Он снова смог вырваться на свободу от мирских дел. За те луны, что Пересмешник был глашатаем, в его жизни происходило настолько много событий, что он редко мог размять лапы одиночным патрулем. Хотел ли он проконтролировать обширные территории Грозвого племени? Едва ли, он имел свой, особый интерес. Глашатай безумно хотел размяться, от долгого сидения в заточении лагеря лапы, казалось, служили ему все хуже.
Не сказать, что он не мог гулять почаще, здесь тоже не все так просто. Королевы почти не гуляют, а именно с этим статусом в шутку ассоциировал себя Пересмешник. Несколько лун назад на границе племени он, подгоняемый большой белой тушей волка, являвшегося теперь к нему все чаще, нашел двоих крошечных котят. Маленьких брошенных. Вот уже столько времени кот силился отыскать их родителя, бегал к одиночкам, но все тщетно, все молчали. Со временем Пересмешник начал потихоньку привыкать, что теперь это его комочки. Он не вылезал из детской, в холода особенно. Он сидел или лежал возле детей, накрыв их, будто наседка, пышным мехом, грел их. Они умели есть твердую пищу, потому после каждой охоты папаша мчался к ним в первую очередь. Словом, любовь была безумной, под крылом глашатая теперь росли уже трое приемных детей.
Но сейчас не об этом. Серый кот мчался по лесу, не замечая дороги. Лапы уже начинали приятно гудеть от напряжения мышц. Он вылетел на границу чащи и очутился на нейтральных землях, землях котов, предпочитающих жить в одиночестве. Пересмешник затормозил и в задумчивости осмотрелся, припоминая, не может ли кто находиться поблизости, было бы приятно повидать старых знакомцев. Но в такую погоду округа была пуста. Медленной рысью Пересмешник добрался до небольшого овражка, где раз в луну встречался теперь с фермерским котом и его короткопалым дружком. Вдруг он тут?
Подойдя к склону оврага, Пересмешник склонился, ища глазами знакомую шерсть. Нет, никого нет. Котик сел и нахохлился, словно большой серый воробей. Прикрыв глаза, он стал слушать звуки мерзнущей природы. Вдалеке пела птица, но это была плохая добыча для него, птаха пела далеко и высоко. С другой стороны в глубине стучал дрозд, но вряд ли ледяные подушечки лап вообще позволят ему нормально охотиться на дереве.
Вдруг за деревом раздался какой-то шум. Оглянувшись, кот заметил лисицу, видно, уже давно наблюдающую за ним. Морда ее выражала страх и неуверенность. Ощерив загривок, серый глашатай оценил ситуацию. Лиса была очень юна, почти лисенок, и тоща. Она явно не смогла бы убить его одним ударом. Значит достаточно скрыться с ее глаз, догонять она явно не станет - животное не глупое. Повернув голову, Пересмешник принял решение укрыться под склоном овражка. Зашипев на лису, напугав ее тем самым, кот взвился, гоня животное прочь, а затем нырнул со склона.
Но приземление оказалось неудачным. В самый последний момент задняя лапа сорвалась и кот неудачно приземлился на плечо. Зарычав от боли и гнева, кот царапнул землю здоровой лапой и зажмурился. Боль с плеча пробежала по телу, заставляя кота группироваться. Он мышечных сокращений тело давило на лапу и причиняло еще больше неприятных ощущений. И как теперь выбираться? 

Отредактировано Пересмешник (13-01-2017 17:41:54)

Извиваясь на земле, Пересмешник слышал шаги. Неужели эта рыжая тварь посмела вернуться? Худое животное выглядело напуганным. Застонав от боли, Пересмешник вывернулся на спину и перед его взглядом возник кот. Черты его морды были смутно знакомыми, отчего-то даже.. родными. В мутнеющих от боли глазах замелькали невероятно знакомые полосы.
Прозвучал голос. Тихий, ленивый. Запах одиночки ударил в ноздри, а спокойный краткий вопрос резанул по сознанию.
- Чем.. чем ты.. - Прошипел кот. - Чем одиночка может помочь? Мне нужен лекарь. - Хвост заметался, но Пересмешник медленно выдохнул. Пушистый хвост лег на землю и кот тихо прошептал. - Буду рад любой помощи.
Он закрыл глаза, чувствуя пульсацию в лапе. Кровь билась в месте ушиба. Кот попытался выпустить когти, но конечность совсем не слушалась. Если одиночка бросит его сейчас, глашатай вполне может погибнуть, не имея возможности пошевелиться и тем более выбраться из оврага и доползти до лагеря.
Пересмешник снова распахнул глаза и всмотрелся в шерсть незнакомца. Полосы замельтешили, морда, взгляд, все смешивалось в какой-то безумно знакомый коктейль. Полосы. На миг Пересмешник стал судорожно перебирать в мозгу родственников, в конце концов его отец был полосат до неприличия, как и дед. По рассказам отца прабабка тоже была покрыта этими темными шерстяными царапинами. Прижав уши от новой волны боли, кот вывернулся и зашипел. Как ему не нравилось, что этот одиночка стоит рядом и лениво разглядывает его, корчащегося на земле, словно погибающий червь.
- Помоги.