Он смеялся, и в этот беззвучный смех был сколько насмешливым, сколько и искренне весёлым. Казалось, он одновременно насмехался и искренне веселился от слов Мори. А затем он открыл глаза, опустил морду и перестал смеяться. Лишь только плечи его подрагивали, словно эхо от горной лавины, хоть и лавина сейчас была весьма и весьма удивительной...