Какой это его Совет уже? Он даже уже и не помнил. Да ему и было, в принципе, без разницы, появляется он там или нет. Лишь бы лишний раз не беспокоили.
Ёжик редко вслушивался в болтовню других котов, больше поглядывая на круглую луну, словно бы молчаливый страж, стерегущий круглую красавицу, чтобы её не скрыли темные тучи, не сгрызли продорливые лунные мыши, чтобы никто её не украл и тобы она сама, повинуясь неслышимому зову, не сбежала от сборища котов. Да и что ему эта толпа - громкая, подвижная, шумящая, разноцветная живая река, созданная из шкур, запахов, движений, голосов, вопросов и ответов, выкриков и шепотов, всхлипов и смехов; подпрыгивания и игры были частью этой реки, она переливалась и жила благодаря котам. Котам, которые прибывали туда каждую минуту, вливая в неё свои силы, и, будто рыбешки, сверкая своими спинами, ушами, хвостами, всплывали то тут, то там, влекомые течением кошачьей силы.
Ёжик же всегда был за бортом, на берегу, оставался и, как верная подруга, ждал возвращения кого-то, кому он был бы нужен, кто был бы нужен ему. Наставника, двоюродную сестру. Но ей ещё целую луну ждать до своего посвящения в ученики, так что пока оставалось ждать только взрослого учителя, который итак скоро придет к нему, чуть погладит, что-нибудь посоветует и отправится приветствовать своих друзей, потираясь с ними носами, боками, щеками. Ёжик ни с кем этого не делал; он просто ждал. Пусть и показал себя на первом Совете молодцом и умничкой, но потом и остальные, как и его соплеменники, поняли, что ждать от него чего-то активного и нормального, по их мнению, не следует.
К нему приблизилась какая-то кошка, Ёжик даже ухом не повел, продолжая рассматривать луну своими тусклыми зелеными глазами. И что? Он помолчит, она уйдет и никто его не будет больше тревожить. Или вообще она не к нему шла, а тут словно бы запнулась, увидев его одинокую фигуру.
"Скучно? Мне скучно?"
Глаза Ёжика округлились и, слегка повернув и опустив голову, он посмотрел на ученицу. Она явно была меньше его, но рост и сложение тела Ёжика были фактически такие же, как и у неё.
Вспомнив хорошие манеры, Ёжик лениво пошевелил коротким хвостом и тихо, мурлычаще ответил:
- Мне не бывает скучно, я всегда один. Ты разве ещё этого не знаешь? Другие ученики обходят меня стороной, - он даже позволил себе не полениться и произнести довольно большую речь-лекцию. - Меня зовут Ёжик, - дружелюбно представился он, - разве тебе твои Сумрачные ученики не говорили, чтобы ты не приближалась ко мне? Я скучный и неразговорчивый, - ученик уже успел принюхаться и определить племя кошки, а также даже насмешливо намекнул себе в мыслях: "Ты такой молчаливый, особенно сейчас, Ёжик".
- А как тебя зовут, Сумрачная кошка?

Ёжик повел ухом и уже полностью переключился с луны на ученицу. Чуть склонив голову набок, кот пробежался взглядом по ней: светло-серые глаза, черно-белая раскраска, хорошее телосложение и с координаций явно нет проблем. Тут же, припомнив себя самого, оруженосец почувствовал себя рядом с ней хромым старым кроликом с проплешинами вместо шерсти. Интересно, а как он выглядит для этой кошки? Наверно, взрослым и опытным оруженосцем. Ага, как же. Такой он, наверно, и есть, но она ещё просто не представляет, сколько зуботычин, сколько толчков и невинных, на первый взгляд, укусов Ёжик успел получить за всё своё ученичество. Ему, наверно, уже пора практиковаться и в целительстве, ведь его там уже ждали с распростертыми лапами, зная, что он придет к ним обязательно после тренировки. И даже когда наставник стал тренировать его отдельно, беря для отработки сложных приемов молодых воителей, он мог и сам успешно не справиться с своим телом и получить новый ушиб.
Кошка подсела поближе к нему и, кажется, так последний раз делала лишь Хрусталь, его маленькая сестренка. Как-то она там, в лагере? Её скоро должны посвятить, а тут опять свалилось такое. И дерево это, чтоб его!
Ну и конечно лаской его одаривала мать. И от этой Сумрачной ученицы веяло лаской матери. Или так повлияло на его рассудок лишь то, что они оказались рядышком?
Ёжик снова задумиво пошевелил ушами и про себя отметил, что сам, на удивление самому себе, оживился и готов к общению. Конечно, с незнакомцами он и раньше вполне себе спокойно общался, но не так много, как с этой юной кошечкой. И вообще, он раньше её не видел, значит, это её первый Совет. Шесть или семь лун? Дольше семи в лагере не продержат, только если уж совершить ну ооочень большую провинность.
- Да. Но обычно я не говорю, - Ёжик пошевелил лапкой, словно бы и тело соглашалось со словами кошки. - И кошку не могу никак не звать, - он чуть застенчиво моргнул и посмотрел в её светло-серые глаза, - тем более, тебя. У тебя наверняка красивое имя. Сумрачные обычно придумывают хорошие имена.
Да, реь его доконала, но он готов был продолжать разговор.
- Взять хотя бы вашу предводительницу. Созвездие Лотос. Или у вас есть оруженосец Табак. А у нас? Хрусталька, моя сестричка, я, Ёжик, Корь. Разве это прекрасные имена?
Я снова немного передохнул. На горизонте мыслей появился какой-то просвет.
- Но все имена даются нам со смыслом. Меня назвали Ёжиком из-за шерсти, а раньше я вообще звался Иголкой, - безмятежно сообщил кот и выставил вперед лапку. - Попробуй меня погладить. Дотронься подушечкой или лапкой, да даже боком, и ты почувствуешь, что у меня колючая шерсть. Как и у ежа. Мне Грозовые рассказывали, он и правда колючий. А при опасности в клубок сворачивается и иголками в разные стороны тычет, - продолжил любезно сливать информацию. Не понимаю, во мне как будто открыли кран и сливали оттуда всё, что накопилось за долгие десять лун.
- Да у меня друзей фактически и нет. Даже не знаю точно, есть ли они. Так что для тебя я буду третьим, а ты для меня вторым. Если тебе нравится дружить с молчаливым котом-одиночкой.
Перешли на луну. Не поворачивая головы, не делая лишних движений, я сонно прикрыл глаза, восстанавливая в памяти круглую желтую луну, и сообщил кошке:
- Бывает разная. Но ты права, она сегодня больше. Говорят, это из-за сезона. В следующую луну она будет ещё больше и ближе. В любом случае, успеешь ещё наглядеться.
Внезапныый веселый задорный голосок собеседницы дал мне возможность вновь передохнуть и немного поморщиться. Как можно быть таким громким? Зато это, наверно, весело. И интересно. И таким голоском кого угодно привлечь можно: собеседница отвернулась, проговорила что-то вроде извинений и снова вернулась к нему.
- Море говоришь? - Ёжик снова лениво зажмурился и аккуратно зевнул, отвернувшись. - А я не могу сказать, что ты такое, - честно признался он, вновь "возвращаясь" к кошке. - Но всё ещё хочу узнать твоё имя. Надо же мне будет как-то найти тебя, например. Или окликнуть. И как я тогда должен действовать? Или ты смущаешься? Не хочешь, чтобы я узнал твоё имя? Сохраняешь конспирацию? Может, тебя назвали не соответствующе тебе. Например, Малышка. Малютка. Или?..
Представься, я не умею долго говорить и тем более, я не умею озвучивать свои мысли, - я виновато пошевелил ушами.

Кошка вытащила из своей лапы колючку, я безмятежно уставился на это зрелище. Видимо, часто получает занозы, раз уже умеет такими быстрыми и умелыми движениями их доставать. Я вот тоже уже. Насмотрелся и научился. Хотя точно также, как и ученица, иногда не мог сдержать удивленного вскрика, когда в мою лапу впивались тонкие иголки-колючки заноз. С одной стороны, это было неправильно, это не они должны были жалить меня, а я их. Своей шерстью, своим именем, своим характером и молчаливым укором глаз. А с другой, я же не мог противиться природе.
Природа всегда меня вдохновляла, завораживала и давала пример. Природа была моим учителем и лучшим наставником; природа давала мне то, что я не мог потребовать и получить от любого кота нашего племени. Слушая, как завывает на пустошах ветер, я учился различать разные звуки. Сегодня, например, он задувает сильно, что-то сшибая, вытягивая из земли на своем пути, неся сотни крохотных пылинок и засыпая глаза котам ими. Вот, уже более легкий ветерок - налетает порывами, спадает, играется длинной шерстью, да и короткой, которая может играться, не брезгует, и снова пропадает. Как волна на берегу - на песок, и обратно, на песок и обратно.
По солнцу я научился определять время и погоду. Я слушал сплетни стариков, сопоставлял их с собоственными наблюдениями и делал выводы. С точностью до пятидесяти процентов я мог предсказать дождь, однако так и не смог определять, кратковременный или же грозу. Потому что бывает иногда, что набегут свинцовые тучи - и ждешь грозы, сладостно вдыхая разом посвежевший воздух, а потом проходит легкий дождь, а гроза разряжается уже где-нибудь не на твоей территории. А иногда собираются легкие, однако темные тучки, и думаешь, что будет кратковременный, под стать тучам легкий дождик, и ошибаешься: дождь переходит в ливень, затем в град или просто грозу.
Камни и редкие колючие кусты на нашей территории научили меня быть сильнее. Силой духа я могу часами лежать рядом с ними, но не защищаясь ими, и пытаться быть таким же, как и мои учителя: несломляемым, твердым, как кремень, мужественным, неприступным и готовым дать сдачи. Если я что-то не мог выполнить, то специально втыкал в подушечку лапы иголку с куста и до боли, стиснув зубы, до первой крови держал её так. Иногда визг был неподавляемым, но это осталось в прошлом: я уже выработал в себе привычку не реагировать на такую слабую боль. Если Хрусталь нужно будет закалиться, обязательно покажу позже ей такой прием, если ей, конечно, понравиться самоистязать себя.
Я жил в пучинах безмолвия и мыслей. Кому я был нужен, если даже собственный наставник уже не особо надеялся на меня?
Однако легок на помине. Вон он, выглядывает из толпы, с удивлением смотрит на меня, прищуривается, оглядывая Сумрачную ученицу, чему-то кивает головой и ободряюще мне улыбается, мол, молодец, продолжай в том же духе, я верю в тебя. Я неслышно фыркаю и думаю, что зря его обнадежил. Конечно, мне нравятся некоторые коты, как, например, Хрусталь, но она похожа во многом на меня, а эта кошка... Не знаю. Она мне определенно нравится, пусть и не такая молчаливая, как я. Она веселая и живая, и это привносит в мою однообразную жизнь какую-то радость, какое-то развлечение, что-то такое, чего я даже и не подозревал когда-либо почувствовать. Мне с ней стало очень легко и приятно общаться, она словно сама спрыгнула в тягучую Лету и вынесла меня на своей спине на берег, и ко мне вернулось то, что ускользнуло в детстве: дружелюбность, игривость, разговорчивость, тяга к другим котам, живучесть.
- Я молчаливый, честно, - я улыбнулся, сам не понимая, кого уже хочу уверить в этом. На меня покосились какие-то ученики, но я лишь мысленно отмахнулся от них. Какая разница мне теперь до них, не желающих иметь со мной ничего общего, если я нашел кошку, которая единственная заинтересовалась одиноким котом, который, как мумия, сидел на месте, не шевелясь, запрокинув голову и разглядывая луну, даже ухом, даже усом не поводя ни на кого мимо проходящего? Я был ей обязан. Я был ей благодарен.
Кошка выпрямилась, я улыбнулся, уже зная, что моя цель достигнута. А то ведь действительно, как же я потом буду искать её в толпе, как окликать? А я никогда этого не делал... Может, для этого и правда не нужно имя?
Я засомневался, но уловил голос собеседницы.
- Щепка... - произнес я её имя, пробуя на вкус. Задумался. Каков был смысл этого имени? Одно дело, если дали родители, но другое, если это сделал предводитель. Сколько я помнил, обычно у котят всегда был первый вариант при выборе имени, а предводитель давал имена только потом, ученикам и воителям, а также старейшинам, если кто-то доживал до этого почтенного возраста. Если предводитель подарил такое имя котенку, то, наверно, надеялся на что-то. Или это и был отец или мать Щепки и она просто использует несколько имен для одного и того же?
- А твой папа случайно не сам ли тот предводитель? Или мама? - на всякий случай уточнил я, а потом решил добавить несколько своих раздумий по этому поводу. - Не вижу в этом имени ничего плохого. Щепка - часть дерева, а дерево часть Леса. И не просто леса, в котором мы живем, а Леса с большой буквы. И твоё имя означает, что ты принадлежишь к этому Лесу и ты не просто какая-то там кошка из леса, а часть его. Лес - это же единый организм. А разве не приятно ощущать себя чем-то в связи с чем-то? - я замолк и снова ненадолго задумался. - У каждого племени своя тематика. У Речных всё часто связано с водой и водными обитателями; у Грозовых, по-моему, вообще сборная солянка, но чаще - птицы; у твоего племени - деревья и что-то такое Сумрачное, у моего - вольное и связанное с пустошью. А ведь у нас есть не только пустоши, но и много чего другого, а символ наш все равно пустошь. Как у Речного река, у Грозовых - деревья, а у Теневых - тайна.
Влюбиться... А что это такое?
Я удивленно захлопал глазами и задал самый подходящий вопрос:
- А что это такое, влюбиться, Щепка?
Я знал только сестринскую и материнскую любовь, а сам ещё не знал, что это за чувство такое - любовь. Но то тепло, которое разлилось во мне, когда Щепка прикоснулась к моей лапе, то, как она села поближе ко мне, то, как смотрела, как говорила... Я смущенно передернул ушами и даже дошел до плеч - повел ими и посмотрел в глаза Щепки, округлив свои собственные чуть ли не до размера двух зеленых лун, как на небе висит.
- Ты тоже хорошая, Щепка. И ты мне очень нравишься. И имя твоё нравится. И не беспокойся, не такое уж оно и плохое, моё звучит гораздо хуже, - со смешком проурчал я.
Даже и не заметил, что начался Совет. Но теперь стало наплевать на него совсем, не то, что раньше. Раньше хоть чуть-чуть наплевательское отношение сглаживалось указом: "Слушай и запоминай", а теперь даже и он расплылся на фоне этого знакомства.

Я сладко жмурился, ожидая разъяснений, поводя ухом в сторону Скалы, откуда говорил наш предводитель. Его я узнал по голосу, да и голоса других я уже довольно хорошо знал, чтобы понять, когда наш отошел в сторонку, а его место заняла Созвездие Лотос, как раз предводительница моей собеседницы. До меня не единожды донеслось имя Щепки и, кажется, его говорили не только со Скалы, но и откуда-то из толпы, да и мои мысли вторили им, заставляя беззвучно шевелиться губы, выводя, выговаривая её имя. А Щепка, точно укушенная или застуканная на месте преступления, под этот мирный выговор её имени резко переменяла точку взгляда с меня на Скалу. Я удивленно повел ушами и оставил свою миссию по рассматрению черт Щепкиной грудки и даже заставил себя обернуться и посмотреть, кто же этот таинственный поклонник. Никого я так и не увидел, а потому решил, что это ученики Сумрачного балуются и пытаются отвлечь соплеменницу от меня и засосать в свою компанию, как водоворот в реке.
Я видел, как листья засасывает в реку и, скажу вам, это не особо приятное зрелище. Когда ты бросаешь камень в воду, там, на поверхности, плывут круги, сначала маленькие, а затем все больше и больше. А в серединке, в том месте, куда упал камень, водоворот. Даже водоворотик. Маленький, но он затягивает в себя все больше и больше воды с каждой прокруткой, а вместе с водой и всё остальное, находящееся рядом с ним. А затем - затихает, уходит в себя, и вода вновь принимает безмятежный и спокойный вид, словно бы ничего и не было.
Я продолжил слушать разъяснения Щепки, улавливая в её голосе какие-то нотки. Страха. Боязни. Чего-то такого, что заставляло меня настораживаться каждый раз при упоминании её отца. Он что, плохо с ней обходится? Не любит? Или любит настолько сильно, что старается не выпустить её из-под своего бдительного взора и рушит жизнь дочери, не понимая этого, а той кажется, что он её так сильно не любит?
Как только хвост Сумрачной ученицы коснулся меня, я в напряженности застыл. Не сразу ощутил это, а потом, но я застыл. Был будто статуя, не двигаясь, напряжен, как будто выжидаю кролика, которого гонят на меня, натянулся, точно струна, вытянулся и был таков. Я не сразу отразил в себе эту перемену, слишком это было неожиданно, а её улыбка заворожила меня, как будто я видел её - улыбку - впервые. Когда я понял, что чересчур напрягся, обругал себя мысленно и постарался расслабиться. Сразу стало легче, и сразу стала чувствоваться каждая мышца, которая от перенапряжения будто бы пела и скрипела, ругаясь на меня. Но это прикосновение, действительно, так вывело меня из строя, что я отвел взгляд и просто тупо смотрел на спины каких-то котов, соображая, что от меня требовалось. А, не сообразив и решив, что вспомню чуть позже, все равно в памяти всплывет, я решил ответно спросить Щепку насчет её отца и накидать пару соображений в принципе.
- По-моему, чувства возникают необъяснимо и ту же влюбленность невозможно объяснить. Нельзя сказать, кто за что и кого любит, потому что это возникает неожиданно и непредсказуемо. А эти факторы, конечно, обусловливают то наше восприятие всего этого. Мы называем это чувство влюбленностью, а кто-то, может, назвал бы по-другому. Не знаю, что такое любовь, да и тот, кто действительно её познал, может познать её и косвенно. В смысле, он думает, что действительно любит, а на самом деле это не так. И испытвает какие-то совершенно другие чувства. Например, я помню, как мама относилась к Хрустальке. А Хрусталька - это дочь моей тети, похожа на меня по характеру, и я её очень люблю, и ей совсем скоро надо будет стать ученицей. Так вот. Сначала я её невзлюбил, потому что мама стала обращать на неё слишком много внимания, но потом она мне притерпелась и прилюбилась. Сейчас я готов за неё отдать собственную жизнь и стараюсь быть в её присутствии не таким, каков я обычно. Храбрым, бесстрашным, готовым защитить её. А я, к сожалению, не таков. Поэтому я лучшая игрушка для насмешливых оруженосцев. Я никогда не причиню им зла. Какой-либо боли. Как и Хрустальке. Не позволю, чтобы её обидели, но такое случилось. Как раз несколько дней назад. Котята её подкалывали, что она по деревьям не умеет лазать. И она поезла. И упала оттуда, - я поморщился и поднял глаза на Щепку. Зачем я всё это рассказываю, было не понятно, но как-то слова сами ложились на язык, и косые взгляды воинов, сидящих невдалеке, меня уже не могли прервать. - И кстати, почему ты так боишься отца? Это слышно по твоему тону, а ещё ты глаза отвела и опустила, как будто во мне разглядела его черты, или же не хотела видеть во мне его. Разве это не так? - я, распаляясь, подскочил и встал, воинственно помахивая коротким хвостиком. - Я понимаю, что не имею ни малейшего права влезать в твою жизнь, но если над твоей головой висит тень отца, то я постараюсь помочь тебе вырваться из-под неё. Она же не будет не разрешать тебе общаться с другими учениками, тем более что Совет для этого и существует? Я готов измениться и ради тебя, я готов защищать тебя так же, как Хрустальку, - воинственные нотки добавились и в мой привычный тихий голос и потому некоторые ученики уже тоже заоборачивались. Я с трудом подавил свое желание вскочить сейчас на Скалу, оттеснить предводителей и спросить, есть ли тут отец Щепки. Да вообще, на кого я сейчас похож? Всклокоченный всклочный воробьишка - недоросток с комплексом Наполеона.
Усевшись рядом, я отвел глаза, а затем вновь устремил их на Щепку.
- Прости, это я всё зря сказал.
И всё.
Как раз тут-то и всплыли пропущенные слова Сумрачной кошки. Я постарался улыбнуться и сгладить о себе плохое впечатление, как я считал.
- Честно - не знаю, почему я такой колючий. С детства был таким. Удивляюсь, как мама вообще меня родила, наверняка исколол её всю. А не общаются остальные, - тут я поежился и дернул лапой, из которой как-то раз чуть коготь не выдернулся на совместной тренировке. - Не знаю. Они меня не любят и всё. Я считаю, что лучшая ложь - правда. И всегда всех, получается, сдавал после совместных вылазок. Наверно, за это не любят. Хотя раньше нам смягчали за это наказания, но потом просекли, что это только я... раскаиваюсь, - с недоуменно-легким смешком вырвалось это слово, - и перестали смягчать наказания им. А позже ученики перестали брать и меня. И заранее всем другим рассказали, какой я. Ну и я редко нахожу таких котов, с какими могу пообщаться. Например, с тобой я могу легко говорить, - я улыбнулся и посмотрел ей в глаза, ища признаки своего "слабоумия". - А что ты можешь рассказать о себе? Как ты проживаешь первые дни ученичества, например.

Щепка засмеялась. У неё был такой заразительный и искристый смех,что я тоже не сдержался и засмеялся вместе с ней. И мне не важна была причина, я знал, что выгляжу немного странно и наверняка мой внешний вид так развеселил подругу, мне просто было приятно, что я... как-то оказал влияние на неё, что ли. Не знаю, как это объяснить, но мне нравилось смеяться вместе с ней и слушать,как смеется она. Маленькие зубки пару раз мелькнули перед моими глазами; пару накатов, наплывов, волн этих смешков - а затем всё закончилось. Она извинилась передо мной, я дружелюбно махнул хвостом и затем посмотрел на него. Я что, правда им махал? Даже уж и не помню свои действия, а, казалось... хотя. Я ведь и забыл, что часто бывал не в ладах со своим телом и оно спокойно делает всё, что ему заблагорассудиться.
Ох.
- Понимаешь, дело в том, что я не умею, скажем так, выразительно молчать. Если меня спросят, где я был, я расскажу. Яне умею врать, а отмалчиваться,когда тебя спрашивают... тоже не умею. Это просто получается как-то само собой и, честно, у меня есть ощущение, что я единственный в этом мире кот, который за всю жизнь ещё ни разу никому не соврал, - я улыбнулся и посмотрел на Щепку.
А ведь она права. Не могу же я вечно всех и всё сдавать на этом свете, надо учиться быть более изворотливым, более бдительным, более лживым. Не зря же мне дан ум. Ум - мой лучший помощник, он может в любом момент прийти ко мне на помощь и вызволить из любой ситуации, надо лишь с ним договориться и понять,как же всё это делается. Как коты врут. Что они при этом чувствуют? Когда врут? Только в случаях крайней нужды или же нет? Или у них это получается само собой, когда они не могут сказать правду и организм автоматически подает готовое верное решение - ложь?
Мой наставник уже привык к тому, что я "чист" и вообще веду себя как пушистое белое облачко. Что я такой правильный, безобидный и мирный. Что он обо мне подумает, если я резко изменюсь под конец нашего совместного обучения, буду не таким, как раньше? А ведь он много что для меня сделал. Например, прекратил совместные тренировки с другими учениками,от чего я стал получать меньше зуботычин и других разных видов ран, ударов. Наставник всегда одобрял меня и мои действия, поддерживал и не представляю, что будет, когда мы с ним разойдемся из пары. Знаю только, что он останется моим близким котом и хорошим советчиком. А также, естественно,к нему наверняка будут ходить с просьбой рассказать обо мне и помочь найти лазейку под мою шкуру. Вот только для кого из всех я буду более важен: для врагов, друзей или родных?
Я внимательно выслушал Щепку. Да, нелегко ей пришлось. А раньше, в детской, всегда казалось, что быть учеником - это так хорошо, это когда ты уже вполне отвечаешь за себя и когда ты можешь гулять, где хочешь, и делать, что хочешь.Ан нет. С первых дней затаскают по тренировкам,по патрулям, по охотам; буду вкладывать в голову кучу знаний, полезных, конечно, но иногда и уже неполезных или даже повторных; а вот на тренировках, когда чуть подрастешь и будешь отрабатывать парные боевые приемы, всё не так хорошо, как кажется на первый взгляд. Но я не могу рассказать ей о том, как тренируюсь. Если я начну рассказывать, могу случайно сболтнуть лишнее, сказать то, о чем раньше умалчивал. А, ну и пусть.
Я уже готов был выложить историю своих тренировок и пособолезновать ей, объяснив, зачем нас так упорно натаскивают на боевые приемы и всё остальное, как Щепка дала задний ход и, сделав милый глазки, попросила меня сообщить о моем племени. О Великие Звездные предки, как же она мила и прекрасна!
Хотелось к ней прикоснуться, но я боялся, что уколю её. И что тогда делать? Вроде бы хвост, но...не знаю. Он ведь, надеюсь, не особо колючий и я могу воспользоваться им?
Да ну ладно, зачем нужен этот хвост. Ведь можно сделать и по другому, но вот только не знаю. Я надеюсь, что это вполне дружеский...
Подался вперед и лизнул Щепку в ухо.
...жест.
Я улыбнулся и начал говорить:
- Тренировки нам нужны всегда, особенно в начале пути ученика, поэтому ты пока и не отдыхаешь. Но вскоре будет полегче, когда ты выучишь все азы и будешь готова вступить на путь воителя. А моё племя... Даже не знаю, как описать. Но ведь мы воители пустоши,верно? Говорят, что у нас должны быть длинные сильные лапы и поджарые тела с точно такими же длинными хвостами, которые помогали бы нам с балансировкой при беге. У нас есть несколько котов такого типа, точнее, довольно много, но если смотреть на учеников, то их всего одна целая штука. Вот я, например, так не похож на Ветреного кота, что меня легко можно отнести к тем же Грозовым из-за коротких лап и хвоста. А вересковая пустошь... Ты представляешь сиреневый цвет? Вот она такая, только его очень, очень много, и вереск мягко приветствует тебя, когда ты приходишь к нему в гости, шуршит по твоим бокам,и его головки ласкают твое тело, сгибаясь и снова выпрямляясь, когда ты проходишь мимо. А вообще, что это я говорю о нем, давай я лучше тебе принесу его показать? Мы же можем встретиться на границе? Вот тогда я тебе его сорву и принесу.
На Скале Звездолов закончил говорить. Наступила очередь последнего, четвертого, Речного племени.

<<<Вересковая пустошь
Ну, вот наконец-то я и на границе. Да, скоро я встречусь с Щепкой, загляну ей в глаза, услышу её голос, прикоснусь к ней, вдохну её запах, успокоюсь и.. И покажу ей вереск. Жаль, что мне пришлось его сорвать. Вскоре он завянет и потеряет свою красоту. Особенно без воды и без земли. Да, я знаю, что цветы умирают, лишившись своей почвы; я знаю, что им нужна вода. Как вы думаете, что же мне ещё делать, когда тебя нигде не принимают и единственные коты, с которыми ты можешь проводить время, находятся либо в другом племени, либо в племенных заботах, либо на тренировке? Три кота - наставник, Хрусталька и Щепка. Единственные мои, с которыми я могу быть... Кем? Другим? Самим собой? Свободным? Расслабленным? Спокойным? Действительно котом с мягким и любящим сердцем? Или же злым злодеем из разных детских сказок? Не знаю. Это уж им видней, а не мне.
Жаль, что тут нет воды. Тогда я бы положил сорванный вереск кончиками в неё. Хотя если сбросить цветы полностью в воду, то они могут уплыть, когда их подхватит течение, или же они умрут. Вновь. Наверно, даже ещё быстрее, чем без воды, опыт на сравнение я ещё не пробовал. А было бы интересно. Надо не забыть про эту мысль.
Я сам себе загадочно улыбаюсь и смотрю на светлеющее небо. Я весь вымок, моя мокрая шерсть стала, кажется, ещё острее, чем раньше, но пока здесь нет Щепки я этого не замечаю. Я привык к вечно топорщащимся шерстинкам на моем теле. А вот у черно-белой Щепки мягкая шерстка. Мягкая и красивая. Да, Щепка - прекрасная кошка. И её душевный склад вполне приходится мне по душе. Интересно, а что скажет мне про неё Хрусталь? Может, на первом Совете сестры, если и Щепка там будет, стоит их познакомить? А потом она мне расскажет, что думает о моей новой подруге.
А если она ей не понравится? А сама Хрусталь понравится ли Щепке? Наверно. Если я хорошо знаю свою сестру и ... если правильно понял Щепку, то они подружатся. Так мне кажется. Ведь так?
Сразу же мучительно захотелось свести сестру с Сумрачной ученицей. Вот так всегда. Не имеешь материала под лапами - и сразу конкретно этого-то и хочется. Что ж это за катаклизм-то такой кошачий? И только ли кошачий? Интересно, а когда лис хочет прямо сейчас задрать кролика, то он тоже долго и упорно не может его найти? Или когда орел хочет найти себе подругу, именно в этот момент, то он тоже не встречает в огромном от себя радиусе ни одну... орлиху? Хм, интересно, а как же называть подругу орла?
Забыл сказать за всеми своими мыслями. Я наконец-то спокойно выдохнул, как только увидел границу, потому что пасть, если честно, уже онемела. Стебли вереска уже мне опротивели, язык чуть ли не в глотку забился, спасаясь от вегетерианской диеты, а нос отчаянно щекотали как и сам вереск, так и его запах. Несколько раз хотелось чихнуть, но я сдерживался, и сейчас, выплюнув сиреневые цветы, я сразу же расчихался, прочищая свой нос. На глазах выступили слезы, которые я смахнул, потреся головой из стороны в стороны, а затем занялся вереском. Дождь намочил и их, но теперь просветление начало свое дело: солнечные лучи, касаясь разложенного на земле вереска, тихо его сушили.
Я начал аккуратно, в придуманную композицию раскладывать цветы. Со стороны Двуногих, если немного отвлечься от образа кота, это было похоже на круглое сердечко, но Ёжик честно пытался сделать то ли кольцо просто, то ли кошачий нос. Потому что впадинка в этом кольце была, пусть маленькая и не особо заметная.
Сев внутри образовавшегося круга, я стал ждать, повернув голову параллельно линии границы. Хотя внутренне я весь кипел и был готов сорваться с места, как только я учую Щепку.

Щепка пришла!
Мои глаза счастливо сверкнули, я буквально подскочил с места, поднимаясь на встречу подруге. Её звонкий, полный счастливой радости голос разнесся по всей округе; она подошла ко мне совсем близко, и я, тая от счастья, в свою очередь тоже поприветствовал её:
- Щепка!
Я на пару секунд поразился своему внезапно изменившемуся голосу: голосу взрослого, зрелого кота. Итак мягкий и урчащий мой голос сейчас превратился в бархатистый кошачий отцовский голос. Да, отец, как и я, говорил тихо и очень нежно, будто бы выпевая каждое слово.
Её язычок прошелся по моему уху; я нежно поглядел на черно-белую Щепку и, урча, на несколько секунд прижался щекой к её щеке. Мне так не хватало её тепла, так не хватало её самой. Я даже до этого момента и представить себе не мог, как же я соскучился по Сумрачной кошке.
- Я так рад тебе, Щепка. Я скучал по тебе и постоянно вспонимал на тренировках. Даже получил несколько упреков за рассеянность, - я чуть виновато улыбнулся, заглянул ей в глаза. Единственная кошка, не близкая мне, которая меня поняла и приняла таким, какой я есть. И ей не нужно, чтобы я изменялся под неё. И мне не надо, чтобы она изменялась ради меня. Вот так вот и сходятся в море корабли. Казалось бы, нас столько всего разъединяет, даже не учитывая расстояние, а все же мы сошлись. Волна и камень. Лед и пламень. Ух, стихами в мыслях говорю - да я же..
Я до боли прикусил себе язык, и тут же на глазах выступили слезы. Отпустив несчастную часть тела, я подскочил, тряся почему-то передней лапой, затем остановился и с улыбкой поглядел на Сумрачную ученицу.
- Да, Щепка, смотри, это вереск! Правда, он сорванный, но смотри, он всё-таки очень красивый, - я посерьезненел и, подхватив один стебелек, подошел с ним к кошке. Затем аккуратно откусил головку, сам цветок, и так же аккуратно, словно долго тренировался или просто всегда умел так делать, заложил вересковый цветок за ухо Щепки, так, что он вполне крепко держался там, уцепившись то ли за шерсть, то ли ещё за что.
- Тебе идет сиреневый, - я улыбнулся и кивнул на лужу невдалеке от нас, предлагая посмотреться. Интересно, а как мы смотримся вместе? Всё-таки я немного, но выше Сумрачной кошки, да и по цветам. Какие же мы пятнистые с ней!
Вспомнил о Хрустальке вместе с напоминанием о ней. Хрусталь. Сестра для меня все равно осталась нежной Хрусталькой, маленьким котенком, которого я когда-то ревновал к собственной матери. И из-за чего же? Сейчас я за неё горой и никому не позволю хотя бы взглянуть на неё косо. Вот за кого я могу... постоять. Горой. И за Щепку. Интересно, а как продолжают складываться её отношения с отцом?
- Мм, Хрусталь сейчас занята тренировками, - я покачал из стороны в сторону хвостом, - а ты как? Как отец? Он больше не гоняет тебя целый день по тренировкам?
Не позволю, даже такому близкому родственнику, как собственный папа, гонять мою Щепку.