Бело-рыжий малыш, с урчанием увязший в густой рыжей шерсти отцовского живота, довольно сощурился. Ему было тепло и уютно, точно он прилег на пушистое облако. Интересно, а облака такие же мягкие, как папин живот, или так только кажется? Как вообще кот может узнать, что такое облако, если оно так далеко, в небе, а коты ходят по земле? Или может облака просто маленькие, а не далекие? Но тогда как они закрывают небо, оно же такое огромное?..

- Ты сегодня решил отоспаться подольше? - добродушно произнес Аконит, продолжая обнимать Песочка. Его голос гулкой вибрацией раздался где-то в районе грудной клетки, щекотливо задев ушки Песочка, и тот нехотя отодвинулся (на самом деле, по двум причинам: по этой самой и чтобы ответить отцу, глядя ему в глаза, а не пища где-то там в районе лап).

- Нет, вовсе нет, отец, - Песочек мельком оглядел себя: не слишком ли повредила его шерстку отцовская ласка. - Я приводил себя в порядок дольше, чем планировал. Как думаешь, я всю жизнь буду такой пушистый? Эта шерсть когда-нибудь прикончит меня! - пискнул котенок, покрутившись вокруг себя. Со стороны это выглядело, будто он решил погоняться за собственным хвостом, но Песочек опытным путем уже давно выяснил, что хвост таким образом поймать невозможно, и вообще тщетно бытие (Песочек не знал, что выражение "гоняться за своим хвостом", которое означает бесплотность каких-либо попыток, уже давным-давно существует, поэтому ошибочно полагал, что стал первооткрывателем такой умной мысли, чем очень гордился - не каждый котенок додумывается до чего-то подобного в столь юном возрасте).

Громолап, про которого Песочек позабыл, едва уткнувшись в объятья отца, вновь завладел вниманием котенка, когда стал демонстрировать боевые приемы. Уж что-что, а такую информацию малыш проигнорировать не мог: это же бесценный опыт из самых первых лап.

- Погоди, вот так? - Песочек попытался повторить прием, суть которого сводилась к прыжку и удару, но не удержался на коротеньких лапках и приземлился прямо на живот. Чувствуя себя неимоверно глупо, Песочек подскочил и принялся вылизывать шерстку на груди, делая вид, будто его беспокоит только это. "По крайней мере, я понял, как делать не надо," - проворчал бело-рыжий котенок про себя, яростно вылизывая грудку. Громолап уже убежал, а Песочек все продолжал свой ритуал, будто ничего и не было. Он изо всех сил надеялся, что смеяться над ним не будут. А если будут, то не очень обидно.

Кроткий жалобный мяв заставил Песочка оторваться от вылизывания и навострить ушки. Уж очень ему хотелось, чтобы отец не думал, будто он мышеголовый болван, способный только на такие вызывающие жалость приемы.

- Пап, ты слышал? Там, кажется, кому-то нужна помощь, - Песочек нетерпеливо переминался с лапы на лапу, ожидая, какое решение примет отец. Шорох в стороне лаза к лагерю усиливался, и вскоре Песочек увидел незнакомую белую кошку, которая тащила на своих хрупких плечах нечто темное и мохнатое. Присмотревшись, Песочек понял, что белая пытается помочь другому коту, куда более крупному и крепкому, чем она сама. Забыв о всех своих невзгодах и даже о непослушной шубке, Песочек со всех лап бросился к незнакомке, прекрасно понимая, что его поступок довольно опрометчив. Но он уже успел взвесить все за и против: вряд ли черный котище, будучи в отключке, сможет навредить котенку, а белая кошка не выглядела враждебной (и имевшей силы хоть на какое-то сражение). К тому же, отец, если что, защитит своего сына. Поэтому Песочек, будучи в полной уверенности, что находится в безопасности, подобрался к белой кошке без всякого страха.

- Могу я вам чем-то помочь? Я Песочек, кстати, - учтиво мяукнул малыш, протягивая коротенькую лапку новоприбывшей. Она была грязной, истощенной и всклоченной, но манеры есть манеры, и Песочек был обязан продемонстрировать каждому, какой он хороший и воспитанный котенок.

Отредактировано Песочек (27-03-2020 08:21:09)

В тесном семейном кругу было так приятно, что даже пасмурная погода только придавала еще больший уют их посиделкам. Отцовское сердце разрывалось от ощущение умиротворения и непонятно откуда взявшихся мыслей о скоротечности времени. Время несется, дети растут, а он не успевает должным образом насладиться всем этим. Куда время так спешит?

- Как думаешь, я всю жизнь буду такой пушистый? Эта шерсть когда-нибудь прикончит меня!
Аконит расхохотался, ловя вертящегося волчком сына и пытаясь прилизать его и без того уложенную шерстку.
- Будем надеяться, что тебя моя участь не настигнет, но это очень даже вероятно. Крепись.
Зато у Маковки ее пушистая шерстка отрицательных эмоций не вызывала. Но это пока.

Громолап показал малышам парочку приемов, которые были выполнены довольно хорошо, чему Аконит не преминул порадоваться. Омела хорошо его учит. Сдерживая смех от того, насколько забавно котята спародировали движения, Аконит восторженно охнул.
- Великие усики! Кажется в нашем племени растут славные воины! Немного тренировки и будете разносить всех противников. Громолап, ты явно делаешь успехи, молодец, - Аконит сладко мурлыкнул, радуясь успехам внука.

Закапал дождь. Громолап предложил хорошую идею уйти в укрытие, и только Аконит сделал шаг в сторону навеса из вереска, подталкивая лапой под зад детей, как внук оповестил его, что убегает на пустоши вслед за отрядом.
- Будь осторожнее, они наверняка уже успели далеко отойти. Если вдруг почуешь опасность - бегом в лагерь! Хороший воин знает, когда надо сражаться, великий - когда стоит отступить. - Аконит многозначительным философским взглядом провел внука до выхода из лагеря. Волна переживания накатила на него и накрыла с головой. На пустошах может быть не безопасно, а он так юн.

Отвлекшись на игру с детьми, Аконит не сразу почувствовал изменения, пока по всей поляне не разлетелся странный запах. Кот медленно поднялся, выходя из-под укрытия, и уперся взглядом в проход. По первым ощущениям запах был чужой, знакомый и незнакомый одновременно, но память услужливо разложила перед ним все оттенки когда-либо встречавшихся запахов и смогла выделить то, что пахло чем-то схожим с двуногими. Становясь всё навязчивее, в этом аромате появилось нечто знакомое, тягучее и удушающее, от чего сердце куда-то провалилось и мир замер. Остановилось все вокруг, только одна фигура, появившаяся в проеме входа в лагерь, ограниченного утесником, продолжала медленно, невероятно медленно для этого мира, двигаться к центру поляны, но не дошла. Хриплый, едва различимый выдох, с мольбой о помощи. А его лапы, казалось, приковало к земле, ни один мускул не дрогнул, только дождь продолжал прибивать крупными каплями шерсть к телу. Но ни ветер, ни холод от промокающей шерсти, ни бьющие по морде капли не могли заставить его прийти в себя, только тихий голос: прошу тебя, будто прозвучавший в его голове.
- Аспид?..

- Я не могу больше его нести..
Только теперь Аконит бросил взгляд на черный силуэт, лежавший у ее лап. Бесформенное, безжизненное тело какого-то кота. Состояние Аспид и ее поведение не заставляло сомневаться в том, что это бы ее отец. Аконит тяжело вздохнул, вырываясь из оцепенения. Кот тут же услышал голос сына, немного обеспокоенного этой ситуацией, и увидел, как его юркая тушка ломанулась на помощь, а следом и Маковка. Рыжий устремился туда же, принявшись обнюхивать сначала Аспид, а затем и Звездного Мрака. Мысль о том, что кот звездным уже не был как-то абсолютно не пришла ему в голову. В его голове вообще сейчас ничего не было, кроме беспокойства о состоянии Аспид. Выглядела она, мягко говоря, как раздавленная барсуком и слепленная обратно. А Мрак и того хуже.
- Отличная идея, Маковка, позови Бабочку, - быстро улыбнулся Аконит, - и бегите с Песочком под укрытие, промокнете.

Аконит лег рядом с Аспид, обнимая ее лапами, в попытке согреть, и принялся с каким-то остервенением вылизывать ее шерсть. Рыжий не понимал ту бурю эмоций, возникшую в его голове, но однозначно мог сказать только одно: он рад, что она вернулась.

Распахнув глаза, воительница тупо уставилась на рыжего мальчонку. "Красивый" - мелькнуло у нее в голове. Подозрительно знакомая ржавая шерстка, и эти, с ума сводящие зеленые глазенки. Оттенком, как у Аконита, да больно бледные. Влажная шерсть век словно давила на ее собственные глаза. Мигом ее обступила целая шайка котят, которые вызвали у нее лишь раздражение. Шерсть на загривке прокатилась волной и встопорщилась, и, обессиленная, тощая и голодная, она пригнула голову, прижимая уши. Рыженький малыш, назвавшийся Песочком, очень уверенно приблизился и все, на что она наскребла у себя сил было ощериться.

Чужак.

Она загородила своим телом черную тушу.
- Н-не подходи, - блеснули клыки цвета слоновой кости и легонько щелкнули в воздухе. - Не приближайся. - Воительница задрожала, разгневанная и слабая. И вмиг стихла. Спиной она жалась к отцу, тревожась лишь о том, чтобы больше никто его не трогал.
Она слышала шепот рыжей незнакомой малышки. По всей видимости сестры или какой-то близкой подружки Песочка, больно многое она брала на себя, командуя этим котенком. И тоже сразу, сходу бесила.
- Откуда только вы такие беретесь, - прошептала Аспид, а брови ее съехались на переносице.

- Аспид?..
Голос, от которого впору было только расплакаться. Это он, он здесь, он поможет. Теперь он будет рядом. Сколько раз Аспид проклинала Аконита за последние луны трудно посчитать. За его навязчивую заботу, вечную тревогу в глазах, глупые разговоры, за попытки удержать ее в узде. А потом - за то, что не ушел искать отца вместе с ней. Не будучи никогда одиночкой, кошка многое перенесла за это время, оторванная от своего привычного социума. Но сейчас, когда его мех так упорно набивался ей в ноздри, она простила ему все. Простила и приняла, что он ни в чем не повинен. И снова заплакала. Вряд ли Аконит когда-либо видел ее слезы с тех пор, как умер Звездоцап. Но сейчас она тихо хныкала ему в грудку, путаясь лапами в шерсти.
- Мрака убила я. - Вырвался у нее тонкий всхлип. - Он из-за меня.. сейчас. О, Звездные предки, помогите.. - взмолилась никогда не веровавшая кошка. - Он такой из-за меня.
Рядом возникла Бабочка. Тяжелым взглядом она окидывала тело предводителя, затем рыкнула на котят. Ох и досталось же этим сорванцам от взрослых сегодня. Один лишь Аконит старался изо всех сил не срываться на детях. Такой он, мягкий, прирожденный нянька. Вот и ее сейчас он тихо баюкал, крепко держа своими рыжими лапами.
Целительница, как всегда, была строга, педантична и скора. Россыпь ягод оказалась рядом, за ней последовали команды и розовый носик замелькал тут и там, выясняя степень повреждения белой воительницы. Та лишь бессильно поджимала хвост, доверяя Бабочке исследовать лапы. Затем покорно слизнула ягоды и, поджав плечи, позволила себе упрямо осведомиться:
- Что ты дала мне? Я усну? Мне нужно быть возле вожака, когда он очнется.
Ягоды неприятно скользили по сухому пищеводу. Аспид передернулась и снова посмотрела на целительницу.
- Я в порядке. - Твердо заявила она, умалчивая про сильную боль под в правом ребре и жгущих царапинах на спине. - Он нанес мне всего пару царапушек, а я.. - на глазах снова показались слезы. - Перегрызла ему глотку. Помоги ему, не мне. Мои заживут.

Начало игры
Полынюшка никогда не просыпалась слишком поздно. Обычно она пробуждалась одновременно с братом и сестрой или же немного позже них, но это утро стало исключением. Вчера малышке захотелось не быть разбуженной сиблингами, а самостоятельно разбудить их. Ей всего лишь надо было продержаться без сна до рассвета. Это было очень легко - как только Полынюшка чувствовала приближение сна, она несильно кусала себя за одну из передних лап, а затем вылизывалась, отгоняя желание закрыть глаза. Способ был действенным, но дремоте удалось подкрасться незаметно, и побороть её оказалось невозможно.
Поэтому утром малышку встретили не первые лучи солнца, а непривычные холод и пустота под боком. Песочек и Маковка решили не дожидаться пробуждения своей сестры и покинули детскую без неё. Это обидело Полынюшку, хотя сильнее она злилась на себя - её план провалился, ведь ей не удалось продержаться бодрствующей до утра.
Малышка направилась к выходу из детской, сердито хлестнув хвостом напоследок. Идущий снаружи дождь слегка приподнял ей настроение, ведь она находила прыганье по лужам очень весёлым занятием. Но тут Полынюшка обратила внимание на странную суматоху в лагере.
Она сразу приметила двух чужаков, которые, вероятно, были причиной всеобщего волнения. Один из них был некрупным и белым, а другой - громадным и чёрным. Полынюшка уже собиралась подбежать к интересным незнакомцам чтобы разглядеть их получше, однако появившаяся Бабочка помешала ей. Малышка уже понимала, что целительницу зовут если происходит что-то серьёзное. "Что же случилось?"
Никто не собирался ничего разъяснять стоящему возле детской котёнку, поэтому ей оставалось лишь наблюдать за соплеменниками. И её внимание сразу привлекло то, что её отец явно знаком со светлой кошкой. Это удивило Полынюшку, которая не припоминала её среди ветряков. "Неужели она из другого племени?"
Эта мысль привела малышку в восторг. Она никогда не видела котов из иных племён, поэтому ей захотелось познакомиться с этой кошкой. Ни на что не обращая внимания, она мгновенно сорвалась с места, ловко проскальзывая между лап снующих в лагере котов. Через несколько мгновений малышка достигла своей цели, но совсем не так, как ей хотелось. На середине пути она поскользнулась и оставшуюся его часть проскользила на животе.
Неожиданно для себя оказавшись перед мордой незнакомки Полынюшка не растерялась, вскочила, обрызгав всех окружающих, и радостно воскликнула:
- Привет! Как тебя зовут? Что ты здесь делаешь?

Песочек осекся: его протянутая лапа дрогнула в воздухе, когда незнакомка щелкнула зубами. Дурной знак. Что он ей такого сделал? Он всего лишь пытался быть учтивым и воспитанным, предложил свою помощь, а она... Песочек почувствовал, что от несправедливости у него защипало в глазах. В отчаянии Песочек обернулся к отцу в поисках поддержки, но тот уже одним прыжком оказался рядом с незнакомкой и... стоп, что? Лег рядом с ней и принялся вылизывать? Песочек остолбенел, ровным счетом не понимая ничего.

На поляну влетела (надо же, какая игра слов) целительница Бабочка, метнулась к незнакомым котам; весь её вид говорил, что она-то сразу сообразила, в чем тут дело. Песочек слегка побаивался эту деловитую кошку, но вместе с тем не мог отрицать, что её ремесло заслуживает безоговорочного уважения, и поэтому когда Бабочка скомандовала "брысь", он с великой готовностью отпрыгнул от эпицентра событий. Теперь до него доносилось лишь сдавленное бормотание незнакомки, имена "Аспид" и "Звездный Мрак" и утешающий гул голоса отца.

- Дети, принесите самую вкусную добычу из нашей кучи, - распорядился отец, и Песочек, дернув ушками, наконец-то вышел из ступора. Теперь он будет полезен, а не станет стоять столбом.

- Конечно, отец, - пискнул малыш, со всех лап помчавшись к куче с дичью. По пути заметил, как из палатки выбралась его младшая сестра, Полынюшка, которая сегодня решила, видимо, побить рекорд Песочка относительно нахождения во сне. Но у Песочка не было времени останавливаться и вводить сестру в курс дела - пусть разбирается сама. В конце концов, он бы поступил точно так же. Переглядываясь с Маковкой, которая тоже, по всей видимости, восприняла отцовские слова как исключительно важный приказ, Песочек наконец оказался рядом с кучей.

- Отец сказал, нужна самая вкусная добыча. Как считаешь, Маковка, кто тут самый вкусный? - Песочек внимательно оглядывал тушки, сваленные в кучу. Там были две незнакомые птицы, половина кролика и белка. - Я думаю, птиц ей сейчас есть не стоит, слишком они перьевые, долго добираться до мяса. Давай я возьму белку, а ты - кролика? Они выглядят очень даже аппетитно.

Не дожидаясь согласия сестры, Песочек с усилием вытянул рыжую тушку за хвост. Белка попалась жирная, несмотря на неприветливый дождливый сезон, и воительница - Аспид же её зовут, верно Песочек понял? - сможет насытиться этой дичью. Второй же кот, когда очнется, будет довольствоваться кроликом, которого притащит Маковка. Изо всех сил понадеявшись, что сестренка справится с половиной туши кролика, Песочек припустил обратно к поляне, к навесу, где Аконит продолжал обнимать белую воительницу.

- Фот, я принеф фам фелку, фофалуйста, угофяйтефь, - Песочек аккуратно положил дичь перед белой кошкой, надеясь, что она сменит гнев на милость и больше не будет на него рычать и шипеть. - Я все верно сделал, отец? Они поправятся? - Песочек поднял бледно-зеленые глазки на старшего воителя, ища в его глазах необходимые котенку нотки одобрения и гордости.

Отредактировано Песочек (19-04-2020 11:13:19)

Не давая себе больше реветь, Аспид немигающим взглядом провожала Бабочку, исчезнувшую в своей палатке, следом за воинами, тащившими предводителя. Аконит сжимал ее своими лапами, но в желудке поселилась сосущая жуть, проросшая из горьких слов, брошенных целительницей. Голос последней был словно металл. Душа белой заметалась, не с вилах в полной мере принять и осознать и сказанное и то, как это было сказано. Бабочка словно бы сильнее пыталась ее ударить, возможно сама того не желая. Или желая? Аспид оглянулась на Аконита в поисках ответа.
- Что несет эта идиотка? - Губы над клыками приподнялись, искажая и без того страшную морду. - Какую еще предводительницу? - От ярости голос кошки сорвался на шепот.
Маленькая медная кошечка, так неудачно оказавшаяся рядом, на свой вопрос не получила ничего. Белый хвост яростно рассек воздух, а грудь ослабленной воительницы зло клокотала.

- Конечно, отец.
Она не выдержала, выдравшись из объятий друга и оттолкнув своим неуклюжим движением котенка, принесшего ей белку, в защитной позе прижалась к земле. Отец, папочка, отец. Аспид сгребла мокрый песок когтями. Малыши, наконец оказавшиеся в ее поле зрения, заплясали во влажном взгляде ржаво-белыми чертиками.
- Кто эти? - Хлестнув хвостом себя по боку, Аспид ткнула носом в того мальчишку, что поначалу показался ей завораживающе симпатичным. - Ты тоже чокнулся? Кто вы? - Гаркнула она двум девочкам, стоявшим подальше.
Мир яростно и быстро сходил с ума. Ощущение, что кругом враги, только усилилось, несмотря на ягоды, которые она недавно проглотила. Предатели, они все предатели. Новая предводительница, новые дети Аконита. Насколько долго она отсутствовала? Выходит, что он обманывал ее, заведя отношения на стороне, тогда, когда мило ворковал и оберегал. И они все так скоро выбрали себе нового вожака. А эти мелкие звереныши уже растут, не зная про Звездного Мрака. Предатели от рождения.
Голова слегка закружилась и из боевой стойки, Аспид медленно и настороженно опустилась прямо на землю, жадно ища хоть один островок благоразумия.

Смешно дернув своими короткими ушами, Аспид зарычала. Ее ослабленные лапы плохо поддавались приказам, но морда приобретала все большее сходство с грозовой тучей. Зрачки схлопнулись в узкие щелки, когда она, подавшись вперед, сипло заклокотала:
- Не выбирали? Он был тебе братом, - кошка сплюнула наземь, чтобы хоть как-то унять кислую желчь, переполнявшую все тело. Она не знала и впервые слышала такие вещи про избрание ее предводителя, но разум мгновенно принял информацию. Нет, известие ее вовсе не смутило, когда черный кот лежал теперь в целительской, не в силах двинуться. - Он заменил мне отца. Ты был его лучшим другом, ты первый должен был встать за его честь. А ты.. расхлябался, будто кормящая. Отсиделся в теплом лагере? Как давно какие-то звезды стали для тебя важнее?

Рыжий двинулся к ней, мягко лопоча что-то про котят, которые теперь жались в стороне. Аспид внезапно отчетливо и трезво поняла его слова. Холодной рекой они лились в ее душу. Она посмотрела на троицу, увидев в крошечной морде ржавого цвета точную копию Птицехвоста. Бело-рыжий парнишка. Его глаза смотрели на нее словно с зеркальной поверхности лужи. А третья была до боли похожа на Аконита.
Пока она, стиснув зубы, хмуро смотрела на отпрысков, рыжий оказался неожиданно близко. Его горячее сердце лучилось, казалось, что этот добрый и теплый воин может своей любовью обуять все племя в эту секунду.
Но темный ворох шерсти Звездного Мрака стоял преградой, пеленой застилая глаза.
- Ах, дождь тебя пугает? - елейно поинтересовалась Аспид. В ответ рыжий здоровяк бросил фразу, которой никогда не стоило бы рождаться на свет. Пожалуй, как и котятам, упрятанным теперь подальше от внезапно обретенной матери. Казалось, что глаза воительницы из бледно-зеленых на миг стали кроваво-алыми. - В детскую? Меня в детскую, Мрака на тот свет. - Голова ее закачалась из стороны в сторону, а губы тронула злая насмешка.
Скользнув под живот воина, Аспид с шипением вынырнула справа, чтобы с размаху вцепиться в бок Аконита. Убить, покалечить, отправить его в целительскую, чтобы он целыми днями видел, как стеклянным взглядом Мрак теперь смотрит в пустоту. Острые когти сверкнули в воздухе.

Песочек отпрянул. События, происходившие на поляне, развивались быстрее, чем хотелось вдумчивому котенку: разъярившись, Аспид оттолкнула Песочка, даже не обратив внимания на белку, которую он приволок. Было не больно, было обидно и ужасно несправедливо. Неловко завалившись от удара воительницы, Песочек неуклюже вскочил, впившись крохотными коготками в сырой рыхлый песок. Ему очень хотелось заплакать, но вместе с тем он стиснул зубки: не хватало еще показать слезы своей слабости этой грубиянке.

Аконит мягко, но настойчиво оттеснил сына, прикрывая своим массивным телом. Чувствовалось, что при всем добродушии и простоте воин ни за что не даст своих детей в обиду. Оглянувшись на Маковку и зацепив краем взгляда Полынюшку, Песочек яростно сморгнул напрашивающиеся слезинки. Потом, не сейчас он даст волю эмоциям. Его отец сильный и он даст отпор непрошеной гостье, значит и Песочек должен быть таким же сильным.

- Ч-что происходит, отец? Мне позвать на помощь? - нерешительно мяукнул котенок, но его тонкий голосок потонул в гуле звучания голоса Аконита. Тщательно взвешивая слова, старший воитель пытался объяснить Аспид, что произошло за время её отсутствия, как вдруг, точно словно гром среди ясного неба, в сознание Песочка ударили слова "наши котята". Выходит..? "Нет, не верю! Этого не может быть! Она... наша мать?!"

У малыша уже не осталось сил удивляться. Слишком насыщенным выдался день, и все, что ему оставалось - грузно осесть на хвост и широко распахнутыми глазами наблюдать за происходящим. Судя по всему, Аспид очень не понравилась правда. Под всклоченной белой шерстью нервно и злобно заходили напряженные мускулы. Песочку не нужно было быть воителем, чтобы понять, что означают такие сигналы: Аспид зарычала и бросилась к отцу Песочка, желая вонзить изголодавшиеся по плоти когти в бок Аконита.

- Пап, осторожно! - пискнул Песочек. Страх за отца подбросил котенка с места и швырнул подальше от назревавшего сражения. Той частью разума, что не была парализована шоком и ужасом, бело-рыжий осознавал, что помочь матерому воителю он точно не сможет, а будет лишь обузой. Поэтому он принял единственно верное решение: кинуться под навес и наблюдать уже оттуда. "Племя защитит и меня, и сестер. Они не позволят ей броситься на нас, если она решится. Бабочка недалеко, да и другие подтянутся. Аспид голодная и измученная, а отец сильный и готов ей противостоять. Все будет хорошо," - едва слышно бормотал котенок себе под нос. Он не знал, как относиться к Аспид: она была совсем незнакомой ему кошкой, и произошедшее никак не характеризовало её как ласковую и спокойную особу, какой была мать Песочка в его воображении, но она была неистовой и сильной, и это не могло не впечатлить малыша.

Отредактировано Песочек (14-05-2020 15:30:00)

А чутье рыжешкурой, похоже, её не подвело – не зря ей сразу не понравилась эта Аспид. Кошка явно была слегка не в себе, вся дикая, взвинченная и на нервах, котята ей еду – а она взбесилась, разрычалась направо да налево, да так, что Маковка аж ушки прижала от неожиданности и вжалась в мягкую шерстку Полынюшки. Благо, Аконит всегда был рядом, поэтому им не страшны всякие белокурые бродяжки.

- Не бойся, Полынюшка. Я ведь рядом! – мяукнула котенок, при этом ткнувшись в шею сестры в якобы поддерживающем жесте, а на деле просто спряталась, чтобы не смотреть. А то приснится еще.

- Наши с тобой котята выжили, представляешь? – зеленые очи так и округлились, полыхнув пламенем. О чем таком это папа говорит? Аспид заразила его, и он сошел с ума? Какие такие «наши дети»? Мама – это та, кто с самого рождения купала тебя в любви и заботе. А эту кошку Маковка первый раз в жизни видит. Аконит её мама. Аспид – нет. Точка.

Котенка одолевали различные эмоции от искреннего возмущения до разочарования. А в голове она успела перебрать тысячу аргументов в доказательство того, что не может быть дочерью такой… такой кошки. Ну, во-первых, она рыжая. Как папа. Но тут взгляд метнулся на брата. Его шерсть хоть и явно походила на мех Аспид, но…

Размышления прервал резкий выпад белой кошки, молниеносная реакция рыжего кота, и вот Маковка вновь уставилась на развернувшееся действо глазами, полными то ли беспокойства, то ли чего-то еще, едва уловимого. Вмиг она почувствовала себя настолько крошечной и беспомощной, что аж противно стало. Маковка даже поморщилась.

Отредактировано Маковка (24-05-2020 14:56:26)

Шлепнувшись наземь, белая зло зарычала. Аконит вновь, как проделывал это уже сотни раз за долгие луны их жизни, просто придавил мелку воительницу к земле. Рыжая шерсть набилась в пасть, и из последних сил она забила лапами по его боку, не силясь даже втянуть когти. Пусть, пусть ему будет так же больно, как мне, пусть он ощутит это, пусть он хоть на толику поймет что такое, когда все твое тело рвется в лохмотья от страха, боли и слабости.
Впрочем, чего-то она добилась. Он был зол, разъярен. Аспид вывела его из равновесия. Раскачивала его мир, мир его детей, все то, что он выстроил на лжи. Она тянула его настоящего, преисполненная ненавистью к сладким сказкам, что Аконит выбирал для себя в последние луны.
Вывернувшись, Аспид вновь была на лапах. От усталости все тело трепетало, но предательство было куда как непростительнее.
Сплюнула слюну, с клоками светлой шерсти. Ясными глазами вперилась в его морду.
- Запрешь меня? Закроешь в пещере? Чтобы убрать с глаз долой, чтобы не маячила? Хорошо было без нас с отцом? А дети? По мордам вижу, даже не знают, какая у них мамка. - Неожиданное озарение осветило ее взгляд. - А отец? Знают они про тех котов, что падали замертво в бою с тобой? - Взглянув на сына, замершего неподалеку, она показала клыки. Ухмылка скривила ее морду, словно смятый лист бумаги. -  Убийца, строящий из себя примерного отца. Боишься, что они вырастут как мы с Шипом? Благородно, нечего сказать. "Папочка-папочка" - пропищала она. - Лицемер. Не лги себе, твоя честь не стоит и выеденного яйца, если ты так легко предаешь все то, что сформировало тебя. Это племя было единственным еще подававшим хоть какие-то надежды, а ты нанес ему последний удар своей трусостью.