Он молча смотрел на разгорающийся спор, не в силах ничего сказать. Медуница умирает, и он это слышал и даже видел. Что-то шевельнулось в душе пепельного кота, какое-то старое, давно забытое чувство.
Детская. Копошашиеся котята. Мать с любовью и гордостью смотрит на них.
А потом входит он - весь взъерошенный, на шерсти снег, он почти что им облеплен. Снаружи бушует метель. Но в его пасти болтаются два котенка - один палевый, как Медуница, другой черный и желтоглазый, как он сам... Вихрь что-то плетет про найденышей, ему верят и принимаю котят... А вскоре они просто пропадают. Исчазают. Бесследно. Как будто и не было. И в племени не очень-то горюют об этой потере.
Второй раз доигрался. Сам виноват, сам выбирал свою судьбу.
Едва слушное глухое рычание вырвалось из глотки нового глашатая, когти судорожно вцепились в землю, глаза полыхнули огоньком. "Вот как?! Значит, Медуница снова ни в чем не виновата?! Забавно у этих Грозовый котов все получается...." Но он сдержался и не сказал ничего в ответ целительнице. Он даже не взглянул на нее и не выказал почтение, какое надо было бы, если бы он по-прежнему был просто воином. Но он уже не был просто воином. Он стал глашатаем, пусть об этом никто не знает.
. Мак же убьет ее безболезнено, без тех ощущений, которые она уже испытала.
Замолчи. - вдруг прошептал Вихрь, обращаясь к Огнелике. Мак облегчит ее страдания, а не убьет.
Странно... В его голосе ясно слышались сострадание и боль. Как будто он... Жалел Медуницу?