Драконы подзуживали его, раздражали его ярость. Они напоминали, что только что он позорно преклонял голову перед Инеем - и что, и теперь он должен попасть в такое же положение, признать себя побежденным без драки? И слабые доводы разума уже не казались такими разумными, как прежде. Инстинкты взяли руль управления на себя и требовали, чтобы он выжил. За их плечами стояли два дракона и горящими глазами пожирали своего противника, выискивая его слабые места.
В памяти всплывают слова наставника. Буль-буль - и вновь исчезают в темноте. Показались и исчезли картинки его счастливой семейной жизни. Какой черт дернул его - нас - помочь Инею и потом бежать от больного? Как получилось так, что в племенах его - нас - больше не признают за своего - своих?
Над головой раздалось шипение. Впрочем, немного приглушенное, как будто золотой не хотел признавать боль, пробудившуюся в нем, пытался от неё отстраниться. Ну что ж. Может, это его отрезвит и они смогут наконец-то поговорить.
Он отпустил его, и рыжий тут же развернулся к нему мордой. Ясные голубые глаза потемнели в предчувствии продолжения битвы, но он все же решил поувещевать молодого кота:
- Я не причиню тебе вреда, я просто хочу узнать последние новости моих племен! - с опозданием понял, что проговорился, но слово не воробей, как известно. А золотой воитель уже встал на дыбы, точно лошадь, и огого пришлось бы Рику, если бы на него свалилсь такая тушка. "Кисти переломает и дух вышибет," - ехидно ответили драконы и посоветовали дать деру.
Абрикос попятился со всех лап назад, чуть не подскользнувшись, но сумел избежать удара. "Нельзя терять времени даром! Действуем!"
Но зачем причинять ему боль? Поэтому одиночка просто потянулся к его ухо, все ещё продолжая отчаянно надеяться, что новый взрыв боли образумит кота и заставит его внять его увещеваниям.

- Ты глубоко ошибаешься, - с нескрываемой печалью ответил Абрикос. Ну неужели ничто не проймет эту безжалостную машину-убийцу и даже интерес не поколеблет его решимости, не заставит отложить в сторону красный флаг и поднять белый?
Золотой кот стоял напротив всё такой же. Кажется, его мнение о битве и об Абрикосе с каждой секундой разгоралось всё ярче и ярче до страстно-сладостного накала. когда кровавая пелена застилает тебе глаза и мешает уже осознавать свои действия. "Да что ж тебя ничего не пронимает!" - взревел один из драконов, особенно когда лапа лишь чиркнула по уху, но не причинила особого вреда. "Давай, действуй! Вспомни, что ты был Речным котом. Посмотри: кругом тебя вода и мокрые скользкие камни. Ты можешь легко победить его, у тебя есть опыт, а он просто полагается на свою силу. Присмотрись, где у него слабое место."
Львинолап замахнулся на него лапой с длинными когтями. "Глаза!! Он метит в глаза!"
Реакция была мгновенной и предсказуемой. Он увернулся от удара лапы. Отскочил в сторону.
- Кто твой наставник? - не спросил, а практически взревел и подпрыгнул, как воробушек, перемещаясь ещё в сторону, поближе к озерцу набежавшей из водопада воды. - Внук Алозвёзда, прекрати напрасный бой и послушай, что тебе скажет твой бывший соплеменник.
Он достиг этой лужицы. Лапы мокли и морозились в воде. Но теперь он был готов отразить следующую атаку.

Отредактировано Абрикос (04-01-2013 22:21:07)

Его шерсть стоит торчком. Шерсть противника - такая роскошная, ухоженная, кое-где на ней виднеется кровь, только чья? - стоит дыбом, как львиная грива. Янтарные глаза так и дышат животной яростью. Драконы вполне отвечают ему. Ревут, сотрясая тело, рвут и мечут. Обзывают самыми последними словами Абрикоса, но двигать им не могут.
На его морде возникает слабая улыбка, как у сумасшедшего. Впрочем, это действительно так. Он стоит тут, буквально на пороге жизни и смерти - а ведь переживает за этих Их, чтоб их, которые появились в нем после разговора с Ним. Значит, Он всё-таки был прав. Это живет в каждом из них и рано или поздно, но все же пробуждается. На грани жизни и смерти. и Иней был вытащен с Его помощью из такой ситуации. Значит, теперь он выживет. И будет жить с осознанием этих драконов. Делить с ними тело, детей и жену.
-Опять не прав, - чуть ли не со смехом отвечает Абрикос. Но в этот раз умудряется не выболтать, что у него есть семья и пятеро милых котят, с которыми он провел последние месяцы, передавая свои знания. Как им, так и Сапфире.
Золотой куда-то делся из его поля зрения. Есть такой прием невидимости. И есть вариант прыжка. Так что в обоих случаях он теперь у него за спиной.
А этот кот все продолжай себе вставать на дыбы. Вот и его слабость. К сожалению, увернуться было уже поздно, но легко можно поменять место, куда будет произведен удар. Например, не в позвоночник, а в бок, в ребра. А он наконец-то заставит этого Речного попрыгать на двух лапах.
Абрикос падает в воду. Когти неумолимо летят за ним, но в воде он будто рыбка. Легко проплывает вперед, держа голову над водой, подставляя ребра под удар. И вместе с ним что было силы отпускает пружину из задних лап по задним скакательным суставам Львинолапа.

Естественно, ощущения от воды обманчивы, как и блики, которыми она притягивает взгляд. Когда Абрикос только примеривался, чтобы погрузиться в воду, он рассчитывал, что вполне сможет уйти с головой. Когда падал, практически наверняка знал, что уйдет под воду, но она же и поможет ему освободиться от когтей Львинолапа, и он отплывет подальше от воителя. Однако этого не случилось. Привыкнув к своей речке, обманчиво неглубокой на вид, Абрикос её меркой измерял бассейн водопада - и оказался не прав. Драконы возмущались его наивностью, но им понравилось, что их удар попал к цель. Золотой осел, зашипев, и ослабил хватку, отчего рыжий мгновенно помог ему докончить дело и выскользнул из когтей.
Оказалось даже несколько хуже. Когти не успели войти глубоко, но ранки опалило огнем. Он так давно не получал ранения, что это было даже удивительное ощущение - видеть, как из тебя вытекает кровь, и ничего не предпринимать, чтобы её остановить. Даже котята умудрялись не ранить отца, хотя со своими собственными когтями постоянно игрались, учась их использовать. Даже укушенный загривок не так ныл, хотя ему пришлось похуже.
Что ж, вода ещё не окончила своего служения, но настало время выбираться оттуда. Драконы предупредили его, что враг собирается прыгать и лучше покинуть воду. И использовать теперь землю.
У него не было прочной жировой прослойки, как у Речных котов, и потому, выползя на камни, рыжий первым делом поспешил отряхнуться, надеясь, что капли попадут в глаза золотоголового и немного его ослепят. Сам он повернулся к Львинолапу и пригнулся пониже к земле, раздраженно помахивая хвостом и полностью вверяясь чувствам драконов. Они продолжали отдавать преимущество ходов Львинолапу и уже отметили, что он гарцует как жеребец вокруг кобылы и нападает как лось на соперника во время гона. В таком положении у него было больше шансов завладеть лидерством и перестать драться с Речным котом.

Противнику не нравилось. Золотоголовому вообще всё не нравилось сейчас на этом свете. Что ж у него произошло-то такое, что он теперь хочет неизвестно кому, а точнее - себе, доказать, что может в одиночку спровадить бродягу, предварительно хорошо пройдясь когтями по его шерсти? Может, кто-нибудь обвинил его в трусости? Он поспорил? Хотя второй вариант маловероятен. Только если он не поспорил со своей кошкой.
"А может, он так доказывает своей подруге, что достоин её. Она притащила ему труп огромного кота, который наверняка большее её раза в три и весит раза в четыре больше, короче говоря, небольшая горка мыщц, а он даже такого дохляка как ты завалить не может. А может, они и вправду перешли на питание из котов. Если выживешь, котятам скажи, чтобы сюда не забредали, а то вампиры-каннибалы быстро с ними расправятся," - съехидничал младший дракон.
"Интересно, я теперь всегда с вами вместе буду?"
"Ага. А ты что хотел? Спокойно пообщаться с полоумным и не обрести в себе хотя бы его часть? Вот уж ошибаешься. Каждый встречный оставляет на своей собеседнике какой-нибудь след. Вот и Иней постарался, оставил на тебе Его отпечаток. Теперь мирись. Живи с нами в мире - и мы не тронем ни тебя, ни твою семью. Может, даже оправдаем твои мысли насчет других тел, - хихикнули оба, - а теперь - бой. Настоящий дракон не будет белкой-летягой или рыбой-угрем. Настоящий дракон принимает вызов и дает достойный бой. Но если тебя убьют... что ж, может, переселимся в тело этого кота."
Одиночка издал боевой клич - странный, гортанный вой, который больше бы действительно подошел разъяренному дракону, чем миролюбивому коту, а затем собрался, превратившись в камень, и стрелой направил свой бег к приближающемуся врагу. Жаль, что на его голове не красовалось роскошных боевых рогов, они бы не повредили. Он наклонил голову, как будто хотел протаранить грудь золотого воителя, и оскалился, готовясь сразу закусить кусочком грудинки врага.

Время замедляет свой бег, пока двое разъяренных драконов несутся друг другу навстречу. И спрашивается: почему? Что их не удовлетворяет? Почему они дерутся друг против друга? Не из-за самки, не из-за территории. Здесь замешано что-то другое. Что-то вроде "я хочу доказать всем, что я не трус. Что я сильный". И ради этого он нападает на одиночку, мирно сидящего у водопада и никого не трогающего? Конечно, он нарушил границу, но он же пытался поговорить и все решить мирно. А сейчас? За что борется одиночка? За правду? Но как они остановятся, чтобы поговорить? Скорее уж они сначала прикончат друг друга, а потом в Звездном племени будут извиняться долгими и красивыми фразами за причиненную не вовремя смерть.
Они сталкиваются. Как два быка на ринге. Вонзают друг в друга когти и клыки. Золотой бык обхватывает лапами шею рыжего, впивается клыками в тело. Противник рычит, отрывает передние лапы от земли и захватывает с двух сторон бока золотого, поближе к плечам. Теперь они образовывают арку, стоя всего на двух задних лапах. Тяжело удерживать равновесие, поэтому драконы пытаются завалить Львинолапа так, чтобы было удобней Абрикосу. Золотоголовый тяжелей - им это на руку. Остается лишь обратить его же вес против него.
"Зови меня Верити," - заявляет внезапно старший дракон.
Рыжий посильней впивается когтями в воителя и начинает заваливаться на бок, пытаясь утянуть за собой противника.

Они падают.
Он смог чашу силы перевесить на свою сторону. Тяжелому противнику трудно удержать равновесие, тем более что он практически является основой в этой двухтельной арке. Он - несущая стена, а Абрикос лишь направляет его. И вот он, заваливаясь набок, тянет за собой Львинолапа, золотой тянется за ним, а затем вес действует против него: он ускоряет падание, и вот оба на земле, окровавленные, а бродяга ещё и немного мокрый.
Хватка ослабла. Есть шанс вырваться и атаковать сверху.
И он рвется, но понимает, что на самом деле все ещё в стальном зажиме Львинолапа. Просто по сравнению с предыдущем положением когтей в его теле они на этот раз гораздо ближе к своим подушечкам, чем к чужим органам. Воитель рычит, скалится. Его клыки угрожающе окровавленные, и мысль пронзает Абрикоса: сколько же крови он успел уже потерять? А сейчас ещё и сезон Голых Деревьев - не лучшее время для схваток. И когда теперь он вновь нагуляет тело и восстановит свою попорченную кровь?
"А ведь с ней могут выйти и эти драконы. Может, просто дать ему возможность добить меня? Может, он просто целитель, который орудует немного сложным и необычным способом, но все же старается меня спасти?"
Но темный взгляд янтарных глаз говорит об обратном. Надо уходить. Надо закончить напрасный бой и уходить.
Единственная разумная мысль приходит в голову - атаковать живот Львинолапа. Бросил взгляд вниз, метясь - и заметил, что воитель делает то же самое. И лапы неумолимо несутся к его собственному животу... Разумная мысль - отражение. Только бы попасть в яблочко.
Абрикос резко выбрасывает задние лапы навстречу лапам Львинолапа, изо всех сил надеясь, чтобы они не чиркнули по воздуху, а отразили чужую атаку.

Сила, с которой столкнулись их задние лапы, чуть не сломала кости в его собственных задних лапах. Он так давно не тренировался, только охотился, рыбачил да бегал по своему лесу, что совсем не знал, что потерял боевую сноровку. Если он выживет сегодня, то обязательно будет тренироваться каждый день, чтобы в следующий раз он был готов, чтобы в следующий раз тело не подводило его, кости не хрустели, мышцы не тянулись.
Он весь в крови, морда и лапы золотого тоже потемнели от неё. Абрикос с ужасом глядит на себя, на свою шерсть, слипшуюся от отвратительной соленой жидкости. Это всё его кровь. Когда, как он успел её потерять? Когда получил такое множество ран? Почему? Уже давно пора остановиться и поговорить. Просто поговорить, перестать проливать кровь.
"Он наслаждается."
Верити замолк и подал голос его младший брат:
"Мы ничего не можем ему противопоставить. Он сильней. Он натренирован. Он готов нас убить. Мы ему кажемся просто дичью, кроликом, который изо всех сил старается сопротивляться, но не может нанести серьезных ранений. Он не остановится."
Ещё один удар, пропущенный. Слабый заслон защиты уже давно сломан. Как там говорят? Лучшая защита - нападение? К сожалению, пришло время опровергнуть эту поговорку. В нем совершенно нет сил. Он даже не может подняться на лапы. И не только потому что он давным-давно не ел, но и потому что потерял много крови. Слишком много. Он слабеет прямо на глазах, с каждым граммом, вытекающим из него. Он даже не может ничего сказать, чтобы остановить всё это.
Нападение. Когти вонзаются в его тело, но рыжий ничего не может сделать. Он лежит на земле, вновь возвращаясь к "защите Фитца". Я статуя, я камень. Ты меня не видишь. Меня здесь нет. Это не я. Ты меня не видишь.

Он продолжал его терзать. Наносил удар за ударом в слепой ярости, в кровавом упоении битвы. Он совсем не замечал, что практически уничтожал тело противника, даже, кажется, не просто уничтожил, а предварительно разорвал его на мелкие клочки кожи с шерстью и теперь пытался их поймать, придавливая лапой, подцепляя когтями и заново разрывая ещё надвое, и ещё, и ещё…
Кто-то говорил, что надо отрешится от этого мира, от боли. Когда-нибудь это закончится, и они смогут вернуться обратно, занять свое место в жизни и забыть про этот случай. Кто-то возражал и кричал, что нельзя оставлять тело, что душа должна теплиться в любом случае, даже когда её силой будут забирать из тела. Кто-то добавлял, что пока душа в теле – он жив, но как только она покинет пределы, известные только ей, то он погибнет. Абрикосу было глубоко плевать на них. Он лишь туже сворачивался калачиком, точно хотел сохранить рассыпающееся тело в сохранности. Он уже не обращал внимание на то, что кто-то снаружи орудует когтями и уродует его, убивает. Его душа забилась в уголок и трепетала, понимая, что конец близок. Главное – сейчас отрешиться от всего. И тогда он легче сможет уйти.
Вспышки света. Мрак. Снова свет. Красный взрыв. Желтое пятно перекрывается кровяным. Они текут вниз, как краски, смытые дождем, а затем их облекает в единую форму ком паутины. Голубая вспышка. Рыжее тело остекленело, глаза медленно закрылись шорами-веками.
Он не сообразил, когда все закончилось. Он чувствовал лишь, как клещами пытаются его отодрать от собственного тела. Он боялся его потерять и безнадежно цеплялся за него всеми лапами, всеми когтями, всем, что ещё осталось у него. Кто-то повторял, что это уже конец. Крови утекло слишком много, раны, не совместимые с жизнью, нанесены в огромном количестве. И кроме них есть ещё более мелкие царапины, а ещё – прокушенный загривок и, кажется, ещё и разодранный живот…
Жизнь просто вытекает повсюду. Как песок, как вода сквозь лапы.  Душа, заключенная в теле, мечется, ревет и плачет. Она не хочет уходить с земли. Она подцепляет яркие образы Сапфиры и котят, поместья, уход Нуар, Адели и безнадежная тоска по Сарэну одним сырым холодным осенним утром. Девять лун. Всего только девять месяцев назад их котята появились на свет…
Кто-то бегает. Что-то кричит. Рыжий даже не может улыбнуться, даже кивнуть, даже понять, что ему сказали. Он угасает. И мотылек-душа бьется в остекленевшее тело, морщась от ужаса, что с ним сотворили.
Бассейн водопада. Доползти бы, омыть раны и выпить воды..
Он совершенно ничего не понимает. Почему он видит себя и всё окружающее – да ещё и с другого ракурса??
Ужас ни с чем несравним. Тонуть было легче. Гораздо легче. Лишь погрузиться в течение, выпустить из легких воздух и вдохнуть воду. Закрыть глаза. Было не больно, ни капельки. Очень-очень давно это было не больно.
«НЕТ! Я НЕ ХОЧУ УМИРАТЬ!!»
Мысль яркой вспышкой предстает перед его глазами. Вокруг воздух колеблется еле видимым звездным свечением. Они пришли. Надо склонить голову и пойти. Они давали второй шанс. Могут ли дать третий?
Он сглатывает и вспоминает лишь одно имя, которое может:
- Зной… Зной!
Он зовет, отчаянно зовет. Лишь бы пришел. Лишь бы помог. С каждой секундой связь с телом ослабевает, он уже начинает забывать некоторые фрагменты из жизни. Например, не помнит, как выглядел этот кот. Как выглядел отец, который дал ему, первому, первую жизнь. Он забыл Великий Пожар. Как падает в реку и умирает.. Незначительные обрывки в жизни, составляющие его, утекают, не попрощавшись. Он запрокидывает голову и оглашает звезды протяжным воем. Он зовет, отчаянно зовет.
- Зной, прошу тебя… Никогда больше ни о чем не осмелюсь попросить. Но верни, верни! Я слабею на глазах. Подлечи некоторые раны и возьми мою душу. Вложи её обратно в мое тело. Зной, моя жизнь только обрела покой. Я хочу вернутся. Я знаю, вам это под силу. Точно так же вы подложили мою душу в рыжего котенка Осени. Маленького тщедушного котенка. Он вырос, стал высоким и жилистым рыжим котом с плосковатой мордой, с голубыми глазами. Он стал воителем, а затем одиночкой. Он был безумцем, он был искателем. Он узнал, что все его родные погибли. Что его любимый наставник Горацио тоже умер – у него на глазах. Он знает, что если сейчас умрет, то никто больше не будет светочем мира. У него появилась подруга и дети. Он не хочет их оставлять. Зной, о Зной!.. Спаси, умоляю, спаси этого кота. В его душе появились змеи, драконы. Одного зовут Верити, а второй не представился. Этого кота зовут Абрикос. Свяжи его именем, верни воспоминания, верни мне тело! Они утекли, Зной, утекли, я ничего не мог поделать. Я так мало теперь помню.. Они важны для меня, они ценны. Зной! Прошу тебя, умоляю. Помоги. Верни меня. Я хочу вернутся в мир живых и быть рядом с любимой. Я хочу умереть в старости, хочу увидеть внуков и правнуков. Я хочу жить, Зной. Прошу тебя, умоляю..
Он зовет, отчаянно зовет. Душа на грани двух миров с истончившейся нитью протяжно, горько воет, рассказывая всем о себе. Она призывает свои воспоминания и своего друга. Помощь.
- Зной! Если ты не можешь мне помочь, если не хочешь, то расскажи Сапфире, где он лежит. Расскажи, чтобы она забрала развалившееся тело и оплакала его. И скажи..
Он забывает. Река, очищающая от мыслей и воспоминаний, продолжает его омывать. Скоро он забудет. Скоро он умрет.
- Зной, Зной!! Помоги…
Он еле слышно шепчет, уже не надеясь, что его услышат. Он просто не знает, что песчаный друг сейчас дает жизни новому предводителю Речного племени, что он не может подоспеть к нему на помощь, но его горе пронзает звезды стрелой и несется к другу.
Он должен прийти. Он поможет.
- Зной!!..

Гелиос уже давно перестал быть маленьким рыжим котенком. Из неуклюжего комка шерсти с лапами и голубыми глазами, Гелиос превратился в молодого котика. Отец рассказывал, что в этом возрасте в племенах уже становятся старшими оруженосцами, а еще через несколько лун- воителями. Гелиос не хотел жить в племени, так как считал их порядки слишком глупыми. Ему по-душе была пьянящая свободой жизнь одиночки, для которого не существует никаких правил.
Сегодня он решил немного размять лапы и поохотиться. Сейчас было довольно холодно, но Гелиос был прирожденным охотником. Так что он уже успел поймать мышку, правда это глупое существо само прыгнуло к нему в лапы. Сначала, он не собирался заходить на территорию племен. Но какое-то нехорошее, можно сказать зловещее предчувствие охватило его и его лапы понесли его на территорию... Кажется Речного племени. Молодой котик легко перепрыгнул через пару прибрежных камней, и чем дальше он шел, тем быстрее стучало его сердце. Тем хуже становилось на душе. Какая-та туча нависла прямо над ним, не давая ему свободно вздохнуть. И как только он подошел к водопаду, то понял, что его опасения оправдались.
Но он не мог себе представить, что все будет настолько плохо.
Посреди полянки, лежал его отец. Абрикоса он узнал сразу. ПО запаху, виду. Да просто понял это. Отец почти не дышал, кажется не дышал вообще. Кроме того его рыжая шерсть была покрыта кровью... Гелиос остановился в нескольких метрах, в каком-то оцепенении. Не хотелось верить собственным глазам.
Отец! Абрикос!- закричал он, подбегая к телу кота.
Все равно на какой он территории. Кто-то хотел убить его. А если убил? А если... Гелиос в ужасе потряс головой. Что он скажет Рамзесу и матери? Он как старший брат должен за них отвечать. Если бы он пошел с отцом ничего бы не произошло. О небо, кто же сделал это? Кто? Воители?
Голубые глаза котика потемнели. Конечно они кто же еще на такое способен? Они настолько помешались на своих границах, на своем законе- что готовы убивать, только бы их соблюдали. Глупые комки шерсти!
Отец... Папа... Очнись прошу, очнись. Кто же это сделал... Очнись!- в исступлении бормотал Гелиос, тыча мордой в плечо кота.
Он никогда не плакал. даже когда поранил лапу еще в детстве. Даже когда расшиб плечо, в погоне за белкой. Но теперь ему хотелось плакать. Только он не мог. Слезы упорно не хотели течь. Гелиос был в ужасе, если не больше. Скупая слезинка скрылась в светло-рыжей шерстке котика. Он слишком рано вырос. Кто бы ни сделал это его отцу, он его найдет. Пусть на это потребуется много сил и времени. Но он это сделает. Тот, кто решился на такое, должен перенести подобную боль.
Гелиос уже решил, что он не очнется. Не очнется никогда. Не заговорит с ним, не расскажет историю,не укажет на его ошибки. Ничего этого уже никогда не будет. ник-ког-да.