Имя: Ласка (Маргарита, Марта)	Цепь имен: Ласка – Ласка – Горностайка - Норка
Пол: кошка	Возраст: 6 лун
Племя: Грозовое	Должность: котёнок
Тотем: -	Знание:

Цвет глаз: желто-зеленый	Цвет шерсти: бурый
Запах: формируется	Голос: формируется
Телосложение: хрупкое	Особенные отметины: нет

Внешность: Я гляжу в воду и вижу себя словно со стороны. Мой жалкий вид вызывает у меня презрительную усмешку. Грозным и сильным котам-воителям не нужен кто-то вроде меня. Они решат, что я буду им обузой, и, конечно, не примут. Лично я бы себя не приняла. Дело даже не в недостатке сочувствия, не думайте. Просто я слишком слаба, чтобы наверняка выжить в дикой природе. Стоит ли брать ответственность, если существует немалая вероятность, что вот это существо не проживет и месяца? Зачем? Чтобы потом мучили угрызения совести?
Мои опасения не лишены оснований. Мне почти полгода, но я выгляжу гораздо младше. Мне не дашь больше 4 месяцев. Я маленькая и тонкая. Ха! Я была бы счастлива, если бы это объяснялось природным телосложением. Увы, это не так. Я расту гораздо медленнее из- за постоянного недоедания.  Из-за него же я очень быстро устаю. Хм… Это явно не лучшая рекомендация. Я только надеюсь, что всё ещё можно исправить.
Наступили холода, и я мерзну. Меня спасает только густая рыжевато-бурая шерсть средней длины. Такая же густая она и на животе, чуть посветлее. В целом, я тёмно-рыжая, только под подбородком и сам подбородок белый.
Моя шёрстка хорошо выглядит, волосок к волоску. Даже здесь, в лесу. Пожалуй, если бы не противоестественная худоба, меня можно было бы принять за домашнюю, настолько я привыкла следить за своим внешним видом. Люди таких любят. Им проще дать пищу кому-то несчастному, но ухоженному и милому, чем, например, ободранному коту, у которого не хватает лапы и глаза.
Я вглядываюсь в собственное отражение. Наверное, мой брат был бы сейчас таким же. Мы были похожи как две капли воды. У него были такой же формы миндалевидные глаза. И пушистый хвостик, и большие широкие уши. Я вглядываюсь в собственные глаза. Может, я и выгляжу, как маленький котёнок, но глаза уже поменяли цвет с серо-голубого на другой. В воде мне трудно разглядеть его цвет, но они красиво очерчены тёмной каёмкой кожи. Я с неудовольствием замечаю, что, в общем и целом, похожа на отца. Дурацкая мысль. Мне точно не стоит ассоциировать себя с родителями. Они сдохли, ну, туда им и дорога. То, что я родилась красивой – не их заслуга, так что благодарить мне их не за что.
Я улыбаюсь собственному отражению и вижу, как сквозь худобу просвечивают ловкость, грация и озорство. Кажется, никакой голод не может вытравить это из меня. Ну, может быть, всё не так уж плохо, верно?

Страхи, фобии: боязнь наказания, насилия, панический ужас вызывают собаки	Мечты, желания: стать сильной, полезной, нужной
Привычки: наклонять голову вбок, когда увлечённо слушает	Основные черты: самостоятельность, замкнутость, недоверчивость, внимательность, саркастичность; умение врать, притворяться.

Характер: Ладно-ладно, я поняла. Мой внешний вид никак мне не поможет убедить племенных котов, что я достойна остаться в их племени. Посмотрим, что ещё у меня есть. Ну, я довольно неприхотлива. С самого рождения приходилось заботиться о себе самой.
Я не похожа на остальных котят того же возраста. Я не умею играть и сомневаюсь, что смогла бы найти с ними общий язык. Мы разные, вот и всё. Кроме того, в общении со сверстниками я довольно неуверенна в себе, поэтому часто отмалчиваюсь, однако не буду скрывать неприязнь или симпатию. Как видите, это мало способствует налаживанию контактов. Меня это серьёзно беспокоит. Я бы хотела быть нормальной, общаться, смеяться, маяться всякой незначительной хренью, но я не знаю, как. Я рано повзрослела, но в некоторых аспектах полный профан. Иногда я веду себя, напротив, как двухмесячный котёнок. Когда мой щит даёт сбой. Я не люблю показывать свои эмоции, предпочитая скрывать их под маской. Так проще и надёжнее. Меньше будет видно уязвимых мест, меньше достанется. Со взрослыми всегда надо быть начеку. Никогда не знаешь, чего от них ждать.
Я могу долго терпеть мелкие обиды, когда нужно, хотя всё же предпочитаю ставить на место обидчиков. Если этого не сделать, могут подумать, что я слабая, а слабых притесняют. Но это как бы… не серьёзно. За серьёзную же обиду я постараюсь изощрённо отомстить. Есть вещи, за которые надо платить, их нельзя оставлять безнаказанными.
Я слушаю взрослых, не перебивая, внимательно, но постоянно испытываю страх перед ними. Я бы не стала поворачиваться к ним спиной. Я вообще быстро определяю безопасные места, где можно спрятаться. Однако я осознаю, что пока не вырасту и не научусь всему необходимому, жизнь моя рискует стать крайне короткой. Мне уже 6 месяцев, а я ещё не умею охотиться и драться! Что обо мне подумают? Наверное, поначалу я буду обузой, но, обещаю, это ненадолго.  Я схватываю всё налету. Помехой в обучении может стать то, что пока мне трудно оценить свои возможности. Иногда мне кажется, что я ничего не умею, а иногда переоцениваю свои силы. Зато я внимательная и у меня очень хорошая память.
Я опасаюсь неизвестности. Страшно, что в племени я при первой же встрече где-нибудь настолько ошибусь, что меня выпрут и не будут даже слушать. Конечно, я могу придумать какую-нибудь жалостливую сказочку, меня пожалеют и примут. Врать я умею. Или можно просто сделать милую мордочку. Не факт, что поможет. На людей действует, конечно, но это же не людишки, которые на всё ведутся. И это не единственный довод против. Я просто не хочу, чтобы меня жалели. Я хочу быть нормальной!
Хм. Моя привычка следить за своей шерстью может теперь только помешать. Вдруг меня примут за домашнюю? Может, изваляться в грязи? Холодно уже, я могу заболеть, зато шерсть сваляется. А вдруг если я заболею, они решат, что я заражу всех их, и не примут? Нет, лучше не буду рисковать.

Статус родителей: мертвы; одиночки

Статус крови: неплеменная

Биография: Хорошо, я определилась с линией поведения. Но я должна быть готова к разным вопросам о своей жизни. Пожалуй, мне стоит припомнить, что со мной случилось за все эти полгода моей жизни, чтобы решить, что можно рассказать, а что не стоит.

Не для проверки.) Более развернутая биография

Я родилась в начале лета. Первые недели я помню очень и очень смутно, поэтому могу сказать мало. Помню только, что постоянно хотелось кушать. И… ещё временами становилось холодно. Рядом со мной лежал мой брат, такой же небольшой комок. Тогда я не знала, кто это, но в холод можно было прижаться к нему, и становилось теплее. Иногда к нам приходил кто-то большой, от него пахло знакомо и родно. Тогда мы могли покушать, но происходило это редко, поэтому я старалась выпить молока как можно больше. Столько, сколько вмещалось в моё крошечное тельце. Потом мать уходила, а мы с братом снова оставались вдвоём. Сначала во время голода мы пищали, но это было совершенно бесполезно. К нам никто не приходил. Тогда я начинала сосать ухо брата, и есть уже не хотелось так сильно.
Это время мы вместе преодолели. Потом, когда мы открыли глаза и научились говорить, стало легче. Мы с братом могли напомнить матери, что нас пора кормить, могли сами подойти к ней. Помню её глаза. Золотистые, красивые и абсолютно безразличные, пустые. Она с нами не разговаривала почти. Для меня загадка, как мы вообще научились говорить. Отец… не знаю, чего мы ждали от первой встречи с ним, но вряд ли того, что он нас назовёт выродками. Мы не поняли значение, но по тону догадались, что это не слишком хорошее слово. Вторая встреча нам понравилась ещё меньше. От него и матери странно пахло, оба они находились в неестественном возбуждении. Отец увидел нас, пришедших за очередной порцией пищи к матери, и глаза его налились кровью. Он что-то прокричал и замахнулся на нас своей огромной лапой. Мы отлетели к стене. У меня закружилась голова, а брат не мог подняться. На нас снова надвигалась эта гора, а внутри меня всё вопило об опасности. Я помогла брату встать, и мы бросились наутёк. Так мы впервые оказались на улице.
Сложнее всего потом оказалось вернуться. Мы прокрались тайком к нашей подстилке. Но всё было тихо. С тех пор отец не раз поднимал на нас лапу. Мы научились быть незаметными, научились быстро находить безопасные места и прятаться.
Во время одного из походов на улицу мы встретили кошку. Крупная, пушистая, черепаховой расцветки и с удивительными яркими зелеными глазами. Мы с братом, не сговариваясь, влюбились в неё. И эта богиня обратила на нас внимание. Она пригласила нас к себе, накормила…
«Забавные вы котятки. Близняшки. Даже движения одинаковые».
Так мы узнали, что мы близнецы. И, конечно, повелись на ласковое обращение. Больше никто не дарил нам ласку. Кошка назвала себя Дианой, и очень удивилась, когда узнала, что у нас нет имён. «Наверное, вы их просто не знаете, всё время убегаете от родителей и не слушаете их», - сказала она и натянуто засмеялась. Но даже такой смех был  замечательным, он звенел колокольчиками.
Вообще место, где жила Диана, показалось нам нереальной сказкой. Белый аккуратный одноэтажный домик, ровный газон, подстриженные кустики, заборчик... Люди давали ей еду по первому же требованию, ласкали, носили на руках… И вот эта ухоженная кошка без страха вошла с нами в наш убогий заброшенный дом, просто чтобы проводить. Мы очень боялись, что после разговора с нашими родителями она не захочет, чтобы мы находились рядом с ней. Нам казалось, что мы с братом какие-то неправильные, что родители скажут ей об этом, и Диана возненавидит нас, как и они. Ведь должна же быть какая-то причина нелюбви к нам, да? Должна же!!!
Наши опасения оказались беспочвенными. Диана после разговора с родителями вела себя как-то странно, но сказала, что с братом можем приходить к ней каждый день. Она дала нам имена. Так я обрела имя. Маргарита. Сложное, но красивое. Моего брата стали звать Чарльзом.
Мы с ним не раз планировали, как убежим из дома насовсем, но не знали, куда пойти. И, потом, мы совершенно не хотели потерять Диану. Она познакомила нас со своими соседями, которые умилялись нашей одинаковости. Кажется, Диана получала искреннее удовольствие, находясь вместе с нами в центре внимания. Мы с братом стеснялись и боялись взрослых. Всех, кроме Дианы. Но наша жизнь стала куда лучше. Мы чаще питались и получали меньше побоев.
Дома же ждал совершенно другой мир. Равнодушная мать, отец, который любил применять силу. Кажется, ему нравилось причинять боль. И он как-то странно ухмылялся, от этой ухмылки становилось жутко. И ещё этот постоянный запах, исходящий от родителей. Сколько себя помню, этот запах всё время был рядом с ними. Мне он жутко не нравился. Этот резкий запах исходил от каких-то непонятных листочков. От них отец с матерью приходили в возбуждение и странно себя вели, из их комнаты начинали доноситься непонятные звуки. Однажды я заглянула к ним, когда снова услышала неясные звуки. Увиденное поразило меня. Я испытала дикое отвращение и тихонько скрылась. За исключением этого маленького происшествия всё оставалось по-прежнему. Мы с братом проводили на улице столько времени, сколько могли, а когда приходили домой, старались не попадаться на глаза родителям.
Но всего в три луны моя жизнь кардинально изменилась. Тот день не предвещал ничего плохого. Чарли ушёл к нашей знакомой домашней кошке, а я осталась дома на чердаке возле окошка. В тот день отец ударил меня особенно сильно, и я не рискнула показываться соседям. Отец, скалясь, предупредил, что если кто-то узнает о том, что происходит дома, он нас убьёт. Мы искренне поверили в слова этого чокнутого садиста.
Неожиданно я услышала лай и прижала уши. Из-за поворота показался отец, а за ним гналась огромная собака. Я остолбенела, а затем неожиданно для себя обрадовалась. Я радовалась, пока не заметила, что рядом с взрослым котом бежит ещё некто. Некто небольшой, с такой же, как у меня, тёмно-рыжей шерстью. Собака настигала их. Я рванула вниз, надеясь, что брат добежит до больших мусорных ящиков и забьётся под них в щель. Мы однажды уже прятались там. На жизнь отца мне было наплевать.
Я выбежала из дома, готовясь отвлекать собаку, если понадобится, чтобы дать время брату. Я даже не думала об опасности. Ведь вместе с братом мы могли ВСЁ. Он бы просто не дал мне умереть, мы же близнецы. Мы связаны.
Чарли готовился нырнуть под ящики, когда отец внезапно развернулся. Я побежала быстрее, чувствуя опасность. Но время бежало быстрее меня. Я видела – отец заносит лапу, как всегда заносил, перед тем как ударить. Удар настигает брата, он взвизгивает от неожиданности и отлетает прямо к собаке. Отец разворачивается и бежит дальше. Собака вонзает клыки в Чарли, брызгает кровь, он кричит. Зверь кусает снова, раздирает. Криков больше нет. Я не могу пошевелиться. Кажется, мир сузился в этот миг в одну точку, а это меня разрывает на части псина. Когда собака поднимает окровавленную морду, я вздрагиваю и бегу. Неважно куда, лишь бы подальше.
Я очнулась возле дома Дианы. Меня трясло, я ничего не могла связно говорить. Диана и ещё одна домашняя кошка хлопотали возле меня. Как только я смогла произнести хоть слово, я заорала:
«Он убил! Он убил его! Он убил Чарли!!!»
Сбиваясь, я рассказала, что произошло.
«Этого не может быть. Ты, наверное, ошиблась», - прошептала Диана.
Не замечая её взгляда, я продолжала упорствовать, трясясь в истерике. Внезапно на меня обрушилась оплеуха. Я в шоке подняла глаза на черепаховую кошку. Она. Меня. Ударила.
«Ты лжёшь, - холодно сказала Диана, - Твой отец замечательный. Произошёл несчастный случай, ты потрясена, но это не повод так говорить о своём отце. Ты маленькая лгунья».
Вот так. Так и кончается детство. Я вырвалась и снова побежала, подальше от этого холодного взгляда, от предательства. Я забилась в подвал какого-то дома. В одиночестве я могла дать волю своим эмоциям. Я плакала. Долго. Даже слишком. Слёзы текли рекой и не могли остановиться, но они не смогли принести облегчение. Я заснула только на рассвете вся в слезах.
Возле дома громко разговаривали и хохотали какие-то люди. Я открыла глаза. Солнце пробивалось сквозь щели, свидетельствуя о том, что наступил день. В душе было пусто. От меня словно оторвали кусок. Больше некому прикрыть спину, больше не у кого искать утешения, больше не будет того, кто поймёт без слов. Я впервые осталась в ПОЛНОМ одиночестве, без какой-либо надежды на поддержку. Выбралась наружу. Человеческие подростки заметили меня и кинули в мою сторону бутылку. Я чуть ускорилась, но даже не побежала. Мне было всё равно.
Дома я наткнулась взглядом на ухмыляющегося отца. И впервые не ощутила перед ним страха. Его жестокость вдруг как будто померкла. Он замахнулся, я не отшатнулась и не взвизгнула. Отец от удивления даже перестал меня бить.
Пару дней я бесцельно шаталась между домов, приходя домой только чтобы поспать. Не знаю, почему я не ушла совсем. Наверное, мне просто было некуда идти. Ощущение пустоты не уходило. Несколько раз я по привычке оказывалась у дома Дианы. Её саму я не видела, но видела её соседок. Мне в спину неслись шепотки: «Лгунья, лгунья».
Один раз я незаметно подошла к её дому и услышала разговор, не предназначавшийся для моих ушей. Я машинально вычленила голос Дианы, второй принадлежал какой-то другой кошке.
«Какое несчастье, - говорила она, - Потерять одного ребёнка и наткнуться на ненависть второго. Маргарита выросла маленькой эгоисткой. Неужели она не понимает, как тяжело её родителям!»
«Она ещё ребёнок. Но ты права, это ужасно несправедливо», - отвечала кошка, которая практически заменила мне мать.
«Хм. Я слышала, ты была очень близка с её отцом несколько лет назад. Может, тебе стоит пойти его утешить, ммм?»
Я рискнула выглянуть из-за куста и увидела, как Диана содрогнулась:
«Не намекай. Между нами давно ничего нет. Всё что я могу – это посочувствовать ему».
Потом я ещё раз обдумала полученную информацию, и внезапно всё встало на свои места. На моей морде появилась ухмылка, которая так пугала меня в моём отце. Диана боялась. Боялась, что кто-нибудь узнает: мой отец – чокнутый садист, с которым она раньше встречалась; что вся её дутая репутация лопнет, стоит кому-то это узнать. О, если бы я могла, я бы отомстила за предательство. Но я ничего не могла доказать. Меня теперь все считали лгуньей.
Внезапно рядом со мной оказалась кошка, с которой разговаривала Диана.
«Она ещё и ухмыляется. Ну-ка пойдём к твоим родителям. Они, наверняка, и знать не знают, какие грязные сплетни ты распространяешь. Пора бы им уже поучить тебя уму».
К моему ужасу, она повела меня домой. По счастью, отца дома не оказалось. Зато мать выслушала и пообещала принять меры. Кошка ушла, а мать повернулась ко мне:
«Отец тебя убьёт, - ни капли эмоций – простая констатация факта, - Сиди дома, жди».
Вот тут я снова начала чувствовать. Страх. Я знала, что он убьёт меня. Он уже убийца. Я не хотела умирать. Спустя какое-то время отец вернулся. От него пахло тем самым запахом гораздо сильнее, чем обычно. Он нёс в пасти знакомые мне листочки. Не обращая на меня внимания, он прошёл к матери. Я услышала характерные звуки и забилась  угол, не смея бежать, ведь мне придётся пройти через их комнату.
Нет сомнений, что на утро меня убьют.
Шло время, я тряслась. Я решила дождаться ночи, чтобы бежать. Звуки давно затихли. Наступила глубокая ночь, а я никак не могла решиться. Я даже не сразу услышала громкие приближающиеся голоса со стороны улицы. Ну, люди. Мне-то что? Они не помогут.
Но я ошибалась. Запахло резким запахом. Я закашлялась и захлопнула рот, чтобы родители не проснулись от моего кашля, хотя инстинкты хором вопили об опасности. В конце концов, я не выдержала и прокралась через комнату родителей, чтобы узнать, что происходит.
Я видела огонь впервые, но он внушал мне ужас. «Беги, беги!» - орало всё моё существо. В панике я бросилась обратно к родителям. Они продолжали спать. Я сделала к ним шаг, намереваясь разбудить, и вдруг остановилась как вкопанная.
«Отец тебя убьёт», - как наяву зазвучал голос матери.
Я сделала шаг обратно…, затем ещё один и бросилась прочь. Потом на улице я стояла, не замечая человеческих подростков, и смотрела, как пламя вырывается из окон и вздымается с рёвом ввысь. В этом рёве мне послышался вопль отца. Я отправилась подальше от этого места искать себе ночлег, уже не видя, как люди пригоняют красное чудище и пытаются потушить огонь. Я забралась в подвал, где оплакивала несколько дней назад брата. В эту ночь я заснула с лёгкой улыбкой, и кошмары мне не снились.
На утро ко мне так и не пришли ни угрызения совести, ни ужас от произошедшего. Напротив. Я испытывала облегчение и ГОРДОСТЬ. Я не осталась в стороне. Это Я сделала так, что они умерли. Они умерли, а я жива. Отец убил моего брата, а я убила его и мать. Я жалела только о том, что не видела, как они мучились.
Я счастливо засмеялась и выскочила на улицу из сырого подвала. К дому я решила не возвращаться, а побрела в противоположную сторону.
Конечно, я не учла, что пропитание себе добывать я ещё не умела. Теперь меня некому было кормить. Мать кормила меня хотя бы изредка. Раньше мы с братом забирались иногда в мусорки в поисках еды. Но там почти ничего никогда не было.
Я шла и шла. Нечто гнало меня вперед. В какой-то момент дома стали выше и крупнее. Мимо по дороге чаще начали проезжать чудища. Страха перед ними не было. Под неподвижным чудищем можно было надежно спрятаться при случае.
Я дошла до странного дома и остановилась. Оно было низким по сравнению с другими домами, туда часто заходили различные люди. Оттуда доносились вкусные запахи. Но как попасть внутрь? Я огляделась и решила обойти здание вокруг. Вдруг где-то найдётся вход. Голод подгонял меня и заставлял действовать. Открытого прохода я не нашла, зато наткнулась на очень большой бак. Оттуда тоже пахло съестным, но он был настолько высок, что у меня не было шанса запрыгнуть. Я чувствовала – еда рядом, но достать не могла. Тут открылась неприметная дверь, и из дома вышел человек. Он выкинул в бак что-то, затем увидел меня и недовольно закричал. Я отшатнулась и врезалась в ящик. Человек снова крикнул, и я поскорее ушла от здания.
Я продолжила свой путь на голодный желудок. В тот день мне так и не удалось поесть. Я шла несколько дней, а найти пропитание оказалось очень и очень сложно. Но один раз меня покормил страшный человек. От него плохо пахло, и он сам рылся в баке. Я испугалась, что меня сейчас снова прогонят, но он увидел меня и внезапно отломил немалый кусок от того, что вытащил из бака сам. Мне было страшно к нему приближаться, но голод заставил. Человек был косматым, руки у него были грязные и грубые, но глаза смотрели ласково. Он меня покормил и зарылся пальцами в мою шерстку. На удивление, это оказалось приятным. Я услышала какой-то непонятный звук и внезапно осознала, что издаю его я сама. Он шёл откуда-то из моей груди, и был таким сильным, что всё моё тело вибрировало, словно в меня засунули маленький моторчик.
В другой раз я забрела во двор дома. Там тоже пахло вкусно. Какая-то девочка вышла из двери и шумно заверещала, увидев меня. Она убежала и скоро вернулась обратно, неся в руках миску с едой. Увы, не успела я и съесть половину, как из той же двери выскочил здоровый кот. Этот кот с угрожающими воплями принялся надвигаться на меня. Он шипел, что я забрела на его территорию и отнимаю его пищу. Я сочла за лучшее убраться как можно быстрее.
Изредка питаясь, я в целом жила впроголодь. Я похудела ещё больше, и сильно ослабла. И вот в один из дней, когда я в изнеможении улеглась на твердую дорогу под неподвижное чудище, сзади раздалось фырканье.
«Привет», - неожиданно сказал кто-то, и я подпрыгнула от неожиданности, ударившись головой о чудище. Это оказался взрослый кот на вид месяцев семи. Выглядел он неопасно и пока я думала, стоит ли бежать или нет, кот подобрался ближе.
«Ты чего молчишь? Потерялась? Где твои родители?»
«Я… не потерялась. У меня нет родителей», - выдавила я из себя и смущенно лизнула себя в грудку. В целом, со мной нормально заговорили впервые, после того, как Диана предала меня, и меня смущало, что знакомство я начинаю с вранья. Но, в конце концов, правда мне не помогла, когда я обратилась за помощью к Диане, а сама кошка солгала, и ей ничего за это не было. Если я немного привру, плохо не будет. И… наверное, он не очень взрослый. Взрослые несут зло и агрессию, они коварны, лживы и безразличны к чувствам детей.
«Сирота, - понимающе закивал кот и внезапно улыбнулся мне, - И у меня нет родителей.  Меня Микки звать».
Я с подозрением его оглядела, но решила представиться сама.
«Мар…, - начала я и осеклась. Ну, не могла я назвать себя именем, которое дала мне Диана, - Марта. Меня зовут Марта», - решила я.
Так вот и состоялось наше знакомство. Микки оказался совершенно нестрашным, и, поколебавшись, я пошла с ним. Он утверждал, что не может бросить кроху на произвол судьбы и при этом очень нервничал. Кажется, он боялся сделать что-то не так и напугать меня.
Шли мы долго, целый день. Не буду рассказывать про то, что приключилось с нами в пути, могу лишь сказать, что совершила немало открытий для своего возраста. Я увидела то, что и не каждый взрослый кот видел в своей жизни. Я видела такое огромное чудище, что остальные по сравнению с ним можно назвать муравьями. Я так перепугалась, что несколько часов отказывалась вылезать из укрытия, пока не привыкла к грохоту, с которым эти чудища на невероятной скорости проносились мимо. Микки объяснил мне, что это нечто зовётся поездом. Оказалось, возле этих поездов и находится дом Микки, и я осталась. Длинные переходы меня утомляли, так что я была рада осесть на одном месте.
Поначалу всё было очень любопытным. Здание не походило ни на один из домов, виденных мною прежде. В этом месте было множество ящиков, непонятных мешков, коробок.… Иногда сюда приходили люди и забирали часть. Они относили ящики, перекрикиваясь друг с другом. Я следила за ними и видела, как ящики грузятся в поезд. Один раз я даже забралась внутрь и успела разглядеть помещение, но выскочила оттуда в панике, стоило поезду дёрнуться. Микки потом объяснил мне, что если бы я не выбралась, то уехала бы очень далеко и не смогла бы вернуться обратно.
Я познакомилась со старым Джеком, который тоже жил на складе. На его теле были страшные шрамы, одно ухо отсутствовало вовсе. Однажды Джек обмолвился, что раньше жил дикой жизнью в лесу, а оторванное ухо – последствия встречи с барсуком. Я никогда не видела ни леса, ни барсука, но запомнила. Джек был грубоватым и пугал меня. К счастью, виделись мы редко. У меня было множество интереснейших занятий.
Микки учил меня охотиться. На складе кишмя кишели грызуны. Я открыла, что охота – это очень сложно. Нужно терпеливо сидеть возле норки и ждать, ждать и ждать, не шевелясь. Это испытание для нервов. Кто не выдержит первым: охотник или добыча? Я была ещё котенком, непоседливым, как и все. Обычно я не выдерживала первой. Впрочем, мышей было много, и изредка они бегали по полу склада. Тогда можно было броситься за ними вдогонку, а, нагнав, укусить в шею. Увы, и тут не всё получалось. Бегала я быстро, но часто моих сил не хватало на то, чтобы прикончить мышь, и тогда она вырывалась и, покусанная, убегала.
Встретилась я и с опасностью. Один раз я увидела мышь и собиралась броситься за ней, но что-то меня насторожило. Она была более крупной, хвост её был длиннее, а глаза-бусинки смотрели по сторонам нагло и бесстрашно. Однако желание доказать себе, что я могу многое, заглушило чувство опасности. Мышь не побежала от хищника, я остановилась в недоумении недалеко от неё, когда животное развернулось и неожиданно бросилось на меня. К счастью, я уже осознала, что ошиблась, и побежала с громким мяуканьем к Микки. Непонятная мышь гнала меня и бежала с удивительной резвостью, словно это она была хищником, а не я. Микки убил тварь точным ударом по хребту и объяснил мне, что это крыса. Крысы - опасные животные, способные убить взрослого кота, если нападут стаей, а их укусы воспаляются и плохо заживают. Я отделалась только испугом, но урок был усвоен.
Помимо охоты у меня было ещё интересное занятие. Я наблюдала. Помимо грузовых поездов приходили и поезда, в которых ехали в больших количествах люди. Они сновали с озабоченным видом туда-сюда. Кто-то выходил, кто-то заходил; кто-то нёс огромные сумки, кто-то шёл налегке; кто-то громко разговаривал и размахивал руками, кто-то был незаметным в толпе. Всё это было очень интересным. Вот мимо промчался мальчишка, что-то вопя, а вот девочка в розовом платьице старается подражать взрослым и идёт, задрав веснушчатый нос.
Люди меня тоже замечали, некоторые останавливались погладить, а некоторые вынимали из сумок еду и кормили меня. Если мне доставалось много, я тащила на склад к Микки и хвалилась. От меня тоже была польза.
Я прожила у вокзала на складе кусочек своей невеликой жизни (меньше месяца!) и теперь могу сказать, что это было лучшее время. Пожалуй, сложись в дальнейшем всё иначе, я бы хотела провести там всю оставшуюся жизнь. Не вышло.
Однажды человек внёс на склад коробку. Само по себе это совершенно не было подозрительным, но человек шёл, озираясь, не желая, чтобы его заметили. Это действительно не было нормальным. Люди вносили и выносили коробки десятками, так почему именно эту внесли так осторожно? Правда, тогда мне было неинтересно, я не обратила внимания ни на коробку, ни на человека. Какое мне было до них дело, когда рядом есть множество других интересных вещей?
Вероятно, расскажи я о своих наблюдениях Микки, нам бы удалось избежать неприятностей, но я не посчитала увиденное важным. Так или иначе, на следующий день меня разбудил тревожный лай собак. Их было много, к ним примешивались голоса людей. Микки уже тоже не спал, и по его виду я поняла, что он, как и я, испытывает панику. Старый Джек также беспокоился. Снаружи отовсюду доносился лай, все выходы были блокированы. Двое людей на складе метались. Они попытались спрятать ящик понадежнее, когда внутрь ворвались чужаки, и раздались резкие оглушающие звуки. Мы рванули к открывшемуся выходу. Рядом со мной бежал Микки. Я услышала, как он громко болезненно мяукнул, но не сбавил хода. Выбравшись наружу, я поняла, что рядом нет Джека, а у Микки на боку была кровь. Мы отошли от склада подальше и уселись зализывать раны. Я не пострадала, только шёрстка топорщилась во все стороны. Мы прождали Джека целых полчаса, но он так и не появился.
Мы снова куда-то шли.
Постепенно становилось понятно, что Микки чувствует себя хуже и хуже. За день мы ничего не ели, и в моем желудке впервые за последние недели поселилось чувство голода. Но я могла потерпеть, а моему другу стоило бы поесть, чтобы окрепнуть после ранения. К сожалению, я не чувствовала даже намека на запах мышей. Все это меня крайне удручало.
Я оставила товарища отдыхать, а сама отправилась на поиски пищи. Я вспомнила, как несколько раз строила глазки людям, чтобы они кормили меня. Вспомнив эту науку, я пробралась к первому же дому и жалобно замяукала. Первая попытка оказалась неудачной – ко мне никто не вышел, вторая тоже провалилась. В третий раз мне повезло, и я вернулась к другу с кусками колбасы. На следующий день я проделала тот же маневр. Непременно находился тот, кто велся на жалобное мяуканье миленького котенка. Но долго так продолжаться не могло, и вполне ожидаемо что, в конце концов, я встретила конкурента. Он был возраста Микки или чуть-чуть старше, но совершенно не похож. Это был тощий черный кот-подросток с выпирающими ребрами и горящими недобрыми янтарными глазами.
Вначале он шипел на меня, потом разозлился, когда люди отогнали его и дали пищу мне. Не желая ссоры, я поделилась с черным злюкой. За едой я рассказала ему о Микки, которому лучше всё не становилось. Тогда кот прищурился и внезапно сказал, что у него есть средство помочь моему приятелю. Это было неожиданным. Но черный сказал, что у него есть сомнения, и пообещал найти меня на следующий день.
Он и в самом деле нашёл меня и озвучил свои условия. Этот чёрный по имени Боксёр, оказывается, был главарём банды, как он гордо называл себя и троицу подростков, подчинявшихся ему. Боксёр предложил мне присоединиться к ним, а на деле попросту снабжать большей частью еды, отдавая то, что я могла получить от людей. Взамен Микки будет обеспечен защитой, теплом и едой. Сделка показалась мне приемлемой.
За следующие два месяца я научилась манипулировать людьми с виртуозностью, какой раньше никогда не имела. Боксёр узнавал, в какие дома лучше не соваться, где я могла встретить домашнюю кошку или сторожевую собаку, так что опасность мне не угрожала. Вот только… пока Боксёр со своими бандитами набирал мясо, я всё худела и худела с каждым днём. Иногда мне не удавалось поесть вовсе. Как-то раз Боксёр сказал, что так я расту медленнее и это к лучшему, потому что если я вырасту, люди будут давать мне еду с куда меньшей охотой, взрослая я никому не буду нужна. Я запомнила.
Эти слова впервые заставили меня серьёзно задуматься о своём будущем. С Боксёром мне не нравилось, поэтому я напрочь отмела вариант стать частью какой-либо банды. С этими котами ни в коем случае нельзя было жаловаться или показывать свои слабости, иначе всё могло стать только хуже. И эмоции желательно скрывать. Я бы не смогла жить в таком постоянном напряжении. Домашней мне тоже никогда не быть. Чтобы всю жизнь клянчить еду или стать такой, как Диана? Брр!
Однажды мне встретился котёнок моего возраста, и он поведал мне удивительные истории о племенах диких котов, живущих в лесу. Я припомнила, что старый Джек упоминал что-то подобное, но он не говорил, что эти коты настолько круты! Они поедают собак на завтрак, обед и ужин! Я тоже так хочу. Истории эти настолько увлекли меня, что я бы, наверняка, ушла от банды, но не могла бросить Микки, который поправлялся очень медленно. Я рассказала о племенах моему товарищу. Он не стал отмахиваться от слов ребёнка, он меня выслушал и пообещал, что как только поправится, мы вместе пойдём искать племенных котов.
А потом наступили холода. В подвале, где мы жили, внезапно стало очень холодно, и ослабленный Микки заболел ещё сильнее. Он надрывно кашлял, и коты боялись к нему подходить, опасаясь, что он заразит их своей болезнью. Я ухаживала за ним сама, и моих сил было, конечно, недостаточно. Я не умела лечить. Да и чем? Спустя несколько дней он впал в беспамятство и умер на следующий вечер, не приходя в сознание.
Я переживала. Это был единственный кот, которому моя судьба не была безразлична. Я переживала молча и не плакала. Казалось, все слёзы вытекли давным-давно. Я была готова к смерти Микки, и давно продумала, что сделаю в этом случае. Больше меня ничто не удерживало с бандой. Теперь, когда наша сделка перестала существовать, я могла делать всё, что захочу. Однако, справедливо опасаясь забывчивости своих «товарищей», я той же ночью сбежала от них, и не подумав сказать кому-то о своих планах. Всю ночь я шла. Я намеривалась уйти как можно дальше, придерживаясь определённого направления. Когда солнце взобралось на вершину неба, я была куда ближе к окраинам, чем могла подумать. Вечером перед долгим путешествием я наелась до отвала у первых попавшихся людей, так что проспала до утра. Тогда я снова перекусила и прихватила с собой кусочек мяса, собираясь съесть его по дороге. Моя предусмотрительность оказалась очень кстати, когда я выбралась из города и впервые оказалась в лесу. Я твёрдо решила найти племенных котов.
Не поймите превратно, я не была без ума от мысли о племенах. Наверняка, есть множество подводных камней, о которых я не знаю. В конце концов, взрослым нельзя доверять. Так почему эти должны отличаться от тех, с кем я уже имела дело? Впрочем, они могут быть вполне терпимыми, чтобы мы могли заключить соглашение. Я могу получить их защиту, пока не подрасту, если мне удастся убедить их в своей полезности. Я уже немного умею охотиться, возможно, мне придётся работать много и плодотворно, но вряд ли это будет так, как при банде. Уверена, при таком питании я выросла бы совсем слабой, если бы вообще выросла.
Однако прихваченная еда быстро кончилась, и я уже не была такой уверенной, как раньше. Нет, я не забыла свои охотничьи навыки, но внезапно оказалось, что охота в лесу сильно отличается от охоты на складе. Незнакомые запахи оглушили меня, и я совершенно растерялась. Знакомый запах мышей привёл меня к норе, но засада ничем не помогла. Зверёк был настолько предусмотрительным, что вырыл второй выход, и пока я сидела у одного входа, мышь преспокойно выбралась через другой, стоило ей только почуять опасность. Вообще вся потенциальная добыча была очень пугливой и осторожной. Это вам не разжиревшие расслабленные складские мыши, которых не пугало даже присутствие котов. В лесу велась борьба за выживание, каждый неосторожный шорох мог спугнуть добычу. Неосознанно я начала подражать им, поэтому моя небрежность быстро исчезла. И вовремя, один раз это спасло мне жизнь, когда серая веревка, которая мирно лежала, свернувшись на пне, вдруг развернулась и зашипела, чтобы в следующий момент прыгнуть в мою сторону. Если бы я не была постоянно напряжена, не спастись бы мне. Я смогла увернуться и убежать от опасности прежде, чем змея атаковала снова.
А, между тем, охота моя не становилась лучше, кроме того, я заблудилась. Меня мучил голод. Из-за холода не было даже насекомых или лягушек, на которых мы с братом охотились целую вечность назад. Я слабела с каждым днём. В один из дней я заметила непонятного коричневого зверька, который был меньше меня, но встречи с крысой и гадюкой научили меня быть осторожной, невзирая на размеры. Я с удивлением смотрела из засады, как животное подбирается к полёвке, замершей у корней дерева. Не издав ни звука, непонятный зверёк бросился вперёд и одним укусом прикончил добычу.
Не решившись вступать в схватку с лаской, я незаметно скрылась. Но наблюдение дало мне много. После нескольких провалов я впервые в лесу смогла поймать добычу. Голод подстёгивал меня. Я понимала, что умру, если не добуду себе еду.
И всё же я была только маленьким котёнком. Охота почти каждый раз заканчивалась провалом, а в лесу крошечное существо ожидает множество опасностей. Встреться я хоть раз с серьёзным хищником, сама бы стала добычей. Я понимала, что моё везенье не может быть бесконечным.
Но спустя две недели блужданий, когда я была уже в отчаянии и здорово ослаблена, так что двигалась даже медленнее, я почувствовала незнакомый кошачий запах на стволе дерева. Пройдя вперёд, я почувствовала его снова. И снова. И снова. В этих местах проходили разные кошки. Их объединял общий запах. Я с трепетом двинулась дальше. Надежда придала мне сил. Неужели дошла?
Вот теперь мне точно стоит обдумать, что говорить о себе.

Конечно, я не буду рассказывать обо всей своей жизни племенным котам. Достаточно им будет знать, что родилась я в начале лета у одиночек. Можно упомянуть, что у меня был брат-близнец, которого загрызла собака, а спустя какое-то время родители погибли на пожаре. Наверное, не стоит говорить о том, что моя семья была не самой лучшей: отец любил бить и унижать, вместе с матерью обожал кошачью мяту. Если мне зададут прямой вопрос, я попытаюсь уйти от ответа. Об этом не должны знать! Это мой шанс быть нормальной. Ко мне будут относиться так же, как ко всем другим котятам. Может… я даже друзей заведу.
И уж точно племенным не стоит знать, что это отец подставил моего брата. Из-за него Чарли попал в зубы собаке. Однажды мне уже не поверили и обвинили во лжи, лучше я умолчу об этом. И не расскажу, что это я убила родителей. Я не стала их будить во время пожара, хотя могла. Это тайна, которую я буду хранить глубоко в себе.
Я могу рассказать, что потом меня подобрал кот по имени Микки. С ним мне очень хорошо жилось, хотя поначалу было страшно, когда я впервые увидела поезда. Зато потом на складе у вокзала было здорово. Тепло и много еды. Я скажу, что Микки учил меня охотиться. Это будет плюс для меня, так что этот момент стоит обязательно упомянуть. К сожалению, на складе произошло что-то непонятное, связанное с людьми, и нам пришлось покинуть это место, а Микки даже был ранен.
Мы попали в банду… Я не хочу рассказывать о том, чем мне пришлось заниматься, но, наверное, придётся, ведь меня могут спросить, почему я не пошла к людям и не стала домашней. Люди теперь прочно ассоциируются у меня с унижением. Находясь в банде, я выпрашивала еду у людей, чтобы затем отдать её бродягам. Сама я почти ничего не получала, зато у Микки был уход и лечение… Не слишком-то оно ему помогло. Мой товарищ умер с приходом холодов, сделка с бродягами была разорвана, и я сбежала от них.
Когда я была ещё в городе, мне встретился котёнок, которого похитили люди. Он и рассказал мне о племенных котах. Котёнок собирался вернуться к своим. К сожалению, на тот момент я не могла пойти с ним, для этого мне пришлось бы бросить Микки. Жаль, что он умер. Если бы Микки был жив, в племена мы отправились бы вместе. А теперь я иду одна.
В лесу я оказалась впервые и поняла, что мои навыки охоты никуда не годятся. Я заблудилась и оголодала. Если в этом племени меня не примут, я рискую уже не дойти куда-то ещё. Глупо было соваться в лес без подготовки, но теперь уже поздно об этом думать. Я почти дошла. Ещё чуть-чуть…

Ваши умения, навыки и прочее: быстрая ориентировка в незнакомой обстановке, умение натурально лгать, хорошо развитое воображение, внимательность (как следствие, быстрая обучаемость)