены дрогнули, изогнувшись в едкой усмешке. Ей нравилось вселять страх одним своим видом, пусть бояться. Ради племени она готова была взять на себя роль безжалостного чудовища, причем настолько ужасного, что соседи тысячу раз подумают перед тем как соваться на их земли.
- Грязнокровкам никогда не понять, что такое долг и честь, они - выродки греха. Нужно было утопить их в младенчестве из сострадания.
Ярость все еще бурлила в крови и даже мудрые и беспристрастные воды не смогли смыть с воительницы налипшее на нее раздражение. Этот день превратился в бесконечную пытку, а привыкший к порядку разум уже не выдерживал издевательств и бился в предсмертной агонии. Мысли путались, голова гудела.
Мурена хотела сделать еще пару шагов в глубину, но до ее чуткого слуха долетел до боли знакомый бас. Львиносвет. Еще один ублюдок, плодящий ублюдков. Кошка медленно развернулась, пробуя воздух на вкус. Да, это он, но рыжий был не один на берегу.
- Опять забавляется со свое новой игрушкой? – злобно прошипела кошка, хлестнув себя хвостом, - или в нем таки проснулись зачатки разума, и он пришел топить крысеныша?
Кошка застыла в нерешительности. Где-то в глубине души она понимала, что разговор не закончиться ничем хорошим, но, с другой стороны… она хотела, чтобы все вышло из-под контроля. Хотела причинить боль если не Омуту, то другому не менее ненавистному полукровке.
Кошка ловко выбралась из воды, припав к земле она начала медленно красться с подветренной стороны, хищно облизываясь, словно бы уже чуяла на языке привкус порченной крови.
- Быстро же ты нашел замену своей пропавшей падали, - кошка заговорила еще до того, как камыш с тихим шуршанием явил котам ее во всей ужасающей красе, - или это твой очередной выродок? Вы со своей Ветряной потаскухой плодитесь быстрее кроликов.
Кошка с презрением фыркнула, поймав боковым зрением очертания котенка.
- Кажется ветер сменился, полукровка, теперь предводительница уже не верит тебе… - Мурена не смогла скрыть полную мрачного ликования усмешку, - я всегда ей говорила, что кот единожды поставивший похоть выше преданности навеки утратит понятие о верности и когда придет время он подведет всех.

Рыбка не ловилась. Тщетно маленький хищник хлопал лапами по воде, поднимая ил со дна и пугая мальков почём зря. Рыбалка не шла, и потому дикарёнок быстро перешёл с охоты на простое брызгание и гонялки за солнечными зайчиками и бликами на воде. Брызги ни капли не пугали пушистика, он с удовольствием подставлял то один, то другой бок, уворачивался и прыгал от лап и хвоста отца, чтобы в очередной раз всё вокруг залить водой. Что может ещё радовать ребёнка?

Правда, отец сказал сворачиваться. С недоумением Камышонок поднял голову к Львиносвету: я же не устал? Но его опередили. Тёмный силуэт кошки буквально выплыл из зарослей, и малыш завертел головой, пытаясь понять
, кого же слушать. Многие слова из сказанных Муреной не были ему понятны, но ощущалось недовольство. Отец сказал идти на берег, и Камышонок повиновался, но недалеко отодвинулся. Глядя куда-то вглубь её глаз, малыш внезапно будто оцепенел, едва ли не перетягивая из Мурены на себя её тёмный образ.

— Мурена злится? — спросил он удивительно холодным и отстранённым голосом. Котёнок продолжал смотреть на кошку, при этом его взгляд будто провалился сквозь. Он не боялся — силился понять, что он сделал не так, чем он разозлил воительницу.

Казалось, будто даже ветер не колышет шерсть полосатика — он сидел непоколебимо, словно маленькое изваяние, смотря в одну точку сквозь камыши, кошку и всё остальное окружение.

Дремавшая в груди Львиносвета ярость, которую много лун назад упорно разжигали Звездоцап и Ржавница и которую он поклялся больше никогда не выпускать наружу, расползалась. Грозно подняв загривок, он рычал на соплеменницу и медленно водил золотистым хвостом из стороны в сторону, краем глаза не забывая следить за Камышонком. Правда, один раз он растерянно моргнул, когда Мурена начала выкрикивать что-то про вину, шипеть и плеваться, точно шестеренки в ее мозгу как-то перевернулись. О чем она? Она вообще в порядке? Но секундная растерянность испарилась - а, конечно же, она про его дочерей, про происхождение Камышонка! К несчастью, именно в этот момент малыш решил подать голос. Львиносвет проворно обернулся к сыну, на редкость спокойно взиравшему на зарождавшуюся бурю, но Мурена его опередила.

И буря грянула. Черно-белая опустила тяжелую, когтистую лапу на Камышонка, и несчастный малыш пролетел пару хвостов от удара, плюхнулся в грязь - и в эту же секунду Львиносвет, от ярости став вдвое крупнее и свирепее, налетел на Мурену. Спокойствие, терпение, понимание - все то, что проповедовал Течение, тут не работало! Да и плевать на все, плевать, что перед ним стоит его соплеменница и старшая воительница, плевать, что он сам много раз повторял, что в нынешние времена им необходимо держаться вместе, а то Зверь передавит всех, как саранчу.

Мурена сама нарвалась, методично уничтожая Львиносветово природное добродушие и топчась по священному. Но то, что она подняла лапу на беспомощного котенка, принятого Острозвездой и ставшего членом племени для золотого кота стало последней точкой. Он налетел на соплеменницу с тем же оскалом и ревом, с которыми прыгал в бою на приспешников Звездоцапа, на злейших врагов. Много лун Мурена измывалась над теми, в чьих жилах течет "нечистая" кровь, а теперь возомнила себя предводительницей, которая в состоянии решать их судьбу. Первый удар Львиносвет пропустил и едва не согнулся от мучительной боли в глазу - правую часть морды залило кровью, двигать веком больно. Он лишился половины обзора, но это не так важно. Не зря его обучали два наставника, два сильных воина - Ржавница и Течение. Следующую атаку Львиносвет пропускать не собирался и ринулся с горностаевой яростью в нападение - и едва не опрокинул Мурену в воду тяжеленным ударом могучей лапы. В воде сражаться было трудновато, но, коль он не может ловко прыгать и скакать, его противница тоже. Он крупнее, тяжелее, не обделен силой и опытом. Он здесь не проиграет и навсегда отучит ее косо смотреть на его семью.

Мурена совершила бросок - и оказалась прямо на его плечах. Львиносвет заревел раненым медведем и встряхнулся всем телом, но никак не мог ее сбросить, а меж тем клыки черно-белой оказались в опасной близости от его шеи. Великан пригнулся, собирая силу в лапах и сделал мощный рывок, круто обернувшись и вцепившись клыками в ухо  и щеку врага. Ее хватка ослабла, и Львиносвет, удерживаясь все еще на лапах в красной от крови воды, швырнул Мурену в реку. Не собираясь терять ни секунды, он поднялся и обрушил на нее вес по меньшей мере десятикилограммовой туши. Когти глубоко погрузились в черно-белый мех, терзая плотную шкуру, а то, что он намертво навалился на Мурену, мешало ей освободиться.

До какого момента им драться? До первой крови? Река давно ею пропиталась. До тех пор, пока кто-то из них не скажет "сдаюсь"? Ни один из противников не мог и помышлять об этом, наоборот, они наносили друг другу все более страшные и страшные удары и в ярости боя не задумывались, когда же схватке должен прийти конец. Возможно, конец схватки означал конец... одного из них.

Львиносвет не был дураком. Мурена что-то задумает, она не просто так считается одной из лучших воительницы племени. Необходимо оказаться как можно дальше от нее до того,как она приведет свой план в исполнение, и зайти с другой стороны. Эта мысль мелькнула в воспаленном боем сознании, и золотистый неожиданно отскочил, отшвырнул противницу туда, где было куда глубже. Жуткая боль в глазу и плечах, да и по всему телу мешала выпрямиться, но Львиносвет заставлял себя стоять прямо. Нужно ударить вновь, пока она не оклемалась. Но тут произошло нечто странное - Мурена не вскочила стремительно, не бросилась в атаку. Она отчаянно билась, молотя лапами по воде, словно нечто утаскивало ее на дно. Туча брызг долетала даже до шкуры Львиносвета, а во вспенившейся, бурлящей воде он углядел гибкое, блестящее полосатое тело. Догадка мелькнула в мозгу - щука! Громадная, тяжелая щука вцепилась в черно-белую, явно выбрав ее своим обедом. Мурена отчаянно билась, но раны, нанесенные Львиносветом, тот факт, что щука находилась на родной территории сводили на нет ее усилия.

Она умрет. Она точно умрет.

Он метнулся вперед прежде, чем успел подумать, прямо к визжащему, рычащему клубку из рыбы и кошки. Вцепился изо всех сил в Муреноскую шерсть, поднатужился, крепко вонзая когти в ил и потащил. Щука забилась сильнее, и он почти не мог различить, где кошачья, мокрая от крови и воды шерсть, а где рыбья пятнистая шкура. Проклятие, он едва в состоянии держать Мурену на плаву! Вода застилала глаза, жгла раны, а его когти заскользили по илистому дну. Теперь клубок состоял из двух ослабленных, израненных котов и полной сил голодной щуки, медленно, но уверенно отвоевывавшей свои позиции и тащившей Мурену за собой. Так он никого не вытащит, нужно справиться со щукой. Он занес когтистую лапу и хлестнул по гладкому щучьему боку, но с такого никак не мог нанести глубокие отметины. Выбора не было. Львиносвет отпустил загривок Мурены и нырнул, прямо в тучу поднятого ила и песка. Где она? Рыба вцепилась зубастой пастью в бок черно-белой, но, к счастью, ее свирепые попытки освободиться и врожденная блестящая реакция наверняка сыграли свою роль в том, что щука не смогла захватить кошачьей плоти во весь рот - между основанием ее пасти и боком зияла щель, которую нащупал золотой, когда пытался под водой колотить противницу лапами.  Решение пришло мгновенно.

Выпустив до отказа когти, Львиносвет сунул в эту щель лапу и начал царапать щуке глотку, одновременно выныривая и захватывая воздуха. Мокрая морда была грязной от ила и песка, а когда рыбина, дрогнув, ослабила хватку и цапнула его за лапу, рыжий не сдержал крика боли. На щучье тело обрушилось несколько пар когтей - его и Мурены. И щука отступила, начав отступать, скрываясь в взбаламученной воде. Львиносветова лапа, покрытая кровью и прокушенная чуть ли не до кости, горела адским пламенем. Прибавьте к этому полученные до этого раны, и сразу ясно, что он имел права покачиваться, с трудом удерживаясь на ногах и смутно различая берег, реку и Мурену.