Громик неуверенно отступил от матери, намереваясь вернуться в детскую, как прямо перед ним в палатку вошел черный кот, примерно в возрасте оруженосца. Котенок удивленно моргнул.  Он настолько ушел в себя, что перестал замечать окружавшие его вещи, а появление мимолетной преграды на его пути вызвало в нем лишь чувство удивления. Устало мотнув головой, Громик направился за ним, с подозрением заметив, что тот пошел в сторону к его братьям и сестрам. "Выглядит знакомо, кажется, мы виделись в приюте. " Растерянно мотнув головой, котенок направился к своим.
Громик лишь устало плюхнулся наземь. Глаза слипались, но сон казался чем-то неправильным, так что котенок просто лежал, водя от скуки хвостом из стороны в сторону. Эти однообразные движения усыпляли. Вопреки своим же мыслям, он был готов уснуть. Громик посмотрел в сторону Глухарека и Коршунка.  Брат что-то шептал оруженосцу. Громик растерянно моргнул пару раз. Он был в том пограничном состоянии между сном и реальностью, что не сразу смог понять, что к чему. Но растерянность сменилась любопытством. «О чем это они?» - удивлялся Громик. Услышать что-то было невозможно, поэтому можно было только догадываться о теме разговора.
Стало до ужаса обидно. Ведь с ним, с Громиком, Коршунок и парой слов не перекинулся за все это время. А сейчас что-то втолковывал, можно сказать, постороннему.  Да и судя по виду брата, тот снова собирался ввязаться в что-то опасное.  Громик даже опешил. «Столько всего случилось, да и не может быть такого, что...» Котенок внимательно посмотрел на брата. «Точно что-то задумал». Громик встал и сказал, хмуро переминаясь с ноги на ногу:
-Не думаю, что тебе стоит… уходить отсюда. Это не лучшая идея, - Громик неловко замолчал. В конце концов, он не мог быть полностью уверен в своем предположении. А, если он не прав, то выглядит довольно жалко. Громик неловко отвел взгляд в сторону, выпрямился и постарался принять наиболее серьезный и взрослый вид. Не хотелось упасть мордой в грязь, хотя движения получились неловкими, спать все еще хотелось.
-Какой бы глупой не была эта идея, но я пойду с вами, – пробурчал он и пристально уставился на брата. «В конце концов, я все еще его старший брат, хочет он того или нет!»

Ты лежал возле яслей, изредка бросая взгляды на снующих воителей. Хотелось ворваться в убежище целителей и уткнуться носом в тёплый бок отца; жизненно необходимо было ощутить его сердцебиение, мирное посапывание - именно тихое и размеренное, а не хриплое. Ты задыхался от своего бессилия, сжимался клубком, но терпел. Отец всегда говорил, что нужно быть стойким. Пап, видишь, твой сын сильный. Ты пытаешься набрать полные лёгкие кислорода, но что-то мешает, выбивая его из тебя: приходится опять утыкаться носом в свою лапу, которой ты прикрываешь сейчас морду. Глаза щиплет от детского и всепоглощающего страха. Бездействие тебя убивает изнутри, раздирая. Отдирает что-то важное от твоей души, топчет это и зло смеётся. Ты можешь поклясться, что слышишь этот хохот, разносящийся по всему разуму.
Опять обводишь глазами поляну. Они продолжают жить: снуют в разные стороны, переговариваются, охотятся - продолжают существовать. Племя словно и не заметило отсутствие глашатая, легко заменив его какой-то воительницей. Соплеменникам нет дела. Ты бросаешь отчаянный взгляд на вход в целительскую и борешься с желанием броситься к отцу, который всё равно никак не отреагирует на твоё появление. Он спит - так сказал целитель. Ты веришь, очень хочешь верить. Так что молча жрёшь эту информацию.
Почему-то не чувствуется беспокойство за братьев. Может, это из-за того, что привязанность к отцу намного больше, чем желание думать о недоносках. "Только тупые могли ввязаться в такое, а потом потеряться", - вздыхаешь, вспоминая, как обнаружилась их пропажа. Хвое и её новоиспечённой ученице пришлось отправиться за ними. Ты допускаешь возможность, что волнение за братьев отсутствует и в силу того, что они всегда умудрялись выйти сухими из воды. Твои мысли постепенно утекают в детство.
Тело расслабляется, спадает это двухдневное напряжение. Твои воспоминания носят общий характер, они не связанны с какими-то отдельными случаями. Признаться, то у тебя и нет особо важных мгновений в жизни. Им ещё рано происходить. Сейчас ты пытаешься жить будущим, хотя всё твоё естество напоминает и о настоящем, но сейчас не хочется думать о текущих проблемах. Если на секунду представить, что ты вырос. Как любой котёнок, ты мечтаешь стать оруженосцем, но это пора несёт в себе очень много неприятных мыслей и возможных происшествий, так что любезно отложена в дальний угол сознания. Ты опять пытаешься мыслить общими картинками. И в эти мечтания неумолимо влазит мысль о том, что воителем тебе не стать. По крайней мере, годным бойцом.
Отец это не одобрит. Да какому глашатаю хочется видеть в своих сыновьях слабаков? Именно, что никакому. Опять напрягаешься и возвращаешь лапу на морду, прикрывая глаза, последний раз обводя взглядом поляну, чуть задерживаясь на вход в убежище целителя. Ты всю ночь не спал. Сложно уснуть в детской, где нет братьев, а про мать и вспоминать не стоит. Глупые и абсурдные мысли лезли в твою голову, так что ты отчаянно пытался их заглушить хоть чем-то, но безрезультатно. Утром, выйдя на главную поляну, ты не обнаружил изменений. Тебя придавливает собственное бессилие. Глупо искать виноватых, ведь таковых в данной ситуации нет. Ты всего лишь котёнок, который не наделён ни ростом, ни силой.
А есть всё так же не хотелось. Ты с рождения был самым маленьким и худым в помёте, а за это время и вовсе исхудал. Никакой кусок не лез в глотку, а запах дичи и вовсе отпугивал, вызывая рвотные рефлексы. Слишком смешно, чтобы адекватно воспринимать ситуацию. Ты не находишь поддержки и продолжаешь добивать себя своими же доводами. Печальный исход.

"Доброе утро". Ну хотя конечно ни такое уж и доброе. Да и не утро, если на то пошло - солнце-то уже высоко. Нужно встать. Какой смысл валятся словно дохлая лисица на солнцепеке? События вчерашнего дня лежали на ней тяжелым камнем. Увы Куница не относилась к тем, кто сразу после пробуждения не может вспомнить события вчерашнего дня или не понимает где находится. Хотя сейчас она предпочла бы пару минут сладкого сонного забытья. Впрочем пробуждение оказалось хуже обычного. Голова трещала словно сухая ветка в бурю, тело ломило, а еще мучительно хотелось пить или снова провалится в черноту, чтобы ничего не чувствовать. Второе даже лучше. Она упрямо зажмурилась, словно реальность, эта палатка, а заодно и последние луны могли исчезнуть.
Встать получилось не сразу, лапы подкашивались, отказываясь держать тщедушное тело, Куница ощутила себя котенком который только-только начал учится ходить. Хорошо хоть этот позор никто не видел - обе ее дочери крепко спали, рядом с ним сопел и Малек. А вот Коршунка и Громика не было, но Куница не слишком волновалась, теперь они в лагере, защищенным от хищников, может не недостроенной оградой, так хотя бы зубами и когтями воинов. И потом Громик всегда был ответственным. Вряд ли после вчерашнего у малышей остались силы на приключения. Усилием воли королева все-таки заставила себя пошатываясь и то и дело натыкаясь на стены вывалится из палатки, передние лапы подкосились она уткнулась носом в песок. Тихо прошипев сквозь зубы: "лисий помет!", она поднялась болезненно щурясь на солнце. Погода не радовала - лес, не торопился сбросить зимние оковы, словно после оттепели, могла растаять и боль по погибшим. Наверное целитель посоветовал бы ей какие-нибудь успокаивающие травы, но сейчас у него своих забот по горло с раненными... и мертвыми. Ощущение одиночества, словно от всей ее семьи внезапно осталась лишь туман на реке, вонзилось в нее острыми когтями. Как в таком состоянии можно быть кому-то опорой?
Она вяло посмотрела на кучу дичи - полевки, при одном взгляде на них Куница ощутила как у нее сжался желудок и торопливо отвернулась ощутив, что ее сейчас стошнит, будто она объелась тысячелистника. Она бы отдала свой хвост за хотя бы крохотный кусочек рыбы. Глупо конечно - лед все еще не сошел, откуда взяться рыбе? А вот Громик с Коршунком, а с ними Глухаренок - недавно посвященный в ученики, все в порядке. Она продолжила искать глазами знакомые фигуры и конечно наткнулась на Львиносвета, который пытался накормить дочь мышатиной. Это вообще сработает? Ее собственные дети все питались молоком, постепенно переходя на твердую пищу, а дочери рыжего здоровяка были младше. Кстати никто из них не унаследовал потрясающего отцовского размера. Мысли вяло скользили от одного к другому, наконец приводя ее к выводу, что дурацкая гордыня может оставить ее в полном одиночестве. Итак уже слишком многих потеряли. Сейчас нужны те кто остались, чтобы смотреть в будущее, нет даже без уверенности, просто чтобы хватило мужества смотреть туда. Куница неуверенно приблизилась. От запаха мышатины ей вновь сделалось дурно, но она постаралась не обращать на это внимания.
-Привет, - ее голос звучал вяло и сипло. Но она и выглядела прескверно, словно пришибленная, с торчащей клоками короткой шерстью. - Я... тебе нужна помощь? - хотелось верить, что ее голос звучит достаточно искренне и робко, после их ссоры. Но морально она уже приготовилась к тому, что Львиносвет оскалится и пошлет ее куда подальше, велит убираться, и будет прав, конечно. С чего ему верить в ее искренность и добрые намерения?

========) камышовые заросли
Так уж вышло, что на подступах к лагерю Клычок вырвался вперед и, работая из последних силенок, первым нырнул в окружавшие поляну заросли осоки. Он легко пролез между ними, будучи мелким и маленьким, и уже через несколько секунд оказался на поляне. Остановившись и проморгавшись, Клычок оглядел место, которое должно было стать для него домом. От беготни сердце колотилось вдвое больше обычного.
- Совсем не похоже на Пррриют, - сказал он с явным неодобрением. Где крепкие деревянные крыши на головой? Кругом, по краю широкой, вытоптанной кошачьими лапами полянки примостились какие-то холмики. Присмотревшись к ним, Клычок понял, что это - камыши, по-особому сплетенные и обмазанные глиной. Где же тот прекрасный запах дерева и древесной пыли! Он будто очутился в другом мире. А в племени Ветра не было и этих жилищ, кстати вспомнил он.
В лагере было побольше знакомых морд, чем в племени Ветра, и почти все косились на блудных котят с облегчением. Но самой важной морды среди них не было... Клычок по обыкновению обернулся, чтобы убедиться в том, что Златолап рядышком. За время их мытарств - сначала к Четверику, затем к вересковой пустоши - серо-палевый уже начинал чувствовать себя немного одиноко, если брата не было рядом.
- Вот он, наш дом, - буркнул Клычок, усаживаясь на землю и обводя все кругом взглядом. Его перепачканная в пыли и грязи шерстка торчала в разные стороны, животик в который раз забурчал, ненавязчиво вспоминая о пище. Где же папа?.. Внутри все будто заныло. Ну и что, что они вернулись? Папы-то все равно рядом нет... И никто ничего поделать не может.
Видя знакомые морды и оказавшись, наконец, в месте, которое Речное племя называло своим домом, Клычок как никогда ощутил острейшую тоску по отцу. А потом он вдруг заметил Водопадика, сидевшего где-то неподалеку, тоже жалкого и печального.

Куница ничего не ответила, может, обдумывала его слова. Удивительно, но впервые за долгое время они не скалились друг на друга. Львиносвет отвернулся от подруги, не зная, хочет ли та, чтобы он остался рядом или лучше отойти, не мешать. Куница молчала, и молчание это было неуютным, прерывающимся лишь возней Галчонок. Львиносвет рассеянно следил за дочерью, ни на секунды не выпуская с виду комок черной шерсти, прыгающий по поляне и примеривающийся к рыбке.
Его раздирало на множество маленьких Львиносветов от тревоги. За отца, за приемных братьев, за Цаплю и Лоскутик с Солнышком. Как там они, как их приняла Говорящая с Космосом?
"Они же наполовину Ветряные, так что все должно быть в порядке, и она должна радоваться, что у нее племени будет еще две храбрые воительницы," - убеждал себя Львиносвет и скользнул взглядом по осоке, окружавшей лагерь. Внезапно заросли, скрывавшие вход, шевельнулись, и на поляну выкатились котята. Усталые, взъерошенные, запыленные котята, а следом и Хвоя со Скоролапкой. Янтарные глаза Львиносвета округлились, уши мгновенно встали торчком, а усы вздыбились. Они вернулись! С ними и взаправду все хорошо!
- Златолап! Клычок! - воскликнул Львиносвет, и его радостный рев с легкостью перекрыл бы самые лучшие из воплей Златолапа. Мохнатой, золотой горой молодой воитель скакнул к котятам и сгреб обоих тяжелой, мягкой лапой. И прижал к себе, несмотря на то, что Клычок тут же принялся возмущенно ворчать и вырываться. Но Львиносвет, громко, на всю поляну урчащий от счастья и облегчения, не заметил этого даже. Ему покрепче прижать к себе приемных братишек, убедиться, что с ними все в порядке, что они не пострадали... Он потерся щекой об их грязную шерстку, почуял запах вереска и котов племени Ветра. Ну надо же!
- Я страшно перепугался, когда не увидел вас здесь, - тихо заговорил он, отпустив, наконец, обоих малышей и взволнованно помахивая хвостом. Его глаза сияли ярчайшим янтарным светом, а сам Львиносвет сиял.  Тревога ослабила тиски, и он снова мог вдохнуть куда свободнее и яснее.
- Сразу сказал обо всем Звездопаду, и тот уже снарядил Хвою со Скоролапкой на поиски... - он обернулся на воительницу, уставшую, как ездовая собака после путешествия на северный полюс. - Спасибо тебе огромное, что привела их живыми и невредимыми! Где ж вы были, а?
Хвоя заговорила первой. Львиносвет кивнул, его подозрения подтвердились.
- Да, я учуял запах Ветряных котов на их шерстке, - сказал он. - Ну вы даете! В таком возрасте отмахать такое расстояние... - почти с нежностью добавил он.
- Говорящей с Космосом, слава предкам, не было в лагере, поэтому котят нам отдали сразу и без всяких просьб и условий. Невиданная удача.
- Да брось, - отмахнулся Львиносвет. - Мы недавно сражались вместе. Зачем ей удерживать наших котят? К тому же, судя по всему, она со Звездопадом на короткой лапе... Я видел, как еще в Приюте они куда-то уходили вместе. И уж точно не выглядели рассерженными друг на друга. Племени Ветра нам нечего бояться. Да и других племен тоже. По крайней мере, в ближайшее время.
Он уселся перед Хвоей, заметив, как голодно она смотрит на мышку. Куница так и не притронулась к ней.
- Ешь, если хочешь, - он пододвинул мышку к Хвое. - Тебе нужны силы. Эй, ребята, и вам тоже. Очистить вам рыбку? То есть, мышку... - поправился Львиносвет, потому что рыбой в куче с едой и не пахло. - Надо сходить на рыбалку. Лед скоро тронется, у берега лов должен быть...
Он улыбнулся, представив старое доброе Речное племя за привычным занятием - рыбалкой. Как здорово будет снова порыбачить у берегов родной реки!
- Я сообщу Звездопаду о нашем возвращении. Он у себя в пещере?
Упоминание о предводителе заставило Львиносвета помрачнеть. Он оглянулся в сторону палатки Звездопада и, вздохнув, покачал головой.
- Да, он там, и ни разу не выходил, - молодой кот немного начинал тревожиться за их вожака. Племени нужен предводитель, но Звездопад не проявляет к ним не малейшего интереса. - Я не знаю...
Он умолк, выразительно пошевелив усами.

--- Камыши, кажется. Я уже забыл, откуда должен прийти

Нельзя сказать, чтобы лагерь Речного племени, куда, после долгих скитаний, добрались наконец братья, сильно впечатлил Златолапа. В целом, он был вполне похож на лагерь Ветра. Да, река, да, лес, да, палаток побольше и выглядят они целее, чем в племени пустоши, которое ещё не успело оправиться после недавних событий, но место это сейчас воспринималось таким же чужим, как и то. Ощущения, что они пришли домой, не было.
Конечно, со временем Златолап, скорее всего, привыкнет и начнёт считать это место родным, но в такое далёкое будущее котёнок сейчас не заглядывал. Сейчас он сел рядом с Клычком, огляделся вокруг и вздохнул.
– Да уж, – пробормотал рыжий. – Добро пожаловать.
На них не обращали внимания. Ни матери, ни отца – и это особенно тревожило, ведь Течение, в отличие от Предвестницы Зари, не имел привычки забывать про собственных детёнышей. Хвоя, доведя их до лагеря, похоже, тоже сразу же выбросила из головы двух беспокойных котят – во всяком случае, именно так воспринял это Златолап. Взгляд остановился на знакомой фигурке, такой же одинокой и брошенной, как и двое братцев.
Водопадик. Третий.
– Пойдём, – бросил рыжий, поднимаясь на лапы и собираясь направиться к брату, но тут на него набросился радостно вопящий и урчащий вихрь пушистой светлой шерсти.
Златолап оказался сгребён в чьи-то крепкие – очень крепкие – объятия, и всё, что ему оставалось – растерянно сопеть, буквально зарывшись с головой в чужую шерсть. Впрочем, растерянность и вспыхнувшая искра гнева – как с ним снова смеют так обращаться?! – быстро сменилась радостью.
Златолап сам уже не подозревал, что умеет ещё радоваться.
– Ль'иносвет! – приглушённо воскликнул он, узнав воителя.
Как ни странно, старший приёмный брат, с которым он всего раз то и пообщался относительно близко, был, пожалуй, единственным из всей семьи, к кому у рыжего не было претензий. Клычок не считается – Клычку Златолап прощал многое, намного больше, чем кому бы то ни было, пусть даже иногда общение братьев не обходилось без ссор и стычек.
А вот Львиносвет был другим. Он не пытался поучать, не пытался ругать и винить, он искренне переживал за них и сейчас искренне радовался.
И это было то, в чём рыжий котёнок нуждался сейчас больше всего.
– Ты тоже в Речном племени? Здорово! – заурчал Златолап, улыбаясь, когда Львиносвет наконец отпустил их с братом на волю. – А мы были на пустошах! Там грязно – уж-ж-жас. И мы встретили лиса. Странного лиса, белого. Он пытался заговорить с нами. Твердил что-то о том, чтобы мы провели его в племя, и тогда он нам поможет. Дурак какой-то – если бы мы знали, где племя, то стали бы шарахаться по этому болоту? Мы от него убежали. И он не смог нас догнать! – по правде говоря, рыжий даже не знал, пытался ли лис вообще это сделать, но подобные мелочи его не волновали. – А племя Ветра буки. Особенно эта чёрно-белая. Она хотела, чтобы мы строили им палатки, – котёнок фыркнул. – Вот ещё. А потом Хвоя учила нас охотиться. Я почти поймал мышь!
Подумать только, как по-разному выглядят одни и те же события, если смотреть на них в разном состоянии. Ещё недавно Златолап, злой и раздосадованный, и думать не хотел о своём промахе. Зато сейчас, когда он, захлёбываясь от потока событий, торопливо вываливал их на Львиносвета, всё начинало выглядеть совсем не так мрачно, как было каких-то пару минут назад.
Наконец поток слов иссяк, и Златолап перевёл дыхание. А вокруг что-то происходило. Взрослые коты – рыжий торопливо пробежал по ним глазами, пытаясь запомнить, чтобы снова не облажаться – собирались перед большим камнем, на которой сидела белая кошечка.
Малыш толкнул лапой Львиносвета.
– А это кто? – поинтересовался он, кивнув на скалу. – И почему она там?
Кошечка тем временем заговорила. Златолап прислушался. Он впервые был на собрании племени. Собственно, ему ещё многое предстояло узнать впервые. Всё то, что обычные племенные коты считали обыденным, что котята, выросшие в лесу, могли наблюдать с рождения, для него было в новинку. А тут ещё какие-то тотемы.
Впрочем, сама новость, насколько рыжий сумел понять её, котёнка не слишком ошеломило. В его жизни и без того происходило множество событий и перемен. Появление зверей-покровителей, в которых вселился какой-то там дух, вполне гармонично вписывалось в череду этих событий.
Пожалуй, иные члены племени могли быть весьма ошеломлены тем, что Златолап считал в своей жизни нормальным и понятным, а что – странным и необычным.
– Опять всё для взрослых, – проворчал он, выслушав последнюю часть речи белой кошки, и пихнул брата в бок. – Слушай, а крутая затея, а? Вот бы классно было сдружиться с каким-нибудь псом или медведем…
Котёнок говорил, а в его маленьком разуме уже выстраивалась незаметная пока цепь воспоминаний и логических связей.
…защитить каждого кота племени…
…маленьким бродить в одиночку опасно…
Гибкое белое тело, прижимающееся к рыжей шёрстке, помогающее согреться.
…помогать котам в трудную минуту…
…Как только ты перестанешь злиться и обижаться, все тут же устроиться…
…в образе каких-либо животных, живущих в лесу помимо котов…
…я горностай…
…обычно воители состязаются с горностаями за добычу…
Обычно.
– ГОРНОСТАЙ! – взбудоражено воскликнул рыжий, подпрыгивая. На него покосились, зашикали, но Златолапа это не волновало. Он повернулся к Клычку, дрожа от возбуждения. – Горностай! – повторил он. – Тот белый зверёк, который помог мне дойти до дома… до приюта. Когда мы охотились с Львиносветом. Я рассказывал, помнишь?! – мысли его быстро перескочили. – А тот лис… он ведь тоже хотел нам помочь. И говорил с нами. Может, он тоже. Может, это горностай так изменился, – здесь в голосе Златолапа зазвучала неуверенность.
Тогда, во время встречи с горностаем, у него даже мысли не возникало, что белый зверёк с чёрным хвостом может быть врагом. Он просто воспринял его сразу как-то кого-то близкого и дружелюбного. Не так, как Клычок или Течение, но всё-таки…

Не успел Клычок и пары шагов сделать, как на него налетел громадный золотистый вихрь и, схватив огромными лапищами, прижал к себе. Котенок от изумления даже забыл, как надо кричать, а когда вспомнил, то заорал не хуже Златолапа:
- ПУСТИ! ПУСТИ МЕНЯ!!!
Он понятия не имел, кто на него налетел и, пытаясь вырваться, запускал коготки глубоко во вражескую шерсть, но те застревали в густой шубе, и Клычку оставалось только верещать. Пусти! Почему он не отпускает?! Он хочет их задушить?! Когда Клычок, наконец, был отпущен на волю, то несколько секунд не мог вымолвить ни слова. Он плюхнулся на землю, с глазами круглыми, как лошадиное копыто глядя на здоровенного золотистого кота, который прыгал вокруг них с братом.
- Эм... кто? - слабо промямлил он, все еще находясь под глубоким впечатлением от произошедшего. Мысли никак не желали оформляться в нормальные слова, они витали какими-то недоростками, так что из пасти Клычка вылетали лишь междометия. Он только и мог, что ошарашенно глядеть на веселящегося Златолапа да сидеть притихшей статуей, почему-то обросшей шерстью. И, наверное, в этот момент Клычок был самым тихим, самым прилежным и послушным на вид котенком во всем лесу. Очнулся он только тогда, когда Златолап принялся выбалтывать этому Львиносвету все об их приключениях.
- Это я придумал от лиса сбежать! - машинально ляпнул он, желая получить и свою порцию драгоценного внимания (ведь в последнее время взрослые так редко его раздаривали), но тут же опомнился и отвесил брату чувствительный удар лапой.
- Эй! Не надо ему все рассказывать! - зашипел он, сердито хмуря нос. Но Львиносвет и не думал злиться и отчитывать их за приключения в вересковой пустоши! Несомненно, он был самым занятным из всех взрослых, с которыми встречался Клычок. Наоборот, Львиносвет сощурил смеющиеся янтарные глаза и понимающе подмигнул.
Клычок тем временем его вспомнил. Кажется, он часто ошивался возле Течения, они смотрели друг на друга как-то... тепло. Примерно так же, как Течение смотрел на них с братом, а Клык со Златом смотрели на отца. Он что, еще один брат, старший - вроде Куницы? А между тем раздался громкий, хоть и не совсем уверенный клич. Клычок мгновенно обернулся, чтобы поглазеть, что это там происходит и увидел маленькую кошку, взгромоздившуюся на скалу. Для него, конечно, все годовалые кошки выглядели взрослыми, но даже ему показалось, что белой соплеменнице там как-то не место.
- Да, кто это? - подхватил он слова брата, не отрываясь глядя на Лепесток Жасмин. Он в первый раз был на собрании племени и, увидев, как коты начали собираться возле скалы - кое-кто глядел с интересом, кое-кто с неодобрением - мигом почуял, что будет нечто интересное. И не ошибся - тотемы были их как интересны! Он не очень удивился самой новости, ведь Клычок не знал, что для племенных котов ново, а что является традициями. Для него все было в новинку, как брату, поэтому он упоенно закивал в ответ на слова Златолапа.
- Хочу, чтобы моим тотемом был медведь, - заявил Клычок, предвкушая встречу с могучим зверем, таким сильным, что всех врагов растопчет, как мух. - Пфф, а зачем тебе пес? Что, на прривязь захотел? - хмыкнул он насмешливо. Зачем нужен какой-то там пес? Они - игрушки Двуногих, презренные твари! Вот медведь - это круто.
- Волк тоже классный, - размышлял Клычок, не заметив, что брат погрузился в размышления. А когда заметил, что ему никто не отвечает, то недоуменно посмотрел на Злата.
– ГОРНОСТАЙ! - вдруг завопил брат, но Клычок, имевший богатый опыт по части привыкания ко внезапным крикам, в отличие от многих соплеменников, не шелохнулся, лишь его глаза заинтересованно вспыхнули.
- Какой еще горностай? - недоуменно спросил он, чувствуя, как с каждой секундой растет любопытство. Когда Златолап, захлебываясь словами, поведал, в чем дело, Клычок секунду молчал.
- То есть, ты встретил своего тотема? Ррраньше меня? - почти возмущенно, с явным оттенком зависти замяукал он. - Вот всегда так! Нечестно же, я тоже хочу! А он какой? Слушай, а может, тот лис - мой тотем, а? Как он вообще встречается? Но тот лис мне не понравился...
Наверное, так не должно быть. Тотемы - это ведь особенные звери, а от того лиса Клычку хотелось сбежать подальше, пусть он и храбрился. Тогда где же он, его тотем?
- Везучий ты мышеголовый! - он толкнул брата лапой, но в его круглых, солнечно-желтых глазах, похожих на два огромных желтка, не было такой уж явной злости. Конечно, Клычок завидовал братцу и никак не мог избавиться от этого противного чувства. Эх, черт, и чего он, Клычок, возился в Приюте, он должен был тогда пойти с братом, может, тогда и у него был бы тотем!
- А у меня все равно будет лучше, - заявил он с ноткой превосходства, чтобы скрыть обиду. - Может, этот... медведь. Как раз. Я буду могучим воином, как он!

Напряжение, царившее на поляне в тот момент, когда Лепесток Жасмина только вышла на скалу и начала рассказ, понемногу рассеялось и сменилось интересом. Возможно, стоило действительно подойти сперва к предводителю или глашатаю, но уже поздно думать об этом. Целительница заметила, в толпе Львиносвета, который дружески подмигнул ей в знак поддержки. Как ни крути, а уверенности прибавилось.
- Говоришь, они могут быть кем угодно? - уточнил он, пробиваясь через толпу, поближе к целительнице. - Любым зверем? Как же их узнать?
"Как узнать... откуда же я знаю. Но такой ответ вряд ли устроит кого-либо". Подул ветер, сидя на скале, белоснежная кошка была слишком уязвима для него. Чуть поежившись, ни то от холода, ни то от волнения, Речная целительница не меняя тон, ответила приятелю:
- Да, они могут быть кем угодно, кроме котов, разумеется, -Лепесток Жасмина вдохнула морозный воздух, - Тотемы будут всячески взаимодействовать с подопечными. Если связь с духом-хранителем сильна, то возможно, даже удастся поговорить с ним. Если нет, то коты просто будут получать послания и знаки от этих зверей. Одному Звездному племени известно, что это будут за знаки.
Прозвучал ее ответ вполне уверенно, даже удивительно, ведь кошка именно это не успела спросить у своей бывшей наставницы и сейчас просто включила логику и додумала.
– ГОРНОСТАЙ! -послышался восторженный крик в толпе. По голосу - котенок.
Приглядевшись, целительница заметила, что источником шума был Златолап. "Что за... получается, он уже встретил его? Интересно, очень интересно..." Лепесток Жасмина махнула хвостом в знак того, что он закончила и коты могут расходится. Целительница спрыгнула со скалы и сквозь уже расходящихся по своим делам котов, прошла прямиком к котятам. Мило улыбнувшись и кивнув, в знак приветствия, кошка уселась рядом с ними, обвив лапки своим хвостом, на котором красовалось единственное черное пятнышко.
- Что за горностай? Можешь рассказать мне о том, что ты видел? - дружелюбно промурлыкала целительница.

- Рассказать? А что рассказать-то? С самого начала, что ли? -голос Златолапа звучал неуверенно.
Целительница утвердительно кивнула. Кошка внимательно посмотрела на котенка. Вероятно, ему было не комфортно в окружении стольких котов, которые, кстати, тоже хотели послушать рассказ малыша. Всем было интересно, как он, в таком маленьком возрасте встретил свой тотем и даже как-то контактировал с ним. Самой целительнице было интересно, как распознать своего духа-хранителя, если что.
Множество взглядов устремилось на котенка и Лепестку Жасмина захотелось куда-то уединиться с Златолапом, чтобы он чувствовал себя спокойнее. Но осознавая, что это вызовет негодование у окружающих, целительница решила оставить эту затею. Всем ведь интересно послушать о котенке, говорившем с горностаем. Тотемы котят могут меняться с возрастом, но уже можно немного составить некий портрет о том, каким же будет взрослый Златолап. Лепесток Жасмина перевела взгляд на другого котенка сидевшего рядом. Клычок, кажется, и не скрывал своей зависти к брату. Разумеется, любому хотелось бы найти мистического друга, который будет помогать в трудную минуту.

К счастью Львиносвет похоже не собирался отталкивать ее робкий порыв, стало чуть легче, совсем чуть-чуть, но все же. Хотя бы она при всем старании не развалила их дружбу окончательно. Быть терпимее, сейчас похоже это единственное что было в ее силах, сцепить зубы и терпеть, надеясь лишь на то, что потом станет легче. Впрочем из них двоих привычкой скалить зубы отличалась она. Куница взглянула на предложенные полмыши и ощутила как желудок снова сжало, а от запаха мышатины к горлу подкатила тошнотворная волна. Нет, никаких полевок, белок и вообще всего что бегает по земле или прыгает по деревьям, летает, ползает и прячется в норах. Неважно насколько она голодна. Она больше не съест ни кусочка ничего кроме рыбы.
-Нет, спасибо, я даже смотреть на мышей больше не могу, - и для убедительности мотнула головой.
Впрочем полевка не осталась не у дел, тут же доставшейся пришедшей и умирающей с голоду Хвое, вернувшей в лагерь эти две ходячие неприятности - братьев Куницы - Златолапа и Клычка. Так что королева отвлеклась, позабыв о вопросе Львиносвета, хотя и не планировала отказывать ему в помощи и поддержке для его дочерей. Она и не слышала что эти двое несносных котят пропали куда-то. Впрочем никакой привязанности к братьям она не испытывала, несмотря на старания Течения, а после последний событий когда из-за Клычка и Златолапа ее собственные дочь и сын оказались буквально в гуще битве. Не говоря уж об устроенной Клычком драке с Коршунком.
Она презрительно фыркнула услышав, что эти двое оказались на территории племени Ветра. Но смолчала, хотя легкомыслие Львиносвета и вызвало смутную тень раздражения - сейчас все будут защищать границы вдвое усерднее, боясь что соседи воспользуются сумятицей после войны и отхватят кусок земли. Дружба между племенами, как показывала история никогда не длилась долго. Скорее всего они будут вести себя еще более рьяно, лишь ради того, чтобы никто не счел, что недавняя война их ослабила - хотя всем итак ясно, что тирания Звездоцапа оставила след на всем лесе - но главное видимость разумеется, она была готова спорить на что угодно, что на ближайшем Совете все племена в один голос заявят, что они быстро восстановились и по прежнему сильны. Да подыхай они все тут с голоду, разве могли предводители сказать иначе? Но объяснять это Львиносвету не было смысла, во-первых, в племени Ветра осталась его любимая Цапля и еще двое дочерей, во-вторых, рыжий здоровяк всегда был большим оптимистом в этом смысле - Куница же напротив предпочитала здоровый скептизм, и посему не имела вообще друзей среди соседей, да и какой дружбе речь, коль они видятся лишь раз в месяц? Забавно, но даже то что они жили вместе сперва в Тигрином племени, потом в приюте, абсолютно ничего не изменил - других забот была полная пасть.
Хотя насчет поведения двух балбесов высказаться ей хотелось - можно подумать у Речного племени, проблем мало кроме как бегать по всему лесу в поисках этих двоих, да их надо к старейшинам отправить, чтобы ловили блох. Ведут себя как пара недоделанных одиночек! Отец слишком с ними мягок, у Куницы в детстве была Лилия, которая уравновешивала Течение своей строгостью.
-Может если бы их лис сожрал, это бы их чему-то научило, - пробурчала она. - Им пора научится думать, не только о себе. От них двоих неприятностей больше чем от десятка барсуков!
От дальнейших гневных высказываний в адрес двух балбесов - она конечно никому и никогда об этом не признается, но услышав про все их "приключения", она ощутила беспокойство и страх, конечно она врала говоря что лучше бы их сожрали, не хватало еще чтобы они погибли, несмотря на несносное поведение - ее отвлекло то, что Лепесток Жасмина, влезла на скалу (что-то новое!) и объявила всему племени новости. Первую минуту или чуть больше Куница просто впала в ступор. Тотемы. Животные. Звездное племя. Коты взволнованно столпились, обсуждая, она слышала предположения о видах животных, о том каким будет этот тотем, кажется еще много чего, но это ее не тронуло. Она потеряла Ручейка, почти потеряла отца... ее племя сильно порушено, какой прок в дурацких идеях Звездного племени? Что слова могут решить? Если бы она не послушала Туманницу в том сне, если бы не позволила себе доверится этим словам, может сейчас ей было бы не так больно и плохо, и она бы не ощущала себя уничтоженной. Сейчас им нужно что-то повесомее, чем идиотские наставления. А слова целительницы лишь ее разозлили, разозлили достаточно чтобы она выпрямилась, а в потухших глазах, снова полыхнула тень знакомого упрямого огонька.
- Тотемы, что еще за дичь? - Куница сердито встряхнула головой поднявшись с места. - И какой в них прок? Нашему племени сейчас нужно, что-то побольше чем слова утешения, и вообще насколько я помню общение с предками всегда было делом целителей и предводителей, зачем это простым воинам? Бередить старые раны? У нас  куча с дичью пуста, палатки держаться на честном слове. Если эти тотемы не желают помочь нам с тем где спать и чем набить живот, то мне лично такая чепуха не нужна. Меня сейчас больше волнуют живые, а не мертвые. Лепесток Жасмина, что с Течением? - она твердо посмотрела на целительницу. - Он поправится?