- Но ты же не позволишь ему удариться о землю? - задал риторический вопрос он в ответ, мысленно всё же немного посерьёзнев - в конечном счёте, Грач обратился к нему со своей проблемой, а он тут, пусть и мысленно, но хихикает себе под нос. Не слишком хорошо, ая-яй. Впрочем, Волчьему Сердцу и не было особенно стыдно за это.
Ещё одна проблема? Насчёт Снеголапа?..

А, нет. Проблемой оказалась лапа кота. В принципе, его брат уже свыкся со своей хромотой, да и никто ни в его племени, ни в целом лесу не может сказать, что он чем-то хуже других котов - наоборот, многие противники в бою могут его недооценить, что может обернуться для них более, чем фатальной ошибкой. И, если бы не хромота, Грач подавно был бы вновь на должности глашатая - и Волчье Сердце на полном серьёзе мог бы заявить, что он бы справился с этой должностью лучше Яркозвёзда, нынешнего предводителя Сумрачного племени. Хоть и, конечно же, учиться сохранять терпение ему всё ещё нужно...
Но, не успел он ничего произнести, как Грач резко поднялся - как будто лапа ему вовсе и не мешает, что, впрочем, только подтверждает мысли Волчьего Сердца относительно того, что теперь хромота является для него не более, чем обыденной и неотъемлемой вещью в жизни.
А вот последующие его слова чёрно-белому совсем не понравились. Он аж поднялся, с нескрываемым изумлением глядя на кота.

- Эрр, зачем? - только и брякнул он, невольно поежившись - с водой у него были весьма плохие воспоминания. Нервно взмахнув хвостом, Волчье Сердце с нескрываемым сомнением взглянул на Грача, словно спрашивая - брат, у тебя всё в порядке с головой?..

- А. Понятно, - только и промямлил он, уже раздумывая над перспективой оказаться по уши в холодном бурном потоке... впрочем, он тут же одёрнул себя от этих мыслей - в конечном счёте, это ведь не горы, равнинные реки куда более спокойного нрава, а, даже если они и буйствуют, то не настолько сильно, как это бывает с теми реками, что змеёй вьются среди серых горных скал.
Об ответе на заданный вопрос Волчье Сердце думал недолго - в его голову сразу пришло воспоминание об одном месте, что весьма подходило для их... занятия.

- На нейтральных землях есть достаточно широкая река, - проговорил он негромко, ещё не слишком утихомирив ноты сомнения в собственном голосе. - На территории нашего племени нет никаких глубоких водных источников, - разумеется, лезть на земли, скажем, Речного племени он не собирался - и он надеялся, что Грач того же мнения. Не хватало им ещё лишних проблем с этими котами.

Ты точно согласен на это пойти? Ночью? К реке? А если она будет бушевать? То что тогда? Тоже полезешь за ним? Луна - не солнце, её свет не так силён и, если кто-то попадёт в беду, то вряд ли мы сможем вылезти целыми и невредимыми из этой передряги... сухими из воды, хех.
Тем не менее, ничего вслух Волчье Сердце так и не сказал, хоть и продолжал буравить Грача ну очень сомневающимся взглядом. Но воитель понимал, что ни с кем тот более делится своей весьма рискованной идеей он не собирался, а, если брат отправится в одиночку, то это может плохо для него закончится - если же чёрно-белый пойдёт вместе с ним, то, по крайней мере, сможет помочь ему.
Если самому ему помощь не потребуется.

- Эрр, ладно, - глухо вздохнул он, проходя мимо Грача, который также был весьма обеспокоен перспективой попасть в какую-нибудь беду, - в последний раз с нескрываемой тоской покосившись в сторону оставленной тёплой подстилки, Волчье Сердце скользнул сквозь колючки к выходу.

/широкая река; нейтральные земли/

Черногрив спал. Сейчас ему снился густой и тёмный лес. Солнечные лучи не могли проникнуть сквозь густые листья высоких деревьев. Вдохнув свежий воздух, воитель попытался почуять какую-нибудь дичь.
Странно, ничего, - подумал он. - Может, в другом месте повезёт больше..
Пробежав десяток метров, он опять попробовал учуять кого-нибудь - опять ничего. Будто весь лес вымер.
Черногрив даже зашипел от досады и огляделся. Вокруг была высокая трава и густые кусты, очень высокие деревья. Казалось, будто стволы доходили до самого неба.. Сон был настолько реалистичным, что кот до последнего думал, что он не спит, и всё происходит на самом деле.
Может, кто-то уже тут поохотился, поэтому и дичи нет? - вдохнул носом воздух и тут понял, что запаха племени Теней вообще нету!
- Лисий помёт! - зашипел Черногрив. - Где я? Не пахнет даже никаким другим племенем.. - проговорил он в растерянности.
Неожиданно, появился сильный порыв ветра. Черногрив закрыл глаза, а когда открыл, то оказался посередине Гремящей тропы. Шерсть у кота моментально встала дыбом, когда он услышал оглушительный рёв Чудищ. Вспомнив уроки, он со всех лап бросился к краю Тропы, но, как быстро ни бежал Черногрив, край лишь удалялся от него, а рёв всё усиливался. Повернув голову на источник звука, воитель заметил, что буквально в двух лисьих прыжка от него, бежит Чудище! Не прошло и мгновенья, как Черногрив проснулся, тяжело дыша и быстро огляделся: палатка воителей, некоторые воители ещё спят. Переведя дыхание, он встал, и направился на главную поляну, чтобы позавтракать.

---> Детская
Луна скрылась от Шороха за кронами сосен. Стало темно, и на миг он представил, что вокруг лежит снег. Совсем как зимой.
Он скучал по зиме и одновременно пытался избавиться от нее, как от навязчивого кошмара. Ведь родился Шорох осенью, а вырос в самое холодное время. Ему казалось, что суровость зимних холодов навсегда останется в его душе. Что может быть прекраснее и страшнее, чем шипя от злости и боли прорываться сквозь залежи снега, дробить окровавленными лапами затвердевший наст? Пожалуй, только сидеть у выхода из лагеря, содрогаясь всем телом от порывов холодного ветра и подстерегать врагов. Что значит подстерегать врагов? Никаких врагов в такой холод, конечно, нет, и ты прекрасно знаешь об этом. Но все равно замираешь, глядя в черноту лаза и ожидая чего-то совершенно необычного и чудесного. Пусть глаза уже закрываются сами собой, ты ждешь, что из черного проема покажется оскаленная лисья морда с огненно-янтарными глазищами, обрамленная ярко-рыжей шерстью. И ты побудешь героем, победишь её и гордо прижмешься боком к все еще теплому телу. Вокруг будет сплошная ночь, и только ты и лиса выделитесь на фоне темноты яркими пятнами, яркими судьбами.
Шорох не понаслышке знал, что такое зима. Он был настоящим знатоком зимы и перепробовал все зимние развлечения – убегал из лагеря, чтобы пройтись по зимним тропинкам с Грачом и Веной, замерзал в лесу, сторожил свой лагерь, выдыхая теплый пар, лежал в палатке, ощущая жар болезни. Да, Шорох хорошо знал зиму. И потому любил. И боялся. И постоянно представлял себе, как все было бы, случись это зимой.
Как его армия, защищавшая Ржавницу, повалила бы Яркозвезда на затвердевший снег и брызги крови разлетелись бы по белой поверхности, как просто было бы отбиться от Нечто, будь под лапой охапка снега, которую он кинул бы прямо в глаза коту из своего сна. Как славно было бы пройтись по заледеневшему озеру, как приятно было бы уставшему и замерзшему после тренировок возвращаться в теплую палатку и зарываться в мох.
И так каждый раз, бесконечное множество раз. Шорох чувствовал дыхание зимы позади себя, она сопровождала его всякий раз, как ему стоило подумать о ней. Пусть шерсть его, отросшая за зиму, теперь полиняла, дух остался тот же самый и никуда не делся.
Шорох помотал головой, избавляясь от навязчивых мыслей, и зашел в палатку воинов, необычно темную и пустую. Большая часть воинов ушла на Совет, кто-то стоял на дозоре, а остальные наверняка охотились, ведь ночь – истинное время Сумрачных котов.
Он опустился на пол, повернувшись мордой к выходу, и подождал Снегоухого. 
- Наверное, ты думаешь, что я хочу сказать тебе что-то важное, да? - пробормотал Шорох, задумчиво глядя мимо друга. - Нет, отнюдь. Если бы я хотел сказать тебе что-то важное, то не стал бы так медлить.
Он наконец-то перевел взгляд на Снегоухого и некоторое время оценивающе разглядывал его. Шорох не знал, как покорректнее объяснить другу, что он позвал его сюда только для того, чтобы увести подальше от Ворона, а тему для задушевного разговора так и не придумал, хотя вроде бы даже намеревался сделать это.
- Мне так нравится, что мы с тобой - коты Сумрачного племени, - сказал он, улыбаясь уголком губы и снова переводя взгляд на выход из палатки. - У нас есть сосновый лес, и мы можем охотиться и драться в самую темную ночь. Мы сильны и ловки, а бедность наших территорий дичью только закалила нас.
Где-то там, за стеной лагеря, ветер тряс кроны деревьев, а Шорох, вместо того, чтобы гулять под сенью этих деревьев и прислушиваться к шуму этих крон, сидел в палатке. Единственное, что примиряло его с ситуацией - Снегоухий, сидящий рядом.
- Тебе ведь тоже нравится быть воином Сумрачного племени? - спросил Шорох, не желая слышать никакого ответа со стороны друга. Его целиком и полностью удовлетворил бы короткий кивок или даже покачивание головы Снегоухого. Впрочем, как и всегда. Ведь Шорох говорил не для того, чтобы получить ответ, а для того, чтобы разрушить мертвую тишину опустевшего лагеря.