Кот спокойно себе отдыхал. Приют - место не самое лучшее для спокойного отдыха, но, когда тебе больше идти и некуда, отдохнёшь и там, где когда-то ходили люди, как бы коту это ни не нравилось. Обстоятельства жизни заставляли приспосабливаться. Лёг он на брюхо и растянулся вдоль какого-то предмета, по-видимому, мебели, обвив хвостом задние конечности, изредка нервно постукивая самым его кончиком по полу. Вполне обычная поза для обычного дня обычного кота.
Вдалеке впереди он видел Хвою. Милую, родную и нежную хвою, его любимую маленькую сестрёнку, которая никогда в жизни не станет для него большой взрослой кошкой. Она - маленькая сестрёнка, которую ещё всему нужно учить, всё показывать, как делать и зачем, почему и куда. Она всегда будет несмышлёной в его глазах, и эта мысль вызывала на морде кота лёгкую, едва заметную любящую улыбку, которою он не пытался никогда скрывать: есть и есть, можно и показать.
Внезапно ушко кота дёрнулось: позади него раздался голос. Точнее, голоса, и кот сразу же узнал их. То были две наглые особи из их племени, Ужехвост и Палколом, которых Галечник, если честно, просто на душу не переносил. Они были какими-то мерзкими и слизскими, настолько неприятными, что даже не хотелось встречать их лишний раз. Одна речь была коту нашему противна и мерзка, что не знал он, в какую сторону бы только отвернуться, чтобы её не слышать. И в этот раз он не услышал ничего хорошего, как и можно было бы предположить. С Ужехвостом дело единожды после того, как они все перебрались в приют, дошло и до драки, в которой Галечник вышел победителем, и первый вроде как запомнил, что ни к нашему герою, ни к его семье лезть не стоит.
- Видали? - вопросил Ужехвост у своего товарища, - Какое золотко! Её бы... Эх! Такую бы кошечку да на животик.
После чего последовал достаточно мерзкий смешок, какой-то гиений хохот, неприятный уху. Товарищ Ужехвоста подхватил инициативу и присоединился к этому истошному гоготанию.
Глаза кота сверкнули холодным пламенем. Или тёплым - фиг их поймёшь, на самом деле. Тем не менее, они сверкнули, как у хищника, видящего, как добыча спокойно прогуливается меж его лапами, например. Сверкнула в них внезапно яркая пробудившаяся ненависть за оскорбление в адрес сестры, которая сильным кулаком сжала его кошачье сердечко. Усы кота передёрнулись: неостановимый механизм был в нём запущен.
Кот встал: он был намерен продолжить то, что начал некоторое время назад. Морда его была уже не спокойна, а крайне напряжена: он был откровенно зол. И воздаст этим засранцам по заслугам.
Галечник завернул за угол, где увидел этих двоих петушков, мирно ворковавших и гоготавших друг с другом всё на ту же злободневную тему Хвои, которая так и разозлила нашего персонажа.
- Закрой свою пасть, Ужехват.  Пока цел.
Да, это была угроза. Короткая и уверенная угроза: Галечник знал, что напудрил ему зад один раз, так же может сделать это и во второй, поэтому говорил так спокойно и зло в то же время.
- А то что, братишка? - ехидно вопросил Ужехват у Галечника, продолжая хихикать через звук, - Воздашь мне за грехи мои?
Палколом сделал несколько шагов назад: просёк, к чему идёт дело, чем это может для него закончится.
- Ещё один звук в её сторону - и воздам. И кот не шутил.
Он прошёл мимо, в свою сторону, грубо задев Ужехвата плечом. Он знал, что поганец не прекратит свои издёвки, но и знал в то же время на него достойную управу, применить которую не побрезгует хоть немедля.
Кот спокойно прошёл мимо них, отметив про себя, сколько же много усилий ему понадобилось на то, чтобы сохранить это спокойствие.
- Иди-иди, любящий братишка! - послышался из-за спины ехидный голос Палколома, который только и мог, что подгаркаивать своему более авторитетному другу.
Галечник было оскалился, но не успел развернуться: наткнулся своим взглядом на Хвоин, и ту же его окатила некоторая волна спокойствия и умиротворения, которая помогла унять гнев. Он так и не развернулся, а продолжил свой путь вперёд, поближе к сестре.
- Как ты? Голос кота был на редкость спокойным и заботливым: не часто и далеко не каждый может услышать от него нечто подобное.
Что она ответит на это? Сознается, задели ли её оскорбления двух этих идиотов или скажет, что сегодня славное утро? Ох, сестрёнка... Лучше бы она сказала, как всё есть, поскольку в том случае, если у Хвои останется на них обида... Да Галечник им проходу на этом свете не даст.

Кот смотрел на сестру и видел практически всё самое лучшее, что было у него в жизни, в одном месте. Он видел заботу. Может быть, Хвоя и не всегда её проявляла, но Галечник прекрасно понимал, что кому-кому, а сестре никогда не будет наплевать на своего брата, по крайней мере, этой сестре на этого брата. У них просто было так негласно заведено, что между друг другом летают только положительные атомы, ну путайте с положительно заряженными, пожалуйста. Он видел всю свою любовь вообще к чему-либо живому. Способен ли кот вроде Галечника в большом количестве проявлять свои тёплые чувства? Очевидно, что не просто не может, но и не умеет. Но, если какой-то кошке и принадлежало сердце воина, его храброе, но холодное сердце, если был на этой планете властитель его тёплых чувств, то это была никто иная, как Хвоя.
  Он видел всё: и радость своего детства, и счастье настоящего и перспективность будущего. Он смотрел на кошку и видел самую родную душеньку на всём белом свете, а потому просто не мог позволить кому-то её обижать.
  - Знаешь.., - кот задумался, подбирая нужные слова. Что же именно его сестра должна знать?
Галечник на секунду вновь посмотрел на Ужехвата с Палколомом, но не увидел там ничего нового или подающего хотя бы какие-то надежды. Иногда ему даже искренне хотелось, чтобы эти ребята в один день просто вот взяли и исправились, как бы начали день с чистого листа и были бы совершенно иными, не такими мерзкими и отталкивающими, какими они были сейчас. Но, кажется, это хотение было близко к запредельному и недосягаемому, оставалось только хотеть.
  - Одно твоё слово, и я сравняю их бессовестные рожи с землёй.
Они того заслужили ещё очень давно. С самого своего детства наш герой помнил, как эти двоя являлись большими занозами в заднице не только взрослых, но и каждого второго сверстника. Они нещадно глумили тех, кто не мог показать им, где зимуют раки. К более сильным котам заведомо не лезли, понимая, во что им это может обойтись. Галечник был в их числе: его они не трогали, но зеленоглазого всегда задевало также то, как пренебрежительно они относились к другим котятам, поднимая тех на смех. И многие поддерживали их манеру поведения только потому, что сами не хотели стать высмеянными. Галечник никогда не хихикал над их шутками, вот теперь Ужехвост и Палколом думают, что имеют полные основания смеяться над Галечником как над примерным братишкой без чувства юмора. И пускай, лишь бы Хвою не трогали. Он был готов подставляться под их удар самостоятельно, лишь бы это мерзопакостное дело не касалось его сестры никаким боком из всех возможных в этом мире.
  Галечник в очередной раз презрительно обернулся на эту остроумную парочку: те в прямом смысле этого выражения со смеху катались, глядя на Галечника и Хвою. Галечник только насупил брови от увиденного и убедился, что все его желания были совершенно оправданы. Нужно было проучить их в очередной раз.
  - Ну, как, даёшь добро? - переспросил кот, еле заметно улыбаясь.
Одно слово сестры - и он сейчас надаёт им таких лещей-карасиков, что запомнят они их надолго, на ещё более долгий срок, чем помнили предыдущие.

Отредактировано Галечник (28-03-2015 12:20:11)

Галечник смотрел на сестру более жёстким взглядом, нежели обычно. Несомненно, в нём прокрадывались и все те тёплые чувства, которые кот испытывал по отношению к своей сестре, но понимание прискорбности всей ситуации портило ему весь настрой, и потому вся теплота его взгляда была прикрыта наполовину прозрачной скатертью и холода по отношению к Ужехвостоу и Палколому. В данный момент они портиои самое сокровенное, что у него было - его чувства к сестре, и простить им этого он никак не мог.
Да и Хвое наверняка было обидно, это тоже было настолько значимо и печально, что закрывать на это глаза не было ни сил, ни времени. Сам он никогда не обижал свою сестру, по крайней мере, умышленно, и потому не мог позволить кому-либо другому обижать её тоже.
Да как только он вообще их ещё не разорвал на маленькие кусочки? Только просьба Хвои о сохранении мира в приюте удерживала его на более-менее спокойной волне.
- Да вздёрнет их Звездоцап, - выругался кот, - И пускай Звёздное Племя покарает меня за такие мысли.
Голос его был холоден и зол, ровно каким ему и полагается быть конкретно в этой ситуации. Морда была насупившаяся, выражение её - крайне недовольное, а боковое зрение то и дело снова возвращалось к тем омерзительным котам, что продолжали хохотать в сторонке.
Всё-таки и Галечник был котом в меру терпеливым, иначе бы никак не стерпел ничегошеньки подобного.
- Не стоит обещать того, что ты не сможешь гарантировать, Хвоя, - он не пытался поучать сою сестру, но высказал своё мнение таким, каким оно было: не в правилах Галечника было злоупотреблять словоблудием или скрывать своё мнение по тем или иным причинам. Что было, то он и говорил, а Хвоя была уже далеко не маленькой девочкой, чтобы учить её мудростям жизни: сама всё знает, а то, чего она не знает, ещё придёт со временем и опытом. Участие Галечника тут было не нужно.
- Засранцам везёт. И им до сих пор везло, судя по тому, что они вообще ещё живы.
Как бы Галечник не верил сестре в каждом слове, сейчас он посчитал её не окончательно правой. Едва ли она на самом деле могла гарантировать то, что Ужехвост и Палколом непременно получат по своём. Это казалось делом слишком трудным для того, чтобы оно провернулось само собой. Такие дела само по себе не происходят, вот, в чём был уверен серый-полосатый кот.
А он сам вполне мог гарантировать защищённость Хвои о этих чёртовых подонков, потому что  его лапах была всегда возможность прекратить их нападки раз и навсегда, само собой, в некоторой степени прибегнув к физическому насилию и в этом плане.