- Помнишь, мы жили в Приюте? - целительница посмотрела на Клыкастого, шедшего рядом, - Там ведь не было разделения на свои и не свои. Все помогали друг другу. Вот и сейчас. Соседям нужна помощь, без целителя они вряд ли переживут зиму. Когда нам нужна будет их помощь, они также пойдут нам навстречу. - Лепесток Жасмина грациозно перепрыгнула небольшое бревно и вновь повернулась к оруженосцу, - Воинский закон гласит, что целители - неприкосновенны. Если они что-то сделают мне, то почти наверняка обрушат на свои головы гнев Звездных предков и против них настроятся все племена. Речное же племя не пострадает, ведь есть Паучок, который прекрасно со всем справится. Так что им нет смысла вредить мне.
Они приближались к Нагретым камням. Это одно из излюбленных мест целительницы. Жаль, конечно, что сейчас они принадлежат Грозовым, но, видимо так нужно. Лепесток Жасмина остановилась на берегу, давая Стали провести урок и рассказать котенку об этом месте. Белая кошка отошла чуть сторону, принюхавшись. В этих местах рос мокричник. «Надо бы набрать его на обратном пути». Прекрасное средство от Зеленого кашля. Конечно, территория Речного племени была богата мятой, которая тоже служила отличным лекарством от разного рода Кашля. Но мокричник определенно будет не лишним. Целительница оторвалась от трав, подходя к берегу. Она перебиралась последней. Легко перепрыгивая с камня на камень, кошка уже стояла рядом со Сталью и Клыкастым.

Отредактировано Лепесток Жасмина (07-11-2017 16:32:31)

Одуванчиков больше не было. Синегрив тщетно пытался разыскать их на территориях своего племени, кот облазил каждый кустик, кочку, полянку, но все было напрасно. Одуванчики пропали. Воитель мечтал найти хотя бы один маленький, завядший, пусть даже засохший желтый цветочек, но мест, которые он еще не проверил, больше не было.
Серо-голубой воитель стоял на берегу и смотрел печальным взором разноцветных глаз на быструю воду, думая, что теперь, когда все одуванчики пропали, жить станет по-настоящему тяжело.
Грозовой кот уже собирался было развернуться и пойти обратно, в лагерь, как вдруг в его голове сверкнула догадка.
«Да, одуванчики исчезли с территории нашего племени, ну и что? Это не значит, что их нет вообще нигде. Они могут быть на территории Речных котов!»
Мысль эта была опасной, кот сразу же попытался отогнать её, внушая себе, что если одуванчиков нет на территории Грозы, то их не нигде, но все было тщетно.
Внутри уже разгоралась искорка сомнения, искорка надежды, и её не затушить.
Глянув на облачное небо, кот подумал, что, возможно, Звездное Племя сейчас и не видит его из-за пушистых плотных облаков. А к тому времени, когда облака будут порваны ветром на клочки и рассеются по небу в виде дымки, он уже успеет отыскать одуванчики и пересечь границу обратно.
Последние сомнения были отброшены. Синегрив прыгнул в ледяную воду и заработал лапами, старательно (хоть и медленно) двигаясь к противоположному берегу. Но вот, лапы нащупали твердые камни, и кот вылез из воды уже на территории Речного племени. Воровато оглянувшись, он убедился, что остался не замечен и скрылся в сухих прибрежных камышах.

--- Стройные ивы

Паучок несколько раз пытался броситься на птицу, но та уворачивалась от его когтей. Зато и большая часть внимания утки оказалась посвящена именно ему. Вот целитель ещё раз кинулся вперёд, утка вновь вывернулась из-под его лап, почти коснувшихся её бока, и в этот момент Златоцвет прыгнул сам, обрушиваясь на спину птицы.
Утка пошатнулась под его весом, не таким уж маленьким для кота-подростка, и затрепыхалась куда активнее, пытаясь сбросить оруженосца со спины. Рыжий почувствовал, как скользят под лапами гладкие, смазанные жиром перья, и поспешно вцепился в шею птицы, пытаясь перекусить ей позвоночник. Задача оказалась не из лёгких – утиная шея была куда толще и крепче, чем какая-нибудь мышиная или даже рыбья, а перья – плотнее и больше, чем у мелких птах, на которых Златоцвету доводилось охотиться. Эти перья мигом забили всю его пасть, неприятно щекоча горло и не давая сомкнуть зубы.
Осознав, что начинает соскальзывать с птичьей спины, рыжий недовольно рыкнул – чего, впрочем, никто не услышал, весь звук оказался заглушён набившейся в рот пуховой подушкой – и сдавил челюсти со всей доступной силой.
По ушам ударил вопль боли, а в следующую секунду Златоцвет получил по голове крепким крылом и слетел на землю, ощутимо приложившись к ней боком. Барахтаясь в грязи, которую развезло мелким дождиком, рыжий судорожно закашлял, выплёвывая выдранные из утиного загривка перья, перекрывающие дыхание, и пытаясь побороть подступающую к горлу тошноту. Оскальзываясь, он сумел подняться на лапы и осмотреться.
Неподалёку, прочертив в грязи длинную полосу, перьевой, ещё слегка подёргивающейся кучей, лежала утка. Ещё раз кашлянув, Златоцвет заметил на опадающих к его лапам перьях тёмные потёки.
Морда оруженосца расплылась в довольной ухмылке.
– Так-к-хе тебе, – заявил он и сплюнул на землю очередное перо.
Извозившийся в грязи, с мордой, покрытой перьями и кровью, Златоцвет, сейчас, был как никогда доволен жизнь. Стремительная погоня, битва с сильным противником, окончившаяся победой – что ещё надо для счастья?
– Кх-хэй, – окликнул оруженосец Паучка, с которым сейчас вполне готов был разделить свой успех. – Укх… тьфу… Ну что, потащили нашу добычу… к-хе… в лагерь. Чё ты там встал столбом?
Златоцвет окинул взглядом окрестности, которые рассматривал целитель. Принюхался. Чихнул, смахнул лапой с носа очередное пёрышко, попытался принюхаться ещё раз. В воздухе витал смутный, едва уловимый запах, знакомый, но не должный быть тут.
– Гр-р-розовые! – оскал рыжего стал злым.
Запахи этих котов он знал хорошо – помнил, как ему приходилось уже сталкиваться с чужаками на границах, да и Лепесток Жасмина каждый раз приносила ароматы лиственной чащи на своей шкуре после визитов в соседнее племя. И было неправильным, что можно было учуять их сейчас. От Грозы из земли отделяла широкая река, запахи меток чужого племени никогда не долетали до этого берега.
Златоцвет прянул вперёд, крутя головой и пытаясь определить, откуда идёт запах, готовый, если надо, отправиться обшаривать все ближайшие закутки. Похоже, кто-то из соседей рискнул забраться на их сторону реки. И, быть может, всё ещё был тут.

Отредактировано Златоцвет (26-10-2018 04:26:05)

Пока Паучок предпочитал продолжать осматриваться и принюхиваться, Златоцвет уже ломился в ближайшие камыши, разыскивая источник запаха. Чужака. Чужака, настолько обнаглевшего, чтобы забраться на их территорию – и тут уж всякое «гулял, задумался, не заметил границу» не прокатит. Сложно не заметить, как переплываешь реку.
О том, что он будет делать, если нарушитель в самом деле найдётся – а, судя по запаху, это был молодой, но уже взрослый кот – Златоцвет традиционно не думал. Но найти новых проблем себе на голову так и не вышло – похоже, чужак благополучно свалил ещё до появления на берегу двух рыжих подростков. Хотя оруженосцу показалось, что он всё-таки разыскал место, где нарушитель выбирался из реки.
От обнюхивания подозрительных камышей его отвлёк голос Паучка.
– Чего тебе? – отозвался Златоцвет.
И фыркнул, выслушав ответ. У них тут нарушение границы, а он только о травах думает. Целитель, одним словом.
Впрочем, против целителей, хотя и выносил их в совершенно иную, чем воителей и оруженосцев, категорию, рыжий ничего не имел, а потому уточнил небрежно:
– Как выглядит эта твоя мать-и-мачеха? И тысячелис… Хотя тысячелистник я помню, это такая длинная хрень с кучей мелких светлых цветочков и мелких листьев, да?
Не зря ведь он часть детства – достаточно сознательную часть – прожил в палатке целителя под присмотром Лепесток Жасмина, обучавшей Паучка. Хотя к травам и лекарскому делу сын Течения интереса не проявлял, некоторые моменты из лекций белой кошки всё-таки откладывались в памяти.
На побережье, впрочем, тысячелистник рос из лап вон плохо. По крайней мере, в камышовых зарослях. А вот с паутиной было получше. Сперва Златоцвет углядел одну, небольшую и изрядно потрёпанную, а затем неподалёку нашёл целый паутинный склад.
– Уйди нафиг! – буркнул оруженосец, вываливаясь из камышей и стряхивая с собранных запасов особо упрямого паука.
Паук упорно продолжал висеть то на одной, то на другой тонкой ниточке, цепляющейся уже то за лапы, то за шерсть, то за морду Златоцвета, но рыжий всё-таки сумел избавиться от членистоногого.
– Сойдёт? – поинтересовался оруженосец, смахнув с паутины ещё пропущенную высушенную муху и пристроил добытое на крыло утки.
Всё равно всё скопом в лагерь тащить.

Златоцвет раздражённо оскалился на сердитые слова Паучка. Рыжий терпеть не мог, когда ему делали замечания, да ещё в такие моменты, когда он вполне искренне пытался помочь. Делай после этого добро окружающим, коли те только и горазды, что к словам цепляться.
– Ты сам-то от меня в кусты сиганул лихо! – рявкнул оруженосец. – С кем перепутал, с диким тигром?
Выдохнув злое рычание, он ударил по земле, разрывая грязь выпущенными когтями, чтобы хоть так выплеснуть мигом вскипевший в крови огонь злости. Не на Паучка же было бросаться. Златоцвет не сомневался, что смог бы без особого труда вломить тощему котишке, но это было слишком даже для него. Всё равно, что затевать драку с новорождёнными котятами – ни азарта, ни настоящего удовлетворения, одно только нытьё потом о том, какой он мерзкий негодяй и как посмел.
Оруженосец бросил косой взгляд на юного целителя, залившегося тихим смехом, и ещё раз фыркнул.
– И какая, нахрен, разница – что медведь, что Острозвёздая… Большие, лохматые и ревут чуть что, словно им на лапу наступили, – проворчал он. – Как и все остальные в этом лесу. Сам и собирай, короче, свой тысячелистник, раз такой умный.
Дёрнув хвостом, Златоцвет потопал прочь от зарослей, в которых возился Паучок. Бегло осмотрев окружающие кусты, рыжий нашёл ещё немного паутины, но на этом удача закончилась – то ли Речные уже сгребли всё, что успели наплести тут обездомленные их лапами пауки, то ли злость, унявшаяся не до конца, притупляла внимание. Махнув на это хвостом, Златоцвет приволок к утке, ставшей своеобразным складом всех собранных припасов, свой небогатый улов и демонстративно плюхнул к остальной, довольно крупной уже кучке паутины.
Окинул взглядом получившуюся композицию.
Утка и сама по себе была довольно крупной, по размерам побольше, пожалуй, даже Златоцвета. Не говоря уж о нагруженных на неё лекарствах.
Впрочем, рыжего трудности никогда не останавливали.
– Ненавижу Грозовых, – внезапно буркнул он, покосившись туда, где обнаружил след чужака, и, пригнувшись, вцепился зубами в кость на свободном от паутины и трав крыле утки. – Хоть вы морфу выло хому нафить.
Высказавшись, Златоцвет начал пятиться, волоча утку за собой.
Путь в лагерь обещал быть не из лёгких, но рыжий уже предвкушал, как похвастается перед братьями и Львиносветом знатной добычей. И перед остальными тоже – пусть завидуют.

--- главная поляна Реки

Отредактировано Златоцвет (12-11-2018 08:59:48)

Ожидаемой лекции от Стали на тему долга охотника сперва кормить племя так и не последовало. Златоцвет бросил на шествующую впереди глашатую оценивающий взгляд. Конечно, чтобы затевать этот разговор после того, как он уже ответил на ещё не произнесённые слова, было бы, с его точки зрения, верхом глупости и твердолобия, но среди старших, с его же точки зрения, твердолобых дураков хватало.
К тому же, воплей о том, как он, мелкий негодяй, смеет так говорить со взрослыми, тоже не было.
Всё это если не вызывало прямой симпатии, то, по крайней мере, могло перевести Сталь из категории «Можно перетерпеть и не пытаться загрызть сразу» в группу «Авось чего толковое и выйдет».
Иначе бы на её следующую реплику рыжий отреагировал бы совсем иначе.
– Уже темно? – буркнул он, оглядываясь по сторонам, но, как и всегда, не увидел вокруг никаких особых изменений – не считая выпавшего снега и подмёрзшей реки, но это были совсем не те перемены, которые ему так и не удавалось уловить. – Не думал, что мы так долго гуляем.
Видимо, в процессе сидения на берегу и таращенья в воду время утекало, периодически перемежаемым вылавливанием рыбы, время утекало как-то незаметно.
– Надеюсь, он оторвёт этому ублюдку хвост, – недобро усмехнулся рыжий. – Хотя я бы предпочёл сделать это сам.
Он сверкнул глазами в сторону территорий Грозовых. В голову пришла мысль, что вот сейчас, когда там нет ни намёка на их собственный патруль, можно было бы расплатиться той же монетой – и холодная вода, о которой упоминала Сталь, рыжего не пугала. В конце концов, нагретые камни на том берегу, как ему не раз приходилось слышать, принадлежали некогда племени Реки, так почему бы не попользоваться ими снова? Но оруженосец вновь покосился на глашатую и отодвинул эти планы в сторону – он не настолько сошёл с ума, чтобы делиться с ней подобными мыслями или пытаться их осуществить в её присутствии.
– Ага, Паучок дико обрадуется, когда мы ему натащим стог какой-нибудь бесполезной фигни, – насмешливо, но достаточно добродушно для себя фыркнул Златоцвет, наблюдая, как Сталь принялась сгребать всё, до чего дотянется.
Сам рыжий пройдясь вокруг, с сомнением потыкал лапой какой-то торчащий из снега кустик, но, распознав в нём обычный пырей, отвернулся, двинувшись на дальнейшие поиски.
Которые, в конце концов, увенчались успехом.
– О! А вот эту хрень я знаю. Из-за неё Паучок в прошлый раз взъелся так.
Длинные стебли тысячелистника торчали из начавшегося формироваться сугроба – к счастью, ещё недостаточно высокого, чтобы скрыть их полностью. Цветов уже не было, но характерные мелкие листья, хоть и подмёрзли изрядно, узнавались легко. Рьяно, словно недавно обсуждаемый крот, Златоцвет закопался в снег, чтобы добраться поближе к корням. Тонкие стебли легко ломались под острыми зубами, и вскоре рыжий победоносно выдернул голову из сугроба, сжимая в пасти нагрызенный веник. И замер, пристально всматриваясь в кусты, возле которых и рос надёрганный им тысячелистник. Голубые глаза напряжённо прищурились, уши насторожились, ноздри ритмично расширялись, пытаясь найти запах.
Стебли тысячелистника опали на снег, выпущенные из разжавшихся челюстей. Стараясь двигаться тихо, Златоцвет сделал пару осторожных шагов к кустам, и взгляд его наконец снова уловил то, что мельком заметил раньше. Движение. Слабое, нервное, иной глаз едва ли смог бы различить его – тёмное в темноте, в сплетении веток и теней.
Больше не сомневаясь, рыжий бросился вперёд.
Нечто в кустах, крупное и лохматое, шарахнулось от него и заверещало, когда оруженосец впился клыками и когтями в пахнущую водой и мускусом шкуру. Добыча становиться добычей отчаянно не желала и яростно трепыхалась – по голове охотника несколько раз хлестнул крепкий длинный хвост, по шкуре колотили ветки куста. Рыжий почувствовал, как его тащат прочь, пытаясь стряхнуть. Зло заворчав, Златоцвет до передела выпустил когти на передних лапах, крепче вцепляясь в плотную шкуру, а задними упёрся в землю, потянул своего противника в обратную сторону, к выходу из кустов, пытаясь в то же время разобраться, где у этой твари башка и куда кусать, чтобы утихомирить её.

====> Лагерь Грозового Племени

Убитая оруженосцем тушка неподвижной горкой меха лежала около его лап. Сталь одобрительно кивнула, после чего обеспокоенно заметив окровавленную морду оруженосца, вероятно, не только кровью добычи.
- Ты в порядке? Нос цел? Дышать можешь?
Но Златоцвет, воодушевленный очередным собственным подвигом, даже не обращал никакого внимания на ее слова. Надо бы показать его Паучку. Так, на всякий случай. Рассмеявшись от забавного вида кота, размахивающего лапами и выписывающего странные маневры, Сталь собралась было подхватить  здоровенную крысу и потащить ее в лагерь, но оруженосец ее опередил, оставив на попечение воительнице травы. Хмыкнув, кошка закинула травы и свою мышку на тело ондатры.
- Надеюсь, не сломаешься. Я захвачу рыбу и догоню тебя. - Промурлыкала кошка, крупными прыжками направляясь в сторону оставленной кучи. Было время, когда и для нее было очень значимым принести в лагерь пойманную собственными лапами зверюшку, чтобы все видели, какая ты молодец. Сейчас же, на фоне всех событий, это уже не казалось сильно значимым. Их улов богат, им можно накормить добрую половину племени. Главной проблемой было лишь придумать, как её дотащить.. Таскаться туда-обратно несколько раз не хотелось, скоро уж нужно было выдвигаться на Совет. Сталь задумалась и осмотрелась вокруг. Приметив голые ветви кустарника, не без усилий воительница смогла перегрызть пару прутьев и положила их параллельно друг другу. Положив на них рыбу, кошка подошла сбоку и попыталась подхватить сразу обе ветки. Когда ей это удалось, она протащила эту конструкцию пару шагов, после чего рыба просто сползла с веток и осталась лежать на земле. Нахмурившись, Сталь подобрала упавшую добычу и закинула обратно. Скользкие рыбёшки никак не желали укладываться. Задумчиво осмотрев прутья, кошка "насадила" на торчащие маленькие и хрупкие веточки тушки. Теперь остановки и укладывания рыбы на место были реже, но без них, к сожалению, не обошлось.

---> Главная поляна Речного племени

==============) лагерь грозы

Лучи солнца, пробираясь сквозь густую листву, превращались в причудливо изогнутые пятна на земле, траве, кустах. Волчья Хватка привыкла к жизни под деревьями, но до сих пор с нежностью вспоминала просторы пустошей, когда можно было брести по высокой траве и чувствовать, как солнце гладит спину. Молодая воительница не торопилась, вдыхая ароматы утреннего леса - свежие, прохладные, еще не успевшиеся пропитаться дневной жарой. Когда она выскальзывала из тени деревьев в пятно солнца, то чувствовала, насколько там теплее. То ли еще будет через несколько дней! Волчья Хватка любила тепло и, не скрываясь, с удовольствием подставляла морду под солнце. Она пропустила пару мышей - приостановилась, подергала ушами в их сторону, но потрусила дальше. Не хочется охотиться, сначала лучше доберется до Нагретых Камней и прогреется хорошенько! Наверное, если бы на месте Молнехвоста был ее брат, она бы притворилась, что вовсе не заметила добычи, чтобы Медвяный не начал ее журить. Но  сейчас она лишь слегка пожала плечами - мол, можно, но лень - и продолжила путь. Племя не голодает, они имеют право делать, что хотят. Вернее, не делать.

Нагретые камни встретили их приветливо. Волчья Хватка на секунду остановилась - река под лучами рассветого солнца блестела как никогда, других котов видно не было. Включая и тех, что находились на другой стороне. Волчья Хватка в несколько прыжков  пересекла расстояние, отделявшее ее от Нагретых Камней и быстро взобралась наверх. Зажмурилась, почувствовав, как тепло стало подушечкам лап и неторопливо улеглась, прижимаясь к шершавой поверхности брюхом.

- Я всегда права, Молнехвост, так и знай, - усмехнулась она. Когда Молнехвост упомянул рыбу, Волчья Хватка невольно перевела взгляд на воду. - Мы ее ели тогда, - просто ответила она. - Мне показалось, что вкусно. Сейчас не знаю, как пойдет, слишком давно сижу на диете из мышей и птиц, - Волчья Хватка умолкла на секунду, словно размышляя. - Нас и ловить ее учили, правда, прошло много времени... - может, попытаться выловить одну? Речных котов тут нет, никто не посмеет вякнуть, что они с Молнехвостом что-то там нарушают. - Там весь трюк в том, чтобы сидеть неподвижно, чтобы тень на воду не падала, а потом вычерпывать рыбу лапой. Долго и нудно. Мне больше нравилось охотиться на кроликов. Ни тебе ожиданий, ни подкрадываний - видишь добычу и бежишь!

- Хммм, - промурчала Волчья Хватка в ответ, притворяясь, что либо плохо расслышала Молнехвоста, либо не придала особенного значения его словам. Пусть сам выбирает. "С тобой". Слова эхом отзывались у нее в голове. Волчья Хватка не привыкда к таким постоянным знакам внимания и напоминаниям о привязанности и... любви? Слово-то такое, сентиментальное, совсем неподходящее для грозных воинов леса. Сложно перестроиться, когда всю жизнь тебя окружали не самые внимательные, чуткие и милые коты. Травоус, ее прекрасный наставник, смог пробить первую брешь в стенах, которые Волчья Хватка возвела вокруг себя, но вот отношения с семьей еще были далеки от совершенства.

И вот Молнехвост - постоянно рядом, постоянно говорит, как она ему небезразлична. Произнес целую речь о том, почему она ему нравится и сумел отыскать в ней столько хороших черт, сколько сама Волчья Хватка не находила в других. Он такой чуткий, добрый... Она заворчала и легонько куснула в ухо подвалившегося к ней Молнехвоста. Как же быстро нагревается его черная шкура! Такая теплая и мягкая. Волчья Хватка потерлась щекой о шею друга, затем сама перевернулась набок, расслабилась и прижмурилась. Из ее груди раздавалось слабое урчание.

Потом, насладившись тем, как позднее осеннее солнце прогревает ее шубку, провела языком по черному меху Молнехвоста.

- Здесь хорошо, - пробормотала она. Нагретые камни - лучшее место в лесу, Грозовое племя должно за них бороться хотя бы потому, что тут так здорово отдыхается. И быть рядом с Молнехвостом тоже хорошо. Она чувствовала, как сквозь шкуру бешено бьется его сердце. В глубине души она знала причину, и от этого знания ее мурлыкание стало громче. - Ты теплый. Повезло тебе с черной шкурой, так солнце хорошо впитывает, - усмехнулась Волчья Хватка Ее собственный густой "волчий" мех распушился под легким порывом ветерка.