Вспоровшие небо лучи солнца позолотили свалявшуюся за бессонную ночь шерсть Яросвета. Шторм смотрел ему в глаза - в упор, не пытаясь заглянуть в глубины души рыжего кота, просто смотрел. Как обычно, непроницаемым бирюзовым взглядом, сейчас не отражавшем ни лучика света. Весь свет достался рыжему, а Шторм остался в тени.
В глазах Яросвета он видел город, и это пугало. Как бы ты не старался, ты не сможешь вытравить это из души, никогда. Даже когда умирать будешь, спустя много-много лун, сезонов и лет, никогда не перестанешь вспоминать жесткую землю, каменные громады и рев, нескончаемый рев города. Шторм знал это, потому что сам прятал точно такие же воспоминания.
Превратившаяся в один сплошной колтун серая шерсть, в грязи и крови. Бесконечная череда дней и ночей, проведенных в поисках скудной пищи. Городские окраины, где его глаз скоро стали бояться, потому что он не признавал даже городских законов. И кровь, запах крови, пропитавший это существование насквозь. Сколько лун Шторм просыпался посреди ночи от этого запаха? Много, и до сих пор иногда это случалось.
Яросвет смотрел полосатому воину прямо в глаза, и Шторм видел в нем свой собственный страх. Неосознанный. Неуслышанный. Непринятый. Но точно такой же, и это пугало сильнее, чем все другие угрозы. Кому, как не ему, знать, на что способен страх... вернуться в тот ад. Рыжий кот всегда казался дружелюбным, мирным, приятным в общении. Это поражало. Невозможно вернуться таким... оттуда. Даже не зная иной жизни, тот, кто убивал ради куска гнили Двуногих, будет другим.
Бывший бродяга закончил доклад.
- Исчерпывающе. Что же, я так и сделаю, когда она придет в себя, - Шторм указал лапой на сиротливо лежащую мышь, - Отнеси это Пестролистой. Полагаю, нашей маленькой гостье захочется поесть.
Серый воитель отвернулся от Яросвета, немного судорожно дернув хвостом. Что это за голос? Вот, достаточно было вспомнить старые дни, и все вернулось, словно никуда не исчезало. Там этот голос был последним, что слышали ступившие ему поперек дороги. Дерьмо. Шторм поднял голову и огляделся вокруг, словно ища место, чтобы лечь и переждать. В этот самый момент Березовик, зевая и потягиваясь, показался из ученической палатки, и полосатый кот ухватился за эту соломинку.
- Березовик! Ты вовремя проснулся. Нам предстоит тяжелый день.
Это точно.
