Луне и звездам не разогнать царящий в пещере воителей полумрак. Он такой вязкий и липкий, что, кажется, стелется пеленой перед глазами, покрывает плесенью кристально чистые мысли, ряды моховых подстилок и даже до блеска ухоженную шерсть его величества Севера.
- Север?
Тихий голосок потревожил покой одинокого лежащего на подстилке кота. Север мягко улыбнулся. Кот напоминает мраморную статую. Холодную, безупречную в своем равнодушном совершенстве. Только в непроницаемых янтарных глазах с золотистым отливом на мгновенье мелькает жаркая искра, и всего на один-единственный миг. На мордочке Севера тенями отражается нетерпение, смешанное с молчаливым ликованием. Но один короткий цепкий взгляд желтых глаз, и лицо воителя снова становится непроницаемым – надежно укрытое дежурной маской на которой красовалась пластиковая улыбка.
- Наступило утро, или мне кажется? – манерно протянул кот, поворачиваясь к своей возлюбленной, благосклонно даря ей возможность наслаждаться его улыбкой, - я рад тебя видеть, Солнышко.
Слащавый голос снежного кота зачаровывал, его красота покоряла, и он даже благодарил Судьбу за то, что лесная жизнь не смогла унести черты аристократа кошачьего мира. И вот он тоже сидел на против нее. Рыжая красотка, смущенно спрятала свой очаровательный взгляд за пеленой пушистых ресниц. Ее что-то угнетало?
Учтиво и несколько удивленно Север посмотрел на Речную кошку и чуть склонил голову, погружаясь в мрачные раздумья. "Зеркало" - пожалуй, самое точное описание занятой Севером позиции, которое можно подобрать, не тратя лишних слов. Ты мне - я тебе, не более того. Отражение не несет угрозы, оно почти всегда на одном уровне комфорта в общении с другими - кто-то и от грубости приходит в восторг, а у кого-то ласковое слово есть ключ к сердцу и душе. Правда, никто не задумывается, есть ли у отражения собственные мотивы и помыслы…
А зря.
Кот пока не осмеливался приближаться к Огнегрривой с утешениями, боясь спугнуть ее лишней напористостью. Дамы любят, когда к ним относятся, как хрупким созданиям, посему он описал вокруг нее полукруг и уютно расположился на ее же пустующей подстилке. Его глаза лукаво поблескивали в полутьме, а белоснежная шерсть чуть светилась, отражая серебристый свет Луны.
- Ты сегодня какая-то грустная, - как бы невзначай подметил кот, - улыбнись, мне нравиться твоя улыбка.
Рыжая все еще в нерешительности мялась у входа, а гнетущие страхи ранеными пташками бились в резном ларчике ее ребер. Раны нанесенные другим котом все еще болели. И она, вероятно, боялась пораниться снова. Зеленые глаза были такими… печальными? Север не любил, когда его малышка грустила. Солнце должно светить, согревая своим светом, а хмурость, подобно кучерявым облакам, скрывала от снежного кота ласковое сияние ее ласки.
- Если хочешь, мы можем об этом поговорить, - мягко предложил Север.

Рыжая красавица печально сломала уголки губ в мягкой улыбке. Пластиковая эмоция была дорога лишь тем, что Онегривая примерила ее специально для Севера. А для печальной, искренней кошки это подобно муке… Кот понимающе повел ухом. Да, она действительно рада его обществу, а как иначе? Золотые глаза хищно сверкнули в темноте. Белый. Многие по наивности своей считают, что этот цвет невинен и чист, словно свежевыпавший снег или волшебство детской сказки… Нет. Речь идет о коварнейшем из существующих понятий. Он недосягаем точно амбиции, марок и предательски идеалистичен. Белый заставляет взводить все в абсолют, надменно взирая на весь остальной цветовой сектор. Он заполняет собой сознание. Белый – это свет, который ослепляет, заставляет биться в конвульсиях, сгибает твоё тело в самых немыслимых позах, выворачивая всё наизнанку, белый будет уничтожать тебя медленно и мучительно, выжигая рассудок, извращая понятия и принципы. Белый – цвет Севера.
Другое дело рыжий. Яркий, неудержимый, ослепительный, но в то же время теплый, как весеннее солнышко. С этим цветом нужно быть предельно осторожным, ведь он может целую вечность согревать твою душу, а затем в нем что-то меняется, буквально полутон, и вот уже ты бьёшься в предсмертной агонии испепелённый его всепоглощающей яростью…
Огнегривая, осторожно обнажала перед Севером душу, а тот, словно паук, ловил каждое ее слово в свою паутину. Значит Мох сумел слишком глубоко запустить когти в сердце… во всем виновата эта коварная сучка любовь. Она способна испортить даже самые гармоничные отношения.
- Почему я должна страдать? - таилось что-то в темно-зеленой радужке ведьмовское, одновременно недоброе и преступно манящее, огненная кошка вспыхнула лишь на миг…
Звонкий голосок отразился от стен палатки. Север немного вздрогнул, чужая боль иглой пронзила что-то внутри его грудной клетки… Устала. Она так от всего этого устала! Огнегривая машинально плюхнулась на свою подстилку, а он встретил ее ласковым мурчанием. Ее теплый мех так приятно щекотал, а запах… Север наклонился к изящной шейке и шумно вдохнул нежный аромат.
- Ты ничего никому не должна, - Север опалил рыжее ушко горячим дыханием, - страдания это лишь тени твоего сожаления, Солнышко.
Воитель надменно вскинул подбородок и покровительственно улыбнулся молодой кошке, при более детальном анализе в этом обыденном жесте можно было уловить нотку великодушия, это несвойственная для снежного кота эмоция.
- Ни о чем, никогда не жалей…
Цепкий взгляд впился в два мутных от переживаний зеленых осколка, не давая отвести взгляд.. Наверное, сейчас Огнегривой невыносимо сильно хотелось утонуть в этой золотой бездне, захлебнуться ее осколками... На дне нет боли, нет страданий, лишь абсолютное спокойствие. Север решил больше не мешкать и преступить к активным действиям "утешения". Он и так был слишком галантен, да и чужая красота не давала ему покоя.
- Но, если ты сама не можешь отпустить его, - голос белоснежного война был холоден, словно дыхание зимы, сковывая ужасом, парализуя волю, - я могу тебе помочь…
Его слова резали острее ножей, а змеиная натура прорвалась сквозь маску манерного джентльмена. Длинный хвост по-хозяйски огладил рыжий бок, но без налета былой нежности, скорее из праздного любопытства. Затем… Кот клеймил огненную жестоким, властным поцелуем, пройдясь шершавым языком по белоснежным рядам чужих зубов. В порыве страсти Север, даже умудрился прокусить своей возлюбленной губу, окрасив их поцелуй прекрасным алым цветом. Любимым и единственным цветом, который существовал на белом фоне жизни Севера. Кот чувствовал, как кровь течет по тонкой шее Огнегривой, пачкает нежную шерсть. Дьявол, наверное, это было чертовски больно, но уже не мог сдерживается, пенящая близость сводил его с ума.
Наигравшись, златоокий кот отстранился, смотря рыжей прямо в глаза, на его белой шерсти алеют следы ее крови, а на устах играет полная блаженства улыбка. Но хищный взгляд в очах померк, оставляя лишь тягуче-нежную ласку. Затем он внезапно переплёл свой хвост с хвостом Огнегривой, проводя языком по кончику уха, не произнося при этом ни звука.
- Ты такая сладкая, - он хотел проявить нежность, но получилась фраза Лектора Ганибала, - прошу меня простить… я проявил грубость, я не хотел тебя обидеть, лишь отвлечь.

- Мои цели всегда благие, - налет грусти промелькнул в как всегда безупречно учтивом голосе, - пусть многие невежды и не способны узреть эту простую истину.
Белоснежный облизнулся, слизывая с роскошной шерсти последствия своей недавней грубости. М-м-м-м… солоноватый металл крови имел четкий привкус чего-то невообразимо вкусного, и Север готов был выпрыгнуть вон из шкуры, но отыскать таинственный ингредиент. Кот прошелся языком по рыжей щеке, пряча под маской ласки банальное любопытство. Короткие моменты нежности, чужие прикосновения… Неужели это не сон? Север был немного растерян, он крайне редко испытывал светлые чувства, они как пережитки далекого прошлого заставляли его чувствовать себя слабым. Куда проще для снежного кота было подчинять и властвовать, доставлять своим любовниками сводящее с ума сочетание агонии и блаженства. Только жаль, большинство его игр заканчивались маленькой трагедией. Ведь он был всего лишь змей, холодной и жестокой, и, как любой гад, он хотел воспарить к небесам, ведь он был того достоин. Достоин парить в облаках, достоин танцевать в звездном мороке, достоин быть драконом… Но он – змей. А где ядовитая рептилия может отыскать крылья? Правильно. Нужно отобрать чужие. Вырвать из спины ради чувства мимолётной эйфории. Жестоко, и Север этот признавал. От своего милосердия он давно отказался, променяв живое сердце на бесчувственный кусок синего алмаза. Почему не льда? Спросите вы. Так все же элементарно, лед пускай и холоден, но хрупок. Другое дело алмазы - совершенные по своей природе, они с легкостью превращают лесного воителя… в Севера.
- Любовь приносит лишь страдания, я могу научать тебя, как отринуть боль - сладко прошептал кот, лукаво поблескивая золотом ледяных глаз, - я не умею любить. Но я умею желать. Я желаю тебя. А ты – желаешь меня. Это куда более кристально чистое чувство, чем возвышенные наивными поэтами дифирамбы любви – сколько самовлюбленности в каждом слове, сколько уверенности...
Пропитанные сладким ядом речи Севера, что прозвучали хрупким шепотом в темноте, будто гипнотизировали, притягивали к себе. К тому, кто их произносил. Однако, чем ярче светились в изумрудных глазах искры зарождающегося пламени, тем острее впивались в хребет белого кота остренькие иголочки какого-то доселе невиданного чувства. Север резко наклоняется к своей Огненной леди, он прижался нежным и небывало легким поцелуем к тонкой шее грозовой кошки, будто ища в омуте рыжей шерсти давно потерянный покой. Однако приступ светлых чувств длился сравнительно недолго, ведь больше робкого трепета коту был по нраву яростный огонь страсти. Огнегривой, что так некстати распалила бескрылого змея оставалось только принимать мягкие касания вперемешку со страстными поцелуями. Спустя несколько бесконечных мгновений, блондин все же отстранился.
- Однако и тебе есть чему научить меня…
К слову «научить» Север подошел с особой тщательностью, вобрав туда каплю неуверенности, нотку торжественности и гору сладкого яда, который даже искушенным сладкоежкам показался бы через чур приторным. Он еще раз перевел взор от прекрасных рыжих прядей на глаза своей любовницы. Смотреть в эти пылающие зеленые осколки было уже невыносимо, Север благоразумно отвернулся, безучастно разглядывая пустоту, его мордочка была свободна от эмоций. Равнодушное совершенство. Только в непроницаемых желтых глазах со стальным отливом на мгновенье мелькает искра, и всего на один-единственный миг. Поймет ли она его змеиную натуру?