Солнце взойдет в огне,
Позовет в дорогу далече,
Но не подняться мне,
Не лететь к нему навстречу...
Полусгнившие махи, словно забытые всеми барышни, давно покинувшие бал, но все ещё помнящие красоту вальса, раскачивались из стороны в сторону, как стрелка часов мечется между пяти и семи вечера. Их сломанные иглицы горели алым пламенем, взбирающимся все выше, оставляя всполохи рассвета на давно забытом деревянном сооружении. Возникшая передо мной мельница, давила своей высотой, заставляла раствориться в танце увядших маков, почти стерев в этом охристом цвете пейзажа. Эта пляска мертвых цветов окунала меня с головой в благоухание, которое нельзя описать словами. Дыхание засохших даров флоры, как прозрачная вуаль сна накрывала меня с головой. Казалось, что рассудок любого, кто здесь находился уже был затуманен волшебной дымкой. Но черное пятно все ещё уверенно двигалось по направлению к одеревенелой великанше, ненароком задевая вереск, меж которым прятались вороны. Вестники смерти поднимались над пустырем, отбрасывая на меня тень и исчезали в красно - рыжих красках неба. Их карканье до сих по отдавалось эхом в ушах, но оно было ничто по сравнению с зовом и желанием остаться в этом месте навсегда.
Розовое небо, как капля света в это сгнившем месте провожало меня, крася мою шерсть ещё более загадочным цветом. Наверное, я бы перестал существовать на миг, а мои члены двигались машинально, приминая пшеницу, если бы мои очи не посмотрели чуть поодаль от мельницы. Среди макушек засохшего мака сверкала гладь пруда, отражающая багровое светило. И здесь я почувствовал слабость, я уже не хотел идти к деревянному сооружению, так манящему ранее. Зов куда-то исчез и пришло понимание, что я не один. Среди камней мелькнула пестрая, хрупкая фигура. Именно сейчас, я почувствовал всю ложь, которой я окутал себя. Среди этого прелого места, только она красила пейзаж, такая светлая, как само небо. А я как раз был недостающей частицей этого поля, но мне хотелось быть чем-то большим, большим чем существом с черным сердцем. Недвижимая сила повлекла меня в сторону пестрой незнакомки. Спустя несколько долгих минут, я не решался выйти к ней, а просто наблюдал со стороны, не хотя портить пейзаж.
Моя голова нежным движением раздвинула пшеницу, и я показался на половину на противоположной стороне берега, прямо перед нею. Синева голубых глаз пристально смотрела на неизвестную. Но я не мог уже уйти, и было не понятно уйдет ли она. И тогда из уст вырвались холодные звуки, довольно грубые, но заставляющие прочувствовать все холодность этого создания:
- Привет...
Отредактировано Synd (29-07-2013 14:02:08)