Лиадан привыкла к чужим взглядам. Удивлённым, любопытным, заинтересованным, нередко ненавидящим или алчным. Они окружали её постоянно, стоило появиться среди людей. Ничего не поделаешь, слишком уж отличной от привычного была её внешность, а сильфида, к тому же, не делала, как правило, ничего, чтобы её скрыть и хоть немного сойти за «нормальную», как любят выражаться иные ханжи.
Вот и сейчас взгляды сопровождали лёгкую изящную фигуру, вышагивающую по улицам. И неизвестно, что привлекает внимание больше – серая кожа, острые уши, струящаяся одежда из воздушной ткани или босые ступни, мягко касающиеся мостовой – ведь остальной облик сильфиды не напоминал тех нищих и попрошаек, что бродили по городу в обносках и не могли позволить себе даже самые захудалые башками. Лиадан пробовала периодически носить, подобно людям, обувь – сапоги, туфли или хотя бы простые сандалии – но ничего толкового из этой затеи ни разу не получилась. Обувь рано или поздно признавалась самой неудобной деталью гардероба и выбрасывалась, а каблуки, по мнению сильфиды, являлись скорее орудием пыток.
Лиадан остановилась ненадолго у перекрёстка, внимательно разглядывая расходящиеся перед ней улицы, а затем уверенно свернула на дорогу, которая должна была привести её к месту назначения – небольшому пансиону для девочек, в котором проживали и обучались дети сильфиды.
Дорога проходила мимо торговых рядов, и Лиадан снова замедлила шаг, присматриваясь к товару в лавках. Наконец она остановилась у одного из прилавков, на котором были расставлены корзины с овощами и фруктами – бока их поблёскивали от воды, которой торговец пытался «освежить» свой товар.
Сам продавец, заметив чужой интерес к лавке, тотчас объявился рядом, словно сам обладал даром материализовываться из воздуха, как полнокровный сильф.
– Приветствую, прекрасная госпожа, – затараторил он, кланяясь и расцветая дружелюбной широкой улыбкой. – Чего желаете? Весь товар отборный и свежий, не сомневайтесь. Яблочки только сегодня привезли из южных садов, а там, как известно, лучшие фрукты в городе. Есть груши, тоже замечательные, сочные и сладки, буквально медовые. Есть заморские апельсины, буквально утром сняли с корабля.
Лиадан не удержалась от смешка.
– И давно здесь появилась морская пристань? – поинтересовалась она, переводя взгляд от яблок, которые перебирала, изучая, на смешавшегося торговца, который явно не ожидал, что женщина, выглядящая так, словно прибыла из одних с апельсинами краёв, окажется знакома с географией города.
Впрочем, апельсины – небольшая корзинка, гордо водружённая в центре прилавка – выглядели и впрямь достаточно свежими. Может, с корабля их и сняли не сегодня, но явно держали под заклинаниями хранения. Что, разумеется, не могло не повлиять на цену.
– Два апельсина и четыре яблока, – назвала Лиадан, и торговец вновь засуетился, заворачивая фрукты.
Сильфида лёгким жестом вытянула из кошеля, висевшего на поясе, несколько монет, лёгших на прилавок. Простой фокус, но довольно эффективно действующий на большинство недобросовестных личностей, что могут положить глаз на одинокую женщину и её деньги. Потому что одно дело попытаться ограбить и «попользоваться» этой одинокой женщиной, и иное – напасть на магичку. Тут и жабой можно стать.
В жабу Лиадан обращать не умела, но людскими суевериями пользоваться не отказывалась.
– Прошу, госпожа эльфийка, – торговец протянул ей тугой свёрток. – Приятного вам дня. Не забывайте заходить ещё.
Лиадан кивнула и подхватила свою покупку свободной от посоха рукой.

Отойти от лавки сильфида не успела. Едва торговец закончил произносить слова прощания, как раздался грохот, прилавок, словно оживший, дёрнулся в сторону и опрокинулся, фрукты цветным веером раскатились по мостовой.
– Ах ты паршивец мелкий! – взревел лавочник, бросаясь к тому, кто стал причиной происходящего безобразия, а теперь барахтался под образовавшимся завалом. Выдернув незадачливого воришку за шиворот из-под стола, словно репу из земли, мужчина сердито встряхнул его, благо внушительным телосложением, насколько могла рассмотреть Лиадан, парнишка – если это был парнишка, за копной рыжих волос и подранным плащом было не так просто разобрать – не отличался. – Я тебе сейчас так помогу!.. Фу ты! – к гневному выражению лица торговца примешалась брезгливость и тот едва уловимый оттенок, что появлялся у суеверных людей, избегающих магии и народов чужой крови, когда им приходилось со всем этим сталкиваться. – Тварье отродье!
Мужчина оттолкнул свою жертву и встряхнул рукой, словно порывался вытереть её об одежду. Правда, в следующее мгновение его лицо вновь изменилось, а голос принял виноватый и извиняющийся тон.
– Ох, простите, госпожа эльфийка, я не хотел. Позвольте, я сейчас…
– Ничего страшного, – сдержанно отозвалась сильфида, придерживая под локоть парнишку – всё-таки действительно парнишку – которого резкое движение торговца швырнуло в её сторону. – Добрый день… гм… юноша.
Вблизи она могла убедиться не только в половой принадлежности вора, но и разглядеть то, что увидел раньше лавочник – звериные уши в рыжих волосах и хвосты под сбившимся плащом.
Машинально Лиадан одёрнула тот самый плащ и поправила перекосившиеся на чужом носу очки. Всё-таки, похоже, один раз став матерью и наставницей, сохраняешь приобретённые за этими довольно-таки схожими занятиями навыки при себе на всю жизнь. Для этого, правда, пришлось выпустить из рук свёрток с фруктами, уложив его, за неимением лучших вариантов, прямо на воздух. Но свёрток, в отличие от парнишки, точно никуда не убежит.
А затем свободой рукой сильфида описала в воздухе круг. Рухнувший стол и раскатившиеся фрукты пришли в движение, возвращаясь потихоньку к подобию порядка.