Он поспешил уйти, едва Лягуша сказала о том, что Серокрылка может остаться. В голове был полный сумбур. Вихрь никак не мог понять, что изменилось. Вроде бы вот она, Серокрылка, с желтыми глазами и белой шерстью - быть может, более потрепанная и грязная, чем воители, но все же та самая Серокрылка.
И в то же время - нет.
Изменение было едва уловимо, словно ночная мошкара, но оно летало в воздухе, почти неосязаемое. Вихрь задумчиво повел хвостом и ускорил шаг. Дело в наклоне головы? Хвоста? Нет! Но что тогда? Он пошевелил усами, словно ответ крылся на кончике его носа. И вдруг его осенило.
"Это похоже на то, когда ты съел особо вкусного кролика, и аромат дичи еще остался на усах, постепенно исчезающий.", - подумал Вихрь. "Облизывая усы, ты его и чуешь, и не чуешь. Странное чувство. Ты точно знаешь, что вкус остался, но не можешь его осознать, поймать. Лишь его тень."
Пошел снег. Вихрь невольно сморщил нос, когда его обожгла первая снежинка. Он замедлил шаг и взглянул на покрытое ровной серой гладью туч небо. Начинался настоящий снегопад. Холодный ветер кружил снежинки в воздухе, заставлял слезиться глаза. У Вихря шерсть встала дыбом от резкого, непривычного холода. Он немного постоял на месте, чтобы успокоить взбудораженное сознание и взять себя в лапы. Как бы то ни было, Серокрылка и есть Серокрылка.
Ее не должно изменить пребывание в статусе одиночки. Вихрь сердито дернул хвостом. Конечно, должно! Как оруженосец меняется, получая имя воина, так и Серокрылка, побыв в шкуре бродяги, не сможет сразу изгнать дух одиночки. Но она родилась воительницей и была ею большую часть своей жизни. Не так-то просто забыть верность племени и предводителю, впитанную с материнским молоком.
Впереди показался лагерь, расположенный в низине пустоши. Тут же он вспомнил кое-что. Вихрь оглянулся назад, чтобы увидеть знакомую светлую шерсть. Он слегка усмехнулся, вспомнив об одной забавной штуке. Каким же мелким он выглядит рядом с Лягушей. У нее-то еще более пушистая шерсть, чем у него. Вихрь склонил голову набок и задумчиво прищурился, прежде чем нырнуть вниз, к лагерю. Но ведь это неважно, верно? Взгляд его скользнул по местности и вдруг зажегся огнем, стоило ему наткнуться на яркую птицу. Рыжую птицу.
Абрикос.
Где же он, этот одиночка? Вихрь, спустившийся на главную поляну, принюхался. Запаха рыжего воителя нигде не было, точнее, он был старым. Очень старым. Пепельно-серый кот усмехнулся. Неужели сбежал? Что ж, такого и следовало ожидать от одиночки, воспитанному среди бродяг. Но следующая мысль, пришедшая в голову довольному было Вихрю, заметно охладила его пыл. Вполе возможно, Абрикос просто пошел поохотиться. Вихрь фыркнул. Да ну его! К чему ему, Вихрю, вообще думать об этом коте. Своих дел полно. И все же...
Полосатик, Горчица. - поприветствовал он оруженосцев и уселся неподалеку, ожидая Серокрылку и Лягушу. Но больше всего он ждал Лягушу. Зачем? Да так... просто.
Как дела? - вырвалось у него. Он пошевелил усами. Давненько не разговаривал с оруженосцами. Но хоть как-то разбить болезненную тишину не помешает.
