---Детская----
Серебрица аккуратно взяла Светлячка и понесла его в детскую, но перед этим сказала:
-Сейчас малыш, мы пойдем в детскую, а когда ты откроешь глазки, увидишь меня, папу, своих сестер...
Кошка лизнула свой бесценный подарок судьбы и пошла его относить.
-----Детская

но-но-но, ученица скоро будет... нам только квест разыграть надо)

Теперь раны Серогрива. Лучше взять календулу. Смола не знала, как давно у Серогрива эти раны... так что лучше перестраховаться. Календула при заражении помогает, а если заражения нет, тоже поможет...
Целительница быстро подлетела к запасам трав и начала искать календулу.
Нет, нет, нет! Она не могла закончится!
Смахнув стопку каких-то трав (Смола даже не разглядела, так быстро это было!), кошка продолжала искать лекарство. Изумрудные глаза бегло пробегались из стороны в сторону, по всей палатке разлетелись листья, как оказалось, водяной мяты. Крапива, окопник... всё не то! Неужели календулы нет? Или Смола уже успела забыть, где какие лежат травы?..
Кошка облегчённо вздохнула, увидев нужную траву. Затем быстро взяла и, разжевав, нанесла на раны Серогрива.
Всё нужно делать быстро, очень быстро! Потому что у Смолы ещё полно дел...
-Лежи и не двигайся, - напомнила Серогриву целительница и, спешно оглядевшись в поисках неизвестно кого, схватила большой лист щавеля, и выскочила из палатки.

>>>>>>>>>>туда.

От Тени:
Кошка лежала и считала удары сердца.  Она ждала смерть. Надежды на выздоровление не было.  Дыхание всё затруднялось. Думать было не очем. Тень лежала с открытыми глазами и смотрела в стену... Меня ждёшь?послешался басовый голос, где то у входа. Кошка подняла голову. На пороге стоял большой, коренастый кот. Вся его шерсть была в звёздах. Да... тебя. Тень уже не могла говорить. Она не перестовала считать стук седца. Вот... в горле как будто застряло что то. Можно было выдохнуть но не вдохуть... смерть. Воздух кончился в легких. Кошка прилегла на передние лапы и прекрыла. Тук- тук-тук-..... тишина... конец. Пришло твоё время! Кошка открыла глаза и медленно встала. Было уже не большо. Ничего не болело и не тревожило.  Она обернулась. Её тело лежало в самом углу. Далеко ото всех. Заметят что она умерла только к утру.  Всё... Пойдём?  Сказал звёздный кот и вышел из пещеры. Кошка последывала за ним.  На поляне были коты и кошки. Тень хотла подойти но вспомнила что мертва. Кот  прыгнул в воздух и завис там. Тень сделала так же, они попрыгали в небо. Вскоре их лагерь не было видно за кронами деревьев. 
Никто не знаметил как пришла смерть и забрала её...

Через несколько минут новые силы стали приливать к его измученному телу. Несколькими мгновениями позже он уже смог встать. Совет... я должен пойти туда... Воин твердо решил пойти туда. Пусть он ранен, но вдруг там все-таки что-нибудь случится? Серогрив нутром чуял, что это так.
Он немного подождал, пока раны перестанут болеть и сделал шаг. Этот шаг отдался внутри болью. Воин сделал еще один шаг. На этот раз той привычной боли не было.
Отлично. Иди уже...
===Совет===

Она шла, хромая на обе лапы. В одной из передних лап, казалось, поселился рой ос, начинающих злобно жалить при наступлении на землю. Вторую лапу, которая была слишком сильно прокушена, она не использовала - лишь прижала к груди. Идти так было очень тяжело и поэтому, шла она долго. Даже очень. Когда же дошла, сразу же отправилась в палатку целительницы.
В палатке никого не было, кроме спящей в углу палатки Лесной Тени. Но один только вид этой кошки напомнил Бирюзе о страшной болезни, бушующей в племени. Смола вернулась, но перестать помогать лечить заболевших она не собиралась - какой от неё пока что толк, какой воительницы, если у неё осталось только две с половиной работоспособные лапы?
Теперь она даже не боялась заразиться, не боялась смерти. Ничего не боялась.
И теперь она сидела и ждала целительницу, подбирая слова, что бы как можно доходчивее объяснить всё.
Но думать было сложно - многочисленные раны, гроязщие остаться шрамами, горели огнём, а что уж говрить о боляще-кружащейся голове и прочих неприятных "симптомах" ожидания котят.

Смола вошла в палатку в крайне мрачном настроении.
Бирюза вернулась с Совета.
Сердце дрогнуло. Сама же целительница просто кивнула Бирюзе в знак приветствия. Снова нарастала лёгкая паника.
Неужели на Совете была битва?! Неужели какое-то племя - и, что хуже всего, Речное племя, - нарушило Священное Примирение?
У неё в палатке совершенно нет паутины. Если была битва, нужно будет много паутины. И щавеля.
Ох, как она надеется, что Бирюзы не было на совете, и она подралась где-то в другом месте... что никакой битвы не было этой ночью.
Плохое предчувствие не отпускало.
Язык не поворачивался спросить, что случилось. В конце концов, Бирюза сама расскажет.
- Смола? Чёрная кошка повернула ухо в сторону Серогрива, хоть думала совершенно о другом и продолжала смотреть в сторону трёхцветной кошки, вернувшейся с Совета. Прости меня. Я вел себя как мышеголовый, когда пошел в детскую, но ты же должна меня понимать, как любая мать... о Звездное племя, прости! Я больше не буду ничего говорить. Я больше не буду туда ходить, пока ты не скажешь, что я не здоров.
И если со стороны могло показаться, что Смола совершенно прослушала слова воителя, это было не так. Её уши отчётливо поймали слова про любую мать. Эти же слова крепко врезались в голову, не желая больше оттуда уходить.
- Что мне делать?
Целительница не успела ответить. Она только повернулась, и Серогрив зашёлся сухой хриплый кашель.
Это уже не Белый Кашель.
В изумрудных глазах Смолы отразился плохо скрытый ужас, после чего он снова смешался со всем остальным, творившимся в душе у кошки.
Пробежав по раскиданным по палатке листьям, Смола взяла немногом мяты и нашла последние листки щавеля. Щавель тут же полетел в сторону Бирюзы. Она умная, должна сама обработать себе раны... потому что пока у Смолы нет времени, а чем быстрее намазать царапины лекарством, тем лучше будет для самой Бирюзы. Ни заражения, ни осложнений.
Мяту же целительница быстро подсунула Серогриву. Много мяты. Вот и ответ на вопрос Серогрива - "Срочно съесть мяту... и подольше сидеть в тёплой палатке, не выходя наружу".
А Бирюза должна рассказать, что случилось. Потому что в случае худшего нужно набрать как можно больше трав и паутины. Скорее вырваться из тесной палатки, пропахшей травами и болезнью. Вырваться туда, где нет никого. Где никто не ранен и никто не болен...
...а потом снова вернуться и продолжить лечить больных.
В Речном племени никто не умрёт и никто не заболеет.
Смола мысленно подгоняла Бирюзу. Лапы уже зачесались от желания броситься в лес и вырвать с корнями много кустов щавеля и мяты...

Смола бросила перед воином мяту. Серогрив слизал листочки и разжевал. Он больше не мог стоять. Лапы стали ватные. Речной кот пробрался в тесную палатку и лег на одной из подстилок. Краем уха, засыпая, он услышал:
Смола?
Кот заставил себя открыть глаза и посмотреть на пришедшего. Тюльпанка... Серогрив с трудо мвстал и хрипло произнес:
- Здравствуй, Тюльпанка. Неужели ты больна?
В голове у него все путалось, мысли уже были далеко. Голова склонилась набок, он с трудом лег на свою подстилку и закрыл глаза. Минутой позже он уже ничего н евидел и не слышал. Серогрив сутки был на лапах без минуты отдыха.

Голос Тюльпанки.
Смола быстро повернулась к старейшине, быстро оглядев ту с ног до головы.
Она прослушала все то, что та сказала. Мыслей в голове не было, они куда-то исправились. Тон  Тюльпанки был, в общем-то, ясен. Обычное ворчание старейшин... но старейшины заслуживают права вечно ворчать. Ведь именно они - одни из самых мудрых в племени...
Чёрные уши уловили жуткий кашель Тюльпанки. Нет... пижму лучше не давать, в лагере и так болезнь... лучше мяту. Мята намного эффективнее, и действует она быстрее.
Лечи племя!
Этими словами старейшина кончила свою речь, поэтому Смола разобрала их лучше остальных. Лечи племя... как? Странная болезнь, умершая кошка, новорождённые котята, грозящиеся заболеть, битва на Совете, нарушившая все законы, полное отсутствие паутины и кончающийся щавель... и только четыре лапы на всё.
"Хотя бы мята есть."
Последняя мысль вывела Смолу из раздумий, и целительница протянула мяты Тюльпанке.
-Только кашель? Больше ничего не беспокоит?- с отсутствующим видом спросила Смола, готовясь ещё потянуться и за маком - вдруг, бессонница, или голова болит... Хотя было бы гораздо лучше, если бы ничего этого не было.

Я слышала то, что у тебя появились котятки. Поздравляю! Вскоре эти озорники будут защищать Речное племя!
Сквозь сон Серогрив заурчал, а потом услышал хриплый кашель старухи. Только не это...
-Только кашель? Больше ничего не беспокоит?
Речной воин открыл глаза и увидел Смолу, которая кинула Тюльпанке листочки мяты. Посмотрев на то место, где обычно всегда видел листочки кошачьей мяты, он ужаснулся. Мяты почти нет... как же Смола будет всех лечить?! А вдруг... Тюльпанке понадобится много мяты? Смола не может разорваться...
Он решительно встал, но неожиданная усталость свалила его с лап. Он упрямо встал и выпрямил хвост. Серогрив хрипло и часто дышал, в голове все путалось, глаза затуманились слезами, и откуда не возьмись в теле запылал огонь. Он бушевал в груди, постепенно захватывал лапы, горло и голову. Сердце билось ужасно быстро, палатка целителя ушла из-под лап... воин открыл рот, ловя воздух. В голове и в глазах стало темно... Он с грохотом упал на пол, ловя воздух. Онемевшие конечности не шевелились, голова наливалась тяжестью, кончик хвоста стал холодным.
Серогрив открыл глаза. Мучительная боль и кашель отступили. Он огляделся. Его шкура была усеяна звездами.
- Где я? - спросил кот. - Я умер?
Он чувствовал спокойствие. Никакой тревоги.
- Ты одной лапой в Звездном племени, - раздался нежный голос кошки.
Отдаленно этот голос был похож на...
- Львинолапа? - прошептал Серогрив. - Ты жива...
Кот потерлся о серый бок кошки.
- Сынок, я мертва. Это ты еще жив. Спасай свою жизнь, иди, возвращайся в свое тело и побори Зеленый Кашель. Ты выживешь, я знаю. И твои котята будут с тобой, - ответила Львинолапа и ее контуры стали пропадать.
Серогрив очнулся в темноте. Через несколько секунд мир обрел контуры.
- Смола? Я был в Звездном племени и встретил свою мать, Львинолапу. Ты помнишь ее, Тюльпанка? Она была серая с белым пятном... она сказала мне спасать свою жизнь. Смола, я должен нарвать кошачьей мяты. Я схожу туда даже больным. Она нужна Тюльпанке, и мне. Я болен Зеленым Кашлем. И еще тебе нужен щавель. Я пойду? - голос Речного воина оставался спокойным и совершенно не хриплым.