работа в графике

Гэри Олдман *o*
*питаю к нему давнюю любовь *_**
косоглаз, косорот и вообще Чернобылен : D

Фернандо Торрес. Если кто знает,есть такой нападающий в фк Ливерпуль *_*
говорят, няшен же.

Нана фром bokura ga ita. эта сопливость задела меня, но перса получилась немного психозная и кривоглазая o_O

лол. в общем, скетч тоже из темы - Нана+Яно *0*

риальне Лолита Набокова. скееетч.

Bluestar. пыталась Синьку каноничную наклепааать t___t

Если бы только я знала, что сегодня последний  день в моей жизни.

Если бы я только знала, что сегодня последний день в моей жизни, я бы в первую очередь, обняла маму, которую очень редко обнимаю, да что уж там говорить, которую очень редко вижу. Я бы извинилась перед всеми, кем провинилась,  обожгла бы презрительным взглядом тех, кого боялась, или втайне ненавидела. Я бы сказала им вслух все, что о них думаю – если бы хватило предсмертного духа. Прогуливаясь в последний день в моей жизни по залитому солнцем персиковому саду (а именно так должен выглядеть мой последний день), я бы с присущей философам ленцой рассуждала о своей жизни. Я бы записала творение Цветаевой своим хриплым, надтреснутым голосом и пустила бы по всем радиостанциям, только потому, что мне так хочется – это же последний день в моей жизни. Я бы не побоялась в этот день делать громких заявлений, или исполняла бы даже самые пустяковые желания своих друзей, ничего не требуя взамен. Прихлебывая из большой чашки терпкого, густого горячего шоколада, я бы встретилась за столиком со всеми своими бывшими возлюбленными -  и просто бы подолгу смотрела каждому в глаза. Вглядываясь в частички себя, безвозвратно утерянные. Возможно, в свой самый последний день я бы занялась любовью – но мне не хочется опошлять свою посмертную память, и память Того Единственного, Того, чью роль в своей жизни я до сих пор определить не могу. Да, и кто он, в сущности, за Единственный такой? В последний день твоей жизни, мне кажется, каждый человек для тебя Единственный и Особенный. А еще я бы обязательно нашла похожего на себя человека. Вы не подумайте лишнего, среди моих друзей водится достаточное количество единомышленников, но в Тот Самый Последний День в своей жизни, я бы нашла брата-близнеца по Душе. Я бы хотела провести с ним день в горах. В облачную, ветреную погоду. Чтобы мурашки выписывали невероятные фигуры на коже. Я бы нарочито глухо запахивала полы своего плаща, который наверняка бы купила в Тот Самый Последний День у какого-нибудь завалящего торговца, и слушала свист ветра вперемешку со сбивчивым дыханием моего спутника. И вот, мы бы достигли вершины какой-нибудь обязательно высокой горы, мой брат-близнец бы с таинственным видом вручил  мне неизвестного рода коробку. Нет, лучше, шкатулку. Я бы открыла ее – а там звуки детства, далекие, манящие. Голоса малышей на детской площадке. Первое нелепое выступление в школьной сценке,  в первом классе, в костюме редиски. Первое купленное мороженое, которое сейчас вы навряд ли увидите на прилавках. Таинственный шорох страницы хрустящей тугой обложкой, первой купленной книги. Первые прокатки на ледянке с медвежьими ушами по заснеженной горке – так, чтобы уши от шапки били тебя по вискам, позволяя ветру свистать в ушах. Молочные, теплые запахи вкусностей из школьного буфета. Первая услышанная мелодия – простецкая до ужаса, но до сих пор берущая за душу. Первый, неуверенный пинок, предназначенный ничего не подозревавшему футбольному мячу – результат не был оправдан, но, насколько мне тогда показалось, по моей ноге тогда разлилось тепло. Будто бы я делала все этого когда-то давным-давно, какие-то обстоятельства заставили меня забыть эти чудесные ощущения, и вот, снова они перебирают заветные струнки внутри меня… Первый, приправленный придурковатым вкусом серьезного алкоголя, серьезный поцелуй. Первый взгляд из-под ресниц в его, как мне тогда казалось, нескончаемо бездонные глаза, последнее осознанное телодвижение за тот вечер. Первые нудные, тянущиеся, как ириски, годы музыкального образования, удачно обмененные на спорт. Первые потери, первые слезы. Первые заработанные деньги, первые обещания вновь взяться за учебу… И тут бац – Последний День в моей жизни. Возможно, застань он меня чуть позже, или чуть раньше предупредив меня, я бы подготовилась лучше – каллиграфическим почерком вывела бы на пергаменте всю, как казалось мне, интересную и захватывающую историю моей жизни. А что, если бы каждый человек написал такую вещь, готовясь к Последнему Дню в своей жизни, и каждый мог это прочесть? Все люди обязательно чувствовали бы себя ничтожествами – ведь, если посудить, любой факт из жизни отдельно взятого человека в чем-то превосходит, или чему-то уступает в жизни другого человека. А что, если бы каждый человек имел возможность справить Свой Последний День? Представляете, каждый человек отсылал бы своим друзьям и знакомым, родным и коллегам чудесные, красочные конверты с приглашениями на Свой Последний День… У всех на лицах улыбки, цветастые открытки с искренними пожеланиями и бутылки пузырящегося шампанского, все наперебой поздравляют виновника торжества…
В Последний День в Моей жизни я бы обязательно встретилась со своими врагами и недоброжелателями. У меня бы не возникло желания или даже мысли как-то их телесно покарать за причиненные страдания – нет-нет, я бы каждого по-дружески хлопнула по плечу и вкрадчиво шепнула бы: «Знаешь, только благодаря тебе, тому, что из-за тебя я стала сильнее духом, и характер мой обрел стержень, а жизнь заиграла новыми, пронзительными красками. Из-за твоих унижений я стала делать такие поступки, которые не осмелилась бы совершить ранее; они также возвышали меня. Спасибо тебе, спасибо твоей черной зависти, которая, подобно нелепой кляксе, портила девственно-белый тетрадный лист; только благодаря ей я действительно поняла, ЧТО имею и научилась это ценить. Мне легко оттого, что я исполняю в своей жизни роль Творца – заметь, я сама определила для себя Последний День в своей жизни и с блаженным спокойствием готова принять его; ты же, как обыкновенная канализационная крыса, будешь с благоговейным страхом ожидать своего часа – ведь он может настигнуть тебя на любом темном углу твоей канализации, на просторах городских помоек, где ты, как виртуозный интриган, ворошишь как мусор, человеческие судьбы.
А потом я бы умерла. Нет-нет, я бы не прыгнула в машине с моста в Сан-Франциско, я бы загадочным образом не застрелилась, не погибла бы от передозировки героина, не билась  бы на смертельной дуэли, не сгинула бы в адском огне и не сгнила бы в тюрьме, не тихо умерла бы в городской больнице,  не была бы  убита зверской мафией или наемником, и даже не была бы растерзана хищниками.
Я бы не хотела пышных похорон, не хотела бы сгинуть в братской могиле, не хотела бы, чтобы за мой труп боролись в кровавой бойне целые государства, или чтобы мой прах развеяли по ветру.
Я бы исчезла. Чтобы никто и никогда не знал моего имени. Чтобы в тот день акушер тот самой больницы, где  я была рождена, открывал дорогу навстречу какой-нибудь другой новой жизни – возможно, очаровательному черноволосому малышу, или вон той русоволосой девчушке, вечно совавшей большой палец в рот. В конце концов, среди миллиона страниц ВКонтакте стало бы на одну страницу меньше. И на разное количество страниц меньше в жизнях всех, кого я когда-либо знала.

В Свой Самый Последний День я бы просто-напросто исчезла, оставив миру после себя тонувшую в череде сизых облаков, дающую надежду и желание жить, довольствоваться каждым новым днем дальше, радугу