бросик кубика Кубики [новая система]

=======================)лагерь речного племени
Лагерь вместе с Синегривкой остались позади, и к Скоролапке, шедшей вместе с наставницей на первую рыбалку, возвращалось хорошее настроение.
- Я ела рыбу, конечно же, - возразила она и даже мотнула головой. Ее родители же Речные коты! - Мама давала. Мне и брату. Правда, обычно туда приносили добычу, а озеро было далеко.... Однажды нас всех туда взяли на прогулку, но рыболовов среди взрослых не было, так что поучиться не вышло.
Она вспомнила прошлых приятелей - их запахи и цветы шкур, а наморщившись, вызвала в памяти и их имена. Орленок, Счастливчик, еще кто-то. Ах да, Колючка! Вместе они почти что-то поймали, кажется, кролика... Его загнали взрослые, чтобы поучить их основам охоты и просто развлечь.
Она зашагала быстрее, отстраняя эти мысли и чувствуя странный трепет в душе. Первая рыбалка! Это при том, что она стала оруженосцем далеко не вчера. Конечно, будучи выросшей в Приюте, вдали от привычных других котам законов о племенах, она не грезила воительским именем, но вот чему-то научиться хотела. Чему-то полезному, делающему ее взрослой и сильной.
Она внимательно выслушала все, что говорила Острозвездая о рыбе. Скоролапка помнила ее вкус, а так же то, какой она может быть скользкой - так просто когтями не зацепишь. Как же ее ловить? Когда они подошли к берегу реки, глаза Скоролапки сверкали, что два сапфира. Она бросила взгляд на воду - у кромки лед уже отступил, но середину реки еще сковывал - надеясь увидеть промелькнувший плавник или чешую, но все было тихо. Она переступила с лапы на лапу и перевела горящий взор на Острозвездую, спокойно усевшуюся у воды.
Когда та велела ей сделать то же самое, Скоролапка, никогда не отличавшаяся терпением и выдержкой, едва не застонала скозь зубы. Это ж сколько ждать-то добычи, которую не видишь!
"Так же можно все утро просидеть", - мысленно проворчала она, усаживаясь на задние лапы и жадно вглядываясь в воду. Она заставила себя послушаться, хотя мех на загривке шевелился совсем не от ветра. "Ладно, ладно, спокойно!"
Несколько минут все было тихо. Скоролапка украдкой зевнула - все-таки утро было ранним, а задор, вызыванный охотой, постепенно проходил - как вдруг Острозвездая взмахнула лапой. Скоролапка от неожиданности рывком повернулась и как зачарованная увидела взметнувшуюся из воды рыбину. Острозвездая легко прижала ее когтями к земле и, не обращая внимания на бьющийся хвост, прикончила. Скоролапка с широко раскрытыми, точно совиными, на полморду глазами глядела на нее.
- Вот это да! - выдохнула она. - Ну ты даешь! Я б заснула там!
Она подскочила к месту, откуда рыбачила Острозвездая и, взглянув в воду, ничего не увидела. Скорчила мордочку - сколько же ждать!
- Ладно, сейчас попробую, - и уселась, вперившись неподвижным взглядом в водное пространство. Она даже хвостом шевелить боялась и, вслушиваясь в царившую вокруг тишину, словно бы становилась ее частью. Такой же тихой и неслышной. Добыча такой ее не увидит....
Хвост задергался сам собой. Скоролапка примяла его лапой, не отрывая взгляда от воды. Ну где же рыба? Мышцы стонали от желания напрячься и позволить телу подскочить, прыгнуть. И вот она! Скоролапка заметила проблеск чешуи и с быстротой коршуна метнулась к тому месту.
Она перестаралась. Чтобы уж точно не упустить рыбу, она прыгнула к ней с двумя вытянутыми лапами и оказалась в воде. Та обожгла ее холодом, но Скоролапка, чувствуя скользкую чешую в когтях, на это плевать хотела.
- Поймала! Поймала! - прорычала она и с удивительной для себя самой силой, дарованной всплеском энергии, швырнула добычу на берег. Она бешено забилась - рыбешка была небольшая, но сильная, упорная. Скоролапка метнулась к ней и, навалившись всем телом, вцепилась зубами в чешую и в порыве оставила на ней глубокие царапины. Рыба затихла.

бросок кубика - Кубики [новая система]

Ну, бросаться в воду Скоролапка не собиралась - просто так вышло. Она приподняла одну лапку и стряхнула с рыжей, промокшей и потемневшей от воды шерсти капли, брызги так и разлетелись. Брюхо тоже было влажное, мокрый мех висел острыми прядками, точно иглы у ежа. Несмотря на прохладную погоду, холодно Скоролапка не было. Ее подогревал охотничий азарт, ведь впервые в жизни она сама, самостоятельно поймала добычу. Это было ее первое охотничье крещение, и с этой поры она сможет приносить добычу в лагерь наравне с другими. Было, от чего распушивать шерсть и сверкать радостно глазами.
Она погладила свою рыбину лапой и пошла следом за наставницей. От возбуждения сердце билось часто-часто, и она удивлялась, как это уши Острозвездой не дергаются от этого стука. Эх, вот бы Глухаренок был здесь! Они бы вместе поймали самую большую рыбу.... Скоролапка тряхнула головой.
- Я слышала, что щуки огромные, - заговорила она, чтобы звуки голоса окончательно прогнали грустные мысли. - Но ни разу не видела.
То, что в речной толще скрываются такие гиганты и монстры, подогревало интерес. Только что река казалась ей скучной и обычной, теперь же Скоролапка осознала, что она полна жизни, что в ней могут скрываться самые разные чудища. Включая щуку, у которой самой острые зубы, могущие отхватить клок шерсти.
Она устроилась рядом с наставницей и снова вперила взгляд в воду, торопливо кивнув на ее слова. Знает ведь, у нее вон своя рыбина лежит! Ждать. Тихонько и аккуратно. Главное снова не ломануться в реку, а то вернется домой с ног до головы мокрая. Она вся вытянулась и напряглась, усы поднялись дыбом, а когти на передних лапах будто сами собой оставляли бороздки на земле. Ну же. Ну же!
Мелькнула чешуя. Скоролапка молниеносно сунула лапу в воду и зачерпнула, как учила Острозвездая. Но в этот раз она немного не рассчитала и лишь скребанула когтями по чешуйчатому боку и, в порыве подавшись вперед, едва не потеряла равновесие и не свалилась в воду. Спасло только то, что она вовремя отдернула лапу и изо всех сил вцепилась в землю, покачнувшись над рекой. Фух!
- Промазала, - с виноватой досадой сказала Скоролапка. Ее нос наморщился, учуяв запах рыбы - мелкая рыбешка, но все-таки рыбешка. - А ты словила! Кстати, воду я вроде не баламутила, так что можно еще попробовать, да? Мы ж скоро пойдем сражаться, а я еще хочу попробовать.

--- Гиблые болота

Предводительница вместе со своей ученицей обнаружились и в самом деле у реки. Златоцвет перешёл обратно на шаг, переводя дыхание перед тем, как обратиться к старшей кошке. Всё-таки, чтобы там не говорили взрослые, в том, что дети Течения с детства не отличались усидчивым характером, были свои плюсы. В то время, как большинство котят в их возрасте по большей части сидело в лагере и передвигалось исключительно между детской и главной поляной, Златоцвет, на пару с братом, обшаривали окрестности приюта, заходя довольно далеко и нарываясь на проблемы, пока взрослые были заняты своими важными воительскими делами. Поэтому хотя нрав у рыжего оставлял желать лучшего, физически он был весьма вынослив и крепок для своего возраста.
– Острозвёздая! – наконец окликнул Златоцвет предводительницу, приближаясь к ней и Скоролапке. – Там, возле гиблых болот ошиваются два каких-то чужака. Говорят, что их зовут Ярозвёзд и Пересмешник, и что они глашатай и предводитель Грозового племени. Хотят увидеть тебя и требовали, чтобы я отвёл их в лагерь. Вот вынь им тебя да положь. В общем, я без понятия, кто там у Грозы в предводителях, поэтому сказал, что никуда их не поведу и оставил дожидаться патруля. Но они вроде и впрямь мирные. Я немного понаблюдал за ними после того, заходить на наши земли они не стали.
Рыжий остановился, смолк и уставился на предводительницу, ожидая её реакции.

<------- Типа с ГП

Я неторопливо и наверно даже чересчур медленно брела меж деревьями, погруженная в раздумья. Разговор с юным целителем оказался более длительным и глубоким, чем я ожидала. Более того, странные чувства, охватившие меня... нет, пронесшиеся странным кратковременным порывом в сердце, будоражили сознание. Не понимаю, не могу осознать, что же это. Почему сердце мое вдруг кольнуло мягко, почему словно застонало оно, нежным вздохом вдруг пощекотало ребра? Я смотрела, смотрела на это маленькое, хрупкое тельце, а оно казалось мне солнцем, упавшем вдруг на землю. Как страшно было поймать себя на этом сравнении. Все эти коты, кошки... Не видеть. Не слышать. Не чувствовать. Я готова уйти в небытие, поймать за хвост одиночество, раствориться в небесах, но их цвет тогда был цветом его глаз. Блеклые, невыразительно-голубые, они приковали мой взгляд. С каждым словом опаска, страх уходил из них, и почему-то на сердце от того становилось легче. Не понимаю... не могу понять!
Рыком резким, болезненным сопровождаю собственное недоумение. Что за напасть, они видно сговорились уничтожить мое течение жизни, сговорились свалиться на мою голову в один момент. Вспомнилась Сталь и Острозвездая. Как горит непонимание на их лицах, и страх проскальзывает в расширенных глазах... Запах крови на моих когтях. Неосознанно, останавливаюсь. Поднимаю лапу и всматриваюсь в белую, посеревшую от грязи и воды шерсть. На когтях, еще не вычищенных, так и остались брызги, уже потемневшие, из-за влаги не ставшие бурыми.
Злость.
Лицо этой юной целительницы всплывает перед глазами. Тоже - искаженное от страха, с огромными зелеными глазами, смотрящими на меня. Словно шутка, словно надеется, что неправда, что не всерьез ее вжимают в грязную землю и опаляют яростью, желают сжечь и растерзать. Она не поняла, так и не поняла! Не догадалась, что всему виной ее грязный, ее наглый рот, ее самонадеянные слова. Как, как смеет она, котенок, даже предполагать, что мог бы сказать Течение? Никто, никто не знал, каково ему было, какие сны снились ему, изможденному, и как крепко, как сильно он мог любить, каким всепрощающим взором он смотрел на меня, когда сердце мое черствело в тоске по семье. Как иссушенный, безжизненный приходил он наверх, в наш уголок, предаваясь печали и тревоге о детях. Он видел, он знал, как с каждым днем во мне умирала надежда снова встретить мою сестру, мою любимую мачеху. И мы оставались друг у друга: вдвоем, одинокие и постаревшие, мы открывали боль наших сердец, но даже любовь не могла сшить, залечить, обезболить зияющие раны.
Я умирала заживо.
Они оставляли меня в приюте, с моими новорожденными детьми. Три сына, три потомка, прекрасных наследника Течения, они были маленькие, нежные, беззащитные... они были обузой. Я смотрела на них, и волна любви во мне собиралась обрушиться, затопить мое существо, пока в тот же момент не настигало осознание, что они, это они, из-за них я сижу здесь, больная, беспомощная, обязанная, на толстой цепи, как собаки у Двуногих, в то время как моя любовь, мой свет и жизнь рискует жизнью там, за стеною, руководит этим трижды проклятым восстанием. Осознание этого остужало, замораживало крутой вираж волны, превращало море в ледяную пустыню. Я не могла жертвовать своей любовью ради них.
И я уходила. Бежала за Течением, подставляла тонкое плечо, шептала на ухо нежные глупости, подсказывала маршруты и планы, но даже это не могло полностью завлечь меня. Течение хотя бы знал, что его дети живы, что они здравствуют и согласны с его намерениями. Для меня же как яд действовали слова редких передовых о том, что ни Мимолетки, ни Крапивницы они не встречали. И в один день я просто не смогла встать, а эти маленькие котята, крохотные тельца легли под боком, ища тепла и любви. Но что они могли найти там, где царит лишь смерть и скорбь?..
А сейчас я вижу их холодный взгляд, взгляд, пропитанный ненавистью и раздражением. Не сомневаюсь, что они рычат мне в спину, кричат о том, что даже их отец умирал в одиночестве, без меня. Вот только бы хотели ли они разорвать меня на части, если бы знали, как срывался голос до беспомощного хрипа, как лапы бились в кровь в сотый раз, как изломанной истощенной куклой лежала их мать, беззвучно глотая слезы и хрипя, мечтая выдрать собственное сердце. Сердце, что не выдерживало боли от потери самых дорогих котов. Сердце, потерявшее надежду на то, что очнется тот, что стал смыслом жизни, болью его. И как было жутко и страшно узнать, что именно в тот момент любимый открыл глаза. Открыл глаза и завещал лишь пост Стали, да попрощался с сыновьями.
Открыл глаза и не увидел меня рядом, хотя клялась всегда быть рядом.
Я взвыла. Грудь словно когтями полоснуло и слезы вновь хлынули из уставших, покрасневших глаз. Течение, милый Течение, как я могла?! Я обещала, что помогу, что излечу тебя, но сейчас самое страшное - думать, что ты пред смертью счел меня очередной ошибкой. И словно позвоночник ломает сотню раз, и суставы выворачиваются - но я не могу изменить ничего, и голос вновь срывается, ослабевая до безумного хрипа.
Звезды, звезды, звезды - готова молиться я, но не верю в Звездное Племя. Они не могли, не могли допустить твоей смерти...
Под лапой вдруг становится мокро. Я поднимаю взгляд, и неосознанно втягиваю воздух - река раскинулась предо мной, орошая лицо редкими брызгами. А с неровной поверхности на меня глядит костлявая, истощенная зимой и страданием тень, и мерзко становится. Я не могу кричать, не могу даже стонать, поэтому лишь давлю из себя громкий, отчаянный крик, и бью, бью в истерике эту тень, и плачу, глаза жжет солью и влагой, а я бью, бью, и голос с гортанным иканием пропадает полностью. Я рот раскрываю в молчаливом крике, но тень не исчезает. Тень смотрит снова на меня, ее черты размазались по глади, и горько, сердце разрывается, ломает ребра изнутри.
Лапы мои подгибаются, и изможденное сознание соскальзывает в холодную тьму...

Отредактировано Предвестница Зари (22-07-2017 18:00:25)

Пока Острозвёздая раздумывала над сообщением Златоцвета, высказаться решила её ученица. Надо ли говорить, что рыжего это не слишком обрадовало. Вроде бы в словах Скоролапки ничего особо обидного в его адрес не было, но Златоцвет сразу услышал скрытое обвинение в том, что не распознал Грозовых по запаху.
Неизвестно, подразумевала ли его кошечка или нет, но кто ищет – тот найдёт.
– Умная, да? – огрызнулся он, впрочем, довольно беззлобно для себя. – Может, кого-то и выгуливали на всякие там Советы, чтобы обнюхать всех окрестных котов, а у меня такой чести не было. Мы с Клыкастым в это время распинывали дрыхнущее племя, потому что глупая река внезапно решила затопить наш лагерь, – Златоцвет фыркнул, вспоминая недавние приключения, и продолжил уже спокойнее. – Один из них точно полосатый, а другой очень пушистый. И что я должен был с ними делать? Отвести в лагерь? Почём мне знать, зачем они припёрлись, даже если взаправду Грозовые? Это не делает их меньше чужаками, будь они хоть предводителями, хоть предками всех Грозовых вместе взятых.
Кажется, Острозвёздая разнообразия ради была согласна с его точкой зрения. Во всяком случае, она сказала, что рыжий поступил правильно. Златоцвет довольно распушился и с превосходством посмотрел на Скоролапку. А в следующий момент снова возмутился. Опять к нему какие-то претензии, вот теперь уж совершенно неоправданные.
– Я умею плавать! Львиносвет меня учил, и я плавал, когда… когда рыбачил, – говорить о том, что во время этой рыбалки он навернулся в реку, Златоцвет не стал. – Нам туда.
Он потрусил вперёд, показывая предводительнице дорогу к тому месту, где оставил двоих чужаков.
– Клыкастый ушёл в патруль, и я тоже хотел. Но Львиносвет сейчас хлопочет с Галчонок, она где-то ухитрилась исцарапаться вся, и он потащил её к Лепесток Жасмина. Вот я и пошёл сам.

--- Гиблые болота

Мне снился чудный сон.
Всюду была тьма. Вязкая, теплая - она не казалась опасной и страшной. В ней были растворены тысячи и миллионы едва заметных белых огоньков-звезд, и мне казалось на секунду, что ничего кроме этой звездной тьмы не существует. Но глаза свои я подняла ввысь - ровно надо мной полная, широкая, непривычно большая луна короновала эту тьму, но не создавала света. Лишь единственный широкий луч ее вел ко мне, окольцовывая сиянием. И тогда глаза свои я опустила вниз. Идеальным кругом отражалась луна, точно такая же яркая, как и настоящая. Словно не веря, я коснулась этой луны, и тотчас сияющий голубым круг разбежался от моего касания. Вдаль и вширь везде была эта непроглядная чернота, но здесь сама луна защищала меня от этой тьмы, ласково грея недвижимой гладью... реки? моря? Сердце мое наполнялось любовью, как вдруг из воды выглянули светлые ростки. Они росли и росли, пока не сравнялись со мной, и в тот же момент распустились прекрасными белыми розами. С упоением вдохнула я их аромат, а они в ответ запели мне чудную песнь. И тихое счастье спускалось вместе с падающими от луны снежинками и звездами, и я закрыла глаза...
По телу прошлась судорога. Боль в истощенном, оголодавшем теле вновь волной затопила сознание, а в нос дохнула холодом река. Я с сожалением пыталась урвать остатки сна, но те были неуловимы, просачивались сквозь когти, оставив за собой лишь холод и пустоту. У меня не было сил двигаться, шевелиться, и я лишь с мрачным равнодушием расслабила все мышцы, почти погружаясь лицом в воду. Кажется, захлебнись я сейчас - и ничего не изменится, и все будет лишь лучше, чем раньше... Лучше всем, и в первую очередь - мне.
Ветер беспокойно зашевелился, словно не зная, в какую сторону лучше дуть. Я не открывала глаз, лишь вспоминала белоснежную сову у озера, которая позволила подойти и прикоснуться. Она неотступно была рядом, сопровождала на протяжении всего изгнания лесных котов. Сова словно помогала мне - на охоте, во время вылазок на бывшие территории, виднелась на деревьях, когда ночью мучаясь без сна смотрела я в окно... Совы нет. Ее нет с самой Битвы Семи Племен.
- Весть...
Чужой язык коснулся моей холодной щеки. Ровно на секунду в моем сердце подняла голову змея-злость, но тут же устало свернулась обратно в клубок. У меня даже нет сил злиться, поэтому я лишь равнодушно приподняла веки, заведомо смотря не в глаза нарушителю моего одиночества.
А потом резко извернулась, молниеносно вставая на дрожащие лапы.
Передо мной стояла Крапивница.
Свежая, моложе, чем я ее видела в последний раз, с лоснящейся прекрасной шерстью, которая сверкала, будто в ней запутались звезды. Ее темно-зеленые глаза казались реальными, смотрели все с той же любовью, что всю жизнь плескалась в ее нежном взгляде. Я не увидела ни единого шрама на ее теле. Лапы мои приросли к земле, язык отнялся, и я могла лишь стоять и хлопать глазами, чувствуя, как в груди будто воздух со всей силы давит на легкие.
- Крапивница... - выдохнула я, и нерешительно сделала шаг к подруге, - Я, видно, еще сплю. Ты ведь мертва, да? Ты мертва! - крикнула я последние слова, снова останавливаясь. Тяжело задышала. Сердце грозило сломать ребра и разорвать грудную клетку - так сильно и быстро оно билось.
Это просто не может быть правдой. Мне лично докладывали, что Крапивница пала в неравном бою с Кровавой, будучи изорванной в клочья, но сейчас Крапивница стоит прямо передо мной, совершенно невредимая и живая! Или...
- Это все сон, - покачала головой я, и голос мой посуровел, - сон, или мои больные видения. Это было ожидаемо...
Вздохнув, я расслабилась и приблизилась к одной из самых дорогих мне кошек... Или к ее фантому. Это не важно. Безумная тоска вместе с щемящей нежностью затопила меня. Приблизившись, я коснулась носом ее пепельного носа и закрыла глаза. Как в детстве...
- Даже если ты лишь видение, призрак моего изодранного разума, я все равно рада тебе... Прости меня. Твоя гибель - только моя вина. Тогда, на Кровавом Совете, я испугалась. Я ушла вслед за Течением, не глядя, не смотря, ибо никогда раньше не видела столь страшного зрелища повсеместной войны. А теперь ты мертва, мертвы все, кого я любила, но я, самая недостойная, осталась жить. - я замолкла, хмурясь, еще сильнее прижимаясь к почти-матери, - Знаешь, у меня родились дети. Трое, три сына. Вот только я не могу, не могу быть рядом с ними, не могу что-то чувствовать, даже несмотря на то, что младший всегда пытается подойти ко мне. Пытался, пока не понял, что это бесполезно... Тогда, на Битве Семи Племен ранили Течение. И меня не было рядом. Потому что у меня были дети.
Я прервала свой монолог и сжала зубы. Вспоминать было больно, но слова лились сами собой. Я открыла глаза, глядя прямо на мою любимую подругу.
- Я искала тебя. Все, что я делала, все те вылазки и опасные встречи, все я переживала, чтобы найти тебя. До самого конца я верила, что я могу найти тебя, что, может, ты ушла в город... Пока они не сказали, что ты мертва. Я тогда готова была убить каждого, но, - голос мой сорвался, и мне понадобилось несколько минут, чтобы взять себя в лапы, - но Кровавая была уже мертва. И тогда... Тогда я узнала, что Снежный Вал так же не была найдена. Если кто и видел ее труп, то он уже погиб, и я не знаю, где и она. Я осталась одна, Крапивница, слышишь?.. Вы все ушли!
Упав на землю, я прильнула к ней, скрывая слезы в длинной мягкой черно-белой шерсти. Даже запах, запах был тот самый, родной, безумно важный и нужный.
- Почему вы ушли?..

Отредактировано Предвестница Зари (23-07-2017 15:01:46)

Едва ощутимые касания Крапивницы успокаивали меня. Я замолчала, просто отдаваясь наслаждению от ощущения пусть и ложной, но близости мачехи. Ее незабываемо незатейливые черты, мягкость, приятная округлость - все казалось таким нежным и родным. С каждым моим словом, с каждым новым откровением мое сердце словно становилось чуть легче, хоть боль и не исчезала до конца. Несмотря на то, что Крапивница позволила мне выговориться, я не ощущала того, что вина моя исчезла, а тоска по сестре и мужу лишь усилилась.
Однако в ответ на мою речь Крапивница нахмурилась.
- Не думаю, что умирая, вы желали лишь лучшей жизни тем, кто остался, - неосознанно холодно отозвалась я, но тут же в знак извинения ткнулась в мягкую сверкающую шею.
- Именно из-за моих детей я не была на битвах, - покачала головой я, - даже несмотря на то, что они умудрились сбежать на последнюю битву из Убежища.
Молча кивнула в сторону, где располагалась Священная Поляна, после чего заглянула в посуровевшие глаза мертвой подруги.
- Ты вырастила меня, - согласно кивнула я, улыбнувшись несмело, - будто пришла из иного мира, совершенная и прекрасная версия моей матери. Была ли ты мне предназначена? - подняла брови, намекая на именную путаницу наших семей.
Однако затем Крапивница сказала то, что словно пропущенным ударом ударило по ушам, спустилось звенящим колоколом в грудь, взволновав сердце. Словно пустота, не гнетущая, но волнующая, растеклась по телу. Забыв про слезы, я медленно поднялась на лапы, неверяще всматриваясь в травянисто-зеленые глаза.
- Мне никогда не суждено стать прежней, Крапивница, ты знаешь это, - тихо начала я, не отрываясь от сверкающих зеркал души, - Чувствуешь? Это запах предательства. Он въелся в каждое чертово дерево, каждую травинку, каждую дичь в этом лесу, - я резко отстранилась, чувствуя прилив сил за счет наполнившей сердце бессильной злобы. Подошла показательно к склонившемуся к речному полотну стволу, не оборачиваясь к подруге, - и сейчас те, кто предали нас, безболезненно вернулись в племена, сейчас они живут среди нас, словно вчера не рвали наши семьи! - заорала я на последних словах, в гневе взглянув на Крапивницу. Стремительно приблизилась к ней, игнорируя боль во всем теле, - ты бы была спокойна, если бы убийца твоей семьи делил с тобой свою добычу и кров? - контрастно тихо прошипела я, следя за реакцией черно-белой звездной воительницы.
Мне не хотелось кричать на нее, но гнев внутри вырывался бесконтрольно, горечью обжигая язык. Я снова резко отвернулась и взглянула в гладь воды, наблюдая за собственным отражением.
Крапивница рядом не отражалась.
- Я смотрю на них, и по венам моим течет обжигающий яд. Их сердца, лживые, черные сердца бьются, когда ваши давно остановили свой ход.
Я повернула уши назад, услышав резкий шорох листвы. Следом раздался приглушенный крик совы. Я подняла взгляд и успела заметить, как птица садится на то самое скрюченное дерево рядом со мной.
Ее оперение было темным.
- Я наконец поняла, что ты хочешь сказать мне, Крапивница, - понимающе заулыбалась я, и с нежностью посмотрела на мачеху, - ох, прости, что так долго пыталась понять, мой милый друг.
Сила в моих лапах множилась. Пальцы немели в приятной щекотке, и я поняла - да, да, вот оно! Именно за тем пришло это видение больного разума, именно это начертано мне судьбой! Темная сова рядом громогласно ухнула и уставилась на меня своими огромными желтыми глазами. Я приблизилась к видению и ласково потерлась носом о ее нос.
- Не бойся, Крапивница. Я поняла, - мягко прошептала я, с любовью вглядываясь в родные черты, - я убью их всех. Я обещаю тебе.
Прикрыла глаза и в последний раз вдохнула любимый травяной запах.
- Прощай, друг мой.
И устремилась прочь, не в силах стянуть счастливую улыбку с губ, ощущая небывалую силу в истощенном теле. Рядом еще раз ухнула сова и сорвалась с места. В памяти возник образ белоснежной совы - почему-то такой смешной и безумный сейчас.
Я обернулась, чтобы увидеть, как маленькие звезды в медленном танце взмывают в небо.
Я обещаю тебе.

----> ГП

Главная поляна Речного племени --->

- Эту утку ты притащил, да? Молодец, хорошо охотишься. Львиносвет хороший наставник, я вижу, - чтобы разбавить окружающую тишину произнесла Сталь, трусцой направляясь в противоположную от лагеря сторону. Такие родные и знакомые с детства места казались не очень приветливыми в свете недавней утраты, да и идущий дождь совсем не прибавлял радости, распространяя вокруг свою серость, - Так угрюмо и пасмурно, все вокруг бесцветно-серое какое-то. Очень подстать последним событиям, верно?
Уверенная в том, что ее разговоры довольно быстро могут привести Златоцвета в раздражение, - а это в основном самая частая эмоция, которую кошка от него замечала, - Сталь решила сконцентрироваться на охоте. Первый зашевелившийся листик привлек ее внимание, показав через время источник шума - молоденькую мышку, ищущую запасы к зиме. Напрягая лапы, воительница прыгнула на добычу, но сегодня был не тот день, когда бедная крошка должна была превратиться в чей-то ужин. Резво отскочив в сторону, серый грызун быстро исчез из поля зрения, оставив Сталь в недовольстве смотреть ей в след.
- Мне кажется я распугала всю округу, - фыркула кошка, не смотря на Златоцвета, а затем замерла, принюхиваясь, - Здесь как-то сильно пахнет Грозовыми, неужто ветер доносит запах их свежих меток через реку?
Аккуратно подойдя к берегу реки, глашатая пристально осмотрела открывающийся вид, но не заметила ничего подозрительного.
Ну что ж, самое время для рыбалки. Все равно мокрее она уже не станет. Кошка замерла на берегу, высматривая подходящую жертву. Дождь бил по воде, мешая сосредоточиться и ожидание казалось бесконечным, но долгие годы выдержки и тренировок давали о себе знать, и лапы уже не ныли так же сильно, как в годы обучения. Спустя долгие минуты неподвижного сидения, кошка окунула лапу в холодную воду, подцепляя небольшую рыбешку и выкидывая ее на берег. Оглушив карпика, Сталь вновь принялась за рыбалку.
- Вы уже ходили с Львиносветом на рыбалку? Я вот с Клыкастым как раз собираюсь сходить в ближайшее время.. Когда он поправится, конечно.
Еще один карп приземлилась на землю, уже более крупный.
- Как у тебя там? 

Довольно грубая манера речи Златоцвета с часто пролетающими в ней довольно жёсткими словечками, заставляла Сталь время от времени прижимать уши к голове, недовольно косясь на оруженосца. Ох, засунуть бы ему ежа в рот, чтоб запомнил, что так ругаться некрасиво! Хоть Сталь и была противником таких жестких методов, иногда лапы действительно чесались сделать именно так.
Однако, как только речь зашла о Грозовых котах, глашатая напряглась, сверля взглядом сначала оруженосца, а затем окружающее пространство.
- Какого цапа он забыл на наших территориях? - Зло рыкнула кошка, принюхиваясь, но ветер уже не доносил запах как прежде. - И вы его так и не нашли?
Пройдясь вдоль берега, пытаясь все же найти след нарушителя границ, Сталь стукнула лапой по мелким прибрежным камешкам - попытка так и осталась неудачной.
- Надеюсь он уже вернулся на свои земли, иначе сезон Голых деревьев будет для него слишком тяжёл без шкуры.
Так и не заметив ничего подозрительного, кошка вернулась к рыбалке, но удача, и до того стоявшая к ней полубоком, на сей раз и вовсе отвернулась.
- Проклятье! - а ругательная речь заразна, - не день, а издевательство какое-то.
Последняя попытка ловли для Златоцвета тоже оказалась неудачной и воительница тяжело вздохнула. Ну почему сейчас все идет их лап вон плохо? Зачем?
- Эта хрень? - Сталь тыкнула лапой в тушку зверюшки, которую до этого поймал Златоцвет, Это землеройка, наверняка исход спаривания крота и какой-нибудь несчастной полевки,
Сталь пожала плечами. Землеройки и правда были не самыми приятными на вид зверюшками, особенно некоторые особи.
- Они зачастую даже вкуснее полевок, питающихся только растительной пищей. Землеройки же едят насекомых, так что это мясо, которое ест мясо.
Сталь хмыкнула, взмахивая хвостом.
- Попытаем счастье еще где-нибудь или пойдем обратно? Можем заодно пройтись вдоль реки, убедиться, что наш посетитель ушел.

Отредактировано Сталь (09-01-2019 15:50:52)

- Даа, Паучок явно любит свое ремесло. Это же хорошо, что он запасливый, будет меньше непредвиденных ситуаций с неожиданно закончившимися травами. И ты прав, нам еще нужно будет отдать племени Ветра часть запасов, свои они потратили на наших раненных.
Сталь тяжело вздохнула. Пятью рыбешками и землеройкой всё племя не накормишь.
- Пожалуй, попробую еще разок, - сказала воительница, всматриваясь в свое отражение в воде, - на самом деле не люблю воду, и рыбу не особо люблю. Странное заявление от речной кошки, да? вновь замирая над водной гладью в поиске добычи произнесла кошка.
Выедомый лапой Златоцвета ёрш вылетел из воды под крики своего похитителя. Представив, как же это неприятно - впивающиеся в нежные подушечки лап колючки - Сталь, тем не менее, негромко усмехнулась.
- Сегодня однозначно наш день.
Наконец и ее выжидания дали успехи, и, подхватив когтями жертву, охотница выкинула ее на берег, хорошенько пришмякнув об камни, чтобы добыча оглохла.
- Кроты довольно странные существа, - протянула Сталь, возвращаясь к их разговору и к своей рыбалке, - я их видела всего пару раз наверное, но у них ужасно странные лапки и как будто бы совсем нет глаз. Они совсем малюсенькие и непонятно, можно ими вообще что-то разглядеть. Да и зачем они им, они же почти не высовываются на поверхность.
Не веря неожиданной удачи, Сталь вновь подцепила рыбу и вытянула ее из воды.
- Кажется, улов все-таки будет неплохим, - радостно мяукнула кошка, относя пойманную рыбу к сформировавшейся небольшой куче. Лапы немного потрухивало от холода, зато дождь прекратил лить как прежде, а срывался маленькими мокрыми катышками, которые походили на мокрый снег.
- Насекомые? Ну, не такое мясное мясо, как мыши, конечно, но думаю мышцы у них должны быть, иначе как бы они бегали и летали? - Задумчиво произнесла Сталь, накрывая добычу растущей рядом жухлой травой, в которой кошка как раз заметила немного паутины, - Всё, теперь точно идем. Да, пойдем туда, заодно и проверим, свалил ли этот неизвестный Грозовой кот, да и поохотиться еще можно.
Сменив шаг на легкий бег, кошка направлялась вдоль реки в сторону Нагретых камней, размышляя, почему эти территории всё еще во власти Грозовых. Нарушитель границ как раз будет отличным поводом напомнить Грозовым, что эти земли с радостью бы вернулись к своим Речным хозяевам. Остановившись под сенью редких деревьев, охотница принюхалась и замерла, предостерегающе качнув хвостом своему юному спутнику. Маленькая полевка, еще не успевшая истощать, собирала последние запасы перед тем, как зарыться в корнях дерева и отправиться в спячку до самых Юных Листьев. Резкий выпад, удар лапой - и малышке больше не суждено встретить новый день. Довольно улыбнувшись, Сталь положила маленькое тельце возле дерева, накрыв листом Позже за ним можно будет вернуться.

---> Нагретые камни

Отредактировано Сталь (24-01-2019 15:31:00)