- Старался, - огрызнулся Грач, на мгновение забывая о данным самому себе обещании не реагировать. Ни на что. Единственное, что ему нужно - выбраться отсюда. И точка. Пусть даже для этого придется взаимодействовать с бывшим наставником, которого он стремился избегать и на которого старался не обращать внимания - пусть так и будет.
"Ничего, выберусь. Обещаю."
Он в который раз бросил взгляд на маленькое пятнышко света. Ситуация вставала перед ним во всей красе. И легкий свет, растворяющийся в темное туннеля, казался насмешкой над попавшими в передрягу котами. Грач помотал головой, точно надеялся, что таким приемом будет лучше видеть в темноте.
Тщетно, мгм.
Конечно, его зрение привыкнет. Со временем. Но не могут же они оставаться на одном месте, дожидаясь, пока он сможет различать очертания предметов. К тому же, скорее всего, ничего, кроме глухих стен, здесь и нет. Невольно на ум пришла дорога к Лунному камню. Но там туннель был куда уже, к тому же, никаких ответвлений, насколько он помнил, сопровождая Звезду Сибиря, там не было. Слабая искорка надежды на возможный выход исчезла. Где они очутятся, поднявшись на поверхность, неизвестно. Титомир тоже ничего не чуял, а это было куда более досадно. Глубоко вздохнув и закашлявшись от пыли, Грач задумчиво повел усами. Оставаться здесь не имеет смысла. Даже если кто-то услышит их, помочь не сможет. Оставался единственный выход - двигаться вперед.
"Даже если неизвестно, что нас там ожидает," - мрачно подумал Грач и оглянулся. А вдруг выход там, и они напрасно потеряют время, двигаясь в ложном направлении? Он попытался принюхаться, но в нос лезла только земля. Земля, земля, земля. После свежего морозного воздуха атмосфера туннеля казалась затхлой и тяжелой. К тому же, они казались совершенно одинаковыми.
"Ну, на первый взгляд, ничего здесь страшного нет."
Возможно, эти туннели необитаемы. Мхах, что за насмешка. Здесь ведь нет и еды. Разве что черви... Грач скривился от отвращения. Ну, на крайний случай можно будет съесть Титомира... Отчего-то Грач хмыкнул. С легкой смешинкой в голосе.
- Ладно, пойдем, - наконец, буркнул он и шагнул глубже. Широкий - он не чувствовал шерстью стен. Задняя лапа чуть побаливала - вероятно, немного повредилась при падении. Ничего, вернется наверх, снова поплавает в реке, как советовала Черемуха, и все будет отлично. Как и должно быть. Грач раздраженно дернул ухом - темно. Прижался боком к правой стене, чтобы хоть немного ориентироваться, открыл пасть, чтобы все запахи дотрагивались до чувствительного нёба.

Тишину нарушал лишь скрежет когтей Титомира. Грач мог бы рыкнуть на него, если бы этот звук не был единственным звуком, отвлекавшим от всепоглощающего, мрачного безмолвия. Посему экс-глашатай молчал, старательно прислушиваясь и принюхиваясь. Невольно бросил взгляд наверх - они еще под пастбищем или эти туннели взрезают пол-леса?
"Забавно будет, если мы выйдем в районе Нагретых Камней", - мрачно хмыкнул Грач. Душная обволакивала шкуру и сознание. Угольно-черный кот дернул ухом, не сбавляя шага. Они должны выбраться отсюда до темноты, наверное... Впрочем, здесь и не поймешь - вечер или день. Крохотное пятнышко света давно растворилось в темноте, и Грач ощущал себя непривычно беспомощным, но скорее откусил бы собственный хвост, чем признался в этом. Украдкой он бросал взгляды на Титомира, словно надеялся, что это поможет ему освоить особые приемы видения в темноте без помощи зрения. Он слышал горячее дыхание попутчика и надеялся, что рано или поздно Титомир учует. Хоть что-нибудь, хоть малейший знак, что они идут по верному пути.
Туннель более не расширялся и не поднимался, что не могло внести оптимизма. Но, по крайней мере, он и не уходил глубже под землю. Это радовало. Отчасти. Сколько еще им придется пройти, прежде чем туннель начнет подниматься? И поднимется ли вообще. Невольно в голову лезли мысли о том, кто, собственно говоря, был владельцем туннелей. Явно не кроты, это даже смешно. Может быть, Двуногие? Но зачем им прокапывать норы, в которых только что взрослый кот поместится? Грач помотал головой. По крайней мере, пока нет развилок, им стоит идти только вперед, а там уж точно будет видно...
Он остановился. Шумно втянул воздух и выжидательно уставился на Титомира. Туннель стал заметно шире, превратившись в пещерку наподобие той, в которой покоился Лунный камень. И здесь появилась развилка.
- Не чувствую.
Грач не смог сдержать рвущегося наружу шипения. Шагнул вперед и пристально всмотрелся в темноту туннеля. Оба они казались совершенно одинаковыми. Экс-глашатай глубоко вздохнул - шансы на то, что им придется плутать в бесконечном лабиринте, удваивались. Дернув кончиком хвоста, он сделал несколько шагов влево, к другому туннелю. Почти прислонился боком к стене...
И на что-то наткнулся.
- Какого!.. - выругался он и склонил голову. Какие-то предметы валялись под его лапами. Это же... кости? Странное предчувствие прокатилось волной по черной шкуре экс-глашатая. Медленно он дотронулся лапой до костяной кучи. Льдисто-синии глаза расширились. Может быть... может быть, сюда провалился какой-то зверь?.. И умер от голода. Кости были слишком велики для мелких животных. Повинуясь какому-то странному чувству, Грач разрыл лапами кости. Череп. Округлый, очень похожий на череп... кота. Грач вздрогнул и, отшатнувшись, врезался в Титомира.
- Мы здесь не первые. - шерсть его стояла дыбом. Обнаружить кости сородича, какого-то несчастного бродяги, который, вероятно, тоже заплутал здесь и умер от истощения... Грач резко оглянулся. Ничего. Тишина.

Грач внезапно ощутил дрожь в лапах. Он не помнил, чтобы на землях Сумрачного племени были какие-то норы, обвалы... Вдруг этот неизвестный кот прошел тысячи километров, прежде чем найти свою смерть здесь, под землей, забыв о солнце и свете? Он шагнул вперед и, преодолевая отвращение, вновь внимательно обнюхал кости. Глубоко вздохнул и тут же зашелся в сухом, судорожном кашле, вытряхивая пыль из легких.
Рядом раздалось злобное рычание, но Грач и ухом не повел. Не двинулся он с места и тогда, когда Титомир, уверенно выбрав один из туннелей, потопал туда.
Напряжение спало. Осталась только непонятная грусть. Он никогда не видел этого кота, не знает, сколько было ему лун и сезонов, не знает о его жизненном пути ничего. И все же... все же ему казалось неправильным просто так уйти от страшной находки. Помедлив, Грач провел когтем черту перед костями, мысленно понадеявшись, что душа умершего нашла покой и благодать в Извечном лесу предков. Дернул ухом, хлестнул себя хвостом по бокам.
- Может быть, ты и умер, - шепнул он. - А я нет. Я жив. И я выберусь отсюда.
Показалось, или на белесом черепе мелькнула ухмылка? Да чушь, здесь же темно. Показалось. Грач с тихим рычанием отвернулся и зашагал за бывшим наставником.
"Пару минут назад он утверждал, что ничего не чует. Значит, выбрал наугад."
Знакомое раздражение тихим шипением сорвалось с уст Грача, но, поскольку он не мог предложить ничего лучше, лишь молча опустил голову, стараясь привыкнуть к мрачному, мглистому запаху. Немного походит на запах свежей, холодной земли в туманном лесу, но он же куда чище, свободнее, покойнее...
Из головы все не выходят кости. Где этот кот провалился? Откуда вообще появились эти туннели? Ни одного ответа, но вопросы будоражат сознание. Неприятное предчувствие колет шкуру, но Грач предписывает это атмосфере, царящей под землей. Искоса он оглядывается на Титомира - может быть, слепой кот все-таки что-то узнает, учует? Зрение понемногу привыкает к темноте. Он уже ясно видит очертания своего спутника. Ясно видит окружающую их землю. Странный, непонятный страх, непонятное отвращение шевелится под шкурой, точно там завелся муравейник. Грач выпускает когти, вонзает при каждом шаге в мягкий грунт, дотрагивается хвостом до стен туннеля.
"А что, если это неверный путь?"
- Хэй, - резко окликает он Титомира. - Уверен, что мы так хоть куда-то дойдем?
И почему шевелится шерсть на загривке? Сердце колотится быстрее. Раздражение и непонимание колючими иглами вонзаются в брюхо.

В полумраке он отчетливо различил оскал соплеменника. Невольно отступил, отшатнулся. Стены давят. Землистый запах тучен, отвратителен. Непонятные чувства клубятся внутри - и там не только внезапный всполох гнева. Но это отвлекает. Грач выпускает когти, царапает земляной пол, точно намеревается прокопаться еще ниже. Чтобы делать  хоть что-нибудь, а не плестись незнамо куда, руководствуясь незнамо чем.
- А ну заткнись, - как-то беспомощно, неумело огрызнулся Грач. Нарастающий гнев не смог перекрыть иного чувства.
Страх.
Новый страх, иной страх, чем тот, который он испытывал, оказавшись один на один с гадюкой. Тот страх был безмолвен, приковывал, пронизывал лапы смертельным холодом. Этот же побуждал мчаться без оглядки. Тогда, быть может, удастся спастись от стен... Стен, которые... стали ближе? Грач с трудом заставлял себя оставаться на месте. Земля давила на сознание, подавляла разум. Он окружен землей. Не выбраться, никак не выбраться.
Где же героическая храбрость, доблестный экс-глашатай?
Эта реплика несколько разбавила гнетущий новый страх, и из глотки Грача вырвалось шипение.
- Не смей принижать того, что я сделал для племени. - в голосе его отчетливо прослеживались рычащие нотки, льдисто-синии глаза полыхали синеватым огнем в полумраке, которого никто не мог увидеть. - Ты мог бы делать то, что входит в твои обязанности. Разок-то в жизни можно, а, наставник?

- Щенков растит никчемный пес, - прорычал Грач, незаметно для себя шагнув вперед. Вырваться бы из этого затхлого страха, пропитанного землистым запахом.
Нужно только позволить гневу затопить себя. Целиком. Страх подстегивает сделать первый шаг, сделать первый удар, избавиться от никчемности, заполнить действие смыслом. Он - лишь раздражительный фактор. Губы Грача кривятся, глухое рычание вырывается из горла. Он уже не может найти слов. Да и не желал бы. Выпустить когти, стряхнуть с себя это мертвенное, болезненное ощущение.
- Давай, - плюет он. - Давай посмотрим, кто кого забьет.
Сердце колотится о ребра, ярче всего в этом безумии надвигающихся стен, сжимающих в своих стальных тисках слышится именно этот звук. И голос Титомира. Еще одно напоминание о том мире. Где нет тяжелых, смыкающихся подле твоего тела стен. Кажется, еще мгновение - и он поддастся. Поддастся этой разрушительной, всепоглощающей силе. Гнев вперемешку со страхом впился в плоть.
Он ненавидит это чувство. Но еще больше ненавидит то, что Титомир отлично чует его.
"Если бы ты чуял то, что надо!"
Он отчего-то медлит. Гулкое рычание переплетается со звуком голоса бывшего наставника.
- Просветить тебя? - он и впрямь готов. Когтистая лапа ждет своего часа, а морда Титомира так близко. Гнев рвется наружу.
Это заполнит пространство. Заполнит смысл.
Но Титомир отворачивается, и Грач с мрачным сожалением лишь хлещет себя хвостом по боку. Вот он бросает на ходу еще одну фразу.
- Шанс? - Грач заходится хриплым, лихорадочным смехом. - О, ты даешь много шансов! Особенно своим ученикам. - льдисто-синии глаза вспыхнули ненавистью. - Ты помнишь Пчелку? Ты помнишь мою дочь?
Он приближается, обгоняет, задев хвостом предплечье Титомира. Резко оборачивается и плюет:
- Где ее шанс? - но стены надвигаются. Времени более нет. Нужно идти, идти, пока их не затопило землей!..  Не дожидаясь ответа, он шагает прочь. Как можно быстрее, припадая на больную лапу, которая еще не пришла в себя после удара. Хриплое дыхание вырывается из пасти. Он более не слушает Титомира. Идти быстрее. Не стоять на месте, не позволять ярости и страху завладеть собой.
"Я выберусь отсюда. Я ведь обещал, что мы поохотимся вместе, сынок. И ты, брат. Все втроем."
Он не оглядывается. Ему уже плевать на разговоры. Он гонит прочь мысли и о том, что только что хотел сделать. Плевать. Все равно Титомир никогда не был его товарищем, а уж тем более другом.
Нужно только не терять самообладания. Никогда.

Передышка. Вспышка гнева на какое-то время перекрыла страх, и Грач осознал, что стены стоят на месте, не душат его, не двигаются. Шаг его замедляется, шерсть на загривке медленно опускается. Но теперь перед взором встает полосатая кошка.
Нет, не Иволга.
И даже не Перепелка.
Она куда меньше... изящнее. Она хрупкая, совсем маленькая.
Он мотает головой, стараясь избавиться от ненужных сейчас воспоминания. Он даже молится о том, чтобы вернулся первобытный страх. Лучше находиться в его власти. Не получается. Краем глаза он замечает Титомира, но едва ли поворачивает к нему морду. Еще больше замедляет шаг, позволяя хвосту бессильно волочится по грунту, собирая пыль. Не уберег. Не спас. Здесь, в замкнутом пространстве, мысли клубятся, не рассеиваются. Ветер не может остудить сознание, не может успокоить. Здесь власть отдана тишине и стенам. И ее разбивает голос Титомира - необычайно бесстрастный и спокойный.
"Кошачий?"
Грач уцепился за это слово. Внезапно вспомнились кошачьи кости, оставленные там, далеко... Сколько они уже прошагал вот так? Неприятное чувство прокатилось по шкуре экс-глашатая. Он позволяет Титомиру пойти первым и плетется сзади. Вновь вспыхивают вопросы и предположения, но Грач старается не думать. Может... может, эти коты помогут им выбраться на поверхности. Он уже и сам чует их запах. Тяжелый, мглистый. С  кошачьим привкусом.
Пещера?..
Достаточно просторная, чтобы вместить несколько крупных котов - таких, как Звезда Сибири. Грач осматривается. Запах здесь куда ярче, куда сильнее. Но это не радует. Совсем не радует. Там, дальше, снова развилка.
- Проклятие! - взрывается Грач и взмахивает когтистой лапой. Проводит когтями по стене, выпуская бессильный гнев... и кое-что замечает. Углубления. Словно его когти легли поверх отпечатка других когтей. Грач протягивает лапу. Дотрагивается. Льдисто-синии глаза расшириваются. Отпечатки эти длиннее, глубже, чем его собственные. Что... что это за кот такой, который их оставил?
- Титомир, - глухо и неестественно спокойно проговаривает Грач. - Нам нужно сваливать отсюда. И как можно скорее. - поворачивается к слепому коту. - Подальше от запаха.

Он все еще глядит на отпечатки, сравнивая, гадая... В безмолвии впервые прорезается опасность, былое равнодушие уходит. Грач оглядывается, не в силах справиться с ощущением чего-то... невероятного, невиданного. Но все тихо. В этой тишине ему чудится насмешка. Нужн действовать, идти куда-то.
Но в том-то и проблема, что неясно, куда. Ему приходится полагаться на Титомира, обоняние которого в разы превосходит его собственное. Грач вопросительно смотрит на слепого кота, еще не вполне осознав, что он-то не видел этих отпечатков.
Наконец, раздается голос слепого кота. Осознание слов горячей волной захлестывает Грача. Он опускает голову. Если они пойдут наверх, то велика вероятность, что они могут найти выход. И тех странных существ. Это коты, конечно же, коты!.. Он дергает ухом. Нужно... нужно надеяться на то, что эти... звери их самих пока не обнаружили.
"В тех туннелях, где мы провалились, их запаха не было, следовательно, они туда нечасто ходят."
Уж очень хотел Грач избежать этой встречи. Отметины оставлены, несомненно, существом с острыми когтями, похожими на кошачьи. Запах тоже почти кошачий. Может быть... может быть, это тоже какие-то бедняги, попавшие в передрягу и помечавшие таким образом свой путь, чтобы не заплутать?
"Да все коты больше полагаются на охотничьи метки, они вернее."
Он в растерянности. Пойти вниз означает вновь встретится с удушающими стенами... А наверх... вот и неизвестно, что ждет их наверху. Наконец, он поворачивает голову к Титомиру. Неожиданно замечает, что слепой кот морщится, точно от боли. Легкая тень пробегает в льдисто-синих глазах.
- Ты, гм, в порядке? - нелепый вопрос для двух соплеменников, которые пару минут назад были готовы перегрызть друг другу глотки. Во всяком случае, Грач был готов. Но гнев его быстро сходил на нет, оставляя раздражение, однако поныне, в сложившейся ситуации он и вовсе отмел на второй план произошедшее.
Но вспыхнуть вновь мог очень легко.
  - Слушай, нам нужно вниз, - наконец, выговаривает он.

Он скользнул еще разок взглядом по фигуре Титомира. Да, сейчас он выглядел вполне себе в порядке, а вот пару секунд назад... Грач задрал голову. Наверное, на него тоже действует земля. Только вот Титомир скорее вырвет себе сердце, чем признается в этом ему, своему бывшему ученику.
"И причине своей слепоты."
Он был котенком. Маленьким, глупым котенком, сбежавшим из лагеря вслед за сестрой. Он же ничего тогда не понимал. Мелкий ведь был. И все же... Призраки прошлого иной раз дают о себе знать. Прошло много лун, рана зарубцевалась. Но шрам остался.
Напряженно он ждал ответа своего бывшего наставника, точно от этого зависела жизнь. Ну да, конечно, зависела, только вот что им мешает разойтись? Вопрос застыл, повис в воздухе. Грач дернул ухом и вновь шагнул поближе к стене, ощущая ее вибриссами и шерстью. Так спокойнее. Молчание Титомира начинало раздражать. Вытянув когти, угольно-черный кот поскреб ими землю, мимоходом отметив, что здесь она куда тверже и крепче. Принюхался. Ага, наконец-то запах земли чуть-чуть отходит на второй план. Так и в лесу запах хвои сортируется на свою полочку, не перекрывая желанный аромат мыши.
"Начинаю привыкать," - подумал Грач. Раздраженно пошевелив усами, он едва не выпалил очередную злобную фразу. Но заставил себя умолкнуть. Ругаться и здесь, среди тьмы мрачных подземелий... Непохоже ведь, что он издевается.
Спустя несколько мучительно-тоскливых мгновений, Титомир, наконец, высказал свои мысли. Грач невольно перевел дух и опустил вздыбившийся было загривок. Он был наготове, чтобы ткнуть бывшего наставника носом в эти отметины и заставить признать, что идти вверх, по следу этих существ не сулит ничего хорошего... Но этого не понадобилось. Надо же.
Впервые в жизни Титомир решил ему довериться.
Хмыкнув, Грач скользнул за ним.
Вновь воцарилось безмолвие, нарушаемое лишь поступью кошачьих лап. Молча Грач шагал за Титомиром, размышляя. Невольно поднял морду вверх и прищурился. Как-то оно там? Может быть, уже наступил вечер...
- Выбраться бы отсюда до завтра, - пробормотал Грач, отчасти вслух из-за того, чтобы нарушить мрачную земляную тишину. Он же может торчать здесь даже неделю. И дело не в еде.
Он ведь обещал. Обещал, что утром они с Вороным вместе поохотятся. Следовательно, ему никак нельзя утром все еще торчать здесь.

- Вечер? - переспросил Грач и быстро глянул на Титомира. В льдисто-синих глазах замерцала легкая искорка недоумения - откуда он?.. Через секунду Грач с досадой дернул ухом. Во-первых, здесь царит такая тишина, что можно услышить стук мышиного сердца. А во-вторых... Вторая причина состоит в том, что Титомир как раз-таки не может увидеть, как Грач с досадой дергает ухом.
- Вечер... - уже задумчиво пробормотал Грач. - Даа, мы находимся здесь уже черт знает сколько времени.
В его голосе не было страха или раздражения. Ну, может быть, чуть-чуть досады. А так - простая констатация факта. Стены больше не стремились сжать его в стальных тисках, сжимающих похуже волчьих челюстей. Разговорами, словами тишина разбивалась. Грач вскинул голову и, прищурившись, глянул в глубину туннеля. Он постепенно уходил вниз.
"Как бы нам совсем не увязнуть."
Неожиданно вспомнился Вороной. И данное ему слово. Грач хлестнул себя хвостом по бокам. Когда-то давно Хаос тоже дал ему обещание. Обещания всегда быть рядом с матерью, сестрами, братом и, конечно же, с ним, с Грачишкой.
Он его не выполнил.
Но есть только единственный путь узнать, когда наступит утро. Если... если только они не выберутся раньше. Да, должны выбраться. Кстати, он слыхал, что Черемуха говорила о том, что Снеголапу куда лучше. Нужно бы с ним потренироваться, да. Грач покосился на Титомира. Внезапно он кое-что заметил. Шерсть его больше не касалась стен, когда он шагал рядом с ним.
- Туннель сужается.

Он отрицательно дернул ухом.
- Не повернем, - буркнул Грач, косясь на Титомира. Меньше всего на свете ему хотелось вновь оказаться там, где господствует странный запах, похожий на кошачий и одновременно отличающийся от него. Где вдавлены в скалу следы длинных, острых когтей.
А туннель все сужается. Грач уже начинает чувствовать знакомое покалывание в лапах. Чтобы отвлечься, он представляет, как завтра самое позднее днем будет уже дома. Как они с Вороным пойдут вместе на охоту, снова, может быть, затеют шуточную возню - в детстве Грачу недоставало игр, и теперь, после небольшого снежного поединка с сыном он внезапно ощутил азарт. К тому же, ему полезно поразмяться, дааа, так что это не просто игры.
В общем, себя он вполне убедил.
Он старается не смотреть по сторонам, плетясь за Титомиром и невольно вдыхая его запах вперемешку с ароматом земли. Тишину нарушал шорох его выпущенных когтей по пыльному грунту да дыхание обоих котов.
- И что ты такое нашёл, раз решил драть когти от... них?
Невольно шерсть на спине и загривке поднялась дыбом. Неужто он решил, что Грач струсил? Пфа, ну конечно, оттого и полез в нижние, сужающиеся туннели!
- Ты что, не видел... - он осекся, поняв, что Титомир при всем желании не сможет ничего увидеть. Поведя плечами и обрывая возможный язвительный комментарий, он пояснил:
- Там были отметины. Отметины когтей. На камне. Они были куда глубже и длиннее, чем когда-либо кот мог оставить на скале, - он помолчал, вновь устремив взгляд на землю. - Нормальный кот, - добавил негромко Грач после непродолжительного молчания.
- Мне показалось, что соваться к ним не особо разумно, - Грач повел носом. Туннель сужался еще сильнее. Потолок коснулся его спины. Невольно угольно-черный кот вздрогнул.