Каучук сидел на зелёном лопухе и задумчиво жевал его. Он был жёстким и горьковатым, вероятно, из-за того, что в последнее время дожди стали редкостью. "Если и дальше так пойдёт, прийдётся в спячку впадать. Или переползать ближе к реке." Переселяться к реке ему, как и любому уважающему себя улю в его ситуации, не хотелось - против близости водоёма он не имел абсолютно ничего против, но сколько до туда ползти, это же жуть какая-то! Впрочем, пока ещё лужицы находились, и он мог пополнять в себе запасы влаги с их помощью. Солнце, к счастью, спряталось за облаками. Некоторым нравится, как оно светит. Такие странные... Чего же приятного в том, что начинают болеть глаза и ничего толком не разглядишь? Хотя у всех своё. Наверняка кому-то кажется странной его нелюбовь к яркому свету. Ну а что он мог поделать с собой? Правильно, ничего. Так что и расстраиваться по этому поводу не надо. Только лишние бреши в Информации создавать. "Нет, ну не могу я это больше грызть! Пойду хоть клевета поем." И моллюск неторопливо пополз в сторону ближайшего зелёного стебелька. Сантиметров пять - не больше минуты движения. Он уже был на середине пути, как громкие звуки заставили его забраться в ракушку, этим своим действием он никоим образом не управлял - чистые инстинкты. Так бы и не полез в своё убежище, он давным давно уже понял, что это невероятно сильно грохочащее огромное длинное творение человека не может сильнее приблизиться к ним. И всё же каждый раз его тельце при этих звуках сжималось и лезло под свой панцирь.
- Искренне желаю вам оказаться на пути у этой шутки, когда она проедет здесь. - проговорил он, уже вытаскивая себя из раковины. Интересно, кому это он: только людям или же всем существам, кроме улиток? Наибольшую неприязнь он испытывал к людям, обосновывая это тем, что именно они создавали наибольшие пустоты в Информации, однако он был бы только рад, если бы и все остальные неулитки тоже исчезли с лица Земли. И наступит мир, любовь между всеми улитками, всем будет хорошо. Вообще, идеальный мир - мир с одними улитками...

Когда-то эти места были тихи и плодородны. Придирчивые к условиям жизненной среды полевые растения облюбовали эту полянку. Слышалось пение птиц и жужжание шмелей, легкие бабочки собирали солнечный свет своими крыльями.
Меня тогда еще не было. Жалко, что теперь, когда появился я, все так изменилось...
Шварц внимательно смотрел на железную дорогу. Ржавые рельсы подрагивали и негромко скрипели. Чувствовалось напряжение.
Вдалеке раздался гудок. Он обернулся и посмотрел на Каучука с Ловеллером. Они безнадежны. Я прямо-таки чувствую, как они витают в облаках, пока мои мысли сосредоточены на решении наших проблем.
Гигантский железный червь плыл мимо, дребезжа колесами так громко, что Шварц зажмурился от боли. Этот червяк не был похож на тех голых и розовых, что обитали под землей и во время дождя выползали наружу. Покрытый стальной броней, он внушал уважение и легкий страх. Даже крепкий панцирь Шварца не выдержал бы такого напряжения. Поезд промчался мимо, и он отвернулся от железной дороги. Отполз подальше, к остальным улиткам, чтобы послушать, о чем они там трындят.
- Идеальный мир с одними улитками, но неулитки не понимают этого
Шварц фыркнул, его глаза выражали насмешку.
- И как ты заставишь их понимать это? - грубовато произнес он. - Или ты думаешь, что они согласятся сгинуть все разом только ради того, чтобы обеспечить тебе рай на земле?
Надо же... неужели он считает, что одними словами может добиться своих желаний? Какой наивный Ловеллер. Шварц заполз на лопух, не обращая внимания на Каучука, и принялся задумчиво жевать зеленую мякоть. Какая гадость, - думал он. Весь лист лопуха покрылся пылью, которую разметает при своем появлении железный червь. Вдруг это вообще опасно есть?