<<<<<< Ясли Тигриного племени

Великие Звездные предки... Кажется, впервые за много лун я совершенно искренне и сознательно молилась им. Закрыв глаза, чувствуя ветер, подхлестывающий меня сзади, чуя запах собаки и котов, которые тут ходили или бегали, я неслась по лесу Грозового племени, понимая, что если сейчас налечу не на того, на кого можно было бы, мне конец. И не только мне. Моей дочери, моим детям, моему племени. А ещё там, сзади, началась битва. И кто-нибудь из них в любой миг может попытаться выбежать, послать за подмогой к патрулям, которые ушли на дальние границы. Даже если Коготь мертв, многие сражаются. Зачем сражаются? Одни - за свободу, другие - за идеи, третьи - за любовь к кровавой бойне. На какой же стороне должны оказаться старики, королевы, котята? На нейтральной. Поэтому мы и улизнули. Но кому-то это может не понравиться. Не первым, а всем остальным из категории дерущихся. И если они узнают, где мы, если нас догонят, нам нужно быть готовыми к этому.
Наверное, я бежала даже быстрей, чем те коты, которые вели собаку. Совушка болталась у меня в пасти безжизненным комком - благо естественным кошачьим функциям! - и не казалась слишком уж большим весом. Челюсти судорожно сжимали её загривок, не в силах разжать и отпустить дочь на свободу, и я была благодарна этой нервозности, придававшей моим действиям какое-то каменное спокойствие. Даже полузаполненый желудок, казалось, не прочь скакать совместно со своей хозяйкой по горкам, кочкам и всему, что ещё пролегало на моем пути. В частности - Четверику. При его виде судорога сжала мое горло, но я не остановилась, чтобы объяснить дочери, что это такое. У нас ещё будет время. Я надеялась и верила в это. Лишь сильнейший запах собаки и двух котов, которые тут были, говорили о событиях, случившихся, кажется, так давно. И никаких следов крови. Как же так?.. Казалось, та кровь, что дала название Совету, должна была остаться тут навсегда, молчаливым укором глядя на все новые и новые поколения котов, котов четырех племен, которые тут будут потом собираться на Советы.
А вот и пустошь. Родная земля. Но я не сумела остановиться, лишь сердце ещё больше сжалось от тоски и боли, что принесло мне в последний раз созерцание дома. Здесь умерла Чернушка, в этих холодных холмах, покрытых лоскутами снега, когда я рожала. Моя мертворожденная девочка, которую я похоронила в неглубокой могилке где-то среди всей этой земли. Где-то... я даже не могу вспомнить, где именно. Не смогу прийти к ней на могилку и поговорить с ней. Не смогу узнать, не вытащил ли какой падальщик тельце моей дочери.
Но зато я знала путь к родному лагерю. И сильный запах котят и королев говорил мне, что их сопроводили, куда нужно. И, скорее всего, они уже устроились на месте и в нетерпении исследуют мою пещеру. Разрушают то, что можно ещё разрушить, что ещё не сделали до них ветер, уныние и другие животные. Кажется, всего три луны, а лагерь и на себя-то непохож...
Вот она, ложбинка, укрытая кустами утесника все так же заботливо, как и всегда. Я замедляюсь, останавливаюсь на гребне и со стоном выпускаю Совушку из пасти и разминаюсь. Внизу вижу, как Кувшинка глядит на верх и горько улыбается: она рада возвращению в лагерь, но её ужасает его состояние. Я удрученно киваю ей, и королева исчезает в проеме - несомненно, сказать остальным, что я тоже тут. Ничего, мы с Совушкой будем на страже.
Я глубоко вздыхаю и улыбаюсь дочери.
- Вот здесь мы и начнем охоту, - я указываю хвостом в сторону цветущей пустоши. - Это твой дом, Совушка. Твой настоящий дом, о котором я столько рассказывала. А это, - хвост указывает вниз, на заброшенный лагерь, - это наш лагерь.

Дочь так обрадовалась, что и я невольно улыбнулась, видя энтузиазм малышки. Вот что значит кровь племени Ветра! Она узнала родную землю, где родилась и где должна была расти, где теперь она останется и станет полноправной воительницей своего родного племени, которому принадлежит и по крови, и по духу.
"...полукровка она, сестричка, полукровка..."
- Сейчас они уже вряд ли такими будут, Совушка, - довольно хмыкнула я. - Сезон Листопада не за горами. Кролики потеряют вес и станут скоро костлявыми и невкусными. Но, тем не менее, они - еда, которой мы будем питаться и в сезон Голых Деревьев, и Листопада, и Новых Листьев, и Зеленых Листьев. Кролики!.. Совушка! Нет на свете мяса вкусней, чем кроличье, и нет лучше крови, чем горячая кровь свежеубитого кролика! А ветер, что бродит по пустошам! А небо, что раскинулось над нашими головами так, что мы видим и горы, и горизонт, и то, как небо соприкасается с землей, и лес этот проклятый, и всё-всё-всё мы видим, Совушка! Наша земля - самая прекрасная, наша стихия - самая могущественная, наше племя - самое лучшее во всем Лесу! И ты скоро это докажешь, когда вольешься в ряды учеников, а потом, принеся клятву верности племени Ветра, станешь его полноправной воительницей!
Голос восторженно и громко звучал по пустоши, и я испуганно снизила тон, вспомнив, какие опасности нас пока могут подстерегать. Пока сюда не придет Звездопад с благой вестью. Мы победили! Мы победили! Я так и слышала его голос, видела его сверкающие глаза и слышала его радостное урчание от разделенной новой старой эры, которую они вернут своими лапами, пока я оберегаю будущее этой эры.
- Ох, ну конечно нет! Мы возродим лагерь к жизни, отстроим палатки, наполним их собой и скоро отовсюду будут звучать голоса! Да, в прочем, нет смысла нам стоять тут и мух ловить. Идем! - и я повлекла дочь вниз, проведя по старому входу.
Оказавшись внизу, я первым делом подошла к плотным сплетениям утесника, ещё опрятным, но потерявшим нужную форму.
- Здесь была детская. С подстилками, королевами и котятами. А тут жили ученики и воители, - я показала на другую палатку, от которой осталось лишь напоминание в виде пугала. - Но коты племени Ветра в основном спят на голой земле, под небом. Конечно, в плохую погоду и при снеге мы спим в палатках, дабы поберечь свое здоровье, хотя это и претит нашим вкусам. Но смотри, вот палатка целителя - здесь жила Нежнолистая, а до неё её наставница Вьюга и прочие, прочие коты и кошки, что отдали свою жизнь служению племени, принеся клятву не брать себе семьи и не заводить котят. Ну а это, дочь моя, моя палатка. Каменная. И самая сохранившаяся. А над ней Скала, на которой должна стоять я и говорить со своим племенем, - я подвела дочь к зеву своей пещеры и оттуда высунулась хитрая полосатая морда, скорчившая умильную рожицу и вдруг зашептавшая какой-то секретик:
- Сорока, нам с Ежонком надо в отхожее место.
В первые мгновения это заявление шокировало меня. Тут же рядом со Счастливчиком оказался его брат, и оба они, поджав хвосты, смотрели на меня глазами, полными слез. Но, черт, великие звездные предки, котята ходят в отхожее место??? Меня чуть очередной инфаркт не хватил. Я глянула на Совушку и активно включила память, выискивая моменты, когда бы мой первый выводок сам уходил за пределы лагеря справить свои дела. И, честно... не вспомнила. Конечно, ведь какая из меня мать!
- Как?! - выдавила я из себя, строя точно такие же умильно-слезные глаза и не понимая, что нужно делать. И, осознав, что выступаю перед котятами как глупая королева, разозлилась сама на себя. - Нет, просто невероятно! И куда это вы собираетесь, молодые люди? А ну марш на место! У нас секретная операция и ничто не может её прерывать, ничто, ясно? Если хотите, можете посторожить вместе со мной и моей верной глашатой Совушкой, но ни шагу вперед, ясно?
Впрочем, выпустив гнев на волю, я вдруг перешла к другой мысли, особенно когда к двум братьям присоединились ещё двое котят с громкими голосами. Их же будет слышно по всей пустоши! И тогда нас могут найти! Нет, нельзя их вместе всех вести, они же передерутся, затеют возню и привлекут к нам либо кого-нибудь из патрулей на наших границах, либо... даже страшно подумать!.. хищников, которые наверняка тут расплодились! И что тогда нам делать? Орава котят, несколько королев и хищник!.. А мы так далеко от лагеря, да ещё и коты сейчас дерутся против котов...
- А вы не можете потерпеть? - я нахмурилась, стараясь сообразить, как поступить. - Представьте, что это ваше боевое задание. И нельзя никуда отлучаться. А я могу вам рассказать про... ну, про орлов, скажем. Вы же не видели орлов?

- И нельзя никуда отлучаться
Я пробурчал что-то от досады. Ну как же так? Из-за Сороки мы можем не успеть помочь папе!
- Ну Сорока-а-а-а
Ноль эмоций.
- Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!
Я взволнованно затоптался на месте делая вид, что это очень срочное дело. Очень-очень. Ну послушай же меня. Послушай мой жалобный голос... Ну сжалься же!
- Сорока, ты не понимаешь... потерпеть НИКАК!
- Вообще НИКАК, - поддакнул я братцу. Ну пусти же нас! Как ты не понимаешь?! Папа там один! Без нас!
А я могу вам рассказать про... ну, про орлов, скажем. Вы же не видели орлов?
Орлы? Это такой огромный, который в куче лежал? Безголовый такой...
- Орлы - это хорошо, конечно. Но... правда надо. Мы с Ежонком уже большие, скоро станем оруженосцами. Короче, ты это... верь в нас, что ли. Мы ну...
Пушистый хвост Счастливчика задел меня и стукнул по плечу. Сейчас? Он собрался бежать? От волнения и воодушевления хотелось запрыгать по поляне. Это мой первый настоящий побег! Так, как он говорил? Разбегаемся в разные стороны и быстро драпаем к Вересковым пустошам.
- Мы кустики поищем! И вернемся! Жди.
А вдруг она подумает, что мы и правда в туалет? Но что-то подсказывало мне, что Сороку так не проведешь.
"Прости"
Надеюсь, ее сильно ругать не будут... И нас тоже.
А теперь... Я стартанул с места почти одновременно с братцем, минуя лапу Сороки, которая пыталась меня задержать. Счастливчик бежал чуть впереди, а я вильнул в сторону. Серый гений пропал из поля моего зрения. Я несся вперед со всех своих коротких лап. Испуг ерошил шерстку, а сердце бухало в груди. Быстрее, быстрее! Сзади мне мерещился топот лап королев. Сейчас нагонят, поймают, и..
Додумать я не успел - поскользнулся на грязи и шлепнулся в какую-ту лужу. Падая, я ушиб лапу. Ну ничего, я же воитель! Да еще и племени Теней. Так что - вперед! Счастливчик уже заждался меня, наверное... Я еще никогда не бегал так далеко и так быстро. Воздуха перестало хватать, а в боку неприятно закололо.
Вот! Вот эти... как их там... Пустоши!
--------->Вересковые пустоши

Потерпеть? Мышонок, чья полосатая мордочка высовывалась откуда-то из-за плеч более крупных котят, задумчиво пошевелил ушами. Он отнёс предложение "потерпеть" вовсе не к тому делу, о котором они сообщили Сороке и которое она теперь подразумевала. Можно ли потерпеть сбегать - прикинул полосатый и решил, что вполне можно. Не так уж котёнку сейчас и хотелось отправляться на изучение внешнего мира. Теперь оставалось как-то донести эту мысль до Колючки и переубедить её. Рыжая ведь великим терпением не отличается.
И Счастливчик с Ежонком тоже. Мышонок проводил сыновей Грача несколько недовольным взглядом. Убегать, да и делать всё, надо с умом - здесь их отец прав. Колючка, вроде бы, не спешила бросаться следом за товарищами по детской, и на её счёт полосатый успокоился. Вылез из-за спины сестры, ненадолго замер, прислушиваясь, как она выпрашивает у Сороки про орлов, завалился набок, вскоре вновь устроившись лапами вверх.
- Я видел орла, - без особого энтузиазма сообщил Мышонок присутствующим. - Он валялся в куче с добычей, и я даже выдернул у него перо. Правда, потом потерял, - этот факт не вызывал огорчения, как можно было бы предположить. Та игрушка давно осталась в прошлом, забытая и надоевшая.
Куда больше полосатого беспокоило настоящее. А в настоящем он пока не видел ничего хорошего. Долгий переход, холодный воздух, подступающий вечер... неужели им всем придётся идти ещё и обратно? Или они будут ночевать здесь - в заброшенном пустом лагере, где нет ни еды, ни подстилок - ничего? И даже тот факт, что их всех загнали в необжитую палатку, а Совушка со своей матерью играет снаружи, сейчас расстраивал и сердил чуткого, как и многие дети, к справедливости Мышонка. И ведь им - это понятно даже ему - предложили присоединится к игре лишь для того, чтобы удержать на месте.
- А почему Совушка с тобой снаружи, а нас всех загнали туда? - обиженно высказал часть своих претензий Мышонок, небрежно дёрнув задней лапкой в сторону входа в чужую палатку. - Так нечестно.

- Ну.. если совсем никак... Счастливчик!.. Постой, остолоп! Не туда!! - взвыла я, в отчаянии прижимая уши к затылку и следя за этим маленьким паршивцем. Он ускорился раньше, чем ушел подальше от меня, поэтому раскусить можно было его план на раз-два: вздумал удрать. И следом за ним улизнул брат, про которого я благополучно забыла, и, попытавшись схватить последнего за хоть что-нибудь, чтобы удержать на месте, чуть подалась вперед, забывая об остальных участниках этого шоу, но сделать задуманное так и не удалось. Я выругалась сквозь зубы и, кипя от раздражения, развернулась к Колючке с Мышонком, готовая как рычать на них, так и применять более жесткие меры для удержания их пятых точек на месте. Однако они даже и не думали двигаться: глаза горели огнем любопытства, видно было, что предложение рассказать об орлах их заинтересовало, только Мышонок как-то повял и косился на Совушку. Вздыбив шерсть на загривке, я потеснила котят вглубь своей пещеры и засунула голову внутрь.
- Кувшинка! - я постаралась окликнуть серую королеву негромко, но, злясь на непонятливых котят Грача и саму себя, что умудрилась их упустить между лап, получилось более громко и резко. Она укоризненно поглядела на меня и подошла ближе.
- Они убежали. Счастливчик с Ежонком. Правду говорят, крольчонок от крольчихи далеко не убежит, - я зло хлестнула себя по боку хвостом и задохнулась, набирая воздух для гневного потока эпитетов, которыми должны описываться эти котята Грача. Все в него, нет, все в него!!
- Я их найду и приведу, - пообещала королева и поспешно выбежала из лагеря. Проводив её взглядом, я сделала ещё пару вдохов, чтобы успокоиться и с улыбкой рассказать про страшнейший кошмар племени Ветра, но внутри все равно не разжимался комок злости и напряжения. Там патруль Когтя! Лисы! Орлы! Великие Звездные предки, ну почему у котят такая неуемная энергия и такое огромное желание сбежать из-под надзора взрослых?
Прикрыв глаза, я еле слышно застонала, представляя огромные орлиные когти и маленького котенка, зажатого в них. Такого маленького и беззащитного, который плачет в испуге, зовет маму, папу, родных, хоть кого-нибудь, чтобы ему помогли... По его бокам течет кровь от острых когтей, он поднимается все выше и выше в поднебесье с орлом, вот его черный силуэт проявляется на солнечном диске, вот уже ветер относит его слова, вот его уже не видно в миниатюрной точке, что удаляется прочь от пустошей, забрав себе еду и орлятам игрушку...
- Орлы - страшные хищники. Они нападают с неба, стремительно и неожиданно, хватают тебя своими огромными когтями, острыми, как осока, и уносят в небо. Могут они сломать позвоночник коту или череп одним лишь ударом мощного клюва. Могут разжать когти, когда несут тебя на высоте, и ты упадешь вниз с огромной, очень огромной высоты... и вряд ли выживешь. Но больше всего эти гордые хищные птицы любят полакомиться свежатинкой. Маленькими котятами. Мясо у них молодое, вкусное, нежное... как раз для них, беззубых, - я махнула хвостом в строну пустоши, где сейчас слонялись нерадивые отпрыски Грача, с тревогой думая, что не могли же они убежать настолько далеко. Кувшинки, кажется, уже вечность нет и она даже не приближается, даже не говорит, что уже нашла их трупики, загрызенных лисами, которые активно плодились на нашей земле в отсутствие её защитников...
- Так что смотрите вверх, когда выходите на открытое пространство. У орлов зоркий глаз. Даже таких маленьких котят, как вы, он заметит с той высоты, где он обычно летает, - и я подняла голову к вечереющему небу. Ушей достиг еле слышимый клекот. Я вздрогнула и, выискивая на небе определенную точку, обнаружила её, парящую далеко от нас, снижающуюся и, возможно, как раз к котятам...
- Кувшинка! Кувшинка, прошу тебя, быстрей! - шепотом взмолилась я, мысленно подгоняя подругу и хвостом обвивая дочь. Как хорошо, что Совушка у меня просто умница! Все схватывает налету, все понимает и, главное, когда ей говорят "сиди тихо, сиди на месте", она понимает, что должна заниматься именно этим, а ничем обратным.
К слову о дочери. Обиженный на весь мир Мышонок спрашивал меня о ней.
- Перо - это одно дело, а настоящий орел - совсем другое, - назидательно заявила я, пытаясь вернуть себе состояние полного и безграничного спокойствия. - Да и орлы редко годятся в пищу. Просто... была другая ситуация. Это как трофей. Тот орел. Но... впрочем, самое главное вы уяснили, да? Никогда нельзя позволить на себя напасть внезапно. Так что оглядывайтесь вокруг себя.
А вообще, Мышонок, вы сейчас итак не внутри. Так что не раскисай. Можешь заняться изучением моей палатки, раз тебе делать нечего. Может, найдешь выход мне из неё запасной, - я фыркнула, зная, что в моей каменной нише такого не обнаруживалось уже многие и многие сезоны. - А Совушка - моя дочь и наследница. Наследница племени Ветра, на землях которого ты сейчас стоишь. Уже этим вечером, этой ночью мы будем с тобой, дочка, спать здесь, под открытым небом, наслаждаясь долгожданной победой и теплой летней ночью!.. Ты только представь, Совушка, что это все - твое, это все - твой дом, дом, который принадлежит тебе по праву и не может быть отобран у тебя Когтем и его племенем! Совушка! Мышонок! Колючка! Да все, все! Слушайте и внимайте мне!! - я вдруг азартно подскочила, в несколько прыжков обошла скалу и забралась на неё, откуда был виден мой лагерь и моя пустошь. Там какие-то черные силуэты двигались, один из них стремился к нам.
Звездопад!
Моё сердце забилось чаще, когда я определила его фигурку. Стоя тут, вдыхая ветер, который радовался моему возвращению, я вдруг поняла, что на всю жизнь запомню этот момент. Как он торопится, как бежит, неся благую весть, как котята - будущие воители других племен - обживали мою пещеру и убегали из-под моих лап, как возвращалось наше прошлое и строилось наше будущее... Ах, что за прекрасный момент! Как долго мы ждали его!
Я прикрыла глаза в томном наслаждении. Ждала его голоса. Пусть он меня увидит, мой красный Рыбний кот. Пусть прокричит мне, что мы свободны! Мы отныне четыре племени! Я - Говорящая с Космосом, я - предводительница племени Ветра, а он - Звездопад, Речной кот и предводитель! Пусть это вершится! Да! Здесь! Сейчас!
- Слушайте! Слушайте меня!! Племя Ветра вернулось! Племя Ветра вернулось в свой дом!!!
Я была в каком-то восторженно экстазе. Глаза заволокло счастливой пеленой, но красную шерсть, переваливающуюся с тяжестью через гребень, я различила и спорхнула вниз, легколапо приблизилась к нему и с чувством глубокой симпатии к этому коту, который не забыл про нас, который пришел, чтобы сообщить о нашей победе, лизнула его в щеку, замирая от его прикосновения к моей макушке. Я громко замурлыкала, не в силах больше сказать ни слова. "Ради тебя я могу сделать исключение." Добро пожаловать. Добро пожаловать в мой дом, Звездопад.
- Ах, как же я рада, как же я рада увидеть тебя целым и невредимым! Он убит? Коготь убит? А ты? Ты же был с собакой! Ох, ты устал, наверняка устал! Пожалуйста, садись, прошу тебя, Листо... Ах!
Я вдруг заметила, насколько изможден красный кот. Его раны. Его внешний вид. И вымученная улыбка, напускное счастье. Бедный, как же он пострадал! А я ещё переживала из-за котят Грача! Ох, но цел ли тогда Вихрь? Озноб? Ох, а что, если повстанцы забудут о доверии к Килиманджаро?! Надо срочно собираться и бежать обратно, пока весь гнев на Когтя не вылился на его бывших приспешников и "приспешников".
..Мы проиграли...
Проиграли...
Проиграли...
Проигр...
- НЕТ!!! НЕТ, ЛИСТОПАД, НЕТ!
Я не позволила себе его дослушать. Не позволила. И закричала так, чтобы перекрыть его голос. Голос, которые вещал трагические слова. Слова, которые снова рушили иллюзию мира. Иллюзию спокойствия. Счастья. Размеренности. Жизни.
- Нет!!! Этого не может быть! Ни за что! Никогда! Листопад, ты врешь! Ведь врешь, да? Хочешь разыграть меня, верно?
Я попятилась от него, чувствуя, как горит шерсть, как горят глаза. Дура, какая я дура! Раньше начала пировать! Объявила о возвращении племени Ветра! Ха! Вот так вот мне, Звездные предки мстят, снова жестоко мстят, оставляя меня с носом, заставляя новых котов, к которым я привязалась всей душой, предавать меня, вынуждают их говорить неправду, врать мне в лицу лишь им в угоду...
- Нет, Листопад, нет...
Шепчу погорячевшими губами, разворачиваюсь и бегом взбираюсь на гребень. Пустошь кажется сирой и холодной. Дует ветер. Закатывается солнце. Темные громадины Леса, глядя на меня издалёка, мрачно ухмыляются. Мир сгорает в новой войне.
Конец.
Я убегаю прочь от них, от лагеря и проваливаюсь в небольшую кроличью ямку. Лапу сводит болью. Зло рвусь назад, высвобождаю лапу и выливаю всю боль на землю. Месю её лапами, обламывая в кровь когти, с яростью видя перед собой Когтя, которого не сумели прикончить. Не сумели. Никто не смог. Эта тварь жива. Она продолжает править Лесом. Продолжает взбираться на Скалу. Наверняка он и сейчас сидит и пирует там. В Лесу. Проклятущий Лес!! Я всегда знала, что в нем одни беды водятся. И вот одна из них. Выросла. На нашу голову.
- Сорока!
Кто-то окликает меня, но я не могу повернуться. Не могу отреагировать. Даже ответить. Уйди, Звездопад. Оставь меня в покое. Прошу тебя.
- Сорока! - она подбегает и трясет за плечо. - Сорока, очнись! Сорока. Сорока, нам пора идти. Идем. Племя ждет.
Бессильно опускаюсь на землю, гляжу на Кувшинку.
- Котята?..
- Они наткнулись на Грача, слава Звездному племени. Им обоим крепко влетело, уж поверь мне. А теперь идем. Нужно собрать котят и королев, помочь Звездопаду довести всех нас до приюта. Там же остановились изгнанники? Помнишь, ты мне это говорила?
Медленно поднимаю голову, благодарно киваю королеве. Я знаю, что она пытается вытащить меня из ямы, в которую я упала и огородилась остро наточенными кольями снова. Снова. Так было после Воздуха. Только не было там такой ярой надежды. Не было таких восторженных и пламенных приветствий. Был лишь глашатай - ученик, друг, сын - все в одном лице - доверенный Лягуши - который посчитал меня недостойной предводительницей. Который предал меня. Который был в Сумрачном Лесу.
"...Сумрачный Лес, Сумрачный Лес..."
Мысль подстегивает меня, я бегу вперед, Кувшинка рядом. Мы снова на главной поляне, я подхожу к Звездопаду и прижимаюсь к его боку. Зарываюсь в шерсть на шее. Молчу. Молчу так долго, что самой кажется, что я разучилась говорить.
- Я не виню тебя. И никогда тебя в этом не буду винить.
Слова тут, кажется, излишни. Но... надо извиниться. Выразить в этих словах. Для формальности. Он итак ведь прекрасно меня поймет.
А я знаю, кто виноват в случившемся.
- Нам пора, малыши.
Кувшинка уже вывела королев и котят. Мы поднимаемся вверх по склону. Выйдя за пределы лагеря, я останавливаюсь, приглашаю Листопада остановится рядом со мной. Осторожно обследую его глубокую рану на лопатке. Вспоминаю, как вытаскивала ему соринку из глаза, а он меня утопил. Что за дивное время. Даже несмотря на период Тигриного. Вспоминаю, как в этом лагере он прижимался ко мне и зализывал лапы, пораненные мной, когда он напугал меня своим появлением. Слабая - крайне слабая - тень улыбки появляется на моих губах.
- Я что, тебе в целители нанималась? Ох, ну и скверная же у тебя рана...
Осторожно дотягиваюсь до его лопатки, начинаю зализывать. Очень аккуратно. Чтобы не причинить ему лишней боли. Вдыхаю запах крови. Вспоминаю, как вылизывала шерсть Озноба, лежа рядом с ним на подоконнике на ферме. Вспоминаю, как Филин, лежа рядом со мной, мягко проводил языком вдоль позвоночника, расслабляя мои мышцы. Вспоминаю, как мы с братом вылизывали друг друга перед сном. Племя Ветра...
- Я просто... так ждала... Звездопад... уйти... опять?..
Я отворачиваюсь от него, напоследок прижимаюсь к его плечу. Мне нужна дружеская поддержка. Как и ему. Оба мы друг без друга не дойдем до следующей нашей остановки.
Не сегодня.

>>>>>>>>> Заброшенный приют

Колючка с интересом наблюдала над фиаско Сороки в миссии "поймай котят". Слава Звёздному племени, у кошки хватило сил и, что главное, мозгов для того, чтобы удержаться от какого-нибудь комментария. Хотя, комментария не последовало только из-за того, что Колючка в таком была не сильна. Вот ударить посильнее или убежать, да побыстрее - это она всегда может. Перекос в физическую сторону развития во всей красе, так сказать.
Тем временем чёрно-белая кошка начала говорить, а котёнок - внимательно слушать, пропустив изменившееся выражение лица кошки и странные интонации в начале монолога. Зачем заморачиваться такими мелочами, если можно просто послушать историю в своё удовольствие? Тем более что у Сороки был явный талант рассказывать - Колючка слушала с интересом, нисколько этого не скрывая. Правда, на её взгляд, мрачно как-то получилось, но она же будущая воительница! Ей не должны быть страшны какие-то россказни!
- Так что смотрите вверх, когда выходите на открытое пространство. У орлов зоркий глаз. Даже таких маленьких котят, как вы, он заметит с той высоты, где он обычно летает, - Сорока зачем-то посмотрела наверх, заставив рыжую нахмурится. Да не может такого быть! - не слишком уверенно подумалось ей. - Сорока просто хочет нас напугать настолько, чтобы никто отсюда и носу не высовывал! Маленькая заноза поморщилась - ну да, она просто не могла назвать это место лагерем. Слишком мелкий, слишком захламленный, да и вообще... И тут жило племя Ветра? Да она, наверняка, самые слабые! - Колючка с сомнением кинула взгляд на не очень-то и большую, по сравнению с остальными взрослыми, королеву.
- Да ну? - возвращаясь мыслями к разговору об орлах, с сомнением протянула рыжая кошечка, пытаясь, скорее, убедить в невозможности такого себя. Она не боялась, а так... опасалась. Да, именно.
- Братец! Почему ты мне его не показал? - сразу же, только услышав о находке Мышонка, возмутилась Колючка, но, дослушав, возмущённо фыркнула, пару раз хорошенько проехавшись лапой с выпущенными когтями по земле. В качестве успокоения, так сказать. - Ну ты вообще-е... - что за такое "вообще" у котёнка сформулировать не получилась, так что она лишь обиженно насупилась.
Следующие, да и последующие слова Сороки она просто прослушала, решив тоже посмотреть на небо. Оказалось, что тут его очень-очень хорошо видно, да и вообще, красиво... Колючка завороженно смотрела вверх, сверкая зелёными глазами и выражением неподдельного удивления на мордочке. Она ведь и не думала, что это настолько красиво. Вывел рыжую бестию из несвойственных её любований чей-то голосок, который сразу же был опознан, как Совушкин. Мигом насупившись из-за того, что кто-то разговаривает с её младшим братом, а не с ней, да и ещё куда-то приглашает, Колючка сразу же стала сердитой.
- Эй! А я?! - как всегда громко оповестила всех кошечка, хмурясь. Она ведь должна быть лучше своего младшего брата, а не стоять, на небушко любоваться! Да и вообще!..
Что за "вообще" ей не дали сформулировать и во второй раз, так как на поляну ввалился ещё один кот, а дальше всё как-то слишком быстро завертелось. Вроде бы, сначала счастливая, а потом и очень расстроенная Сорока, взволнованная и какая-то мрачноватая Кувшинка, а так же - уход из лагеря. По поводу последнего Колючка ничего не чувствовала. Лагерь ей не так уж и нравился.

---> Заброшенный приют

<<<<< Главная поляна бывшего Тигриного племени

Идешь ли ты по пустоши или бредешь по лесу, ты все в одном состоянии. Больной, хромой, слепой, раненый, умирающий - ты спешишь лишь в одно место. Это место знакомо тебе с рождения, оно влечет тебя к себе, манит и зовет, оно грезится и мечтается тебе, когда ты далеко от него, когда это место для тебя недосягаемо, хотя и всего-то в двух шагах находится, но что-то постоянно мешает тебе быть там; то место, где ты даешь жизнь своим детям, где нарекаешь их, направляешь на жизненном пути, смотришь, как они растут, радуешься их победам и поддерживаешь в их падениях; это то место, где когда-то точно так же и ты рос, развивался, радовал свои родителей, делился с ними радостям и печалью, искал свою первую любовь, любил отчаянно и страстно, до умопомрачения, и провожал в последний путь... Это место - твой дом, место твоего рождения. Пустошь, благосклонная взору небес, ласкаемая ветрами, объятая рекой, разделяемая холмами, насыщенная лиловым, населенная самыми быстроногими животными... Это - твой дом. Дом, который все это время был рядом с тобой, но не был по праву твоим домом. Здесь ты не чувствовал то, что чувствовал всегда: успокоение. Радость. Счастье. Упоение. Вся гамма чувств, яркая и насыщенная, до раскаленной боли яркая и страстно горячая и до столь же промозглого холода печальная, когда есть о чем печалиться. Мать-Пустошь поддержит любого своего ребенка, Мать-Пустошь подарит утешение, хотя и кажется безмолвной, а Отец-Ветер убаюкает, напоет колыбельную и унесет твои горечи за тридевять земель. Матерь-Пустошь дает тебе пропитание, а Отец-Ветер - стойкость духа. Лучшие родители на свете особенно гордятся своими детьми, носящими имя отца, и сейчас они радуются более всех воссоединению семьи.
С неба льет стеной дождь. Он очищает землю пустоши от лап нечистых, от страданий, от плача горестного своих детей, которые страдали в разделении, а ветер дует яростно, ветер так свирепо шепчет идущим в уши, что, кажется, он совсем-совсем не рад их видеть, но это скажет лишь тот, кто не знает Отца-Ветра: он рад, он так истово рад, что стремится как можно глубже проникнуть в свое детище, добраться до его сердца и крепко-крепко прижать его к себе, согревая родным сердцу завыванием, свои гудением, своим порывом, который каждый раз разный и все-таки - всё-таки - чрезвычайно знакомый каждому воителю племени Ветра.
И моё сердце бьется чаще от этих приветствий. Земля раскисает под лапами, какой сезон Голых Деревьев - о чем вы вообще? Природа сходит с ума, как и мы, она бесится от радости и воет от боли, а я смотрю на поникшую и голую пустошь, не укрытую теплым снежным одеялом, и соболезную своей Матери. Потерпи, милая, скоро, совсем скоро будет и холод, и снег, и никакого дождя, потерпи, родная, скоро ты уснешь, и проснешься весной обновленная, готовая радовать своих детей и снова расцвести незабываемым лиловым цветом в вереске своем. Я поднимаю голову выше, показывая котенку всю пустошь, и надеюсь, что она радуется вместе со мной. И я стараюсь не думать о Когте: он умер и все мысли о нем должны умереть, но почему-то все это никак не выходит. Я знаю, что это из-за него я сейчас возвращаюсь на пустошь, из-за него чувствую боль, из-за него потеряла глашатая, друга, мужа, любовь, из-за него потеряла всё - без преувеличения. Краткий миг, когда я охватила взглядом жалкие остатки своего племени, там, у Четырех Деревьев, - я всё это поняла. И точно кол осиновый забили мне в сердце, настрого приказав ему кровоточить, но не издавать ни звука. И оно послушно ныло, ныло, не позволяя себе чувствовать все на полную катушку.
Below my soul
I feel an engine
Collapsing as it sees the pain
If I could only shut it out
Следы не видно. Они мешаются с грязью, а кровь, если она осталась, смывается и съедается землей. Но я знаю, что мои воители уже в лагере, и потому иду не останавливаясь. Самой себе я кажусь одинокой фигурой, застывшей посреди пустоши во время грозы, но я знаю, что это - лишь воспоминания. Давние воспоминания, которые оказываются тут совсем кстати. Одинока сейчас более, чем тогда, под дождем, и - более, чем тогда, приближена к образу моего вороного мустанга, который так любит сопровождать меня в реальности и во снах. Я уже свыклась с его образом и потерялась между сущностями: то ли лошади, то ли кота, то ли сороки. Я растворилась в них.
Но вот и холм - преграда перед спуском вниз. Взбираешься на него, не останавливаясь, и затем спускаешься вниз, несмотря на разруху и запустение. Стена дождя, загривок котенка, воители - это все, что сейчас должна видеть кошка, которая спускается вниз. Она идет, эфемерная в своих мыслях, в своем существовании, неопределенная и непонятная, без должности, без племени, без роду, она - никто, лишь та, кто привела котов в лагерь. Да и то лагерь на лагерь не похож. Куда же она тогда их привела?
Только в её правление случилась такая беда. Она привела их в никуда, она позволила течению жизни пресечься и измениться, она наделала столько ошибок, что самой страшно, коли оглянуться обратно. Она падает туда, в такую бездну своей души, что лишь с чужой помощью она сможет оттуда выкарабкаться.
I keep falling, I keep falling down...
If you could only save me
I'm drowning in the waters of my soul
Эта кошка опускает котенка на землю и оглядывается. Здесь она не позволила себе стоять и выжидать, здесь она снова стала предводительницей - роль, которую с собой в могилу утащит.
- Чертополох, начни с самых тяжело раненных. Если с Пасмурицей ты закончил, конечно...
Ученица. Её первая ученица, самая лучшая и способная, сейчас умирает. А она не в силах ей помочь.
Перед её глазами сейчас лежат Нежнолистая и Вихрь. А с ними ещё пара учеников и не хватает тела Филина. Всё то, что всегда было основой, фундаментом, все то, что составляло главную часть её жизни, сейчас мертво. А значит... значит, и она сейчас мертва. Её нет на самом деле. Она - ходячий мертвец.
I'm dying to feel again
Oh, anything at all
But, oh, I feel nothing, nothing, nothing,
Nothing
И ты должен ещё что-то чувствовать? Нет. Она пока не способна к этому.
Я пока не способна.
Я лишь отдаю приказы. Чертополоху, Медведице, указываю, где кому расположиться, ношусь по поляне как угорелая, сглатываю дождинки, попавшие в пасть, осматриваю завалы и заросли, заселяю котят в детскую и, лишь угомонившись и хоть чуть-чуть исправив положение, я подхожу к выходу из лагеря. Я обещала ждать здесь тех, кто придет из приюта. Значит, буду ждать.

<<<<< Главная поляна бывшего Тигриного племени

Ехала она, конечно, довольно по-царски и довольно неуютно. Ей на макушку все время попадали капли, перед глазами рябило сначала от стволов деревьев вокруг, а потом - от пустоты природы. Она как-то даже не поняла, что эта голая грязь и есть пустошь, которой так восхищается мама. И пустошь ей совершенно не понравилась, как только Зимушка поняла, что это она. И кошка, которая её сейчас по ней тащила, вообще не впечатляла. Она была незнакомая, от неё пахло кровью и другими котами, а ещё рядом с Зимкой не было Прыга и мамы, хотя умом она понимала, что они идут где-то рядом, ведь видела же она их. А кошка ещё и отпускать её никак не желала, а мама наверняка разрешила бы пойти своими лапами. Мама была доброй и понимающей кошкой, и папа был таким же, Зимушка очень любила родителей, но не до такой степени, чтобы доверять их доверию. А кто знает, вдруг эта страшная кошка её сейчас куда-нибудь отнесет непонятно куда и там... убьет? Или, ещё чего доброго, отнесет к повстанцам. И как она тогда домой попадет, да ещё и что дяде Звездоцапу скажет, как перед ним извинится?
Вокруг были одни холмы да грязь сплошная. Зимушка скакала вместе с кошкой по ухабам и сотрясалась от её походки, иногда прихрамывающей - наверное, у незнакомки что-то с лапой. Скорей бы это уже все закончилось, только об этом и мечтала Зим. И скорей бы понять, где она оказалась, зачем и почему именно к ней, как клещ, прицепилась эта черно-белая кошка.
Но ответы на все вопросы ей было не суждено получить. Они вдруг забрались на какой-то пригорок, быстро спустились вниз, и светленькая кошка наконец-то обрела долгожданную свободу и, довольно замяукав, она резво развернулась и собралась было убежать обратно в ту сторону, откуда её только что принесли, но навстречу ей попалась мама, которая поставила Прыгушу на землю, а затем вдруг куда-то их погнала. Зимушка была обижена и растеряна. Что происходит, где они, почему мама так спокойна, почему никуда не уходит? Откуда здесь коты, кто они?
Мама принялась её вылизывать, и Зимушка вертелась и изгибалась, пытаясь все ухватить взглядом. Это место было похоже на ложбинку, проветриваемую всеми ветрами, некрасивую, пустынную, грязную и порушенную. Зимушка даже предположить не могла, где они оказались, и пришлось обратиться к единственному источнику информации, который наверняка знал, что здесь творится.
- Мам, мам, мы где? Почему мы тут? А кто эта кошка? Она повстанец, да? А почему мы не сражаемся? Её надо убить, и остальных тоже надо убить, мам, они ведь наши враги! Что с нами сделает дядя Звездоцап, если узнает, что мы его не послушались? Мам, ну, пошли домой, тут нехорошо, мне не нравится, пошли, мам! - Зимушка настойчиво теребила мех Медведицы лапами, изредко оглядываясь, проверяя, чтобы враги их не окружили и не расправились с ними на месте. Зимушка уже уверилась в том, что они оказались в самом сердце вражеского лагеря - лагеря повстанцев, - а значит, всё очень и очень плохо. Правильно все говорил предводитель Звездоцап: они только и ждут случая, чтобы напасть и расправиться с будущим Тигриного племени. А его будущее - это они, Зимушка да Прыгуша.

--- поляна четырёх деревьев

К тому времени, когда небольшой отряд племени Ветра добрался до лагеря, Цапля успела изрядно промокнуть, замёрзнуть и извозиться в грязи. До сих пор настолько перепачканной она могла припомнить себя лишь раз – в тот памятный день, когда ей пришлось бороздить болото и даже нырять в него с головой, чтобы покинуть земли Тигриного племени и донести до изгнанников весь о восстании. В тот день после пробежки до приюта и обратно, после бешеной гонки прочь от собаки, после стремительного возвращения в лагерь, она едва стояла на лапах и даже не смогла толком поучаствовать в битве – проигрышной для всех. И вот сегодня, наконец, она сумела отыграться, а племена победителями возвращаются в свои лагеря.
Вот только особого веселья не чувствуется.
Солнышко и Лоскутик королева давно загнала под брюхо, прикрывая собственной спиной от льющего с неба дождя. Грязь слегка застыла, но всё ещё охотно хлюпала под лапами. Длинная серая шерсть обвисла, промокнув до основания, и облепила поджарое тело урождённой Ветряной кошки. А теперь ещё и начала слегка прихватываться льдом, грозя превратиться в лохматые сосульки. И всё же молодая королева куда больше беспокоилась за дочерей, которым подобная пакостная погода могла повредить куда больше.
Вот впереди наконец показался частокол у лагеря. А у самого входа маячила невысокая чёрно-белая фигура, дожидаясь, как и обещала. Отлично, она-то как раз сейчас и нужна.
– Нам срочно надо туда, где тепло и сухо, – чуть хрипло, но безапелляционно заявила Цапля, добравшись до ожидающей королев предводительницы.
Плевать на то, что Говорящая с Космосом может сказать про происхождение приведённых в её лагерь котят и их количество. Не сейчас. Сейчас Цапля твёрдо была намерена завести детей в палатку – любую, если ни у кого до сих пор не дошли лапы отстроить детскую – и заняться их благополучием. Честно говоря, скажи ей сейчас кто-нибудь, что в лагере из целых палаток есть только жилище предводителя, серая кошка плюнула бы на все правила и забилась бы туда, не слушая ничьих возражений и переживаний.