Тёплый мамин бок навевал приятные воспоминания, и Стеблелапу захотелось вновь стать котёнком, чтобы можно было спокойно жить в родном лагере, открытом всем ветрам, чтобы можно было не думать о долге перед племенем и не бояться гнева Звездоцапа. Будущему было страшно: всё, о чём он когда-то мечтал, рухнуло - Пасмурница больше не его наставница, и он лишился её защиты и поддержки, Племени Ветра больше не существовало. И Звездоцап, этот мрачный тиран, он не пожалеет молодого кота.
- Да, мама, мы подружились за то время, пока жили вместе. Думаю, мне будет не хватать его, без него в палатке оруженосцев будет пусто, - если у меня вообще будет возможность попасть туда, чтобы поспать, - мрачно подумал он, но не стал тревожить Говорящую С Космосом своими мыслями. Маме не стоит сейчас волноваться.
- Да, я знаю. Их отец - Килиманджаро... Озноба, да? - спокойно спросил Стеблелап. Он не хотел, чтобы мама думала, что ему не нравится её выбор. Он уже давно всё понял про этих двоих, и, следовало признать, Кило ему нравился. С тех пор, как они говорили, стоя на страже лагеря племени Ветра, прошло уже, наверное, две луны, но этот разговор было трудно забыть. Килиманджаро был мудрым и справедливым, ему было что рассказать, и Стеблелапу это нравилось.
- Почему Звездоцап так набрасывается на тебя? Тебе нужна помощь?
В голове будущего уже родился план: если Звездоцапа отвлекать, он не будет трогать его мать. Стоило подумать об этом - но, раз он теперь ученик предводителя, у него есть больше шансов навлечь на себя гнев тирана. Если Звездоцап отвлечётся на своего будущего, он забудет про Говорящую С Космосом.

Я замолчала и прижала уши к затылку. Я не знала, как утешить сына и сказать, что бывают такие периоды в жизни каждого кота, когда он теряет друзей, и потому просто покрепче прижалась к его боку, давая понять, что мама рядом, что все хорошо, он не должен переживать.
- Да, я знаю. Их отец - Килиманджаро... Озноб, да?
Его спокойный голос всполошил меня. Поставив уши топориком, я нервно дернула хвостом и огляделась, чтобы увидеть соглядатаев и шпионов Когтя; но никого у ручейка не оказалось, а запахи все равно невозможно было различить из-за близости лагеря. И вроде бы все ничего, но на моей памяти слишком живы были слова Филина, когда я попросила его стать отцом детям Килимана.
Я прикрыла глаза, понимая, что не могу больше молчать. Ведь мое молчание уже само по себе подразумевает ответ на вопрос Стеблелапа. И почему он так спокойно говорит об этом? Неужели мой маленький сын понимает, что иногда так случается, коты перестают любить друг друга и расходятся? Что мать может найти себе другого супруга?
А если я снова совру сейчас, то как смогу потом вскрыть эту тайну перед своими детьми? Ни я, ни Озноб не сможем спокойно понянчиться с ними, как и Филин будет видеть в них детей другого кота, пусть это и не будет мешать ему быть открытым и любящим отцом для них. Уж я-то знала его.
- Мы с Килиманджаро просто партнеры, Стеблелап.
Я взволнованно встала и подошла к ручейку, понимая, что пытаюсь увернуться от ответа. Мне нужно было раньше разобраться с нависшей проблемой, а с каждым днем она все больше и больше гнойником набухала на моей лапе, причиняя нестерпимую боль. Озноб был рад... и хотел стать действительно отцом. Почему я в нем сомневалась? Почему мы живем в такое опасное время?
— Ох, конечно, ей нужна помощь. Но не от котенка, - я вдруг услышала звонкий голос дочери и заставила себя успокоиться и прийти в себя. В шумной компании, надеюсь, не пойдет разговор на такую сложную тему, хотя все равно я - тет-а-тет со своими детьми. Не хватает только Веснелапа и Ветролапа...
Я замурчала и повернулась к ним, весело потрепав шерсть Птицы своим хвостом.
- Нет сомнений, что они знакомы с нашим языком. Даже мы можем пощелкать и что-нибудь да сказать на беличьем.
Я быстро обежала дочь взглядом, проверяя, в порядке ли она. И тут же меня словно молний пронзила: я вспомнила, как пришла на главную поляну Тигриного племени, и Грач, кажется, прислушивался к разговору Птицы с Ледоглазом. Она так громко выкрикнула, с такой гордостью, что она - моя дочь...
Чушь какая. Тогда бы Звездоцап сам взялся за её обучение, а не за Стебелька.
- Вы сейчас должны быть ещё более осторожны, теперь, когда твоим обучением занимается Звездоцап, Стеблелап. Я не хочу, чтобы с вами что-то произошло, ладно?

Веснушке хотелось пить, но он не решался подойти ближе, завидев у ручья светлую шерсть матери, которая о чем-то говорила Стеблелапу. Если быть честным, то брат всегда был к ней ближе, нежели он сам, Веснушка всегда был излишне робок. К тому же будучи невольно уязвленным, он прекрасно ощущал невольное отдаление, в смутной едва ощутимой обиде, когда его наставник уходил, чтобы поговорить с матерью, если та требовала того. Разумеется слово предводительницы закон и он никогда не оспаривал ее волю. Просто... неужели его обучение столь малозначительно? Или же они вправду сомневаются в том, что из него вырастет хороший воин? Жалеют ли что он не попал в обучение к Нежнолистой? Ему было сложно судить, но вероятно это отчасти послужило причиной, того что мать стала скорее предводительницей, чем матерью. Веснушке всегда был ближе отец - спокойный, уравновешенный, может потому что он и сам был в чем-то таким, но вот мать он не понимал, ее поступки были очевидны, но мотивы скрыты от него. А жажда стала невыносимой вынудив его приблизится к ручью и опустив голову сделать пару глотков. Естественно он услышал последнее высказывание брата. Разумеется младший был уже в курсе того, что наставником Стеблелапа стал сам Звездоцап. Правда он не вполне понимал, почему это их так волнует, впрочем высказываться не решился - его никто не спрашивал. Вообще мнение Веснушки насчет Единого племени расходилось с мнением большинства, с мнением семьи. И от этого становилось только сложнее.
-Я думаю, ты станешь хороши воином, Звездоцап все же неплохой наставник... - все-таки ему хотелось как-то поддержать брата, с привычной искренность, и это неважно что видит он, ведь для Стеблелапа их предводитель кровожадный тиран. - Он просто... суровый, - Веснушка замялся подбирая слово. - Мам? - внезапно ему пришло в голову что он мог нарушить конфиденциальный разговор и он смущенно опустил голову.
Он привык называть ее Сорокой, даже кажется быстрее других. Он не спорил. Но ему это не нравилось. Он понимал, что мать пытается их защитить, но в отличии от нее у него вовсе не было такой уверенности, что их стоит защищать. Почему она всегда спорит? Почему не может попытаться понять? Разве это такая уж плохая идея? Во всяком случаи для Веснушки который болезненно воспринимал все споры и всегда пытался всех помирить. А теперь как? Как заставить родную мать не лезть на рожон и перестать шипеть на Звездоцапа? Она сама делает себе хуже. И им. Если бы она просто прекратила... им бы не было нужды скрывать, что они семья. Может он и мог понять, но это не мешало ему чувствовать себя отвергнутым, чужим, брошенным. Филина он по-прежнему мог называть отцом, мог поговорить с ним или даже попросить поохотится вместе, если Озноб пропадал с Сорокой. Ему было жаль что отца не было сейчас здесь. Тогда ему было бы проще подойти, преодолеть свою робость, зная что он не помешает.

/Начало игры/

Цветение тихонько пробиралась к ручью, что бы напиться. Что-то, а ходить тихо она умела. Она бы ещё долго не пошла, но жажда мучила, и, не смотря на свою боязнь воды, рыже-белой кошечке пришлось идти к довольно-таки глубокому ручью, дабы напиться. Инстинкты вели её, да и сама она уже уступала им под напором собственной жажды, так что уже почти не вздрагивала при мысли о глубокой воде. Да, тот потоп в лагере оставил очень глубокую борозду в душе Цветения, зародив там страх.
Впрочем, эта будущая не удивилась бы, услышав, что фобией, так или иначе, заразились чуть ли не все котята и ученики, что попали в постепенно наполняющиеся водой ямы.
Тогда её спас какой-то воитель, от которого пахло как-то странно, но кошка не могла определить племя. Это позже она узнала, что так пахнет рыба, а значит, спас её кто-то из племени Реки, тогда же... тогда же она попала к целительнице, наглотавшись воды, и могла в очередной раз наблюдать за работой лекарей. Как и всегда, когда она попадала в целительскую, или заходила сама, в душе её появлялось желание жить так же - помогая котам, сводя на нет их беды и травмы, но... Цветение понимала, что, как только она выйдет из палатки, желание пропадёт, и она снова начнёт убеждать себя, что, став воительницей, сможет обрести семью. Но и тут тоже вставала проблема - будущая просто не могла понять, как же можно причинить боль другому коту. Пусть и незнакомому, но коту!
От таких мыслей Цветение сжала зубы и продолжила идти ещё медленней. Нет, о битвах вспоминать нельзя. Нельзя вспоминать об этом, иначе ей опять будут сниться кошмары про израненные трупы родителей, ибо воображение у кошечки хорошее, а ассоциации, в силу хорошей фантазии и неплохого ума, она составлять умеет. А ведь на боку отца так и не зажила та рана, что оставили ему Речные коты... да и вообще, Цвет иногда поражалась - вот, например, её отца погубила, возможно, именно эта рана, что помешала в бою с приспешниками Звездоцапа. Но ведь и из уже почти затопленной ямы её спас Речной воитель! Возможно даже, именно тот, кто ранил её отца. Это было горькой правдой, но будущая предпочитала не думать о печальном - они же теперь одно племя... наверно. Тигриное...
Вдруг, задумавшаяся кошка услышала голоса, одним из которых был голос её кумира, того, кому она хотела подражать, но не могла... Это был голос Сороки. Хотя для себя Цветение навсегда решила, с несвойственной для неё твёрдостью - для неё эта чёрно-белая кошка всегда останется Говорящей с Космосом.
А наравне с таким знакомым голосом слышались ещё голоса. Не такие знакомые, более детские и звонкие, но всё же кошечка узнала их. Дети предводительницы. Стеблелап, Птица, да Веснушка. Цвет на секунду остановилась, подумав, а стоит ли идти? Всё же, ей было боязно - предводительница, пусть и бывшая, да ещё и её дети... элита племени... и Стеблелап. Нет, против этого будущего она ничего не имела, да и чувств особых не испытывала... хотя, нет. Она его опасалась. Мало ли, чему этот добрый с виду котик может научиться у своего наставника? И интерес со стороны этого самого котика она старалась не замечать, или, если говорить точнее, боялась, что это будет что-то вроде простого любопытства, которое позже перерастёт в насмешки.
С остальными же детьми предводительницы Цветение не была близко знакома. Знала, что они есть - ей и этого хватало. Но сейчас перед ней стоял вопрос - уйти, но выглядеть глупо, или же остаться, подойти? Пока что первое перевешивало, но тут вмешался неучтённый фактор - жажда. Так что пришлось кошечке, жутко смущаясь и робея, подойти к ручью. Осторожно, стараясь не касаться лапами воды - страх последней был слишком силён - Цветение с наслаждением промочила горло и вдоволь напилась. Подняв же голову, и отойдя от ручья на приличное расстояние, будущая просила растерянный взгляд на семью и осторожно, как всегда тихо, неуверенно заикаясь перед предводительницей, выдавила из себя:
- З-здравствуйте... - и Цвет растерянно замолчала, не зная, что сказать дальше. Из всего племени кошечка общалась с Цаплей, да, возможно, ещё с двумя-тремя котами, которые смогли немного пробить себе путь к сердцу робкой кошки. И с этими котами было довольно легко - они принимали её такой, какая она есть. Так что будущая просто не знала что говорить и что делать, а между тем, понимание, сколько котов она неё смотрит и что она в центре внимания, постепенно накатывало. Если бы не шерсть, то присутствующие наверняка бы увидели, что Цветение густо покраснела. Но отступать уже было поздно, не зря же она поздоровалась и пришла сюда. Сюда её гнала жажда, а поздоровалась она для того, что бы не выглядеть грубиянкой.
Шаг сделан, и назад время не воротишь, как и не вернёшь слова, так что Цвет попыталась успокоиться - что, если честно, у неё плохо получилось - и с замиранием сердца начала ждать ответа, тихонько присев и обвив рыжим хвостиком такие же рыжие передние лапы.

Сестрица, казалось, была весьма удивлена неожиданным появлением своего брата и это было видно по тому, как она вздрогнула в тот момент, когда Веснушка добавил пару слов в общий диалог.  Это было еще одним доказательством того, что котик был для всех не более, чем тенью. Да, с ним здороваются, иногда даже разговаривают, но чаще просто забывают о существовании котика. Веснушка готов был поспорить, что если бы он исчез, то о его пропаже никто бы и не заметил. За эти несколько лун, с того момента как Веснушка вышел из Детской и его детский пушок сменился блестящей шерсткой, котик стал воспринимать многие вещи с ясным умом. Да, хоть и не совсем, но жизнь заставила его приспустить розовые очки своего мировозрения.
— Привет, Веснушка! - бойкая и острая на язык Птица всегда была в их компании самой заводной. Этой кошечке никогда не сиделось на месте. Вот и сейчас,  её глаза разбегались при виде того, как преображается природа. Но не смотря на то, как восхищенно она взирала на первые признаки весны, взор ее отражал едва уловимую грусть. Да, сейчас наше племя - Единое, но сердца Веснушки и его братьев, сестры, всегда принадлежали племени Ветра. Их лапы были созданы для того, чтобы бежать против ветра по пустоши и вдыхать аромат свободы.  Конечно Веснушка не был консерватором и пытался уживаться по новым правилам, но ему казалось просто неправильным то, что своими действиями коты перечат самим Звездным предкам.
Изумрудноглазый опустил глаза к земле и судорожно, словно в лихорадке стал перебирать лапами по растаявшей земле.
Тут в нос Веснушки ударил незнакомый, но общий, объединяющий всех котов Единого племени, запах. Так и есть, это была Цветение. Немного младше Веснушки, но она была намного тише и более замкнутой. По крайней мере, глядя на рыже-белую, ученик добытчика понимал, каким его видят со стороны и пытался устранить эти качества.
Котик кратко кивнул соплеменнице в знак приветствия, слегка улыбнувшись.
- Пасмурица гораздо лучше выучила бы твоего брата, Веснушка, - дерзко ответила ему Сорока. Но вот, впервые, вместо того, чтобы еще сильнее вжаться в землю, сын выпрямил грудку и вздохнул, ответив:
- Ну... да. Всем нам было бы лучше дома. - голос его был ровным, не дрожал, а слова и буквы не путались между собой.
"-Я сделал это, я смог!" - впервые за столько лун в глазах Веснушки проскочила искра счастья и гордости за себя. Это был первый, хоть и незначительный, но шаг к изменению личности.
А теперь послушайте меня внимательно. Очень внимательно. Возможно, в следующие несколько дней ваша жизнь сильно изменится. Снова. И я хочу, чтобы вы все – все четверо – пережили этот период. - голос матери резко поменялся в тембре. Многоцветный стал с опаской глядеть на мать, навострив уши.
Вы будете покорны, будете слушаться Звездоцапа и не вступать с ним ни в какие споры. Никогда, запомнили? - в глазах котика пробежала смешинка.
"- Уж я-то не собираюсь вступать с кем-то в споры, а тем более со Звездоцапом. Не хочется неприятностей, хотя...стоп! Куда... куда уходит ма.. то есть, Сорока? Она не стала бы с нами разговаривать без особой на то причины... - задал вопрос Веснушка сам себе.
Веснушка! Я верю, что Килиманджаро ничего не сделает с тобой, но все-таки будь осторожен и, если доведется выпускать когти на тренировке вам двоим, тоже не забудь показаться Нежнолистой, хорошо? - зеленоглазый быстро закивал головой. 
А теперь… - по всему телу прошла неожиданная дрожь. Мать нагнулась и лизнула его в макушку. Шершавый язык нежно прошелся по мягкой шерстке, после чего Сорока глубоко вдохнула своим влажным носом запах Веснушки. Впервые за это время кот почувствовал, что мама действительно общается с ними не как с соплеменниками, а как с детьми. Не было этой официальности и формальности в действиях и разговорах. Все, что только что им сказала мать, оставалось между ними. Да, Цветение слышала разговор, но можно быть уверенным, что эта кошка никому не выдаст этих слов.
А ты, Веснушка… Не знаю, можешь пойти с сестрой и Цветением, в принципе, а можешь найти наставника и позаниматься.
Глаза потемнели от обиды. Нет, не на Сороку, а на себя. Даже родная мать не знает, есть ли какие-то полезные качества у её сына. Еще с раннего детства котенок чувствовал, что он не такой, как все. И дело вовсе не в странного окраса шерстке. У каждого котенка всегда был свой характер, который менялся со временем в ту или иную сторону. А чтобы поменялся сам Веснушка, нужно прикладывать большие усилия, чего котенок не понимал, оставляя и принимая себя таким, каким родился. Наивный, добрый, боящийся многого. Именно такое описание можно дать новорожденному малышу, который дрожит от любого шороха и слепо глядит на мир. Именно сегодня котик понял, что пора что-то менять. Конечно, кто-то может помочь ему в этом, но в основном придется рассчитывать лишь на свои силы.
- Хорошо. - процедил сквозь зубы многоцветный. Тут мать резко двинулась куда-то вдаль, не сказав - куда именно. Зеленоглазый надеялся, что это не последняя их встреча. Да, они с Сорокой - полные противоположности, но являются одной кровью, а это больше всяких слов.
Последний раз бросив взгляд на силуэт кошки, убегающей все дальше и дальше, Веснушка подошел к краю ручья и опустил голову вниз, сделав несколько больших глотков холодной, освежающей целительной влаги. После чего ученик вопросительно обвел глазами оставшихся, ожидая их слов.

Цветение смотрела, как Сорока ласково лижет своих детей в макушку, и в её душе тонкой иголочкой появилась обида, кольнув разум. Ей тоже хотелось, что бы её мать так же успокаивала её, что бы она, Цветение, так же могла поговорить со своими родителями, спросить у них совета... да что угодно, лишь бы они были живы! Но судьба распорядилась иначе, и её родители остались там, на залитой кровью поляне Совета. Зажмурившись и прерывисто выдохнув, Цветение попыталась восстановить своё обычное спокойное состояние, но всё никак не получалось - тонкие, но от этого не менее острые иглы зависти и обиды всё больше и больше кололи душу. Нет, так нельзя... это же Говорящая с Космосом, предводительница... и все они - её дети. Тут не место зависти, совсем не место, и обижаться мне на неё не за что... она не в чём не виновата!.. - спутано и, со всё возрастающей робостью, убеждала кошечка себя. Но смотря на лица смущённых и даже в чём-то радостных детей предводительницы, - наверно, их не часто так балуют... - Цветение всё больше хотела пожалеть себя. Но она была не глупа, и понимала, что жалеть себя - себя же не уважать. Это глупо, да ещё и малодушно, хоть будущая никогда и не отличалась хоть какой-нибудь крепостью характера. Скорее... неприметная мышка, старающаяся лишний раз не попадаться на глаза. Непонятно, конечно, как ей это удавалось, с её-то яркой и светлой внешностью, но факт оставался фактом – даже в родном племени Ветра многие про неё знали только то, что она есть и она очень скрытна. И на этом знания большинства заканчивались, так и не начавшись. И то последнее не верно… так что вы можете представить масштабы трагедии, а точнее, скрытности Цвет в таком большом племени.
Внутреннее сомнение кошечки завершил один лишь взгляд, которым наградила её Сорока. В этом коротком взгляде было какое-то... смущение? Робость? Стыд? Уже не важно. Цветение никогда бы не подумала, что бывшая предводительница может испытывать такие эмоции, да ещё по отношению к ней. Почти одновременно, а, может, и раньше отведя взгляд, будущая уставилась на рыжие кончики своих лап, шерсть на которых была чуть влажной от соприкосновения с мокрой землёй близ ручья. Она была в растерянности, но одновременно и твёрдо решила, что зависти и обиды по отношению к кумиру... и её детям больше не будет. Никто не виноват, что Волногрив и Белоцветик, её родители, умерли на том Кровавом Совете. И когда я прекращу их вспоминать?.. Когда это закончится? - часто, думая о родителях, сжимала зубы, почти до хруста, Цветение. Нет, она уже не плакала - казалось, что все слёзы уже выплаканы, и эта солёная влага больше не будет течь из янтарных глаз. Но кровоточащая рана в душе оставалась, да такая, что эти уколы маленькими иголочками - просто комариный укус.
Краем глаза заметив небольшой кивок со стороны бывшей предводительницы воителей пустошей, Цветение робко кивнула в ответ, сжав свой рыжий хвост, что обвивал лапы, ещё сильнее. Этот кивок заставил её вспомнить про краем уха услышанный конец разговора. Если подумать, то там нет ничего предсудительного, но сам факт того, что её тут явно не ждали, заставил кошечку огорчённо повести ухом. Как похоже на неё... впрочем, Цветение понимала, что никому ничего не скажет. Не посмеет. Тихонько вздохнув, Цветение перевела взгляд на Птицу, Стеблелапа и Веснушку. Последний, кстати, был уже у ручья и напивался водой. Будущая чуть ли не со священным ужасом смотрела за тем, как Веснушка спокойно стоит рядом с водой, как небольшие волны касаются его лап, как он безбоязненно пьёт воду... когда же Веснушка обвёл взглядом всех собравшихся, Цветение против воли поёжилась. Она не знала, что её делать и как быть - ей просто раньше не приходилось бывать в таких компаниях.
- Стеблелап... ты мог бы сказать Звездоцапу, что Говорящая с Космосом позвала нас всех для того, что бы... ну... раздать указания, например... из-за того, что всё ещё чувствует ответственность над учениками, для которых наставников подбирала не сама... - окончательно смутившись под конец такой долгой фразы, кошечка ещё сильнее прижала хвост к лапам и стараясь не поднимать взгляд на детей предводительницы. Желание помочь Стеблелапу с выбором отговорки не было спонтанным, нет, будущая довольно долго, мысленно, правда, раскачивалась, задаваясь вопросом: сказать или не сказать? Но, решив, что, тем самым как бы извинится за подслушанный разговор, выдала на ходу сочинённую легенду. На её скромный взгляд, вышло весьма неплохо, но тут всё решает не она, а сам Стеблелап. Прикусив уставший от такой длинной фразы, по её мнению, губы, Цветение искала выход из неловкой ситуации. Она, да ещё даёт советы ученикам, что старше неё... а если учесть, что эти ученики - дети предводительницы... пусть бывшей, не суть. Сглотнув, Цветение разразилась ещё одной фразой, видя, что все как будто чего-то ждут. Возможно, от неё ждали продолжения. но моральных сил продолжать просто не было. Да и сам котик, сказав прощальные слова сестре и брату, куда-то ушёл. И то, как он попрощался, заставило Цвет вздрогнуть Будто в последний раз видит, - промелькнула пугливая мысль.
- Пошлите в лагерь, наверное, - тихонько предложила кошечка, и, как бы подавая пример, начала поворачиваться в сторону тропинки к лагерю. Не услышав никаких возражений, Цвет, изредка неловко ступая в вечернем сумраке, пошла в лагерь. И ей определённо не понравилось то ощущение, когда от неё ждали чего-то. Как же, наверно, тяжело быть кем-то, от кого что-то зависит... а ведь от предводителя зависит всё! Наверно, это очень сложно...
Неосознанно поведя хвостом, Цветение немного замедлилась, как бы приглашая кого-нибудь идти впереди себя. Даже это ощущение, будто она кого-то ведёт, было до ужаса непривычным и неприятным. Задумчиво сверкнув глазами, смотря на учеников, Цветение двинулась последней в их маленькой группке. Неловкость и смущение отступили, и будущая смогла расслабиться. Шаги опять начали выходить бесшумными и плавными, создавалось ощущение, если надеяться только на слух, что её тут нет. Что же поделаешь, если ей достались такие мягкие лапы?

---> Главная поляна

Отредактировано Цветение (31-03-2014 19:03:51)