Инстинктивно Грач рыкнул, когда почувствовал резкий толчок. Но в следующий миг Титомир произнес слова, заставившие... окаменеть от изумления.
- Воду? - недоверчиво пошевелил усами Грач. Стены и потолок туннеля касались его шерсти, казалось, земля сама желает дотронуться до его шкуры, пространство уменьшается и увеличивается по ее желанию. Угольно-черный кот потряс головой.
"Земля неживая. Сужаются туннели."
Он царапнул когтем пол и принюхался. Неужто его соплеменнику изменил слух или обоняние? Какая еще может быть вода под землей? Грач шагнул вперед, оттесняя Титомира и вытянул лапу. Тихое ворчание исторглось из его глотки. Дальше идти некуда. Рядом был еще один туннель и, если верить слепому коту, именно оттуда доносились манящие запахи воды. Грач невольно облизнулся, слизывая с губ пыль. Они уже блуждали по туннелям довольно долго. Он с трудом заставлял себя успокоиться, уткнувшись взглядом в пол и, казалось, полностью доверившись чутью "напарника." Правда, верить ему хотелось меньше всего. Выбора просто не было.
Он зачем-то оглянулся, постучал хвостом по земле. Можно было вернуться туда, затратив еще кучу времени, а затем ползти наверх, прямиком по запаху странных существ. Но предчувствие опасности колючками впилось в шкуру Грача. Старые кости, кошачьий-некошачий запах, сами туннели... нет, встречаться с их хозяевами хотелось меньше всего. Они не могут так рисковать. В какой-то мере Грач был благодарен Титомиру за то, что тот молча нырнул в нижний туннель, избегая очередной ссоры.
Конечно, был еще один вариант. Вариант, избавлявший Грача от всех проблем. Избавлявший их обоих от проблем. Разделиться. Грач мотнул головой. Нет...
- Пошли туда, - произнес он и первым нырнул в новый туннель. Затхлый запах ударил ему в нос, Грач судорожно, лихорадочно закашлялся. Узко, очень узко. Приходится ползти, а ведь он не может похвастать размерами.
"Во всяком случае, они сюда не заберутся. Впрочем, кто знает? Может, это мелкие коты с длинными когтями! Провалились когда-то в туннели и учатся здесь выживать... Они не нашли выхода."
Пфф. Да он его собственными лапами прокопает! Он должен вернуться домой. Должен.
Они оба должны вернуться.
Туннель оказался коротким - всего несколько длинных кроличьих прыжков. И снова большая, довольно просторная пещера. Грач стряхнул пыль со шкуры, пытаясь унять дрожь в лапах. Все хорошо. Стены стоят на месте. Ничто не двигается. Ха, здесь и впрямь была вода. Подземная река. Приблизившись, он с подозрением повел носом. Вроде ничего странного... Наконец, он окунул морду в речушку и сделал несколько больших глотков, смывая пыль с усов. Облизнулся.
- Она может вывести нас на поверхность, - вода была холодна, как тысячи сезонов Голых Деревьев, и голос Грача звучал несколько хрипло.

- Угу, - почти весело откликнулся Грач - предчувствие того, что где-то совсем рядом находится выход, заметно его воодушевило. Даже обводя взглядом мрачные стены, натыкаясь глазами на Титомира, он вдруг осознал, что раздражения просто так почти не чувствует. Фыркнул, усмехнулся чему-то своему. В который раз принялся лакать, на этот раз не опуская морду в воду.
"Интересно, сколько эта река в ширину?"
Грач поднял голову и, прищурившись, всмотрелся вдаль, надеясь, увидеть слабый блеск. Но там была чернота. Навострив уши, попытался вслушиваться, но ему казалось, что слышит он лишь плеск воды у собственных лап. Подавляя раздражение, он хлопнул хвостом по боку - все, мол, пора работать. Здесь, когда стеклянную тишину разрушал неумолкаемый лепет воды, когда стены выше и потолок дальше, Грач чувствовал себя значительно лучше. А к реке и вовсе питал огромное уважение - если бы не плавание, он бы до сих пор ковылял на трех лапах.
"Может быть, это та самая река, что протекает на землях Речного племени," - подумалось ему. "Тогда мы можем выйти там. Надеюсь, Речные не растерзают нас на месте."
Он фыркнул - пусть только попробуют.
- Я, пожалуй, пойду направо, гляну, что там, - предложил он и весьма бодро зашагал по выбранному направлению.
Но там ничего не было. Тупик. Грач внимательно обнюхал землю, точно надеялся, что она разверзнется по его приказу. Но река уходила вниз, в расщелину, куда при всем желании не могли забраться два взрослых кота.
- Ничего нет, - глухо прорычал он. Они не могли идти вдоль течения. По крайней мере, здесь. Грач вскинул голову и повернулся в сторону Титомира.
- А у тебя как там?

давай им нужно будет плыыыыыыть. Это как... как знак установившегося  доверия (ну, или который, хочешь не хочешь, а установится здесь) xD

- Нет, - резко отрезал Грач, пристально вглядываясь в Титомира. - Нет, мы не можем. Не можем так рисковать.
Он вздохнул и вновь перевел взгляд на плещущуюся рядышком реку. Какой она глубины? Что обитает там, на дне? После загадочного запаха и костей он готов был ко всему. Уже мрачно обозревал он водное пространство, подергивая кончиком хвоста.
Конечно, он был готов к тому, что бывший наставник наотрез откажется лезть в воду. Слишком опасна и неприятна была сия стихия для всех лесных котов, исключая племени отца. И вместе с тем она давала жизнь. Грач предпочел бы попробовать силы здесь, чем снова таскаться в пыльных, темных туннелях, пропитанных затхлостью. Только вот... как загнать туда Титомира? Угольно-черный кот отлично понимал, что его бывший наставник в этом плане ничем не отличается от прочих воинов, не желавших иметь с рекой ничего общего. Но если у них обоих нет иного пути...
Значит, нужно рискнуть.
Грач глубоко вздохнул.
- Я могу проверить, как далеко до противоположного берега, быстренько сплаваю, - предложил он, подергивая усами. Конечно, тяжело будет плыть два раза, но, с другой стороны, лишняя тренировка лапе не повредит. Да и он сам в последнее время заметно поднаторел в плавании. Да. С ним ничего не случится. А вот...
- Я уверен, это единственный путь. Я чувствую - выход рядом.
Он не мог подобрать слов. Не умел. Но чувствовал - это там. На другом берегу, а вовсе не в темных, извилистых туннелях.

- Да. Это безопаснее, - голос Грача был на удивление спокоен. Угольно-черный кот зачем-то взмахнул хвостом и приблизился к краю реки. Лишь подергивание усов и ушей выдавало его истинное настроение. Но - странно! - зная, что предстоит контакт с водой, он чувствовал себя на удивление... спокойным. Конечно, настолько спокойным, насколько можно было быть в такой ситуации.
"Ничего. Это такая же река, как у нас. Все в порядке."
Но гораздо тяжелее заставить себя сунуться туда, если не знаешь, что ждет впереди. Еще пару-тройку минут Грач топтался у берега, всматриваясь вдаль и надеясь, что он все-таки разглядит противоположный берег.
Тщетно.
- Ну, понеслась, - процедил он сквозь зубы и прыгнул.
Точно тысячи когтей вонзились разом в его тело. Грач судорожно вздохнул - вода была на редкость ледяной. Он едва не хлебнул ее, но вовремя выровнялся, привычно и ритмично забив лапами. Так, спокойно, все отлично. После душных туннелей это вполне неплохо. Грач был неплохим пловцом для того, кого не учили плавать Речные коты. Возможно, не таким быстрым... Но кто сказал, что в этом деле главное скорость?
Течение относило в сторону. Отфыркиваясь и загребая воду лапами, Грач, тем не менее, неуклонно двигался вперед, сосредоточенный на ритме. Только бы не сбиться. Вдох-выдох, вдох-выдох. Не останавливаться, не думать о том, что холодно. Смотреть вперед.
Луны тренировок не прошли даром. Спустя некоторое время Грач, отфыркиваясь и отряхиваясь, мерил шагами другой берег. Река оказалась не такой уж и длинной - всего несколько хороших кроличьих прыжков. И тут был туннель. Радость и облегчение нахлынули на Грача, когда он, сунув морду внутрь, увидел, что туннель резко поднимается вверх. Он забрался туда и прошел немного, чтобы удостовериться.
"Так и есть!"
Воздух. Он чуял свежий воздух.
Обратный путь не занял много времени. Тяжело дыша, Грач приблизился к Титомиру. Глубоко вздохнул, стараясь унять бешено стучащее сердце.
- Там выход, - коротко сказал он. - Река неширокая, переплыть вполне можно. Давай. Это куда лучше, чем блуждать по туннелям, не зная, где и что!
"И рискуя встретиться с его хозяевами."

Грач переступил с лапы на лапу, тщетно пытаясь найти нужные слова. Вот уж здесь ничего необычного - с его уст легко слетали крепкие выражения, на которые богат кошачий язык, а когда дело дошло до уговоров... нет, здесь Грач всегда плелся позади.
Он лишь следил за тем, как Титомир подошел к краю реки, вцепился когтями в мягкий грунт. От его шерсти волнами расходились напряжение и нервозность. Грач царапнул когтем землю и дернул хвостом - ну вот, до чего докатился, упрашивает лезть его в воду. Он вообще мог не возвращаться - до выхода лапой подать. А Титомир пусть себе ищет другой выход. Таким образом, они оба будут избавлены от общества друг друга, и всем будет счастье...
Грач мотнул головой.
- Не пойдешь ты камнем, - хмуро заверил он. Подошел поближе и встал рядом с бывшим наставником. - Я помогу тебе.
Правда, он точно не знал как. Разве что плыть рядышком, поддерживать. Скорее всего, на это у него сил хватит. Только бы Титомир перестал препираться, и тогда вскорости они оба будут наверху. Вдохнут морозный воздух, вернуться в лагерь...
А вообще-то ему не нужно помогать Титомиру. Соплеменники? Пфф, слепой кот никогда не относился к нему, ни как к глашатаю в луны глашатайства, ни как к соплеменнику. Лишь раздражение. Наверное, если бы этот выбор встал перед ним несколько часов назад, без совместного блуждания по туннелям...
Грач дернул усами. В который раз.

- Тупой барсук, - прорычал Грач, в бешенстве хлеща себя хвостом по бокам. Льдисто-синии глаза вспыхнули, шерсть на загривке встала дыбом. Ха, неужто Титомир так задохся в этих туннелях, что предпочтет пойти ко дну камнем - а он пойдет, в этом можно не сомневаться, он не знает, как плыть, когда течение относит в сторону, как держаться на плаву, когда мокрая шерсть тянет вниз - нежели выбраться наружу с помощью другого кота?
"Нет. Он предпочтет подохнуть, нежели принять мою помощь."
С мрачной усмешкой угольно-черный кот следил за тем, как Титомир мнется у берега, неожиданно ощутив себя настоящим хозяином положения. Его никчемный наставник отрекся от своего ученика вновь, что ж, у Грача куда больше поводов для ненависти.
Обучение.
Пчелка.
Но он не зря пробыл глашатаем несколько лун. Инстинкты, выработанные под чутким руководством Звезды Сибиря требовали помочь соплеменнику, несмотря на отношения. И Грач поневоле поддался, шагнул поближе к Титомиру - а то еще взвоет, привлечет хозяев... Но в следующий миг точно опомнился. Былая ярость вспыхнула, точно сухой хворост.
"Какого черта?!" - рычание его клокотало в горле, слова проносились перед мысленным взором, когти полосовали мягкий грунт. "Это его вина. Он сам во все виноват!.. Он смеет обвинять меня, смеет относиться так ко мне, к своему ученику, которого толком ничему не научил. Я был глашатаем не потому, что ты слеп. То была ложь."
Он вспомнил разговор, имевший место несколько лун назад, сразу же после рождения Вороного и Иволги. Тогда он, счастливый идиот, решил вдруг одним махом перерубить все нити, явственно напоминавшие о темном, жестоком прошлом. Он пытался перевести вину на себя, быть может, все смягчить. Но Титомир отрекся. Что ж, пусть. Это его выбор.
Грачу более нечего бояться - впереди выход. Он сможет переплыть реку, сможет вернуться в племя. Грач повел хвостом, не сводя пылающего бешенством и гневом взгляда с Титомира. Ха, а помог бы он ему?
"Оставил бы подыхать. Или... или помог бы так, что потом самому хотелось бы сдохнуть от презрения."
Грач прыгнул в реку, с отвращением поморщившись - слишком неуклюжи были неумелые гребки Титомира. Но на мгновение в льдисто-синих глазах промелькнуло... злорадство?
"Ты сам отказался от моей помощи. Ну и греби в свое удовольствие. Или оставайся в туннелях, где тебя "приветливо" встретят странные твари."
Интересно, а сможет ли Титомир выкарабкаться обратно на берег, ежели испугается? Пфа, вряд ли. Пока оборачивается, уже воды наглотается. Тут еще и против течения, норовившего увлечь вправо, бороться надо... Мощными, уверенными, подогретыми бешенством и злобой гребками Грач направил свой путь, готовясь отплыть от слепого кота подальше. И в эту минуту он не сомневался, что оставит Титомира позади уже через десяток секунд. Пусть.
Они оба сделали свой выбор.

- Каков наставник, такой и ученик! - голос Грача эхом разнесся по пещере. Но он уже не боялся. Наоборот, испытывал странное наслаждение с каждым гребком, с каждым дюймом, приближавшим его к заветному противоположному берегу.
Ледяная вода - штука не из приятных. Она сковывает, вонзается, точно голодный, клыкастый зверь в плоть, стремится утянуть на дно активнее и злее, чем теплая вода. Но вспышка придавала сил, разжигала огонь. Грач несколькими минутами ранее плыл уже здесь. Кажется, через один кошачий хвост предстоит наиболее опасный промежуток - слишком сильное течение, нужно двигаться как можно сильнее.
"Он не справится. Он и сейчас выбивается из сил."
Угольно-черный кот слышал хрипение пытавшегося захватить как можно больше воздуха Титомира, слышал его в отдалении.
Крепко сцепил зубы - не его это дело. Слепой сам отказался от помощи, отказался от него. Их пути разошлись давно, еще тогда, когда Грачишка застыл перед несущимся на него Чудищем, застыл от рева и ужаса. Все, что после - нелепые попытки. Попытки, которые никогда не приведут к желаемой цели.
"А если я вернусь, мои собственные шансы полетят вниз."
Он не обманывался.
Он устал. Силы его не безграничны. Он сплавал туда и обратно, теперь же вновь борется с течением. Нет... если он вернется, даже если поможет этому несчастному комку шерсти... что дальше-то будет? Хватит ли у него сил в одиночку перебраться через тот опасный промежуток? А хрипы позади становились все слабее. Грач едва слышно рычал сквозь крепко сцепленные зубы, твердя про себя, что ни черта он никому не должен, что его дело не погибнуть здесь, пытаясь помочь ему, а вернуться в лагерь, к сыну и дочери. Они уже совсем скоро станут воинами, он не имеет права пропустить церемонию. И вариант "смотреть с небес" не подходит.
"Вы слышите?! Я не собираюсь здесь подыхать из-за него!"
Еще чуть-чуть. Совсем немного, совсем... немного. Хрипы позади становятся все дальше, все мельче, все слабее. Пф. Его это не должно волновать. Не должно.
А что-то мешает.
Что-то заставляет с проклятьями развернуться, рискуя наглотаться холодной воды, и плыть к нему. Он не так уж и далеко отплыл, да. Да и сам Титомир черепашьим шагом кое-как продвигается. Но на всю реку его не хватит. Замерзнет или пойдет ко дну камнем.
"Пророк недоделанный."
Грач оказался совсем рядом с бывшим наставником. Кое-как повернулся, чувствуя, что лапы сводит судорогой. К черту, не из таких переделок выбирался. Они оба выбирались.
- Облокотись чуть на меня, лапами двигай ритмично, - голос Грача звучал глухо, взгляд угольно-черный кот устремил вперед. - И закрой пасть, иначе захлебнешься. Дыши носом. Прислушайся к своим движениям. Делай гребок на вдохе. Улови ритм.
Усталость явно чувствовалась в нем. Если раньше он был твердо уверен, что достигнет противоположного берега... то теперь уверенность медленно спадала.

Он получил пищу для размышлений: воинский закон оказался более интересной вещью, чем орел предполагал. Вероятно, интерес в нём возрос из-за не слишком подробных, но по-военному четких и конкретных ответов Титомира; этот кот не слишком отвлекался от основной сути вопроса, что, несомненно, делало ему честь. Шевельнув крыльями, Мизеракль было собрался задать новый вопрос, как его новый знакомый уже диктовал свою волю - он уходил, оставляя охотника мучиться от любопытства.
Беркут не сказал ни слова, лишь щелкнул в задумчивости клювом. Что ж, первый разговор с представителем кошачьих оказался весьма занимателен; хозяин небес не был разочарован. Интерес к жизни лесных воителей только возрос, природная склонность изучать всё подробно, внимательно не позволила бы теперь беркуту забыть обо всем этом. Правда, ощущал орел в душе смесь из раздражения и легкой досады: черный кот ушел слишком поспешно, повел себя слишком своевольно; Мизераклю больше по душе было бы, извинись Титомир перед ним, покажи, что ему неприятно прерывать этот разговор, но, как видишь, придется...
Подобное своеволие не по нутру было беркуту, который, уж коли говорить честно, считал себя выше этих бескрылых созданий. Разум, конечно, твердил, что кот поступил так, как поступил; имел на это право. Но самолюбие птицы было задето.
- Прощай, - эхом откликнулся Мизеракль, когда черный, угольный силуэт уже растаял в снежной круговерти. Поднялась вьюга, воздух, казалось, пел; сгустился и звенел, как натянутая струна. Дело шло к ночи, а беркут осознал, что голоден; сейчас, здесь не было шанса найти себе пропитание; охотиться на котов было бы по меньшей мере странно.
Взгляд беркута метнулся в сторону далеких, невидимых гор; он нутром ощущал их далекое, незыблемое присутствие. Беркут не тосковал по дому, нет, просто именно горы были его ориентиром по жизни; тем самым маяком, к которому стремится заблудившийся во мраке корабль.
Он тяжело снялся с места, едва не увязнув в снегу; крылья ударили по воздуху, разрывая его; маховые перья с тихим шелестом отпраздновали начало полета, а Мизеракль уже плавными кругами поднимался всё выше и выше, с некоторым интересом вглядываясь в темные точки внизу. Похоже, Титомир встретил своего сородича; интерес острой иглой кольнул беркута, но тот снижаться не стал: хотелось есть, а голод любого делает куда раздражительней, чем он есть на самом деле.
В сумраке ярко выделялись огни города. Города, что и манил, и отталкивал беркута одновременно. Он таил множество опасностей, но именно этим и был притягателен. Ворон нельзя было назвать опасными противниками, но Мизеракль пару раз позорно улепетывал от их разгневанных сборищ: шумные, крикливые, эти птицы были способны умертвить любого хищника-одиночку. Сила их - в количестве.
Но сейчас - ночь. Тьма уже пожрала, наверное, городские улицы, испуганно обнимая фонари, что горят терпким рыжим светом. Воронье спит, спят и двуногие, затихли шумные улицы. Почему бы не попытать счастья?  И, практически не совершая взмахов, беркут "поплыл" в сторону города.

- Заброшенный парк.

Поддерживаешь, что ли? Смеешь утешать? На кой чёрт мне нужна твоя помощь!.. Но Титомир понимал, что Грач всё же прав - ему нужно бороться, иначе течение окончательно скуёт его мышцы болезненным онемением и утянет его на дно, заодно и прихватив другого кота, изнурённого очередным марш-броском плавца.
Слепец вновь сделал выбор, и, подтверждая это, в черепе запульсировала с утроенной силой боль.
Кот выбрал жизнь.
Он быстро приспособился к новой среде - до этого почти паникуя и отказываясь почти что в приступе отчаяния контролировать собственные действия, сейчас он понял, что вода, словно воздух, также подчинено нескольким "слоям"-течениям, каждый из которых пытается увлечь его в свою сторону, словно несущий ветер запахи, что могли принадлежать кому угодно без должного изучения последних. Титомир заставил себя успокоиться - твою мать, твою мать, я подохну, ненавижу воду, ненавижу болота, ненавижу проклятую реку - и начать загребать воду лапами хоть немного в такт. По крайней мере, у него начало получаться значительно лучше, чем раньше, а, соответственно, и дело начало продвигаться быстрее.
Река бушевала, сердце бешено стучало о клетку из рёбер, череп раскалывался от боли, а слепец начал по-настоящему плыть, стараясь дышать носом и полностью сосредоточившись на головной боли и ощущениях. Боль помогала ему думать о жизни, думать о прошлом, смотреть в будущее. Боль говорила ему о том, что он ещё жив. Вода же была лишь очередным препятствием, не более, так какого чёрта он должен теперь сдаваться?
Титомир стал даже меньше опираться на Грача, загребая воду лапами и судорожно дыша через нос, проклиная внутри себя всё на свете. Он вновь жил, он вновь гневался на всё на свете, он ненавидел. И всё это придавало ему энергии.
Он был жив.

С каждым разом одновременно увереннее и тяжелее. Титомир плыл - и, скажи ему об этом любой другой за пару часов до прогулки по пастбищу, он бы назвал собеседника идиотом и послал бы его куда подальше. Слепец боялся воды - и его страх был закономерен. Вода была не землёй, на которой можно было твёрдо стать и чувствовать равновесие. Поток был непокорен ему, он сам пытался сломать воителя и утащить его в свои тёмные пучины. И он бы уже давно сдался, если бы не чёртов кот, что сейчас плыл рядом с ним, сам уже находясь на грани измождения.
Титомир уставал. Всё, что его поддерживало на плаву, - это плечо вынужденного товарища и зашкаливающий уровень адреналина, разгоняющий кровь по окоченевшим мышцам. Он не знал, сколько ещё плыть, и эта неизвестность давила на него также сильно, как и вода на организм. Как далеко от берега? Что, если ещё очень далеко, а они оба его так и не достигнут?
В следующее мгновение хрипы Грача стали тише - и слепец ударился передними лапами в что-то твёрдое. От неожиданности вздрогнув и едва не уйдя с головой под водой, он запоздало сообразил, что они всё же достигли берега. Донельзя обрадованный и тут же оживший, слепец вцепился когтями в берег - и, громко рыча сквозь стиснутые зубы, он максимум напряг мышцы и таки забрался наверх, судорожно вдыхая воздух и чувствуя, как начинает бить крупная дрожь лапы.
- Нако... - он так и не выговорил на выдохе - потому что понял, что чего-то не хватает. Точнее, кого-то. Неловко обернувшись - теперь он весь дрожал и конечности его плохо слушались - он сообразил, что Грач не залез на берег. Вначале он едва не испугался, что бывший ученик ушёл под воду - однако спустя секунду осознал, что он попросту не может забраться.
Титомир не думал над тем, что делает. Он просто сделал то, что сделал бы ради любого другого соплеменника. Подойдя к краю берега, там, где готов был отдаться во власть воды Грач, он опустил морду и схватил его за загривок. Поток, мстя за это, окатил его водой, забиваясь в уши и нос, однако он, подавив рвотный рефлекс, упёрся лапами в землю и начал пятиться, вытягивая казавшегося теперь невероятно тяжёлым воина.
Секунда, другая - и он отпустил загривок Грача, после чего, сильно покачнувшись, осел на землю и судорожно закашлялся - вода забилась в лёгкие. Титомир, дрожа всем телом, молчал - да и у него не было сил говорить.