Ясень почувствовал, что повёл себя весьма и весьма глупо. Сейчас он конкретно опозорился. Ведь так хотелось показать серьезность и то, что он может быть наравне с этой одиночкой, судя по запаху. Но почему-то голос предательски сорвался,  до  этого такого не происходило, поэтому этот момент жутко пристыдил рыжего оруженосца.
"Это мне ещё повезло, что она не лесная, а то бы я до конца жизни ходил бы с позором".
Но ведь он так хотел побыть один, среди этой пёстрой красоты и тишины, а эта ему помешала! Конечно, глупо так срываться, тем более всего-то из-за каких-то драных листьев. Оруженосец  понурил голову, глаза закрылись как-то сами собой. Да и зря он попытался угрожать кошке, ведь хоть его мать и говорила, что лесные коты куда агрессивнее одиночек, те тоже разные бывают. Далеко не у всех сварливый, но при этом вполне склонный к миру характер.
"Не бывает даже двух одинаковых, что уж тут говорить про всех... И всё-таки зря я это, зря..."
Ясень решил, что раз уж начал хамить, то теперь надо держаться нормально и попытаться перевести отношения в более дружелюбное русло, хотя бы в неприязненные для начала, а уж потом посмотрим. Эта кошка не вызывала у него такого восторга, как например странная, необычная, красивая Пестрянка или Лаванда, ну тут вообще другой разговор, нет, эта кошка, имя которой ему нужно было узнать, пока вызывала у него только абсолютное недружелюбие и какое-то желание поссорится, при чём даже не знаю друг друга, а учитывая характер Ясеня, это было возможно. Да и по следующим словам незнакомой одиночки можно было понять, что та тоже не Мери-Сью, хотя может это только первое впечатление:
- Ты не на своих территориях, малыш, здесь так не спрашивают. Где хочу, там и хожу, а где не хочу, там ходят другие. Будешь так говорить, точно получишь. Не от меня, так от других.
Ясень спокойно, с прямым взглядом на чёрную кошку выслушал её фразу.  Действительно, настроена она была, пока, не слишком дружелюбно, но всё ещё можно было исправить или это будет лишним? Высказывание ему вполне понравилось, да и было уместным, Яс решил обязательно его запомнить, неизвестно в какие ситуации он может попасть.
-А вот говорить мне, что я не дома не обязательно, я не тупой.
"Как некоторые, ага".
Уже лучше, спокойный и равнодушный тон сгладил видимую ситуацию, но не ситуацию в мыслях Ясеня, тот бы с удовольствием подружился с ней, если бы не эта фраза, хотя врагами они вряд ли будут. Ясень уже не шипел и не рычал, но с выразительной наглостью глазел на эту одиночку. Наконец он решил перейти к формальной части:
- Да, извини, о великая, не хотел тебя потревожить, извини, что ты помешала мне играться с листьями и побыть одному!,- с высшей иронией, как молитву прочитал это Ясень.  Вырвалось. Хотя сказать, что он её чем-то оскорбил было нельзя, ведь он так дружелюбен,-Да,кстати, хотелось бы знать имя Великой,-- он нарочно подчеркнул это слово,-Да и если Великая, решит узнать моё имя, то меня зовут...- почему-то хотел сначала соврать, что-нибудь этакое про себя, но решил, что лучше сказать настоящее имя, да и пауза затянулась, на придумки не оставалось времени,-Да, меня зовут Ясень, можно Яс, и да я из племени.
"Да, кажется она теперь точно подумает, что я ей соврал, ведь я слишком долго молчал, хотя мне плевать на эту одиночку, мало ли какой понос из мыслей у неё там в голове. И надеюсь, что она любит племена,если она конечно, хотя бы знает об их существовании".

Ясень нервно передёрнулся. Словно следую за заданным импульсом всё тело резко, как в еле заметных конвульсиях нервных окончаний, всё это было только внутри Ясеня, но не снаружи, с виду он выглядел, как угрюмое дерево рыжего цвета, не выражающее никаких чувств и эмоций, словом сказать походил больше на слабоумного, нежели на разностороннюю, язвительную и интересную личность, коей он сам себя считал. Да, по моему  уже не стоит напоминать, что с самооценкой у Ясеня всё порядке, если представить её на термометре, то ниже нуля она никогда не опускалась и не опустится, из одного только принципа дьяволёнок не сможет в себе разочароваться. Слишком просто. Тем временем Незнакомка кажется собралась ответить на его вопрос, для Яса это было долгое томительное ожидание, он кажется даже зевнул пару раз или просто заскучал, хотя на  самом-то дело прошли каких-то секунд десять, ну может двадцать, но всего лишь секунд.
- Да я вижу. А вдруг, мой малыш, ты забрел сюда случайно? Но теперь я вижу, что здесь был скрыт некий непонятный простым смертным замысел.
Ясень скривил углы губ в странноватой, омерзительной в душе и вроде как улыбающейся снаружи улыбке, если, конечно, эту противную гримасу можно было так назвать, в чем он сомневался. Он не до конца понял мысль кошки, в ней был скрытый смысл, хотя на самом деле он именно случайно забрёл сюда, случайно нашёл это место, которое прежде казалось ему таким прекрасным, а сейчас... Сейчас он увидел уже не то, словно  глаза затянуло мутной плёнкой, как обычно бывает у слепых. Цвета помутнели, стали тёмными, уныло-мрачными, листья, разорванным тряпьём, не имеющим смысла и не не дающими прохода к осмыслению и самосознанию, прекратились кружится, перестал эффект калейдоскопа, а небо, когда он на него посмотрел стало иссиня-чёрным. Таким Ясень небо ещё никогда не видел, а может просто не обращал на него внимания, оно было таким тёмным, злым,  каким-то бездушным , а свинцовые облака отдавали холодностью и каким-то ледяным безразличием; словно природа умерла, умерла в один миг, Ясень не понимал, что чувствовал, будто бы он был подавлен, но это было что-то другое, к тому же дьяволёнок снова ощутил некий упадок сил.
- Ничего, я прощаю и то, и то, У что же... А я Самара.
Рыжий оруженосец мигом вышел из транса в котором ныне прибывал. Довольно не громкий голос Самары, теперь он знал, как её зовут, показался ему криком и это моментально встряхнуло его, в тоже время это было абсолютно ненормально. Он стал слишком эгоистичен, слишком. Ясеня порой напрягал его характер, резкость манера говорить, особенности  поведения и всё прочее... Порой, вот только эта пора приходила всё реже и реже. Он уже и не помнил,  в каком диком ужасе он прибывал, когда представлял себя похожим на мать, такого  ужаса он не испытывал никогда. Раньше боялся стать эгоистом,  узнавать друзей по чистоте крови, быть злым, грубым, а сейчас... Сейчас пришло время забыть про это, его уже давно это  не заботило, да и возможно он должен быть таким.
" Жалость - удел слабых".
Ещё раз с уверенностью, но будто  шёпотом, подумал Яс. Его губы разомкнулись и зашевелились в оцепеневшем молчании. Он так ничего и не сказал, хотел, что-то резкое ответить Самаре вроде бы или нет... Ему стало не по себе и не от присутствия кошки, а просто потому что ему было не комфортно здесь и сейчас.
Самара не спит, Морган не дремлет
Опять дикий вскрик, словно всплеск воды в реке. Почему он сравнил её голос с водой? Он не знал, даже ему самому не всегда были понятны его мысли. Наконец он собрался с мыслями.  Произведение которое он  так долго сочинял было готово, скорее всего.
-  Самара, значит, мило, очень мило, конечно, мило,- с язвительной улыбкой и насмешкой на губах сказал Ясень,- По-моему ты немного сумасшедшая, только не обижайся, просто  нормальные не говорят мысли вслух.
"  Или это нормально? Может это я схожу с ума, а  она нормальная? Нет, просто я скрытная натура, да".
- Так всё-таки, что ты тут делаешь? Кстати, не смей мне рассказывать про свою жизнь и так далее, также и я про свою жизнь ничего не скажу.
Да после последних встреч его бесили эти дурацкие клише при знакомстве.
-  А вот про характер, рассказать можешь, я тебе позволяю,- Ясень буквально выкрикнул последнее слово, чтобы как можно больше его подчеркнуть использовал все средства выразительности: и тембр голоса, и высоту, и и микромимику, и соответствующие  выражения морды, всё! Да, безусловно, это нагло и высокомерно, ну и что, как -будто Ясеню, что-то говорят слова: душа и благородие. Конечно, не получилось великого литературного шедевра, но как говорится, что получили, то и задумывали.

Ясень, после абсолютно спокойно, пусть чуточку надменно сказанной фразы, с каким-то вызовом, вызовом невидимым для своей собеседницы. Это было внутри него, при чём где-то очень глубоко, в крохотном мире его глубоких и весьма объёмных мыслей. Казалось он оцепенел, застыл, был абсолютно обездвижен, но это отнюдь не так, саму жизнь уже  можно назвать движением, нельзя забывать и о дыхании, к тому же, самое главное, самое очерченное движение выражалось в полетё мысли – он мыслил!.. А также чувствовал. Как бы гнусно и зло, цинично и презрительно, пусть гадко и подло, но чувствовал. На мгновенье Ясень застыл в мысли, его передёрнуло, а по телу пробежала дрожь. Гнилое яблоко, а внутри червяк. Он чётко увидел перед собой эту нелицеприятную картинку. Червяк был большим, можно сказать мясистым, круглым, покрытым «ободками», он яростно извивался, кровожадно грыз яблочную кожуру, обвивал  яблоко, поглощал его даже без помощи рта. Он был ужасен. А яблоко было ещё ужаснее, намного ужаснее. Гнилое, более того, трухлявое, с тонкой кожицей, полуобгрызанное, почерневше-посеревше-коричневое, с пористой плесенью, синеватого отлива. Именно такую картинку, такое видение стояло у юного чёрта перед глазами. Каждый может истолковать его по0разному и отнести к разным вещам и событиям, но Яс точно знал к чему оно относится, не было никаких сомнений. Червяк это –Янтарна, яблоко – он сам. Всё просто и понятно.
«Она, как энергетический вампир, я её даже не вижу, но она мотает мне нервы, а я опять похож на неё. Неужели это неизбежно?»
Из ступора Ясеня вывел голос Самары, которая, тоже периодически впадала в какой-то транс, кажется, что они встретились формально и каждый из них обдумывает какие-то важные решения, а фразы, сказанные ими подталкивают к нужным ответам.
- Ясень. Милее нет имени. Замечательно. Кто тебя так назвал, позволь узнать? Мама?]
Яс предпочёл не говорить ничего, понятно, что его так назвала мать. Ответы эти Ясеню подходили, но не нравились. О матери он точно не хотел сейчас вспоминать. А приходится. Она уже доставила много неприятностей всем, теперь вернулась в племя, конечно, у Ясеня была почва для каких-либо размышлений, волнения и легкого невроза.
«Вспомнишь солнышко, вот и лучик».
Точнее некуда. Собеседница Ясеню нравилась, да они могли бы быть друзьями, пожалуй он бы с ней мог ещё долго пообщаться в будущем.
«Такие нужны».
- Первое: я не рассказываю каким-то левым абсолютно котишкам (а особенно племенным) о своем прошлом-настоящем. Второе: командовать мной вредно для твоей черепной коробки. Уяснил, малышНо одно ты все же можешь узнать - я люблю доставать маленьких котят вроде тебя, а потом бросать разговор на самом интересном месте. Просто не представляешь, как это весело.
Ясень добродушно, наивно, в тоже время так цинично, с безразличием и наглостью посмотрел на Самару, ему нравилось это буриме. Оно его впечатляло и тонизировало.
- Ну левый, так левый, не хочешь рассказывать, пожалуйста, на не особо и хотелось,-ехидно клацнул зубами Ясень,- Какое прекрасное словосочетание : «черепной коробки»… Оно чертовски великолепно,-опять с ехидством, дружелюбно, не то прошипел, но то прошептал Яс,- Бросать разговор? На самом интересном месте? А вот это уже не хорошо. Ты бездушная, бесчувственная и жестокая особа,- эгоистично и издевательски кинул вслед уходящей Самаре Ясень. Оруженосец знал, что ему пора в лагерь, но уже не было сил. Он не хотел отсюда уходить. Зарывшись в кучу пёстрых листьев, он вскоре уснул.

Сердце гулко билось о ребра, Грач опасался, что дозорные услышат это и что-то заподозрят. На простую охоту с таким волнением не уходят. Но, к счастью, никто ни о чем не спрашивал - дозорный едва ли удостоил их взглядом. Уже чувствуя подушечками лап мягкий ковер из сосновых игл, Грач подумал о том, что воины Теней, выходящие ночью никого не могут удивить. Скорее всего, уходят на ночной промысел - так о чем же волноваться? Больше добычи - больше сытых желудков.
Едва ли Грач следил за тем, куда ведет его Волчье Сердце. Он просто шел за мелькавшей впереди белой шерстью с темными пятнами, погруженный в собственные мысли. Каждая шерстинка на его собственной шкуре трепетала от инстинктивного, подсознательного страха. С тоской Грач оглядел родные и такие знакомые сосны да ели, которые, казалось, упирались верхушками в небо, укрытое косматыми тучами. Он прекрасно помнил, чем закончилась для него последняя прогулка на нейтральные земли...
Наконец, дремучий сосновый бор расступился перед котами, точно чья-то лапа подняла полог, загораживающий просторную равнину с извилистой, похожей на огромную змею речкой.
- Черта с два, - пробормотал Грач себе под нос, с опаской приближаясь к достаточно крутому берегу. В воздухе сильно пахло илом и речной водой. В тот момент бурление реки показалось ему похожим на яростное рычание волка. Угольно-черный повел хвостом и глубоко вздохнул.
"Если выживу, то убью Черемуху! Что за идеи!.."
Ну, в общем, что теперь?
- А теперь я лезу в воду, - нервно мяукнул Грач, продолжая топтаться на месте. Он не знал, с чего начать. Вдруг течение поглотит его, как кот проглачивает мышку?.. Он глубоко вздохнул и обернулся к Волчьему Сердцу.
- Я тут, возле берега буду. Впрочем, если увидишь истошно орущий мешок костей посередине реки - это точно я, и меня надо вылавливать.
Может, не слишком удачная шутка. Грач переступил с лапы на лапу, а затем, собравшись с духом, начал аккуратно спускаться.
- Зараза! - рявкнул он, когда камешки начали осыпаться под лапами, и он скользнул прямо в воду. К счастью, возле берега она едва ли доходила ему до брюха. Грач фыркнул и брезгливо дернул ухом. Как только его отец это выносил? Куда лучше чувствуешь себя на твердой земле! Течение было достаточно сильным, но пока Грач с ним справлялся. Стиснув зубы, он заковылял подальше от берега.
- Мрм!
Легкие точно стиснули громадные когти, едва дно исчезло. Грач с головой окунулся в воду, судорожно дернул лапами, делая могучий гребок - и через секунду, яростно отфыркиваясь, вынырнул на поверхность.
Черт возьми, он работал всеми четырьмя лапами! И, как ни странно, плавание доставляло ему... удовольствие? Хромой перестал быть хромым, уверенно рассекая водную гладь. Вышедшая из-за туч луна серебрила его черную, мокрую шкуру. Грач чувствовал, как работает каждый мускул, каждая жилка. Вода приятно холодила кожу и успокаивала натруженные мышцы. Восторг и детское счастье волной накрыли угольно-черного воина. Он и не подозревал, что это окажется так просто!
- Эй, Волчье Сердце! - радостно и довольно крикнул он. - Хочешь попробовать? Это здорово!
Все-таки в нем было куда больше от его отца, Речного воина. Потому-то боязнь воды была скорее внушенной поведением других, чем врожденной. Грач вспомнил, как легко ему давалась рыбалка и фыркнул, вспоминая о своих недавних страхах. Сейчас все казалось ему таким простым...
Слишком простым.

- Что, боишься замочить шерстку? - фыркнул Грач, в его глаза сверкали искорки веселья. Еще бы - впервые за много месяцев он мог свободно двигать лапой и не испытывать и толики боли! Ради такого можно и с головой в воду окунуться. По собственному желанию, конечно.
А ты, оказывается, чудесный плавец.
Глаза угольно-черного потемнели.
- Благодаря отцу, - бросил он, отвернувшись от Волчьего Сердце и сделав пару гребков вдоль берега. - Только никому не говори. У нас и так еще не утихли разговоры по поводу атаки Речного племени, не хватало еще, чтобы обо мне судачили.
Конечно, ему посоветовала Черемуха, он может указать на это. Но любые подозрения острыми колючками вопьются в шкуру. Лучше ему вовсе избежать этих разговоров.
- Но все-таки жаль, что ты не хочешь, - голос его неожиданно показался чуть виноватым, точно Грач пытался своеобразным способом извиниться за только что брошенные с резкостью слова. Он дернул ухом и вновь перевел взгляд на брата, продолжая работать лапами. Все-таки здорово, что он не пошел один. А если бы что?.. Вдруг в воде лапа занемела бы - не дай Звездное племя, конечно, но все же... Он ведь не плавал с рождения. Но, в принципе, вода - отличная штука. И чего остальные коты так не любят воду? Она же отлично охлаждает, и плавать куда легче, чем бегать. Мускулами легче работать. Грач уже выбирался на берег, нащупав лапами дно.
Внезапно лапа его провалилась в яму.
- Мышиные дрязги! - завопил Грач, и вопль его захлебнулся в воде, нахлынувшей вдруг со всех сторон и мигом ставшей злобной и опасной. Инстинктивно он заработал лапами и, сделав мощный гребок, резко вынырнул. Казалось, он истратил все силы на этот гребок и больше не мог совладать с течением, ставшем вдруг необычайно сильным.
В мгновение ока река превратилась в грозного зверя.
Кое-как Грач умудрился зацепиться за берег, но сил его едва ли хватало на это. Он пытался одновременно откашляться от попавшей в легкие воды и подтянуться.

Внезапно он почувствовал, как чьи-то челюсти крепко вцепились в его загривок, и вскарабкиваться на берег стало значительно легче. Едва переставляя лапы, Грач рухнул на твердую, крепкую, такую родную землю... Бока его вздымались и опадали, к горлу подкатывала тошнота. Мучительная судорога скривила его, и через мновение из пасти хлынула вода.  Грач тяжело дышал, мокрая шерсть прилипла к дрожащему телу, делая его непривычно маленьким и беззащитным. Грохот крови в ушах постепенно успокаивался. Хрипло откашливаясь, угольно-черный кот поднялся на нетвердые лапы, пытаясь сфокусировать взгляд на одной точке.
Но перед глазами все плыло.
Вода стекала с шерсти, точно с мокрого гуся. Упираясь всеми четырьмя лапами в землю, Грач низко склонил голову и жадно ловил ртом воздух. Истерзанные легкие понемногу приходили в себя, дыхание выровнялось. К счастью, он вовремя выбрался из реки, а то наглотался бы еще больше воды, и тут уж точно потребовалась помощь целителя.
Ну, братец...
- Все в этом... - Грач взглянул на Волчье Сердце, отчаянно пытаясь вспомнить.. слово. - Порядке, вот. Все отлично.
Все еще дрожа от пережитого, он неуклюже отряхнулся и сел, крепко прижав хвост к лапам. Река вновь плескалась подле берегов, такая спокойная, казалось бы... Но теперь он знал, насколько коварны бывают ее воды.
- В следующий раз будет лучше, - нарочито бодро мяукнул Грач и стряхнул капельки с лапы. Он даже не заметил, как пару мгновений назад стоял - на всех четырех, как все нормальные, здоровые коты. Сейчас лапа вновь заныла, но боль эта была настолько незначительна, что Грач едва ли обращал на нее внимания.

- В следующий раз? Ты ещё собираешься туда лезть, после случившегося? Ты едва не утонул!
- Не утонул же! - дернул ухом Грач и исподлобья посмотрел на Волчье Сердце. - Я просто буду осторожнее, и все.
Внутренности болезненно сжимались, едва он думал о том моменте, когда вновь придется вступать в схватку с непредсказуемой стихией. Но делать было нечего. Это был единственный способ вылечить его лапу - что же, нужно использовать. Любой шанс, любую лазейку. Он обязан проскочить через нее, обязан сделать все, что в его силах. И никто - ни брат, ни даже сам Звезда Сибири не смогли бы его остановить.
- Успокойся, - буркнул он и осторожно погладил Волчье Сердце хвостом по плечу. - Не забывай, в моих жилах течет кровь Речного племени. А они плавают, как рыбы. Значит, и я смогу.
Он чувствовал раздражение и гнев, волнами расходившиеся от шкуры черно-белого. Ох, давненько за него так никто не беспокоился. Грач переступил с лапы на лапу, никак не находя слов, чтобы успокоить Волчье Сердце. Может, все дело в том, что он, как ни крути, чистокровный воитель Сумрачного племени, и отвращение вкупе с боязнью воды заложено в нем самой природой? Угольно-черный сам не мог объяснить, почему так легко решает вновь лезть в реку даже после пережитого. Отчасти это из-за Снегопада. Ведь он, как наставник, обязан сделать все, чтобы мечта его оруженосца осуществилась.
А отчасти - из-за самого себя. Да, он приноровился сражаться и даже кое-как охотиться. Но этого было недостаточно. Он слишком быстро выдыхался.
И, наконец, самая малая толика этого решения состояла в том, что Грача в какой-то мере манило к воде. Как ни старался он убедить самого себя, что настоящий Сумрачный кот ни за что так просто в реку не полезет, как ни старался убедить себя в том, что во всем виноваты обстоятельства, крохотная частица его всегда стремилась к воде. И даже несчастный случай не смог отвадить Грача. Наоборот, ему не терпелось вновь сунуться в реку, понять, в чем была его ошибка.
- И... как твоя лапа?
- Лапа?.. - переспросил он и пожал плечами. Прислушался к себе. Гм... не сказка ли это?.. Льдисто-синии глаза вспыхнули во тьме радостью. Черт возьми, Черемуха оказалась права!
- Болит куда меньше! - радостно доложил Грач, осторожно перенося вес на больную лапу. Конечно, до полного выздоровления еще далеко, но, если нужно, он будет коготь за когтем выцарапывать для себя тропинку. Грач обернулся к воде, каждая шерстинка его тела трепетала от охватившего его вдруг возбуждения и восторга. Ему не терпелось продолжить. Казалось, он забыл о том, что едва не утонул каких-то там минут пять назад.
- Пойду-ка, еще поплаваю! - с горящими от радости и воодушевления глазами он метнулся к реке, дабы выбрать местечко поудобнее, чтобы прыгнуть в воду.

Везение!.. При чем здесь везение? Дело в природных навыках и генах! В этом Грач был уверен. И сейчас он, как никогда раньше, был горд своим происхождением. Кровь отца, бурлящая в его жилах, поможет совладать с подсознательным страхом, разбудит дремавшие доселе инстинкты. А Волчье Сердце просто Сумрачный кот. Поэтому-то и беспокоиться. Грач не мог найти подходящих слов, дабы успокоить брата да и, честно говоря, просто отмахивался от него. Черно-белый сам все поймет, когда он, Грач, через луну вернется в лагерь с ог-ромной добычей. Вроде той куропатки, которую братишка поймал на Скалах. Каждая жилка в теле Грача затрепетала от волнующего предвкушения.
"Тааак... Где бы..."
Внезапно перед ним возник Волчье Сердце. Грач от неожиданности споткнулся и шмякнулся на хвост. Шерсть на загривке брата поднялась дыбом, вся его поза говорила о том, что "никуда-я-тебя-не-пущу!" Грач фыркнул и закатил глаза.
Брат, давай вернёмся в лагерь...
- Великие Звезды, Волчье Сердце! - махнул хвостом Грач. - Ты сейчас похож на королеву, кудахчащую над своими котятами и шагу не позволяющую им ступать без спросу!
Он обошел Волчье Сердце и уставился на темную, бурлящую у берега воду.
- Да и какая разница, ночь или день? И вообще, для Сумрачного кота ночь - что день! А если учесть кровь моих предков - обоих - то, получается, что заниматься плаванием ночью для меня - самое то!
Грач порой взвивался, точно змея. Сейчас, после долгого бездействия, он просто кипел энергией.

Невольно Грач закипал, от его неуклюжего добродушие не осталось и следа. Он угрожающе распушил загривок и шагнул навстречу Волчьему Сердцу.
Ты хоть знаешь, что такое "мера"? А? Представь себе, всё новое нужно пробовать осторожно и не спеша, но, чёрт возьми, у тебя вечно не хватает терпения ни на что!
- Терпения? - прошипел он, хлестнув себя хвостом по бокам. В его голос вкрадывались рычащие нотки, в горле клокотал гнев. - Черт возьми, я семь лун ковылял вслед за другими воинами, я семь лун был ни на что не способен! Достало мне уже терпеть! Ты-то ходишь на всех четырех, здоровый и сильный! Не собираюсь я ждать, ясно? У меня появился ученик, и он уж точно не сможет ждать. Одним звездам известно, что он может выкинуть, пытаясь добиться признания! Уж я-то знаю, поверь!
Он шагнул вперед, чуть не столкнувшись с черно-белым. Подсохшая шерсть встала дыбом, точно иглы у ежа, глаза вспыхнули во тьме синими углями. Да какое право Волчье Сердце имеет говорить ему, что делать, а что не делать? Он, Грач, всегда был сам хозяином своей судьбы. Никто и никогда не указывал ему. Вернее сказать, до него просто почти никому не было дела. Ну есть там какой-то колючий и вечно орущий ученик - что с того? Ах, он стал воином? Да еще был посвящен, как умирающий воитель? Забавно.
И, черт возьми, он всегда добивался своего.
И никакого терпения, умения осторожно пробовать тропинку перед шагом ему не требовалось.
- Уйди с дороги, - рыкнул Грач.