Клычок повалился на спину и растопырил все четыре лапы, и немедленно принялся кататься. С урчанием и мурчанием он вытягивался, изгибался и извивался, терся о восхитительную траву, стараясь, чтобы ее волшебный, неповторимый аромат пропитал каждую клеточку, каждую шерстинку его тела. Мир кругом благоухал и цвел, хотя, пожалуй, немного покачивался, но это ерунда. Главное то, что на сердце легко и приятно. Все проблемы уменьшились до размеров самого крохотного муравья! Какая разница, когда там его посвятят в ученики, кому какое дело, когда он пойдет на Совет? Зачем вообще нужен этот Совет! Гораздо лучше вот так валяться на траве, мурлыча свою песенку, тереться о землю. Мех понемногу наполнялся пылью, грязью и сором, но Клычку это даже нравилось. Вот бы поменять цвет! Он будет интереснее и потряснее смотреться бурым. Как Куница. Куница красивая, да, у нее такой потрясающий насыщенно-рыжий цвет! Ух! Ему было так же хорошо, как коту, нежданно-негаданно откопавшим здоровенную крынку со сметаной.
В поле зрения внезапно попал хвост, и Клычку вдруг пришло в голову, что его непременно нужно попробовать на зубок. Каков он, хвост? Длинный такой, маняще раскачивающийся. Клычок мурлыкнул и сделал выпад двумя передними лапами, но почему-то схватил пустоту, смачно хлопнув ладоням. Что такое? Сидя на заднице и раскинув лапы, он поглядел вперед, но хвоста там не обнаружил. Сзади тоже не было. Где же хвост? Одурманенное сознание Клычка, наконец, выдвинуло новое предположение - он сидит на хвосте! Ага! Ухмыляясь (едва ли не в первый раз в жизни Клычок выглядел таким веселым, счастливым и добродушным. Черт возьми, он был сейчас готов расцеловать Коршунка и полезть обниматься с Куницей!), он решительно ткнулся в мирно лежащий на траве хвост и уперся в него лапами. Попался, зараза!
И тут его схватили за загривок. Клычок протестующе булькнул (а именно нечто, похожее на булькание у него получился, когда он попытался заворчать), заболтал в воздухе лапами.
- Пустииии, - ныл он, когда прекрасная трава начала отдаляться. - Ааааа! Ты ж сама хотела... что б мы травы, ик, собирали. Мы и собираем... в живот...
Он смутно почувствовал, как его взвалили на спину и попытался сбежать, но не смог. Просто смирился, ведь лежать тоже было неплохо! Все видно. И вообще, глаза что-то закрываются. Когда его, наконец, опустили на землю и брызнули в морду холодной водой, Клычок резко зафырчал и вздрогнул всем телом. Сон как лапой сняло.
- Какого мышиного дерьма, - он замотал головой. Стоило оказаться подальше от кошачьей мяты, с мокрым от воды лицом, как дурман понемногу выветривался. Сознание становилсь более ясным и твердым, а еще Клычок чувствовал, что произошло что-то не то.
- Зараза, - проворчал он, жмурясь и пытаясь вновь обрести координацию движений. Лапы вроде слушаются. Он встал и, подойдя к ручью, без лишних слов сунул туда голову, а затем и плюхнулся весь. Он елозил брюхом по дну, зарываясь в размокшую почву - благо подрос так, что вода достигала лишь до загривка. Наплескавшись вдоволь, он выбрался на берег и почувствовал себя не в пример лучше. Вода ручьем стекала с палево-серой мокрой шкуры, а взгляд мрачно перебегал с брата на Лепесток Жасмин и Паучка. Ощущение небывалой легкости и доброты ко всему миру, естественно, тоже исчезло.
- Только не вздумайте кому-то сказать, - отрезал он и прошлепал вперед. Носился тут, как малолетний идиот, гонялся за своим хвостом! Коршунок узнает, ржать будет не переставая. Златолап немедленно окрестил странную траву дрянью, а вот Клычок, подумав, решил, что братец не совсем прав. Травка пусть и заставляет делать разные глупые вещи - пусть только кто попробует заржать, мигом в глаз получит - но зато некоторые ощущения Клычку понравились.
- Ну, не совсем уж дрянь, - сообщил он с задумчивым видом и глянул в сторону зарослей. Ветерок донес до него знакомый мятно-сладкий аромат, но в этот раз Клычок не сдвинулся с места. Ни на шаг.