Алозвёзд засмеялся. Хрипло и очень тихо, но Соболёк всё равно услышал - и вздрогнул. У него даже мурашки пробежали под мокрой полосатой шерстью от этого тихого смешка предводителя, похожего то ли на рычание, то ли на мурлыканье, то ли на всё сразу...
Одноглазый кот ещё не успел ничего ответить, но, еле слышно засмеявшись, мигом опустил настроение Соболька с небес на землю. Оруженосец стоял, не двигаясь и не мигая; в бирюзовом взгляде читалась какая-то неуверенность и настороженность.
Он всё ещё ничего не понимал.
- Не так? - наконец отозвался Алозвёзд после паузы. Хриплый голос почему-то резанул по ушам. Потом огромный кот резко вскочил на лапы, и Соболёк дёрнулся назад. Он не испугался этого неожиданного и внезапного движения - но единственный взгляд предводителя сверкнул каким-то страшным огнём. Соболёк прижал уши к затылку: что он сделал, он не знал.
Алозвёзд же был в ярости.
- Со мной все в полном порядке! Понадейся, что с тобой будет все в порядке!
От грозного голоса предводителя полосатый попятился назад. Всё ещё прижимая уши, он и сам невольно прижался к земле, испугавшись ярости Алозвёзда... он действительно был разгневан, этот одноглазый рыжий предводитель, быстрым шагом пересекавший палатку из одной стороны в другую и раздражённо вилявший хвостом. Соболёк ощутил острое желание оказаться подальше от деда, вплоть до желания провалиться под землю, лишь бы не выслушивать обвинения в преступлении, о котором он сам не подозревал. Да что он сделал, в конце концов?! Он ведь остаётся, он уже решил и никогда не изменит своего решения! НИКОГДА!
Но Алозвёзд всё равно злился.
- Нет, разумеется, я старый, глупый кот. Как я мог быть таким слепым? Как я мог предполагать, что смогу заменить тебе мать или отца? - вдруг забормотал кот, и этот голос решительно отличался от предыдущего, полного гнева и ярости. Соболёк медленно поднялся с земли - кажется, он начинал понимать. Он хмурился, всё ещё прижимал уши к земле, но уже не боялся Алозвёзда не потому, что тот перестал кричать, а потому, что приближался к разгадке. Он уже почти знал, за что на него злятся...
- Нет, все правильно. Ты идешь туда, где должен быть. Будешь рядом с матерью и
Алозвёзд остановился и посмотрел на Соболька. Тот уже совсем выпрямился, и полосатая шерсть, немного подсохшая в палатке, почти гордо топорщилась в разные стороны. Это был отличный момент, чтобы что-то сказать - но Соболёк просто не успел.
- Я всегда знал, что ты Речной кот.
Это были тяжёлые слова.
Соболёк почти почувствовал, как они с размаху влепляют ему пощёчину. Да, он уже понял, что Алозвёзд воспринял его слова как заявление об уходе... но ему было неприятно. И обидно. И где-то в бирюзовых глазах застыла укоризна: "Ну как же так, Алозвёзд, почему ты не понял? Почему смог допустить мысль, что я могу уйти?"
И тут же Соболёк одёрнул себя: "А с чего ему вообще стоило меня понимать? Если я прямо не сказал, что остаюсь - значит, это мои проблемы." Действительно, ведь Алозвёзд - предводитель. Его проблемы - это проблемы племени, а не проблемы отдельных личностей, и ему вовсе необязательно постигать настроение каких-то там туманно выражающихся оруженосцев.
Но хоть мысли оруженосца были не самыми приятными, он всё равно ни разу не опустил глаза, стойко выдержав взгляд предводителя. Он всё тяжелее начинал дышать и почти сопел, словно готовился к нападению. Потом чуть опустил голову и продолжил смотреть немигающим взглядом на Алозвёзда исподлобья (и всё ещё снизу вверх, кстати), словно глубоко обиженный котёнок... но ведь там, внутри, он таким и был, о чём бы он не думал.
- Я хотел, чтобы ты отдохнул перед возвращением в свое племя. А затем ты начал забывать, что пришел откуда-то. Я видел это. А я начал привязываться. Моя вина. Моя.
Янтарный глаз снова вспыхнул, и Алозвёзд как-то устало отвернулся, словно не выдержав игру в гляделки. Первое время Соболёк всё ещё молчал. Он был шокирован, он не ожидал, что его так воспримут - и в то же время он был обижен на это, и никак не мог избавиться от этой обиды, хоть и понимал, что сам неясно выразился... он понимал, что не имеет никакого права винить Алозвёзда, но всё равно его самолюбие было задето, и он отчаянно боролся с этой гордостью, а потому молчал. В конце концов он жёстко отчеканил:
- Я сказал, что нужно уходить из племени, если ты не чувствуешь себя готовым отдать ему частичку себя. Но я говорил в общем. И это не значит, что конкретно Я не чувствую себя таким.
Бирюзовые глаза тускло сверкнули ("Я как раз-таки готов!" - сказали они), потом он тоже, как и Алозвёзд, отвернулся. Где-то внутри задетое самолюбие отступило. Он заговорил медленнее, мягче и даже... виновато:
- И в Речное племя уходить я... не собирался. Я думал попросить Дымчатого показать мне какие-нибудь приёмы... но там дождь.
Вдруг Соболёк испугался, что предводитель снова разозлится - ведь оруженосец его прилично разозлил и заставил переживать. Он искоса кинул на него виноватый и неуверенный взгляд - и тут же быстро отвернулся. На всякий случай, чтобы не провоцировать.
Но как же глупо получилось...

Повисла тишина.
Какая-то мучительная и жутко долгая, почти материальная, окутавшая палатку и проглотившая все звуки. Хотя, кажется, ещё продолжал капать дождь, но Соболёк был невнимателен к деталям этого рода...
Алозвёзд молчал. Оруженосец не знал, о чём думал этот рыжий предводитель, и потому не решился на него взглянуть, ожидая увидеть перед собой не спокойного взвешенного Алозвёзда, а разъярённого огромного кота с гневными искорками в единственном глазу... как пару минут назад.
- Что ж... - наконец подал голос Алозвёзд, и Соболёк вмиг почувствовал его настроение. Повернулся. Его бирюзовый взгляд, не то, чтобы радостный, но снова осмелевший и внимательный, как раньше, напоролся на сделавшего в его сторону шаг предводителя.
Кажется, худой мир был восстановлен. И всё равно было как-то... неловко. И как-то очень хотелось, чтобы вот этого всего не было, потому что то, что уже было сказано, ещё будет отдаваться эхом в последующие дни. Может, все слова забудутся через неделю. Соболёк надеялся на это. А может - никогда? И что делать тогда?..
- Во-первых, Дымчатый в палатке воинов, так что, если хочешь его будить - вперед. И ничего, что немного промокнешь, - произнёс предводитель. Соболёк, ожидавший чего-то другого, нахмурился, после чего почти просиял - так было даже лучше, да. Сделать вид, что всё хорошо - ведь они уже оба знают, что он точно остаётся в Грозовом племени и ему больше не нужно выбирать.
"Не нужно же? - вдруг опять засомневался Соболёк. Вспомнил свои умозаключения и уверенно ответил: - Да. Не нужно."
Предводитель тем временем продолжал говорить, сначала беглым взглядом оглядывая палатку, и лишь потом взглянув на Соболька. Полосатый отметил этот факт, но не как что-то обидное, а даже с удивлением: он сам не мог смотреть кому-то в глаза только в случае, если чувствовал себя виноватым. И если врал, но это одно и то же, потому что ложь - по сути преступление, и вина за враньё ложится на плечи озвучившего его. Но а Алозвёзд-то что?..
В конце концов, это он, Соболёк, был в какой-то степени не очень прав, ожидая от Алозвёзда полного понимания его логики и проблем. Но предводитель не разозлился - и чувство вины уже испарилось (потому что в то же самое время самолюбие твердило Собольку, что в какой-то степени он ещё и прав).
В общем, когда Алозвёзд говорил про боевой приём, который он "задолжал" Собольку, тот успел обдумать довольно многое - но с опозданием. И когда предводитель вдруг замолчал, прислушиваясь к чему-то, оруженосец задумался не над особой хитростью, которая поможет ему в бою, а над тем, почему Алозвёзд вообще ему что-то должен. Нет, ему интересно, конечно, узнать особые трюки - это, наверное, интересно любому оруженосцу - но гораздо больше ему хотелось залезть в мысли Алозвёзда и разобраться в них. Может, и он чувствует себя виноватым - или лучше сказать смущённым? - за этот случай пятиминутной давности, потому и отводит взгляд и говорит, что что-то задолжал? Соболёк прищурился - если так и есть, то забыть сегодняшний день смогут они оба.
Отлично!
А теперь - хитрый приём (Соболёк не заметил, что этот пункт всё-таки стоял на втором месте, несмотря на то, что любой другой оруженосец прыгал бы от нетерпения на его месте)...
- В бою прижимай уши, а хвост - к лапам. Балансировать научишься, если будет тренироваться. Зато враг не сможет схватить тебя за хвост или уши и вцепиься пиявкой. А этим приемом часто пользуются Сумрачные воины. Да и Речные тоже.
Соболёк кивнул, полностью проглотив информацию и про сам приём, и про племена, в драке с которыми он может понадобится. Размышлять он не собирался, тут же встав в какое-то дикое и совершенно неуклюжее подобие стойки, то ли боевой, то ли охотничьей (на самом деле это была специальная стойка, основной элемент соболиного стиля ведения боя - ибо только этот полосатый оруженосец мог придумать что-то подобное). Обычно эта стойка включала в себя отчаянно задранный кверху хвост - но теперь Соболёк постарался прижать его к задним лапам. Это было гораздо сложнее, чем прижать уши к затылку, но он устоял... а потом ему приспичило сдвинуться с места, опробовать, так сказать, данную хитрость в движении. Одна из задних лап тут же наступила на полосатый хвост. Соболёк от неожиданности ойкнул и, разворачиваясь, чуть было не запутался в собственном хвосте. Это его порядком разозлило - он зашипел и попробовал прихлопнуть непослушный хвост, обвившийся вокруг задней лапы; но хвост был далеко, и чтобы его достать, нужно было развернуться, а чем больше Соболёк начинал поворачиваться, тем дальше убегал хвост; в результате ученик снова на него наступил и на этот раз глупо завалился набок, совсем запутавшись в собственном хвосте.
Соболек засопел и буркнул себе под нос:
- По-моему, этот приём не работает.
Ну да, не работает... действительно, нехороший Алозвёзд просто так решил над ним посмеяться! Соболёк фыркнул: он чувствовал, что проблема в нём, но исправиться не мог, а повторять вот этот позор ему не хотелось.
Такой вот он, что уж поделать.

- Вообще-то, работает.
Соболёк пошевелил усами и, вздохнув, посмотрел на Алозвёзда. Ему вдруг пришла в голову мысль, что он совсем-совсем некудышный оруженосец и Грозовое племя, может, ничего и не потеряло бы, если бы он ушёл в Речное; но эта мысль почему-то его не обидела, и ему даже не стало стыдно за свою неуклюжесть - это была просто констатация факта. Осознав это, он ещё с большей внимательностью уставился на Алозвёзда, интересуясь, правда, не последующими словами предводителя, а собственной реакцией на них. Как и любому оруженосцу, Собольку хотелось стать лучшим воином если не в лесу, так хотя бы в племени; в то же время это было лишь желание, лёгкое и детское, но никак не настоящая цель. Сейчас Соболёк вспомнил про это желание, и ему снова захотелось стать похожим на Алозвёзда или на Дымчатого -  но он вдруг понял, что где-то там есть его собственный потолок, выше которого ему никогда не прыгнуть, и умения предводителя и глашатая находятся выше этого потолка, а потому ему, Собольку, их никогда не достичь. В то же время полосатый, уверяющий себя, что уже забыл слова Алозвёзда, совершенно незаметно для себя решил во что бы то ни стало доказать предводителю, что он совсем не Речной кот, а очень даже Грозовой... пока Алозвёзд рассказывал про равновесие, Соболёк думал о том, что надо быть сосредоточенным и внимательным и всегда пытаться точь-в-точь повторить действия любого взрослого воителя, вне зависимости от обстоятельств демонстрирующего перед Собольком свои умения. Ещё оруженосец твёрдо решил, что он всегда-всегда будет пытаться всё делать правильно, и в результате добьётся своей новой цели: отточить немногочисленные свои умения до совершенства. Решив так, Соболёк удовлетворённо фыркнул под нос и подумал: "Теперь я буду самым прилежным учеником!"
Размышляя об этом, оруженосец прослушал речь Алозвёзда и отвлёкся только тогда, когда предводитель привстал на задние лапы и, ловко прижимая к себе хвост, атаковал невидимого противника. Тяжёлые лапы почти со свистом рассекли воздух.
Соболёк промолчал. Ему почему-то стало горько и в то же время смешно, и он с трудом сдержал смешок. Дело было, конечно, не в Алозвёзде, совсем нет. Он сделал приём идеально, но... Соболёк и сам не мог сказать, что за "но" его вдруг разволновало, но он буквально физически почувствовал, как начинает жечь лапы данное пару секунд обещание самому себе "быть прилежным учеником".
Но в любом случае он не высказал бы ничего - по крайней мере, в ближайшие дни. Во-первых, не хотелось бы снова быть... непонятным. Во-вторых... новая проблема, требующая непосредственного решения, только-только заняла место предыдущей проблемы выбора и не успела ещё освоиться в новой голове. И потому Соболёк пока ещё не мог её сформулировать. Даже не так - он пока ещё не мог её понять.
Поэтому он пока отбросил её, на этот раз действительно вслушиваясь (или пытаясь вслушаться?) в слова предводителя.
- Итак, это называется лобовой атакой, - продолжал говорить Алозвёзд. - И именно в этот момент противник может скользнуть вперёд - особенно на это падки Сумрачные воины - и схватить тебя за хвост. Если прижмёшь к лапам хвост, то бояться нечего, и тебе остаётся только расправиться с обескураженным котом.
Соболёк попытался представить ситуацию с ним самим в главной роли. Не получилось. Зато он с лёгкостью поставил себя на место Сумрачного воина, кидающегося на врага и вдруг с удивлением замечающего, что тот прижал к себе хвост и набрасываться не за что.
- Умно, - только и сказал Соболёк, признавая полезность данного приёма. Ведь действительно умно!
И наверняка таких приёмов для борьбы с различными племенами ещё много.
И у других племён наверняка полно своих специальных штук против приёмов Грозовых котов...
Соболёк вздрогнул, пока Алозвёзд продолжал:
- Но для этого приёма нужно тренировать и передние лапы. Кстати, как проходят твои тренировки с Дымчатым?
Сначала оруженосец открыл рот, чтобы что-то ответить - при чём в его глазах было явно написано, что он собирается проигнорировать вопрос предводителя, - но потом он передумал и замолчал, видимо, подбирая слова для ответа. Что-то не хотелось говорить, что вместо тренировок он сначала шлялся по границам, встречаясь с Львинолапом, а потом из шкуры вон лез, чтобы остановить неизбежную драку, да и вообще занимался всякими ненужными никому делами.
- Я как раз его хотел найти, - после секундной паузы ответил Соболёк. Туманный ответ, но для возражений нужно было, чтобы оруженосец замолчал, а этого он делать не собирался. - Я вот думаю, может, попросить его о каком-нибудь вольном поединке, типа проверить, что я уже знаю? Я ему этот приём сразу и покажу, ну, в смысле, не ему, а на нём... он и удивится, а? Или, может, - заговорщески продолжал Соболёк (ему явно не сиделось на месте и хотелось смыться), - ещё есть какие-нибудь хитрые штуки? Он тогда совсем удивится, да! Хотя я и этим приёмом обойдусь, вроде не очень хитро, но он от меня такого не будет ожидать...
Соболёк сомневался, что простейший приём не знаком Дымчатому, но как-то не очень заботился о том, что несёт. Ему вдруг правда захотелось позаниматься с наставником и рассказать ему что-то, чего сам оруженосец не знал. Был способ, конечно, узнать... в виде спрашивания любых вопросов, что лезут в голову. Но этот способ, окончательно разрешивший проблему выбора между Грозовым и Речным племенем, уже привёл сегодня к... непониманию. Соболёк решил пока не обращаться с глупостями к Алозвёзду, а вот к Дымчатому - можно, да... оруженосец задумался, со стороны будто размышляя о возможных приёмах, которыми можно удивить наставника, на самом же деле - пытаясь сформулировать вопросы, которые надо спросить. Но Соболёк не понимал, что хочет узнать, и ему было нечего спрашивать... из конкретного, разумеется.
В общем, пора вводить в структуру племени должность философа. Предводитель будет править, глашатай - помогать предводителю, целитель - лечить племя и толковать знаки, а философ - сомневаться и раздумывать. Тогда бы всё сразу стало на свои места.

Алозвёзд ничего не заметил. Честно говоря, было бы странно, если бы он вдруг залез Собольку в голову и определил, что он снова думает вовсе не о приёмах, которые помогут ему в бою, а о чём-то совершенно постороннем... но Соболёк всё равно с облегчением отметил, что предводитель не обратил внимание на его бессвязный бред.
В прочем, он же не врал. Ни капельки. Просто не сказал, что желание потренироваться появилось не от того, что очень нетерпится воителем стать, а от того, что хочется с Дымчатым поболтать. Но если пояснять причины всех поступков... получится, наверное, смешно.
Зато как много глупостей не будет сделано! Когда озвучиваешь свои мысли, они кажутся совсем не такими, как ты их подумал у себя в голове...
- Хочешь удивить своего наставника? Я могу посоветовать тебе пока что тренировать именно этот прием, а не задумываться над другими. Не распыляй свои силы.
Полосатый оруженосец рассеянно принял эту информацию к сведению - и тут же забыл. Он уже был в поисках Дымчатого, где-то в лесу, пробегая мимо какого-то придуманного поваленного дерева и перепрыгивая мелкий ручеек...
Реальность оказалась гораздо проще.
- Твой наставник на главной поляне. Поспеши, если все еще хочешь удивить его. Ливень кончился, и сейчас отличная погода для тренировок.
- Что, так просто? - не удержался Соболёк, удивлённо захлопав глазами. Он не только ждал того, что наставника придётся искать по всему лесу, но и уже готовился уговаривать Дымчатого позаниматься в палатке, где нет дождя... а он просто кончился, и потому Дымчатый вышел на главную поляну!
Ну и ладно, так даже быстрее будет!
Соболёк уже собирался махнуть хвостом на прощание и выбежать на главную поляну, но Алозвёзд, как оказалось, сказал ещё не всё:
- И разбуди-ка Хризолит, пожалуйста. Она, должно быть, в палатке учеников.
Не подозревая подвоха, Соболёк с готовностью кивнул.
- Я ей скажу, чтобы вышла на поляну!
Прошло всего пару мгновений - и полосатый оруженосец выбежал из палатки. Он уважал Алозвёзда, очень. Он был бы не против поговорить с великим предводителем ещё, но... не сегодня.
Потому что сегодня его ждёт ветер, с готовностью бросившийся на оруженосца, лишь тот сделал шаг из предводительской палатки.

>>>>>туда. главная поляна.

Утесниковый полог, загораживающий вход в палатку, словно отгородил Алозвезда от всего племени, взволнованного и перешептывающегося. Предводитель более не ответил ни на один вопрос, игнорировал шипение и вообще любые знаки. Словно вокруг него вдруг выросла стена, о которую разбивались любые слова.
Золотисто-рыжий кот неторопливо уселся на свою подстилку, дотошно осмотрев ее на предмет всяких соринок. Вообще в этой внимательности было что-то неестественное. Алозвезд тряхнул косматой мордой. Мысли все никак не желали укладываться на полочки. Сомнения грызли его нутро.
Тем более, племя вряд ли вдохновится приходом сыновей убийцы. Особенно Шторм. О, его недовольство Алозвезд шкурой чувствовал. Предводитель хмыкнул и прикрыл глаз. Он пытался отгородиться от внешнего мира, от собственных мыслей, вонзавшихся в шкуру, как пчелиное жало. Итак, у Янтаря, оказывается, два разновозрастных сына. Судя по отметинам на их шкуре, папаша обучал их боевым искусствам, причем тренировки эти вряд ли напоминали обычные тренировочные поединке. Они дрались с когтями.
О да, зная Янтаря, предугадать это несложно. Алозвезд не любил вспоминать брата и почти не испытывал к нему никаких чувств, кроме болезненного отвращения и толики ненависти. Они с детстве слишком  отличались, чтобы поддерживать какую-то связь, обычно существующую между братьми. Маленький Песочек вцело принадлежал матери, а Янтарек предпочитал отца. Сурового. Казавшегося тогда таким сильным и отважным, таким хорошим примером для подражания...
Алозвезд выпустил когти и царапнул земляной пол пещерки. Вспомнил, как отец учил их с братом боевым приемам. Заставлял царапаться по-настоящему. Едва не убил кота, зашедшего на территории Грозового племени. В общем, был весьма и весьма... спорной личностью. Рыжелап казался его тенью. Янтарь - продолжением.
Мысли его были прерваны. В палатку ворвался Шторм. Алозвезд обреченно вздохнул.
"Начинается..."

"Вот ведь спокойно не сидится..."
Алозвезд выпрямился и глянул прямо в глаза Шторму. Ну конечно, как он мог ожидать, что полосатый вояка не отправится прямиком в его палатку, разрушив драгоценное спокойствие, которое предводитель только-только начал восстанавливать? Еще там, на опушке, он по достоинству оценил недоверие Шторма к племянникам. Наконец, полосатый выдохся, и Алозвезд хлопнул себя хвостом по боку.
- Опасны, говоришь? Они мои племянники, Шторм! - ледяным тоном проговорил он, не сводя тяжелого взгляда с головы старого друга. Пожалуй, слишком тяжелого. Потому что в словах Шторма была кой-какая правда, и от этого не отвертеться. - Следи за словами.
Глупо, он чувствовал. С какой стати ему заботиться о чести Яросвета и Пожара, когда только сегодня узнал об их существовании? Но нужно было что-то сказать. Хотя бы для того, чтобы выгадать для себя передышку.
- Беспокоишься, что они из города? А ты сам-то откуда пришел несколько лун назад? - янтарный глаз Алозвезда вспыхнул в полутьме палатки. - И я тебя принял. Хотя кое-кто тоже высказывал сомнения на этот счет. Так каковы же причины не верить Яросвету с Пожаром? Только потому, что их отец  - Янтарь? Тогда ты забываешь, кто я такой.
Последние слова он проворчал - в ледяной тон вкрадывались рычащие нотки. Хватит. Это было его решением, и никто, даже Шторм, не сможет заставить его измениться.
- Я сын сбрендившего кота, едва не убившего Лапозвезда. Сын предателя. Брат убийцы. Так что умерь тон, Шторм, я отлично осознаю, кто они такие!
- А этот котенок? Кому ты дашь в ученики городского дикаря, его братцу? Или себе возьмешь, вторым? Алозвезд, никто не справится с диким городским бродягой, и племя получит в результате целое созвездие потенциальных предателей!
Ради всех звезд на небе, перестань преувеличивать! - рыкнул Алозвезд и прижал уши к затылку. Впервые за время разговора он выглядел рассерженным. - Как будто от котенка может быть много бед! Огонек и Соболек точно не подвергнутся его влиянию. Да и брось, что в нем такого? Из городского бродяги вполне можно воспитать отличного воина. К тому же, я не сомневаюсь, Янтарь учил их Воинскому Закону, то есть, они не простые бродяги. - при этом Алозвезд поморщился. У его братца было весьма своеобразное понимание Кодексе чести...

Хочешь повторения?
- Ты считаешь, что я не в состоянии воспитывать воинов? - теперь в голосе Алозвезда отчетливо слышалось рычание. Он сверлил Шторма неподвижным, тяжелым взглядом. Полосатый и впрямь считает, что Яросвет и Пожар - пропащие и не верит в то, что из них могут получиться верные воины Грозового племени? Глупости! Силы юности можно направить в любую сторону. Пожар и Яросвет слишком молоды, чтобы ставить на них крест.
Но если ты веришь, что Янтарь раскаялся, то у тебя осы в голове завелись!
- Плевать я хотел на Янтаря! - угрожающе рыкнул Алозвезд и вонзил когти в землю. - Меня волнуют его дети. Пусть они слишком долго находились под влиянием отца, я не спорю. Но это не значит, что корни, которые пустил мой брат, нельзя выкорчевать.
Этот момент был самым спорным в истории Яросвета. Представить себе Янтаря, изъявлявшего последнюю волю своим детям в том, чтобы они шли в Грозовое племя и верно служили ему, как подобает воинам... Была здесь какая-то слабинка. Но Алозвезд, пусть и чувствовал эту слабинку, вовсе не хотел рубить с плеча. Только Шторм мог прибить этих юнцов на месте - ему всегда недоставало спокойствия и умения держать себя в лапах. Алозвезд не сомневался, что, встреть он его племянников с пограничным патрулем, то бросился бы в бой, не задумываясь.
- Котенок? Он не котенок. Маленький убийца, и только лишь... В городе иначе не выживают.
- У него был отец и брат, - сухо сказал Алозвезд. - Он был не один, и вопрос о выживании не стоял так остро.
Отлично. Он еще и предлагает прогонять из племени котят. А дальше что будет - кровью границы помечать? Алозвезд вздыбил загривок. Шторм всегда был упрям и вспыльчив. Алозвезд тоже был упрям. И он знал - если не успокоит Шторма, одного из тех, что составляет основной костяк племени, то покоя не будет. Какой уж тут покой, когда тебе не доверяют собственные воины. И он был готов доказывать свою правоту снова и снова.
Но тут Шторм произнес нечто такое, что заставило Алозвезда пригладить шерсть и глубоко вздохнуть. И замолчать. Потому что он действительно не знал, что сказать. И отмахнуться от слов Шторма, который пробыл в том месте много лун, тоже не мог. Оставалось только неловкое, ледяное молчание. Словно стенка между ними выстроилась.
Это все не имеет значение.
Он посмотрел в сторону выхода из палатки. На поляне все еще гудели коты, обсуждая недавнее событие...
В первую минуту я тоже хотел это сделать. Но знаешь... - он обернулся к Шторму и, шагнув к старому другу, понизил голос. - Ты же спасал тех котят. На реке. Поэтому это все не имеет значение. А что касается моих племянников, то я твердо решил дать им шанс. И, раз уж ты у нас такой подозрительный, то возьмись за обучение Пожара. Присмотрись к юнцу.

Принять в племя двух юнцов, чьим отцом был Янтарь.
Пару лет назад Алозвезд бы просто вышвырнул обоих вон. Наверное. Тогда еще все решала Лунная Звезда. Неожиданно Алозвезда кольнула совсем не героическая мысль: как же было хорошо, когда ты был маленьким учеником и ничего не решал... Когда на твои плечи не ложится груз ответственности за собственные поступки. Когда за них не расплачивается все племя. Стоит немного оступиться - и уже соплеменники могут потерять жизни в ненужной битве за очередной кусок спорной территории. Соседи, выжидающие, словно хищник, в лесной глуши.
Алозвезд тряхнул мордой и прикрыл глаз.
"Ладно. Посмотрим, что будет."
Не примем, значит, не сможем спать по ночам, так ведь?
Алозвезд передернул плечами и взглянул на Шторма с мрачной смешинкой в единственном глазу, янтарем поблескивающем в полумраке. Неужели полосатый вояка решил отступиться от своего мнения и положиться на старого друга? В каком-то потаенном уголке души Алозвезд желал бы, чтобы Шторм продолжил спор. Тогда, может, он переубедил бы. И не пришлось бы думать о том, что возможная опасность затаилась в самом сердце Грозового племени... Но ведь Яросвет и Пожар вовсе не обязаны повторить путь своего отца и деда.
Он же, Алозвезд, не повторил.
И все же... тяжелое это было решение - принимать детей предателя. Отчасти он сделал это из-за того, чтобы избавиться от ощущения ненависти к братцу, который давно исчез из его жизни. Нельзя становиться паранойиком, преследующим и сгорающим от ненависти. А там... будь что будет. Он знал, что Шторм будет присматривать за обоими. Да и он сам займется этим. Дымчатому придется вложиь побольше сил в управление племени, но это даже хорошо. Отличная подготовка. Сам-то Рыжелап фактически был предводителем, когда слегла с тяжелой болезнью Лунная Звезда...
Я белку принес, пойдем, пообедаем?
Алозвезд слегка улыбнулся. Хорошо, что Шторм согласился взять Пожара. Одной проблемой меньше. Но есть как-то не хотелось. Может быть, оттого, что он не хотел ловить на себе взгляды соплеменников.
- Иди один.
Впрочем, он бы не отказался пообедать здесь.

- Тогда я принесу сюда. У нас достаточно еды, чтобы никто не морил себя голодом.
- Я вовсе не морил себя голодом, - хмыкнул Алозвезд, однако не сделал ни малейшей попытки задержать Шторма. Полосатый с удивительным проворством для такого крупного кота выскочил из палатки. Можно было только догадываться, каким взглядом он смотрел на соплеменников, если те не забросали его вопросами.
На самом деле скрывать что-то от племени было не в правилах Алозвезда. Отчасти потому, что он не хотел взваливать весь груз ответственности лишь на свои плечи - это означало бы неверие в силы собственного племени. Грозовые коты не малые котята - ну, во всяком случае, не все - и они заслуживают того, чтобы выбрать путь самостоятельно. Но в этом случае Алозвезд отчего-то не хотел никому ничего объяснять. Просто бросил несколько сухих фраз - и понимайте, как хотите. Он знал, что соплеменники примут его выбор. Возможно, кое-кто сочтет это проявлением великодушия из-за крови, текшей в жилах Пожара и Яросвета.
Ведь была еще Полынь. Мать. Они все думают о Клыке и Янтаре, забывая о ней. Той, кому имя горькой травы совсем не подходило.
На мгновение черты морды Алозвезда застыли, но в следующую секунду - в ту самую, когда Шторм со свисающей из его пасти тушкой белки входил в палатку, предводитель уже сидел с самым невозмутимым видом. Он поблагодарил полосатого кота едва заметным кивком. Более не требовалось.
Держи. Этой белки хватит обоим.
Алозвезд обнюхал добычу и хмыкнул. Кажется, ни у одного из лесных котов не было привычки ломать добыче хребет без кровопролития. Но вскорости, с приближением сезона голых деревьев Шторм, надо надеяться, оставит эту привычку. Всем же надо поучавствовать в наполнении запасов на лютые стужи, когда шерсть смерзается в сосульки, а ветер стучит голыми ветвями. Алозвезд неторопливо улегся на подстилку и, еще разок обнюхав добычу, сделал первый кусок. Он раздумывал над событиями прошедшего дня. И, если тему Яросвета и Пожара хотелось закрыть и отложить на неопределенный срок, то Соревнования можно еще обсудить. Там действительно было много интересных моментов. С Яркозвездом все ясно, а вот...
- Тебе не показалось странным, что Львинолап использовал прием, которым чаще всего пользуется Грозовой кот?

Я, признаться, думал, что это ты ему рассказал, причем недавно.
Алозвезд кинул на Шторма быстрый, но тяжелый взгляд. Он не привык обучивать чужих оруженосцев своим приемам. Пусть Львинолап будет хоть трижды сыном Бирюзовой Звезды, для самого предводителя он значит не больше, чем любой другой Речной кот. Они совершенно не знакомы. Судьба кинула кости - и один котенок, наиболее похожий на него, остался там. Пусть так и будет.
Алозвезд был рад отвлечься от Пожара с Яросветом, рад, что полосатый так быстро подхватил предложенную им тему. Соревнования можно обсуждать долго, но что может быть приятнее для старых и опытных воинов, как разговоры о боевых заслугах и качествах молодняка?
Он хорош, но чересчур тороплив в бою. Кто бы его не научил, он точно не объяснил ему смысл терпения.
Алозвезд задумчиво пошевелил усами, вспоминая бросок Львинолапа. Вот золотистый схватывает Паутинку за шкирку, откидывает прочь. Прыгает к нему так быстро, как только позволяет природная неуклюжесть, со временем, несомненно, перерастущая в мало-мальски годное проворство.
- Я не думаю, что он вообще знал, что использует. - наконец сказал Алозвезд. - Он выполнил то движение, которое показалось ему наиболее приемлемым в данной ситуации. Оговорюсь - его боевым инстинктам, - тут предводитель позволил себе усмехнуться. - Львинолап как-то не производит впечатление котенка, способного на хладнокровную тактику. Но, надо признать, в нем что-то есть. Вряд ли Течение научил его этому приему. У него соверешенно другой стиль. И, если так, то нет никаких сомнений в том, почему Львинолап использовал бросок кривовато. Он просто не знал, что делает. Впрочем, думаю, сейчас Течение ему объяснил.
Алозвезд хлопнул хвостом по земле.
- Забавно будет, если у него окажется в итоге тот же стиль, что и у меня.
"Но вряд ли Львинолап вообще сможет избрать осознанно какой-то стиль. Он скорее действует по ситуации".
- И еще кое-что. - Алозвезд вздыбил шерсть на загривке, но голос его оставался спокойным. - Не напоминай мне о том, что это мой внук.
Это был сложный комок чувств. С одной стороны, предводитель не мог полностью абстрагироваться от Львинолапа. Ведь он был плоть от плоти его собственной дочери. И, признаться, все же чем-то зацепил. Безбашенностью, молодым задором. И чем-то еще, чего Алозвезд пока что не мог уловить.
- Паутинка слишком зациклился на собственных приемах. - резко перешел предводитель к другому ученику, вышедшему в финал. - Думаю, он недооценивал Львинолапа. Всегда был резким и вспыльчивым. Заносчивым, я бы сказал. Перенял ворчание наставника, наверное. Я видел его на Советах, и тот проявлял себя именно так.