И чего она так смотрит на мою голову? Нимб у меня там появился ангельский?
Фыркнув, я чуть развернулся, чтобы ветер не так сильно задувал в ухо. Уже то, что мелкая оказалась живой и способной к передвижению, неимоверно радовало. Это чувство, такое странное и неестественное для моей безразличной к чужим судьбам души, прибавляло сил и уверенности в себе и своей власти над ситуацией.
Но эта сила и уверенность тут же рассеялись, стоило маленькой полосатой кошечке подойти ближе и уткнуться мордочкой в мою шерсть. Лапа непроизвольно дрогнула, готовая совершить удар. Но силой воли я заставил себя остаться на месте.
Городская жизнь учила не доверять никому. Человек может ударить тебя ногой в бок, когда ты подойдешь попросить у него немного еды. Кот может убить тебя за последнюю рыбью кость, хоть вчера ты и считал его другом. Многим даже не требуется повода для того, чтобы причинить тебе боль. Просто инстинкт. Глупый, животный. То, что заставляет нас убивать.
Ведь мы никогда не отличались скромностью, жители города. Каждый считал себя лучшим, либо худшим, пока не истекал кровью на сером асфальте. Хорошо, что и там осталось место для жалости.
Когда несчастные и голодные, городские коты собираются в одну кучу и греются о шкуры других, таких же, как они сами.
Но я был не таков.
И грелся только тогда, когда с небесной вершины светило солнце.
А мелкая прижалась к моей теплой шерсти и не хотела отходить. Оказалось, что я - единственная душа на несколько километров, могущая помочь, обогреть, спасти от холодной смерти.
- Вы пришли от моей мамы, да? Вы пахнете почти как она!
На миг блеснули её яркие глаза-самоцветы.
"Дорогуша, ты сошла с ума?" - хотелось спросить мне. Мамой от меня пахнет. Что за глупость? Мышью от меня пахнет, которой я поужинал.
Ладно, рассуждая рационально, можно предположить, что она имеет ввиду запах Грозового племени. Но хоть убей, не помню я в нашем племени такого котенка.
Ладно, малышка. Сыграем по твоим правилам.
- Да, да, - пробормотал я и отстранился от найденыша.
Подобрал со снега все еще теплую мышку и положил перед ней. Мне было жаль бросать добычу, а тащить слабеющего на глазах котенка и дичь в одной пасти - задача непростая.
- Вот, дарю, - говорил я почти безэмоционально, продумывая дальнейшие действия. - Понесешь её сама, а когда придем домой... кхм, вернее, в лагерь, съешь.
- И смотри, не отпусти! А то... мое ухо заслышало далекий птичий крик. -... на запах слетятся птицы, которые не прочь полакомиться маленькими котятами.
Увидев испуг в её глазах, я раздраженно поморщился и добавил:
- Но я непременно защищу тебя от них.
Общаться с котенком оказалось довольно трудной задачей. Если для соплеменников я мог подобрать льстивые слова, ободряющие, или какие-то иные, то котенок - штука непредсказуемая. Поэтому я предпочел придерживаться принципа - "меньше слов - больше дела".
Мышь займет её до лагеря и не даст задавать мне вопросов.
Я осторожно приподнял кошечку над поверхностью и легким бегом помчался к лагерю. Её уху, а вернее его остаткам, нужна помощь целителя.
Да и общее состояние мне как-то не нравилось. Холод, голод - мало ли что?
----------> Главная поляна.
Отредактировано Яросвет (31-01-2013 09:41:39)