Дождь яростно стучала по окнам, создавая громкий шум, эхом отдающийся по всему поместью. Обычная погода для Англии, однако Рендальфа начала эта погода дико раздражать. Англия, конечно, прекрасная страна, однако Бог не одарил эти земли прекрасным климатом и обычно летом тут льют дожди. А то, что злило нашего героя, обычно уничтожалось. Но, увы, с погодой этот трюк не прокатит – природе-то какая разница, насколько важный ты человек и насколько знаменито твоё имя и фамилия твоей семьи?
Но, сначала стоит вас познакомить с моим героем. Рендальф представляет из себя огромного мужчину: это говорит не только огромный живот, которым могут похвастаться беременные женщины сроком 9 месяца, но и высокий рост человека – примерно 1.90 см. Никогда этот человек не мог похвастаться красотой: он не имел роскошных волос, а к 45-ти годам он и вовсе облысел, оставив на память несколько волосков, которые только-только прорезались из огромной головы мужчины. Над губой красовались не густые усы, которые тоже утратили свой цвет и полысели. Глаза его всегда были маленькими, голубого цвета, обычно прищуренные, что всегда внушало страх собеседникам.
Матушка Фартуна всегда улыбалось Рендальфу: в наследстве от родителей он получил огромный особняк с не менее огромными территориями, приличное место на работе и громкое имя. Я не стану говорить, сколько денег унаследовал этот человек, когда его родители отправились в мир иной. Однако золото сильно повлияло на характер нашего героя: он стал циничным, холодным, жадным, злым и дерзким. Есть много прилагательных, при чём большинство из них относятся либо к ругательным, либо просто имею очень плохое значение, но я эти слова называть не буду. Скажу только одно – этот человек страшен в гневе и я бы вам не советовал бросать в его адрес дерзкие слова. Люди на работе всегда предпочитали мило улыбаться начальству, а за его спиной бросать всякие дерзкие слова, которые не доходили до ушей главы.
Вот и сейчас наш «денюжный» мешок спускалась по огромной лестнице, покидая спальню Виолетты и свою. Думаю, стоит представить членов семьи нашего героя.
Начнём с прекрасной Виолетты. Жена всегда была полной противоположностью мужа: стройная, роскошные волосы, которые чаще всего забраны в аккуратный пучок, большие карие глаза, походка её была изящной и вела она себя подобно королеве. Рендальф когда-то любил её больше жизни, но деньги он полюбил гораздо больше. Впрочем, красавицу-жену, похоже, это не огорчало; сама Виолетта была не прочь побаловать себя в украшениях и платицах, за сумму которых можно было купить приличную квартиру в новом доме. Но наш толстяк никогда не отказывал жене не  в чём, впрочем, как и распрекрасной дочери Адель. Честно говоря, Рендальф очень редко задумывался о потомстве, а если и задумывался, то предпочитал видеть наследника богатства семьи сына. Правда, в своей дочери он не чаял и души: пожалуй, она была единственным существом, которое он любил больше денег. Однако сверх забота папаши бывает слишком безумной, но кого это волнует? – он считает, что его дочь должна водиться только с теми, кто достоин её общества, а именно с детьми родителей такого же статуса, как и он.
И вот его дочь выросла. Адель превратилась в настоящую красавицу, чем-то напоминающие Виолетту. Пожалуй, от матери она унаследовала только красивую стройную фигуру, которой позавидовала бы любая дамочка 20 лет. Красивые рыжие волосы волнами падали на спину девушке. Глаза у неё были большими, такими синеватыми. Она была скрытной, несколько хладнокровной – как и отец – но Рендальф никогда не понимал, что в таком тихом омуте черти водятся…
Она стала взрослой и стоило подумать о женитьбе. Конечно, наш заботливый папаша позаботился об этом сразу, найдя достойного человека – Патрика Олдорфа – богатый и властный тип. Однако, нравился ему не сам Патрик, а его отец и богатство, количество которого могло быть больше, чем наследие  Гледстоун.
И вот этот самый Патрик вскоре  должен был подъехать к особняку, дабы познакомиться с семьёй.
Рендальф спустился на нижний этаж, где его ожидала огромная гостиная с большим камином посередине и роскошным диваном с мягкими подушками. Не успел мужчина открыть дверь, как к нему подбежала юная девица: хрупкая, тёмноволосая. Это была молодая служанка, которая редко угождала своему хозяину. Но она старалась: вот и сейчас она подошла к нему, заикающимся тоном спрашивая о том, чего он желает.
- Табак, - бросил он и направился к диванам.
Девушка бросилась исполнять приказ.
Он уселся на диване, откинувшись на спину и закинув ногу на ногу, ожидая, когда служанка принесёт сигарету и огонь, дабы он смог закурить и задуматься.

Первым, что увидел Джордан, когда открыл глаза, были чьи-то босые ноги. Человек несколько раз моргнул, и взгляд его переместился выше, к обладателю этих самых ног. Пробежался по чулкам и узким светлым штанам, немного задержался на белой рубашке и странном слишком глубоком вырезе, затем скользнул к отвратительной причёске. Часть волос была тщательно приглажена, но одна прядь выбилась из общей массы, словно шевелюру неоднократно пытались растрепать, и торчала так, будто её корова языком лизнула.
Джордан на мгновение поразился столько неопрятному виду незнакомца и в этот самый момент встретился взглядом с внимательными чёрными глазами. Весь сон как рукой сняло.
- Г-господин Оллфорд? - простонал он, мысленно костеря это чудовище на все лады.
Само же чудовище обворожительно и нагло улыбалось и, казалось, ничуть не было расстроено своим видом. Конечно. Чего ему было расстраиваться, если необходимый эффект был достигнут на сто процентов?
- Да? - мурлыкнул Патрик, любуясь выражением шока на лице слуги.
Тот, похоже, готов был расплакаться. На секунду в душе виконта даже шевельнулось нечто отдалённо напоминающее совесть, но было немедленно затолкано как можно глубже, потому что Джордан заговорил о крайне неприятных вещах:
- Неужели Вы забыли о том, что наказал Ваш батюшка? Мне очень жаль, но придётся написать ему о Вашем неподобающем поведении.
Мужчина скрипнул зубами от злости. В памяти всплыл последний разговор с дражайшим родителем.

Ретроспектива

Он стоял в гостиной, где собралось всё его семейство в лице отца с матерью и младшего брата двадцати пяти лет, стоявшего за спинкой кресла, в котором сидел папа, и корчащего злобные рожи "любимому" старшему братишке, который являлся наследником графа Оллдорда в отличие от него самого. Вот уже спустя минут двадцать непрекращающегося потока нотаций отец, наконец, перешёл к самой сути.
- Я требую, чтобы Вы женились. Невеста уже присмотрена. Хорошая девушка из состоятельной семьи, дочь герцога, недурна собой...
- Нет, - вырвалось у Патрика единственное.
Какая свадьба? Какая невеста?
- Что?! - тон родителя приобрёл угрожающий характер.
Виконту бы промолчать, но жениться - это уже слишком!
- Да, идите Вы все к чёрту! Не буду я жениться. Через два месяца у меня поездка в Африку, расходы оплачены, корабль готовят. Мне не до свадьбы. Я вообще не собираюсь жениться в ближайшее время!
Мать вздохнула, брат замер, отец принялся покрываться красными пятнами, ноздри его в ярости раздувались, как у быка, увидевшего красную тряпку.
- Я Вас лишу наследства.
- Не беда, как-нибудь и без него проживу.
- Отрекусь от Вас, Вы не сможете унаследовать титул и поместье.
- Ха-ха. Невелика потеря.
- Ах так! - отец поднялся с места, - Джордан, копии бумаг. Подайте немедленно.
Слуга почти крадучись подошёл к своему господину и протянул необходимое. На лице у графа отчётливо сияло неприкрытое торжество. Видимо, Патрик ошибся, когда решил, что у родителей нет способа припереть его к стенке. У отца был запрятан козырь в рукаве. И, похоже, козырь весомый. Если ты недооценил врага, считай, что уже проиграл. В руку виконту легли листы. Глаза пробежались по строчкам: списки, даты, цены... Это всё было ему слишком хорошо знакомо. Он по заказу вывозил из Африки далеко не только разрешённые товары. Но самое отвратительное, что сам Патрик, судя по бумагам, был замешан в этом лишь косвенно, а вся ответственность падала на капитана судна и его близкого друга.
- Уверен, Энтони Стивен будет очень сожалеть о потерянной репутации. Боюсь, - отец с притворной горечью покачал головой, - с ним больше никто не захочет иметь дел.
- Это шантаж, - поражённо выдохнул наследник Оллфордов, такого он отца совершенно не ожидал.
- Именно, - улыбнулся граф, - А теперь собирайте вещи и отправляйтесь в поместье Гледстоунов. Джордан поедет с Вами и проследит, чтобы Вы вели себя прилично. Иначе...
Продолжать слушать отца Патрик не стал. Хлопнул дверью гостиной и... отправился в свою комнату собираться. Это было полное поражение с его стороны.

Конец ретроспективы

- Если бы я явился к Гледстоунам в том виде, это уже было бы верхом неприличия! - огрызнулся жених, - Сейчас переоденусь во что-нибудь другое. Не вижу никакой проблемы.
- Какое "другое"? - простонал слуга, - Ваша одежда едет следом и должна подъехать к поместью только завтра.
Патрик вздрогнул. Этот вариант он не учёл. Он вообще постарался как можно скорее убраться из родового гнезда, пропустив мимо ушей кучу ненужной, как он думал, информации. Что же делать в сложившейся ситуации? Мужчина окинул слугу задумчивым взглядом. Джордан невольно заёрзал, он не любил такого пристального внимания. От виконта можно было ждать чего угодно. Наследник мог и напялить одежу слуги, а мог и пристрелить, чтобы тот не написал отцу. К чести Патрика нужно отметить, что второй вариант он не рассматривал.
"Нет, слишком узок в плечах, я не влезу в его одежду. А жаль. Единственное, что я могу надеть, - это запасные сапоги".
- Остановимся в ближайшей к поместью деревне, - решил виконт, - Зайдём на рынок и купим всё необходимое.
- Как бедняки, - тихо проворчал Джордан, - Господа Вашего уровня должны ходить в одежде, сшитой на заказ.
- У Вас есть другое предложение, Джордан? - поднял бровь Оллфорд, - Тогда я с удовольствием его выслушаю.
Если у слуги и имелось другое предложение, он предпочёл промолчать. На этом, собственно, разговор закончился. Они подъезжали к деревне, а за окном принялся накрапывать противный дождь.
Когда карета остановилась, слуга предложил накинуть хотя бы плащ Джордана, Патрик смерил его уничижительным взглядом и с гордостью отказался. Один из сопровождающих его людей, игравших роль то ли охраны, то ли конвоя, открыл дверцу кареты. Виконт грациозно вылез наружу, не обращая на свой внешний вид ровным счётом никакого внимания, словно вообще не придавал ему значения. У сопровождающего глаза стали похожи на два блюдца. А затем он был вынужден всячески сдерживать себя, чтобы не расхохотаться в голос, когда увидел розовые ленточки на голове Джордана, которой так их и не заметил, зато заметили остальные. Сопровождающий хрюкнул в кулак, пытаясь не загоготать на всю улицу.
- Разве Вы увидели что-то смешное? - серьёзно спросил виконт человека и, не дожидаясь ответа, продолжил, - Мы прогуляемся пока по деревне. Приведите лошадей в порядок. Они умнее многих человеческих тварей и заслуживают гораздо более почтительного обхождения.
Сопровождающий поклонился, чтобы скрыть подрагивающие уголки губ. Каким бы высокомерным иногда его господин ни казался, был, в общем-то, неплохим человеком и никогда не наказывал просто так, кроме того, умел веселиться и находился выше людской молвы и сплетен. Вот сейчас виконт шёл на рынок с гордо поднятой головой, так что аристократ в нём угадывался безоговорочно, словно и не он был в неподобающем виде.
Джордан пыхтел рядом и явно смущался того, что выглядел лучше своего господина, хотя розовые ленточки производили неизгладимое впечатление. Возле лошадей обнаружился незнакомый молодой человек. Патрика что-то привлекло в нём, и он подошёл к незнакомцу, решив завязать разговор, слушаясь своей интуиции.
- Доброе утро. Не правда ли, печальное зрелище? - спросил он, имея в виду загнанных лошадей, и потрепал по холке ближайшую к нему, та неосознанно потянулась к ласке, - Мы незнакомы, но в данный момент я отчаянно нуждаюсь в помощи. В этой деревне я впервые. Не окажете ли Вы мне любезность и не покажете ли мне место, где можно быстро приобрести приличную одежду, не делая заказа на пошив? К сожалению, у меня совершенно нет на это времени.