Она не стала подбираться ближе. Хвоя устроилась у самого входа в убежище целителей, чтобы наблюдать за всем издалека. Мимо нее прошла Говорящая с Космосом. Глубоко внутри кошки забурлила злость, и она еле сдержалась, чтобы не закричать на чужую предводительницу. Тебе здесь не место! Не видишь, у нас горе! А твои слова соболезнования не стоят и рыбьего хвоста!
Ей было так больно. Больно и страшно смотреть за тем, как остатки жизни покидают их глашатая. Их Течение. Как котята жмутся к отцу, не в силах сдержать слез, и умоляют его не уходить. Как Куница и Львиносвет утыкаются в серый бок того, кто их вырастил, кто всегда был их опорой и поддержкой. Она не могла отвести от них взгляда, не могла даже пошевелиться и что-то сказать. Да и кому сейчас нужны ее слова? Хвоя тоже хотела отвернуться, хотела, чтобы ее забрала Лепесток Жасмина и укрыла от созерцания последних судорог Течения. Она отдала бы все, лишь бы заткнуть уши и не слышать душераздирающих криков Златолапа и Клычка. Ей тоже хотелось кричать вместе с ними. Но она не могла. Теперь это ее бремя - быть право лапой предводителя, сильной и мудрой. И кричать она будет потом, когда останется одна, чтобы никто не слышал о ее боли. А сейчас Хвоя молча глотала собственные слезы, которые все-таки сдержать не удалось. Теперь уже точно ничто не будет, как прежде. Ее привычный мир, который только-только начал обретать прежние очертания после победы над Когтем, снова рухнул. И сейчас ей было в тысячу раз больнее, чем тогда, не четверике, когда кошка только увидела раненого Течение и подумала, что он мертв. Видимо, ей все-таки придется привыкнуть к смерти, ведь к конце концов именно смерть дала ей жизнь, забрав настоящую маму к звездам. Хвоя с шумом втянула воздух, смаргивая влагу, которая застилала глаза. Она видела, каких трудов стоит сдерживаться их целительнице. Страшно представить, что сейчас чувствует Лепесток Жасмина. Ее первый серьезный больной, которого она потеряла. Вспоминая, с какой добротой буквально несколько минут назад белоснежная кошечка утешала саму Хвою, глашатая решила сделать хоть что-то полезное, что было сейчас в ее лапах. Подойдя к целительнице, она наклонилась к самому ее уху и прошептала:
- Никто не сделал бы для него больше, милая. Не кори себя, - Хвоя лизнула Лепесток Жасмина в макушку, стараясь этим выразить свою поддержку. Тут подошла Куница, выразив желание стать ученицей целительницы. Хвоя уже ничему не удивлялась. Казалось, все эмоции, которые бурлили в ней всего пару мгновений назад, покинули кошку, оставив место пустоте. Они все пережили слишком много боли и страха.
- Отличная идея, Куница. Я уверена, что Звездное Племя даст свое согласие, - как могла тепло в данной ситуации сказала Хвоя, прямо смотря в глаза своей соплеменницы.

Обволакивающее тепло исчезло - это Лепесток Жасмина отстранилась от котят. Клычок уставился в пространство, в ту точку, где лежало тело его отца. Папа выглядел так, словно он просто спал. Отдыхал после страшной битвы, в которой его так жутко ранили. Может быть... может быть...
- Вставай.
Он, подволакивая лапы, подошел к Течению. Поначалу голос его звучал просительно. Да, он видел, что какая-то неведомая штука - наверное, дух - отлетела от серой шкуры и растворилась, а едва уловимые взглядом золотистые песчинки устремились к небесам. Но он выглядел, как живой! Будто спит. И даже тепло еще не покинуло тела. И, покуда голос Златолапа набирал обороты, покуда взрослые были заняты своими делами, оставив котят, Клычок не отрываясь смотрел на Течение.
- Вставай же.
Он легонько куснул отца за ухо и настойчиво потянул. Течение не шевельнулся. Даже тогда, когда Клычок сдавил челюсти чуть-чуть сильнее.
- Вставай! - уже зарычал котенок, глотая отчаяние вперемешку со слезами. Умом, рассудком он понимал, что папы нет больше. Никогда он больше не услышит его мягкого голоса, никогда больше Течение им ничего не расскажет, не покажет, не будет разнимать их драки, отчитывать, возиться, играть... Больше ничего этого не будет. Клычок вдруг размахнулся и изо всех детских силенок ударил отца по мягкой шерсти, не выпуская когтей. Всхлипывая, он дрожал с головы до пят. Ну же! Это точно должно папу разбудить.
Течение не шелохнулся.
- ВСТАВАЙ!! - заорал Клычок, кажется, даже перекрывая мощный рев Златолапа. - Ну же! Ты же самый сильный-пресильный! Ты глашатай! Ты всегда так говорил, тебя всегда так уважали! Почему ты умер?!! Ты не должен был, раз самый сильный! Ты предал нас, ты слабак! Ты, ты, ты!.. - давясь слезами, Клычок прижался лбом к плечу отца.
Я так тебя люблю.
- Папа... - прошептал он. Боль стискивала грудь так, что становилось сложно дышать, в ушах бешено стучала кровь. Клычок, пошатываясь, повернулся к брату и замахнулся уже на него.
- ХВАТИТ! ЗАМОЛЧИ, ЗАМОЛЧИ!! - боль Златолапа вибрировала в его воплях, наполнявших пещерку. И поэтому Клычку хотелось, чтобы он заткнулся.
- Я велел тебе!.. - оскалил зубы Клычок, подскочил к брату, сверкая влажными от слез глазами. - Велел...
И, несмотря на оглушительный рев, прижался вдруг к нему лбом, обхватил золотистое тело лапами. Теперь только они вдвоем друг у друга остались. Взрослым верить нельзя. Взрослые умирают или бросают, как мать, эта  Предвестница Зари. Клычок слабо представлял, что будет дальше. Впереди он вообще ничего не видел, кроме беспросветного мрака без малейшей надежды на свет. Мысли о ярком дне попросту невозможны в такие минуты.

Лепесток Жасмина внимательно выслушала Львиносвета. "Им и так плохо, а тут и я еще разнылась. Я должна быть сильной, для племени настали тяжкие времена и если целитель раскиснет..."
Кошка подняла глаза на рыжего исполина. Она подошла к нему и ласково лизнула в щеку, собрав всю свою печаль и отбросив куда подальше.
- Он славно послужил племени и воспитал таких прекрасных воителей. Сейчас он обрел покой, - нежно и уверенно сказала целительница, обращаясь не только к Львиносвету.
Она перевела взгляд на Куницу, далее разговор шел о ней. Она выглядела подавленной. Очень подавленной. Возможно, рыжий кот был прав на счет ее и ее детей. Да только вот палатка целителя маловата для такого количества котов, пусть даже и маленьких. В любом случае, эта проблема решаема. 
- Хорошо. Куница, решение за тобой. Мы можем отправится к Лунному камню как только ты захочешь, -Лепесток Жасмина коснулась хвостом ее плеча, пытаясь поддержать.
На небольшой полянке творилась полная вакханалия. Ее очень беспокоили котята. Взрослые переживут смерть отца. Им больно не меньше, нет. Они ни раз сталкивались со смертью. И через некоторое время они будут вспоминать отца с теплотой и улыбкой. А котята... это совершенно другое дело. Их психика может не выдержать. А зевак, желающих посмотреть на Течение, в палатке целителя становилось все больше.
- Отнесите его на главную поляну, чтобы все могли попрощаться с ним. И покиньте пожалуйста палатку, - обращалась она не к родственникам покойного.
Пара котов кивнули ей в ответ и потащили тело усопшего, чтобы племя могло достойно проводить его. Лепесток Жасмина достала несколько маковых семян и положила их перед Куницей и Львиносветом.
- Они не уменьшат вашу боль, но они помогут вам успокоиться, - тихо сказала целительница и отошла к котятам.
А Клычок и Златолап сидели в обнимку. Такие маленькие, беззащитные. Их было жаль. Искренне жаль. Зеленоглазой хотелось поддержать их, как-то утешить их боль и поддержать. Кошка приблизилась к котятам и так же как пару минут назад обняла их хвостом прижав к себе. Лепесток Жасмина начала вылизывать их макушки: серую и рыжую.
- Если... если вы хотите, то можете сегодня остаться у меня в палатке. А завтра мы все вместе можем сходить в лес и прогуляться, заодно поищем целебные травы. И Львиносвета с собой возьмем, - немножко неуверенно но дружелюбно сказала целительница.

Златолап затих. Клычок, вжавшийся носом в встрепанную шерстку брата, почувствовал, как тот провел язычком по его взъерошенной макушке. И сильнее прижал того к себе - единственное родное существо на всем белом свете. Да, конечно, кругом были воители, много-премного, резвились снаружи котята Куницы, в том числе и ненавистный Коршунок. Еще недавно Клычок почти (почти!) сочувствовал рыжему паршивцу - папу потерял ведь.
Но и в мыслях не было, что он сам так же папу может потерять. В целом мире они с братом остались одни. Одни... Клычок вдохнул запах, исходящий от золотистого меха брата. Не, по крайней мере, вдвоем. Когда обнимешь кого-то, уже немного полегче. Уже есть, с кем разделить самое глубокое горе, которое ты только испытывал в своей маленькой жизни.
Рядом кто-то появился, и внезапно Клычок очутился в ворохе мягкого белоснежного меха. Тихое восклицание Златолапа пробудило угасшие было чувство - серо-палевый быстро распахнул глаза и взглянул наверх, надеясь и молясь, чтобы братец не ошибся, что это Предвестница Зари действительно пришла утешить осиротевших сыновей. Но это было бы слишком хорошо. Вместо серой морды матери он увидел лишь Лепесток Жасмин.
- Не надо, - слабо запротестовал он, и голос его звучал еще хрипло и надломленно и из-за криков, и из-за рыданий. Он попытался выбраться из этой обволакивающей ласки, дружелюбия и сочувствия. Он ведь Клычок! Чужие коты и кошки ему не нужны, ему папа нужен...
Вяло барахтаясь, он увидел, как кто-то выносит тело Течение на поляну.
- Нет! Зачем... - попытался он заворчать, но слезы снова сдавили горло. А, быть может, он понял, что уже все бессмысленно. Течения больше нет. Был папа, а вот теперь нет папы. И никуда от этого не деться. Клычок прекратил вырываться. Тепло и ласка, которыми одаривала их Лепесток Жасмина, были удивительными и странными. Ведь очень давно никто так их не прижимал к себе.
Но они брали свое. Какому маленькому существу захочется оттолкнуть того, кто сам предлагает заботу и участие в столь трудную минуту? Это означало, что он не один. А движения языка целительницы действовали еще более успокаивающе и участливо, напоминая, как когда-то в еще более глубоком детстве их вылизывала мать.
Лепесток Жасмина заговорила что-то про травы, про Львиносвета... Златолап, на редкость твердо и уверенно выговаривая слова, согласился сразу. А Клычок отвел взгляд.
- Не хочу я никакие травы, - пробормотал он. - Идите сами.
Он не понимал, как это сможет снова заниматься обычными делами, прыгать и бегать, искать что-то, когда жизнь вот так перевернулась. Напрочь крышу снесло. Будто на огромной скорости врезался в скалу и пытаешься оклематься, подняться на ноги и обрести точку опоры в шатающемся мире.

Постепенно начало смеркаться. Воздух стал значительно холоднее, но она этого не замечала. В ушах звенели крики Златолапа и Клычка, разрывающие ее сердце от жалости. Может, оно и к лучшему, что Хвоя никогда не знала своих родителей и не видела их смерти? А узнала обо всем уже будучи взрослой. Хотя боль от их потери все еще жила глубоко внутри, в самом темном уголке сознания, иногда вырываясь наружу, как сегодня. Некоторые раны время не излечит. Они будут болеть и нарывать всю оставшуюся жизнь, напоминая, скольких тебе пришлось потерять и как бы ты мог быть счастлив с ними.
Хвоя отошла от целительницы, позволяя ей заняться своими обязанностями. Тело Течения унесли, и многие потянулись за ним на главную поляну, чтобы в последний раз проститься со своим глашатаем. Хвоя посмотрела на убитых горем котят и с облегчением увидела, что их не оставили в одиночестве. Лепесток Жасмина, похоже, решила взять заботу о братьях на себя. На душе стало немного теплее. Котята не будут одиноки в своей потере. У них теперь есть та, кто постарается погасить боль и вернуть их к нормальной, счастливой жизни любого племенного озорника. Хвоя уже тоже собралась было уходить, как к ней подошел Львиносвет, обеспокоенный визитом Говорящей с Космосом. Сморгнув последнюю слезу, Хвоя запретила себе демонстрировать свои эмоции, принимая привычный вид собранности и ледяного спокойствия.
- Я понимаю твои опасения, Львиносвет. Но не волнуйся, Звездопад не отдаст твоих дочек, а я сделаю все, чтобы тебе помочь, - чуть помедлив, словно не зная, имеет ли она право говорить такие слова, кошка понизила голос, но от этого ее тон не стал менее уверенным - Обещаю, что они останутся с тобой.
Но разве может она говорить от имени предводителя? Как смеет обещать такие вещи? Ты еще даже не глашатай. Все еще никто. Что, уже примерила на себя чужую шкуру? Что скажет Звездопад, когда узнает, что ты собираешься сделать? Что?! На ее морде не отразилась ни одна эмоция. Никто и не подозревал, какая внутренняя борьба идет внутри Хвои, на которую вдруг столько всего обрушилось. Вдох-выдох. Вдох-выдох.
Хвоя мотнула своим огромным хвостом в сторону выхода, жестом давая Львиносвету понять, что им пора уходить. Кошка лишь раз обернулась на убежище целителей. Лепесток Жасмина продолжала успокаивать котят, нежно и по-матерински что-то им шепча. Горькая улыбка коснулась губ Хвоя, но в следующую секунду она уже шла к главной поляне племени, чтобы поговорить с их незваной гостьей.
----> гп

Златолап вздохнул, глядя на брата, а затем, со всей доступной ему мягкостью, толкнул его носом в бок.
– Не упрямься. Травы – это интересно! – рыжий понятия не имел, каково это на самом деле – собирать целебные растения, но он чувствовал, что должен как-то растрясти брата, заставить его передумать. Это совсем никуда не годится, если Клычок останется сидеть в лагере, погружённый в весь этот кошмар. – Так что ты тоже идёшь. И подумай, вдруг… вдруг мы встретим этого… тотема. Твоего.
Златолап бы сейчас и от своего не отказался. Потому что вот сейчас как раз то время, когда ему срочно и остро нужна помощь и поддержка. Может быть, хотя бы необычный горностай знает, как можно суметь жить дальше, после всего, что произошло. И, главное, как и брата заставить дальше жить.
Рыжий оглянулся на целительницу, которая продолжала сидеть рядом с ними, и Лепесток Жасмина, словно почувствовав его взгляд, тоже взялась уговаривать Клычка. Впервые хоть кто-то из взрослых поступал именно так, как Златолап считал правильным и нужным. Поэтому он даже не упрямился, когда белая кошка повела их куда-то в сторону. Как раз туда, откуда сильнее всего пахло разными травами.
Котёнок понюхал листья, выложенные перед ним, укусил один на пробу. Скривился.
– Трава, – пробурчал он. – Хороший обед. Как у кролика.
Вот как раз от кролика Златолап бы сейчас не отказался. Или даже от простой мышки. Но пришлось, покосившись на Лепесток Жасмина, запихать всё-таки в пасть лист тимьяна и взяться жевать его. Рыжий ухватил сразу весь листок, надеясь, что так будет полегче, но предположение оказалось ошибочным. Для пасти котёнка лист оказался довольно большим, и Златолап закашлял, чуть не поперхнувшись.

Идея пойти за травами, казалось, не вызвала у котят какого-то даже минимального интереса. И это понятно, травы для целителей, они еще не понимают что им эти знания могут очень пригодиться в будущем. Да и горечь утраты притупляла остальные эмоции котят. Златолап держался молодцом, а вот Клычок совсем раскис.
- Если вы не хотите идти за травами, то можем просто прогуляться и поохотиться вместе. Мы с Львиносветом покажем вам пару приемов для охоты. Я конечно охотница так себе, но этому меня обучали так же, как и остальных воителей, - голос звучал немного смущенно.
Тем временем, котята начали есть тимьян. Златолап закашлялся, а Клычок просто был недоволен. Оно и ясно, листья не годятся для котов, однако, это успокоительное более подходит для котят, нежели маковое семя. В палатку заглянула соплеменница. Она позвала Лепесток Жасмина сказав, что ей срочно нужно выйти на главную поляну. Якобы что-то случилось.
- Сейчас подойду, - кивнула белая целительница.
Малыши выглядели сонными и уставшими. Дождавшись, когда они наконец съедят листья и улягутся на мягкую подстилку, Лепесток Жасмина начала тихонько вылизывать серого и рыжего малышей. Странное желание защитить их от всех напастей, от горечи и разочарований появилось внутри юной целительницы. Материнский инстинкт? В одно мгновение, кошка осознала то, что она никогда не ощутит радость материнства. Она и раньше это знала, но сейчас, когда эти два маленьких комочка лежали под боком, эта жестокая правда ощущалась наиболее остро. Своих детей у нее никогда не будет, ее жизнь, ее судьба, ее предназначение - служить Речному племени. И она знала, на что шла. Быть может, Златолап и Клычок станут для нее детьми, которых у нее никогда не будет. Главное, чтобы они не отвергали ее заботу.
- Мне нужно отойти, - прошептала Лепесток Жасмина, - Я скоро вернусь.
Тихонько поднявшись с подстилки, она почти бесшумно направилась к выходу из убежища целителей.

Устало кошка плелась в свою палатку не веря тому, сколько же всего произошло за сегодняшний день. Хвоя сейчас была у Лунного Камня и Лепесток Жасмина искренне надеялась на то, что она проснется к ее приходу. Уж очень ей хотелось одной из первых поприветствовать новую предводительницу. Да и ей очень хотелось поговорить со Звездопадом. Ему нужно было объяснить все, что произошло, дабы не возникало лишних вопросах. К слову, он так и не вернулся в лагерь. "Всю ночь вместо того, чтобы быть со своим племенем и нести бдение над умершим другом, он шлялся по лесу с чужой предводительницей!" Целительница раздраженно дернула хвостом. Волна острого негодования захлыстнула белоснежную кошку с головой. Но такой она могла быть только наедине с собой. При встрече с бывшим предводителем, она как всегда мило улыбнется и говорить будет с уважением. И не позволит ни малейшей нотке раздражение проскользнуть в ее голосе. Зато сейчас, она могла дать волю эмоциям.
Протиснувшись в свою палатку, взгляд целительницы устремился на свернувшихся клубочком котят, мирно сопящих на подстилке Лепестка Жасмина прижавшихся к друг другу. Негодование по поводу Звездопада ушло куда-то на второй план. Вдохнув теплый воздух, который был наполнен всевозможными запахами целебных трав, зеленоглазая положила мышек рядом с подстилкой, чтобы как только котята проснулись, они смогли бы перекусить.
Дабы не разбудить малышей, Лепесток Жасмина легла рядом с подстилкой, на которой спали братья. От усталости казалось, что песчаный пол пещерки - мягче любой, самой большой и мягкой подстилки на свете. Уткнувшись носом в пушистый хвост, целительница провалилась в сон.

Лепесток Жасмина снилось, как она бежит по лесу, минуя овраги, деревья... Бежит свободной, без груза ответственности и сожалений кошкой. Ей было так легко на душе, настроение было превосходным. Она вдыхала прохладный лесной воздух, а лапы будто не знали усталости.
Но сон ее прервало непонятное движение рядом. Целительница еще больше зарылась носом в пушистый хвост, отчаянно цепляясь за свой сон, в котором все было так прекрасно. Но не вышло. Приоткрыв один глаз, она пощурилась от солнца. Было раннее утро. Погода оставляла желать лучшего. Небо было затянуто тучами и было ощущение, что вот-вот небо озариться молнии и над лесом пронесется раскат грома. "Битва между Звездным племенем и Темным лесом..." Вспомнив детскую сказку, которую ей рассказывала приемная мать, Лепесток Жасмина сладко улыбнулась, будто на мгновение переместилась в детство.
Она подняла голову. Несколько мгновений она переводила взгляд с одного котенка на другого не понимая, что они тут делают, а спустя мгновение припомнила события минувшего дня. Усталость так и не отпустила целительницу, не смотря на то, что она поспала. Она поднялась и потянувшись вышла на поляну. Усевшись рядом с Клычком, она посмотрела на небо. Пошел небольшой дождик. Молчание не казалось напряженным от того, что просто нечего сказать. Белоснежной кошке хотелось быть рядом в этот момент. Она осмотрела котенка. Шерсть была свалявшейся. Было видно, что малыш не утруждал себя приводя ее в порядок. Лепесток Жасмина наклонилась к нему, начав приводить его внешний вид в порядок, тщательно вылизывая каждую шерстинку.
- Знаешь, а Хвоя стала предводительницей, - как бы между делом начала целительница, - Я ночью ходила к Лунному Камню и предки сказали, что она должна занять место Звездопада.
Про Течение зеленоглазая решила пока умолчать. Пусть Златолап проснется и им обоим она сообщит небольшое послание от отца. Кто знает, отреагируют ли они так же как Львиносвет или наоборот расстроятся.
- Тебе нужно поесть, - сказала целительница не отрываясь от вылизывания Клычка.

На поляну выбирались коты - те, кто проснулся в такой ранний час и давай расползаться кто на охоту, кто в патруль. Ни Звездопада, ни кого-то другого не было, поэтому воители распределялись сами и неторопливо, переговариваясь тревожным шепотком, уходили. Клычок безучастно наблюдал за привычной лагерной суетой. Ему так хотелось, чтобы в центре поляны стоял Течение и отдавал приказы уверенным, сильным голосом. Клычок ведь помнил, что такое глашатай, помнил, как все слушались и уважали его отца там, в приюте. Он стал негласным лидером до той поры, пока не случилось то Восстание и в Приют не пришли другие вожаки.
Вдруг он заметил маленькую черную котенку, куда младше его самого. Она выбежала из палатки воителей, а за ней вылез встрепанный, но улыбающийся Львиносвет. Клычок встрепенулся и уставился на обоих. То, как Львиносвет смотрел на эту кошечку... Как же ее там звали! Галчонок. Точно, Галчонок. Ее имя он хорошо запомнил, а вот имя ее сестры ускользнуло из памяти.
У Львиносвета есть свои дети? Клычок с неожиданной проснувшейся завистью посмотрел на отца и дочь прищуренным, внимательным взглядом. Вот бы и он...
Сзади послышался шорох шагов, и чей-то язык ласково провел по его макушке. И, если вчера Клычок принял  умывание, то сейчас рассерженно замотал головой.
- Я чистый, чистый, - пробурчал он, рассеянно пытаясь отпихнуть Лепесток Жасмина одной лапой и не сводя глаз с Львиносвета и Галчонок. Целительница сообщила о Звездопаде и Хвое, на что котенок отреагировал весьма вяло. Какое ему дело, что за предводители будут у Речного племени? Все равно ведь...
- Тебе нужно поесть.
- Ну хватит меня слюнявить! - сказал Клычок уже погромче и, наконец, поглядел в глаза Лепесток Жасмин. - Может, скоро дождь пойдет. И тогда я точно буду чистый. А есть не хочу.
Он наморщил нос, почувствовав легкое бурчание в желудке. В горле пересохло, и внутри казалась какая-то неприятная пустота.
- Ну... а что у тебя есть? - спросил он, переступив с лапки на лапку. В этот момент примчался и Златолап, на ходу врезавшись в Лепесток Жасмин.
- Ага, доброе, - ответствовал Клычок, слабо ухмыльнувшись брату в знак полноценного приветствия. - Ты что, бежал куда-то, а? Кстати, а я не знал, что Галчонок и эта... ее сестра дочери Львиносвета. Вообще не знал, что у него дети есть.
Может, когда-то давно Клычку и говорили про их родство, но он умудрился забыть. Давно это было... Он выглянул из-под навеса и с неудовольствием покосился на тучи.